***
Солнце начинало припекать, и мои мрачные мысли постепенно уходили прочь, уступая нытью насчёт жары и кропотливости работы. Наверное, всё было специально подстроено так, чтобы мы работали и мучились. И если мне было очень жарко, и периодически кружилась голова, то Шинья… Я не знаю, как он мог спокойно заканчивать со стиркой и отдавать вещи мне, чтобы я быстро их подшила. После моего ответа он больше не смотрел на меня. Ни разу его взгляд не обращался в мою сторону (по крайней мере, он не чувствовался, мною не замечалось). Он за всё время больше не пробовал узнать о том, что со мной происходит. Это даже радовало, ведь с тех пор сил лгать не было. Закончив с бельём, лишь собрала все вещи в кучу и подняла, попросив Шинью пойти лучше уж поискать хорошие ветки для костра. Он, всё так же молча, ушёл, поправляя маску. Какое-то время смотрела ему вслед, чувствуя, как сердце окутывает противное чувство вины и некого одиночества. Какая же я дура… Чувствовать одиночество, когда со мной есть друзья. Одного из которых, правда, сама же сейчас оттолкнула… Помотала головой и выдохнула. Нельзя было сейчас вновь погружаться в пучину своих мыслей и выпадать из реальности. Добром это в любом случае не кончится… Возвращаясь в лагерь, к мальчишкам, услышала какой-то гомон. Конечно, это не редкость в нашей чокнутой компании, но в этот раз, расслышав слова «приворотное зелье», стало по-настоящему интересно. Если это действительно как-то связано с прекраснейшей чушью, которую нам просто доверять нельзя (только Юну), то, быть может, моё полуживое состояние пройдёт? На поляне было сборище моих драгоценных придурков. Джи-Ха стоял с самой что ни на есть хитрой лыбой, что не предвещала ничего хорошего (в первую очередь, Хаку или Юну). Он что-то крепко держал в кулаке, глаза его были сощурены, как и практически во всех случаях, когда он улыбался. Рядом стоял флегматичный Хак, с закатанными по самые плечи рукавами и без обыденной накидки. Он довольно резко схватил руку Джи-Ха, в которой он что-то держал, и приподнял на уровень своей груди, сжимая сильнее. — Что такое, Хак? — спросил Рёкурю, не меняясь в лице. — Я вижу твою гнилую душонку насквозь. Отдай её. Находясь за деревом и не особо понимая, что происходит, мысленно задалась вопросом: отдать гнилую душонку или то, что было в руке дракона? Впервые за сегодняшний день слабо улыбнулась, подумав о том, что это было довольно своеобразное предложение забрать душу дракона в брак. К ним подошёл недовольный и чуть нахмуренный Киджа, сжимая кулаки и смотря на Джи-Ха крайне осуждающе. — Это точно, — согласился он с Хаком (тоже Джи-Ха зовёт замуж?..). — Кстати, а что такое «приворотное зелье»? Хак выпустил руку «мужа» и вместе с ним перевёл взгляд на невинного Хакурю, который не знал ещё всех жестоких реалий жизни. К слову, именно поэтому воспринимать его, как старшего брата, невозможно. Убрав бельё в сторону, на сумки, стоявшие у деревьев, сама залезла на одну веточку, спрятавшись за пышной листвой и притихорившись. Развязка данной истории крайне и крайне заинтересовала меня. — Ю-ун! — позвал его Джи-Ха. — Помоги-и… — А вот и инструкция по применению, — проигнорировал просьбу гений, развернувшись к ребятам с какой-то листовкой. — Парень, к которому я испытывала чувства, выпив это зелье, полюбил меня. Рекомендую! Юн прочитал это с таким лицом, будто наткнулся на какую-то несусветную хрень, которая и внимания его не стоила. К примеру, детские письма Деду Морозу. Казалось, у него вот-вот — и глаз дёрнется к чёртовому ёжику. — Вот так сурова жизнь, Киджа, — едва ли не счастливо, с лёгкой усмешкой протянул Джи-Ха, повиснув на плече брата по крови. — Теперь ты взрослый! Хакурю чуть покраснел, а на его лбу от раздражения вздулась вена. Причина такой возбуждённости была от меня скрыта, но история становилась всё колоритнее и колоритнее. — Причём тут чешуя Хакурю?! Это что, проклятие?! — возмущённо воскликнул он. Чешуя Хакурю? А она-то тут каким боком? Что уже успело произойти за время нашего с Шиньей отсутствия? Вроде как рука Киджи была в целости и относительной сохранности… — Кто бы мог подумать, что в нашей стране продают подобную гадость, — буркнул Хак, полоская свою накидку в реке и всё ещё поглядывая за Джи-Ха, который так и не разжал кулак. — Кстати, вполне возможно, что где-то продаётся и чешуя Рёкурю. Интересно только, где… — задумался Зелёный, пребывая в прекрасном расположении духа. Юн рассматривал «инструкцию» и потирал подбородок, гадая, что же это из себя представляет: наркотик или афродизиак? Он внимательно вчитывался в строчки, а потом просто убрал листок себе в карман, подойдя поближе к Джи-Ха и протянув ладонь, чтобы забрать зелье. — Если организовать всё правильно, дело может принести неплохой доход, так что при случае можно попытаться. Верни назад. И, казалось бы, «муж Хака» согласился, а Киджа всё-таки облегчённо выдохнул и улыбнулся. Только вот меня крайне напрягло, что Джи-Ха, уже почти отдав что-то (как я поняла, чешую), так и не разжал кулак, а его хитрая лыба и слишком уж подозрительный вид не покинули его. Он только потом приоткрыл глаза и глянул на свой кулак притворно-задумчиво. — Разожми кулак, — настойчиво сказал Хак, в упор смотря на дракона. — А вдруг это опасный наркотик? Надо же проверить, — сказал он, сжав кулак посильнее. — Отдай, кобелина! — Соник начал несильно трясти его за руку. — Я знал, что тебе нельзя доверять! — обиженно сказал Киджа, присоединившись к «увлекательному» занятию. — Да в этом царстве тестостерона вообще никому веры нет! — заключил Юн, обречённо выдохнув. После началась довольно интересная вещь. Джи-Ха так страстно и возбуждённо начал втирать всем, что эту прекраснейшую вещь (это и впрямь оказалась белая чешуйка; где они её откопали, гении наши?) обязательно нужно опробовать, иначе второго шанса может и не быть. У Хака было такое лицо во время его речи, будто его уже заебали до такой степени, что ему хочется либо ударить кого-нибудь гуань дао, либо лечь в ближайшую могилку и окопаться там. Киджа лишь бурчал что-то про бессовестность и глупость. Когда Хак плюнул на всё это, а Юн занялся своими делами, Джи-Ха, хитро улыбнувшись, решил прицепиться к бедному и несчастному Белому дракону, что был немного раздражён всей это ситуацией. — Не хочешь попробовать? — поинтересовался у него Рёкурю. — Нет, я не опущусь до такого, — твёрдо ответил невинный мальчик компании, недовольно хмыкнув. Джи-Ха умел соблазнять. Он был прекрасным искусителем, точно видел слабые стороны людей и знал, на что нужно нажать, чтобы вывести их из равновесия. У него выходило то же самое со мной, с Хаком, со всеми. И сейчас его жертвой был Киджа. — Не хочешь даже попытаться попробовать на своей любимой госпоже? — крайне соблазнительно проговорил ему на ухо Джи-Ха достаточно громко, чтобы услышать это могла и я, а его губы растянулись в лукавой улыбке. Киджа в одно мгновение зарделся, начал заикаться. Он тут же отошёл в сторону от Джи-Ха, что был определённо доволен реакцией. А моё более-менее нормализовавшееся настроение как рукой сняло. Во-первых, от слова «госпожа», ведь меня уже едва ли от него не колотило. Во-вторых, от реакции Киджи и такого способа Джи-Ха пошутить над ним. Конечно, Хакурю был одним из самых невинных членов нашей компании, он мог покраснеть и впрямь от довольно простых шуток, но всё-таки… Меня напрягло, что Джи-Ха упомянул именно меня, и столь бурная реакция случилась. Паранойя? Возможно. Понимая, что этот цирк пора бы заканчивать, начала осторожно спускаться, краем уха слушая разговор драконов. — Неужели не хочешь обнять её хрупкие плечи, обвить трепещущий стан? — всё продолжал насмехаться Джи-Ха. Послышался какой-то грохот и странный продолжительный крик. Киджа настолько смущён?.. — Если Киджа обнимет Йону своей лапищей, то сломает ей позвоночник, — флегматично заметил Юн, вновь начав читать «инструкцию». И в этот момент на поляне должна была бы появиться я, но решила взобраться обратно и пролезть ещё подальше, ближе к верхушке дерева, чтобы более детально лицезреть все события, происходящие внизу. А внизу становилось всё веселее и веселее… — У меня нет никаких грязных мыслей по отношению к Принцессе! — возмущённо ответил до сих пор красный Киджа. — Что, совсем-совсем? — усмехнулся Джи-Ха, взглянув на младшего брата так, будто видел его насквозь. Переползая меж веток, я искренне надеялась, что останусь незамеченной. Но после того как моя нога чуть не соскользнула, а я не свалилась вниз, поняла, что Хак таки обратил на меня внимание, пока драконы были заняты своими делами. Он смотрел на меня, как на умственно-отсталую идиотку, но, натянув слабую улыбку, приложила указательный палец к губам, в безмолвной просьбе заткнуться. Он вернулся к своим делам, одними губами беззвучно вспоминая проклятия, периодически кидая на меня взгляды. Тем временем Киджа перестал быть спелой помидоркой, и большая часть румянца сошла с его щёк. Он возмущённо смотрел на старшего братца, пытаясь ему доказать свою точку зрения и снять с себя «ярлык пошлости». — Конечно! Принцесса священа, она стоит выше нас. Иметь такие мысли — грех! И в очередной раз моя нога чуть не соскользнула, а боль резко кольнула в самое сердце. Страх вернулся, и руки чуть задрожали. Драконья кровь, обязанности драконов, их мучения и ограничения… Чёртова легенда, треклятый Хирю… Будь проклят момент, когда Боги пожелали внести в этот мир ещё больше боли, чем есть на самом деле! Внутри боролись два чувства: ярость на Хирю (абсолютно абсурдная, но на тот момент это было более чем обоснованной) и боль за то, что это тело — и есть Хирю, правда, перерождённый. И именно я являлась причиной, по которой драконы чёрт пойми что ощущают. Я и есть причина, по которой они не могут выбирать свою собственную дорогу. Я… Я монстр. — Без своих способностей драконы ничем не отличаются от простых людей. Йона тоже простая смертная… Никто не в силах оградить души от любви! — максимально пафосно проговорил Джи-Ха, покровительственно смотря на Киджу. — Какая напыщенная реклама банального приворотного зелья, жалкий извращенец, — вставил свои пять копеек Юн. Осторожно взобралась ещё на одну ветку вверх, осторожно устроившись среди листвы, надеясь, что в такой суматохе и ахинее меня никто больше не заметит. Теперь же больше из привычки наблюдала за тем, как Рёкурю предлагал Хаку это милейшее зелье, на что Хак лишь недовольно цокнул языком и оскорбил своего «мужа». — Мы не знаем, какой состав у этой тишины. Не смей её никому подсовывать, — строго сказал Юн, точно понимая, что Джи-Ха всё равно его не послушает. — Ну, так может, испытаем? — протянул дракон и совершенно спокойно лизнул белую чешуйку. Уже более заинтересованно посмотрела вниз, волнуясь, что с ним всё-таки что-то случится. И впрямь, вдруг с этой чертовщиной что-то не так? — Хм… Сладко, похоже на конфету, — вынес вердикт он и потом лишь недовольно отмахнулся. Прошла буквально пара секунд, как Рёкурю крупно задрожал и с тихим стоном завалился набок, падая на землю. Он побледнел, как мне показалось. Внутри меня что-то кольнуло от страха, я собралась уже спускаться, начала постепенно перебираться вниз, краем глаза видя, что Зелёного держит Киджа, чуть нависая над ним и жутко волнуясь, что-то громко говоря ему. Ещё через пару секунд Джи-Ха открыл глаза, его бледность прошла. От сердца даже отлегло. Вместо того, чтобы ответить на вопросы о своём самочувствии, он чуть приподнялся и начал что-то бормотать, поглаживая Киджу по щеке и вводя того в некий ступор. К слову, я оказалась в не меньшем ступоре, вся ненависть к себе и переживания тут же просто ушли на второй план из-за столь резкой перемены настроения. Пэйринг Джи-Ха и Киджи до этого мною как-то не рассматривался… Джи-Ха довольно уверенно начал валить бедного Хакурю на траву, нависая сверху и уделяя брату всё больше и больше внимания. — Ненавижу… — говорил, словно в бреду, он. — Что? Эм… — …законы… — Эй! — Киджа начал чуть паниковать, понимая, что ещё чуть-чуть, и окончательно окажется снизу. — …драконов. Лицо Джи-Ха впервые за всё время нашего знакомства приняло вид озабоченно-раздражённый. Взгляд его был каким-то слишком уж необычным, почти затуманенным. На губах играла усмешка. Чему он усмехался? — Я должен ненавидеть и тебя, но… — Киджа оказался в этот момент окончательно прижатым Джи-Ха к земле. — …Твоё присутствие почему-то волнует меня. Дракон уткнулся нашему «белому мальчику» в шею, с силой надавливая на его плечо, чтобы «не упирался». Киджа был крайне ошарашен, абсолютно не сопротивлялся, даже голову откинул назад, немного непроизвольно открывая братцу полный доступ к шее. И только через пару секунд, когда приставания Рёкурю стали откровенными, Киджа начал верещать, что он совсем с ума сошёл, нужно срочно искать противоядие. Естественно, он упомянул, что Джи-Ха является довольно тяжёлым, и терпение Лорда Хакурю на исходе. Наблюдая за этой суматохой, слабо, но искренне улыбнулась, довольствуясь своим новым пэйрингом-тройничком. Спустившись с дерева окончательно, забрала бельё и пошла куда подальше, чтобы на заранее подготовленные верёвки вывесить его и довольствоваться временным спокойствием дальше. Тревоги не смогут отпустить меня надолго…***
Юн был прав. В этом чёртовом царстве тестостерона никому веры нет. Даже спокойствия здесь нет, как назло! Сначала, когда я только развесила бельё и занялась стрельбой, было довольно тихо. Даже слишком тихо, что начинало настораживать, учитывая то, что в руки ребят попало приворотное зелье. Но уже в скором времени близ меня приземлился Джи-Ха, лукаво улыбаясь и предлагая попробовать новый и вкусный отвар Юна (как оказалось в скором времени, растворённую в воде чешуйку). К сожалению, но он подошёл слишком уж не вовремя, поэтому стрела едва не попала в него. Успев уклониться, он не заметил такую прекрасную вещь, как камушек… Большая часть жидкость вылилась на не менее не вовремя прибывших Шинью и Ао. Крик Джи-Ха, когда его начала «целовать» белка, был слышен, наверное, даже в моём родном мире. Он какое-то время просто пытался снять с себя бедную зверушку, а потом смирился и с абсолютно ничего не выражающим лицом ушёл, забрав чашу с остатками (как мне показалось) жидкости… А за ним следом, выглядывая из-за деревьев, пошёл Шинья. Наверное, где-то глубоко внутри всё ещё во мне жила язва, которая смеялась сейчас до боли и хрипоты, но на меня, на тот момент, вновь напала апатия и тоска. Перед глазами вновь мелькали сцены из сна, становилось страшно от представления того, какую же боль приходилось испытывать Джи-Ха, пока он сидел на цепях. Из-за меня. И также из-за меня Шинья был подвергнут издевательствам и унижениям всю жизнь. Киджа связан по ногам и рукам… С каждой подобной мыслью ненависть к себе разливалась по всему телу. Каждый раз, выпуская стрелу, думала на время задержать её в руках и просто порезаться вновь. Правда, самоповреждение уже не помогало. Я начинала лишь жалеть себя, и ненависть разгоралась синим пламенем. Но боль стала зависимостью. Мне было уже просто необходимо резать себя, чтобы «успокоиться». Осознание того, что это отвратительно, было. Я понимала, что перешла черту, но и поделать с собой ничего не могла. Это как с курением — вроде уже и понимаешь, что всё плохо, скоро может начать зарождаться рак лёгких, но ломка по дозе никотина просто скручивала. Так же, как и скручивало меня отсутствие боли. Когда все сто стрел были израсходованы, оставалось только пойти на поиски Хака, ведь он мне вчера вечером обещал показать хотя бы один трюк с клинком, если вся моя соточка окажется точно в мишени. Оставила лук у дерева и пошла искать Хака, подозревая, что со стиркой он уже покончил. Проходя мимо одной полянки, где Юн оставил некоторые лекарства и снадобья, заметила Киджу, стоявшего у стола ко мне спиной. Пусть внутренняя тревога всё ещё и сопровождала меня, но ходить кругами в поисках Сона тоже не особо хотелось. Осторожно подошла поближе, всё-таки сохраняя расстояние между нами, чтобы не нарушать его личное пространство. — Киджа… Говорить как-то сразу перехотелось, когда заметила, как он чуть вздрогнул. Перед глазами сразу же появилась картина Джи-Ха, что вздрогнул так же перед тем, как на него подействовала чешуйка… — Эм… Киджа, ты не знаешь, куда Хак делся? Он просто… Эй, Киджа, ты меня слышишь? Что-то внутри меня уже кричало о том, что добром этот разговор не кончится. Что-то внутри меня заставляло сделать меня шаг назад, но я его не делала. Это же Киджа! Уж кого-кого, а его опасаться я никогда в жизни не стану. Он не особо любит внимание, довольно спокоен, так смысл волноваться? — Почему именно он? Почему Хак? — твёрдо ответил вопросом на вопрос он, поворачиваясь ко мне лицом. Впервые за последнее время я была настолько сильно удивлена внешности человека. Киджа был сосредоточен и внимательно смотрел в мои глаза, не имея ни капли той робости или кроткости, которые обычно присутствовали, когда я находилась рядом. Именно сейчас, когда он не показывал свою «собачью преданность», обратила внимание на его безумно красивые, правильные и утончённые черты лица. На его глубокие глаза, взгляд которых заставлял собраться. Передо мной был не обычный «невинный мальчик», а взрослый мужчина, что сейчас хотел услышать ответ на свой вопрос, с некою слабой обидой смотря на меня. — Когда Вы произносите имя этого человека мне… мне больно. Киджа закрыл лицо руками и чуть наклонился вперёд, продолжая говорить искренне, буквально вываливая свои истинные чувства в словах, поражая меня всё больше и больше. — Я… завидую ему. Я хочу прикоснуться к Вам. Я… Я люблю Вас, Принцесса! Рука Хакурю увеличилась в размерах. Нет, не до полной боевой готовности, но и около человеческой по размерам она уже не была. Он протянул её в мою сторону, и, кажется, на этот момент я даже перестала дышать. Не от страха, не от ужаса. От волнения и полнейшего непонимания ситуации. Рациональное мышление просто пропало. На самом деле мною даже не был замечен момент, когда дракон меня осторожно и нежно притянул к себе за талию, уверенно, пусть и не очень настойчиво целуя в губы. Я абсолютно пропустила момент, когда успела оступиться от неожиданности и упасть на землю, позволив Хакурю даже немного нависнуть надо мной, всё так же трепетно приобнимая драконьей рукой за талию. Осознание того, что происходило несколько секунд назад и что происходило сейчас, пришло довольно скоро. Я покраснела, как мне казалось, по самые уши, чувствуя жуткое смущение, небольшой испуг, от которого сердце в груди билось, словно сумасшедшее, и… тепло. Тепло чужих губ на своих. Мне не было противно. Мне было стыдно и страшно. Довольно в скором времени Киджа отстранился от меня, приоткрыв глаза и дав мне хотя бы немного отдышаться. Его взгляд был затуманен, но уже после двух секунд дымка с глаз исчезла, и Киджа, как мне показалось, пришёл в норму. Дракон покраснел по уши и отскочил от меня на добрые пару метров, бормоча что-то про то, что же он натворил, как он посмел и всё в том же духе. Его немного потряхивало, он закрывал лицо руками и лишь бормотал и бормотал, волнуясь и отсаживаясь чуть назад. «Я люблю Вас, Принцесса!» Эти слова звучали у меня в голове снова и снова, заставляя сильнее краснеть, а сердце уже было готово пробить грудную клетку. В эту недавнюю сцену всё ещё не верилось, хотя тепло чужих губ на своих, лёгкое покалывание и часть слюны чувствовались. Не верилось в то, что Киджа мог сказать и сделать такое. Страх постепенно прошёл, а вот жуткий ступор и замешательство вместе со смущением остались. Коснулась кончиками пальцев губ, решив окончательно удостовериться в том, что это не сон и не шутка. Это произошло только что, ощущения и красные щёки мне это доказывали. Забавно, что мой первый поцелуй был таким… — К-Киджа… — еле произнесла, чувствуя, как же быстро и сильно пересохло горло. Собрав последние силы, подползла к дракону, на свой страх и риск коснувшись его плеча, надеясь, что больше ничего не произойдёт. По крайней мере, не должно было. — Принцесса, не касайтесь меня! — негромко сказал Киджа и подскочил на ноги, окончательно краснея. — Это неправильно, неправильно! Нет… Я… Я не должен, я не хочу… обнимать Вас так! Киджа выглядел несчастным, вымученным и избитым морально. Он, посмотрев на меня крайне жалобно, начал падать, теряя сознание. Быстро подхватила его и уложила его голову себе на колени, не понимая, что произошло, и кем же именно проклят этот день.***
Утро выдалось довольно суматошным. Из-за грёбаной усталости и окончательной заколёбанности не смогла даже устроить ночную тренировку. Следовательно, и порезаться тоже. А сейчас было поздновато. Юн отправил меня за хворостом, резать руку прямо перед самым завтраком — самоубийство. Вчерашняя история с Киджей оставила на сердце свой след. В первую очередь тот, что «невинный мальчик» у нас, конечно же, мужчина, и ведь он может когда-нибудь что-нибудь подобное вытворить ещё раз. Недооценивать временами Киджу из-за его внешней наивности мне не следовало. Это была моя глупость, моя ошибка. А ещё… Нет, я не боюсь его и не буду бояться. Нет, могу даже закрыть глаза на этот поцелуй, но… Его слова напрягли. Говорил ли он правду, или это было лишь действие зелья? Собираясь уже возвращаться в лагерь, обернулась, когда меня окликнул Киджа. Он был красным, растрёпанным, постоянно тупил взгляд. Первый взгляд на него немного смутил меня. Всё-таки, вчерашние события меня не на шутку заставили… понервничать. — П-принцесса! — Киджа упал ниц, склонив голову к земле. — Прошу простить мне моё вчерашнее поведение! В наказание за непочтительность я закончу свою жизнь где-нибудь в захолустье! Немного поправив стопку хвороста в руках, внимательно оглядела дракона. Его пылающие уши видны были даже сейчас. Его руки чуть подрагивали. Видеть близкого друга, буквально лежавшего у меня в ногах, было до ужаса неприятно. — Киджа, прошу тебя, встань, — максимально спокойно произнесла, стараясь сохранить соответствующий вид. Он колебался. Он не хотел вставать, но всё-таки поднялся, так и не взглянув мне в глаза. И вновь он вошёл в образ «преданного пёсика», который сейчас раздражал. У меня были к нему вопросы. В первую очередь меня интересовало то, как он себя чувствует и помнит ли свои вчерашние слова. Если помнит, то нужно было расспросить его об этом и определиться для самой себя, что делать со всем этим, чтобы не свихнуться окончательно. — Успокойся, всё хорошо. Я не злюсь, честно. Как ты себя чувствуешь? — слабо и довольно натянуто улыбнулась. — Всё в порядке, — ответил он, на секунду подняв взгляд и тут же опустив его вновь. — Скажи, Киджа, ты помнишь, что говорил вчера? — Пошла в сторону лагеря неспешным шагом, жестом позвав с собой дракона. Он замялся и через несколько секунд обрывисто выдохнул. — Да. — Прости за столь личный и довольно неприятный вопрос, но ответь, пожалуйста, если не трудно: твои слова насчёт того, что ты любишь меня, правдивы? Или это лишь действие наркотика? Остановилась и взглянула ему в глаза, надеясь увидеть в них ответ самостоятельно, не дать дракону солгать. Я должна была знать правду, чтобы расставить всё в своей голове по полочкам и ящичкам. Напряжённость атмосферы меня даже не особо смущала сейчас: мне было важно знать ответ, причём сейчас же. Киджа замер и покраснел, но взгляда не отвёл. Он набрал в лёгкие воздуха и, покорно улыбнувшись, приложил руку к сердцу в лёгком поклоне, отвечая на мой вопрос: — Я Ваш преданный слуга и защитник, Принцесса. Я должен только Вас защищать, не более. Таков мой долг, как одного из четырёх драконов. Тудум… Тудум… Тудум… Сердце почти остановилось. Оно определённо замедлило ритм ударов, но уже через несколько секунд после забилось в бешеном темпе. Паника, боль, тяжесть, отчаяние… Как же больно…. Рёбра, казалось, уже трещали, скоро должны были сломаться, совсем скоро. Монстр. Монстр. Монстр! Я замерла в ужасе от того, что услышала. Это было чистосердечное признание в фальши, в полнейшей фальши всего того, что было вокруг меня. Это был конец. Для меня точно. — Принцесса? — обеспокоенно и робко позвал дракон. — Прости… Я кое-что забыла. Можешь отнести в лагерь и попросить, чтобы меня не ждали? Отдала ему хворост и максимально спокойно пошла обратно в лес, стараясь не показать ни дрожи, ни боли, ни желания умереть на месте. Что есть правда? Чему и кому я могу верить?