Хиромаса в стране лисиц

Хиромасе наскучило ждать Сэймэя на веранде, да и одному пить сакэ совсем не хотелось. Сэймэй сказал, что он отлучился до первых цикад, но первые цикады запели, а его нигде не было видно. Хиромаса встал, думая прогуляться по саду, как вдруг мимо него важно прошла маленькая белая лиса. Ничего особенного в этом не было, в саду у Сэймэя кипела буйная жизнь. А вот что было странно: в лапах лиса несла бумажный фонарик, хотя стоял ясный день, и бормотала себе под нос: — Как далеко! Как еще далеко! Хиромаса, конечно, давно следовало привыкнуть, что его дружба с Сэймэем привносит в жизнь разнообразие. Он разговаривал с бабочками и мышами в человеческом обличии, играл на флейте глициниям и демонам, но тут вроде бы обычная лиса шла на задних лапках, исполненная лисьего достоинства и разговаривала сама с собой. — А вот и не стану, — изрекла лиса с фонариком. Ее голос был подобен звону колокольчиков, а тон казался ворчливым. Лиса свернула в сад. Сгорая от любопытства, Хиромаса пошел за ней. Лиса совершенно его не замечала. Цветы и травы расступались перед ней, а Хиромасе приходилось пробираться аккуратно, чтобы ничего не повредить. Он бережно относился ко всем растениям, ведь любое из них могло оказаться живым духом. Белая лиса, словно дожидаясь Хиромасу, остановилась у какого-то холмика, и едва он приблизился, нырнула в нору. Замечательно. Вот и конец приключения с говорящей лисой. Конечно, Хиромаса никак не мог последовать за ней. Он ради шутки просунул в нору руку и вдруг почувствовал, как его затягивает внутрь. Это все Сэймэй. Безусловно. После встречи с ним его начало затягивать везде и всегда. В полные опасностей приключения, в философские дебри, а теперь еще и в лисью нору. Но постойте, разве же он сейчас в лисьей норе? Разве в лисьих норах стены завешены гравюрами и заставлены кувшинами? Разве лисьи норы драпированы дорогими тканями? Похоже, белая лиса собрала неплохую коллекцию совсем не лисьего добра. Хиромаса летел вниз в самом прекрасном расположении духа. Нора оказалась просторной, сухой и чистой, но чего-то не хватало. Он ухватил один из кувшинов, заглянул внутрь и обнаружил превосходное сакэ. Теперь он мог рассматривать гравюры, развешанные по стенам лисьей норы, попивая лисье сакэ. А потом Хиромаса приземлился на целую гору разноцветного шелка. Он посмотрел вверх: там было темно, а он оказался в настоящем лисьем царстве, ибо кругом сновали лисы. Белые, черные, рыжие, серые, с одним хвостом, тремя, четырьмя. Маленькие и ростом с человека, пушистые и разряженные, как люди, они радовали глаз, и сначала Хиромаса просто молча сидел, раскрыв рот, и не мог налюбоваться. Лисы заметили его и, смеясь, утащили в жилую пещеру, где был расстелено полотно, стояли кувшины с сакэ, на блюдах красиво лежало угощение: форель, грибы, дыня, мясо. — Ты голоден, — сказала Хиромасе лиса в белых шелках. Ее мягкая лапа лежала у Хиромасы на плече. В подтверждение этих слов у него заурчало в животе, и Хиромаса протянул было руку к куску форели, как вдруг… Вспомнил. Это было после того, как они с Сэймэем спасли из лисьего плена одну из принцесс. Она точно так же увидела говорящую лису и пошла за ней. Как он мог забыть этот случай! Сэймэй тогда сказал: — Лисы иногда заманивают смертных к себе домой. Если с тобой такое случится, Хиромаса, то ты не переживай. Они не причинят тебе вреда, если ничего там не есть. Принцесса съела лисью форель и едва не зачахла. Запах той форели преследовал ее, человеческую еду она больше есть не хотела. Сэймэй, конечно, сумел договориться с лисами, но то был Сэймэй. Можно ли выпивать в таких случаях, Сэймэй не сказал, а Хиромаса не уточнил. Он уже отведал лисье сакэ. Так что же теперь с ним будет? Лиса в белых шелках терпеливо ждала, когда он начнет есть. Хиромаса вежливо отказался. Тогда другие лисы столпились вокруг него и стали наперебой уговаривать отведать вкусненького. Они были такие красивые и милые, и, конечно, просто хотели его накормить, и не думали ничего плохого. Трудно было выдержать такой натиск, но Хиромаса не сдавался. Воспоминание о наставлении Сэймэя стало для него оберегом. — Тогда давай играть! — заявили лисы. И Хиромаса бегал за лисами по всей пещере, пока не упал от усталости. Лисы сперва теребили его и требовали продолжить игру, но потом оставили в покое. После небольшого отдыха Хиромаса серьезно задумался о своем положении. Он был голоден, но не мог позволить себе поесть. Значит, нужно было выбираться. Но из лисьей норы не было выхода. Наверх он бы не сумел забраться без посторонней помощи. Кто бы бросил ему веревку в узкую лисью нору? Для этого нужно было предположить, что он вообще сюда провалился. Из пещеры тоже выхода не было. Новые лисы просто появлялись и присоединялись к пиру. Они распевали песни, распивали сакэ и наслаждались едой. Вместо музыки Хиромаса слышал звон колокольчиков, видимо, лисам было достаточно и этого. Хиромаса склонялся к тому, чтобы попросить помощи. Он метался по пещере и спрашивал, где выход. Но лисы не понимали его вопросов. Они только смеялись. — Зачем тебе уходить? Побудь с нами еще! Ты же только пришел. И когда Хиромаса уже отчаялся, то увидел ее. Эта лиса явно была знатной дамой среди лисьего рода. Серебром светилась ее шерсть, хвостов у нее было семь, и слоёв у одежды — семь, верхний — цвета ливня и грозового неба. Шлейф ее платья был цвета глициний, и несла его маленькая белая лиса, из-за которой Хиромаса и оказался в столь приятной компании. Черная лиса, сопровождающая знатную даму, была облачена в алое. Хиромаса подошел, отвесил церемонный поклон и обратился к знатной лисе с подобающим случаю смирением: — Досточтимая госпожа! Я случайный гость на вашем празднике, заблудился и ищу выход. Прошу вас, помогите мне. Серебряная лиса долго разглядывала его серебряными же глазами, в которых отражался свет луны. Затем холодно спросила: — Откуда ты узнал, что это мой праздник? Хиромаса смутился. — Я лишь предположил, госпожа. — Предположил… — повторила серебряная лиса. — А не ты ли спутник одного из наших, Абэ-но Сэймэя? Хиромаса затаил дыхание. Так это правда! Значит, Сэймэй на самом деле родня лисам! Как же повезло иметь такие связи! И, конечно, связи помогут ему! — Да, Абэ-но Сэймэй мой друг, — радостно воскликнул он. Маленькая белая лиса, которую было почти не видно за шлейфом, ахнула. Черная лиса в алом закрыла морду лапой. Серебряная лиса холодно улыбнулась: — Так знай, что Сэймэй жестоко оскорбил меня. Ты же дорог его сердцу? Думаю, ему будет полезно остаться без твоего общества. Оставайся здесь навсегда. Хиромаса оцепенел от ужаса. До этой страшной госпожи все лисы, как могли, оказывали ему гостеприимство, а если и хотели заставить его съесть местную пищу, то не для того, чтобы причинить вред, Хиромаса просто им понравился. Им было весело с человеком, и они захотели оставить Хиромасу себе. Но эта лиса была другой. — Ну-ну, не стоит огорчаться, — ласково произнесла серебряная лиса. — Если ты жил с полукровкой, тебе понравится жить и с настоящими лисами. Затем лиса повернулась, чтобы уйти, и ее длинный шлейф цвета глициний струился за ней. Маленькая белая лиса, проходя мимо застывшего как изваяние Хиромасы, вдруг прошептала: — Лисы умеют веселиться, но не умеют играть на флейтах. Точно! Хиромаса совершенно забыл про флейту. Если ей можно усмирять демонов, то, возможно, можно повлиять и на лисиц. — Позвольте отблагодарить вас за гостеприимство, — промолвил Хиромаса. И заиграл. Лисы сделали то, чего Хиромаса никак от них не ожидал: пустились в пляс. Все до единой, даже серебряная госпожа. С ее надменного лица словно сошла маска, она смеялась вместе со всеми. И до чего было весело, до чего радостно было смотреть, как лисы пляшут, прыгают, скачут. Хиромаса уже не жалел, что навсегда останется в стране лисиц. Почему он вообще хотел домой? С лисами намного веселее! Когда он закончил играть, то обнаружил себя на лесной полянке среди колокольчиков. Было тихо. Не было никакой лисьей норы, никакой лисьей пещеры, никакого лисьего застолья, никакой злой лисьей госпожи. Вместо чашек полянку покрывали кленовые листья. А когда Хиромаса потянулся за сакэ, которым его угощали лисы, то на кленовом листе он увидел прозрачную воду из родника. Хиромаса побрел по лесной тропинке и вскоре вышел к дому Сэймэя. Сэймэй сидел на веранде и ждал его. — А я думал, ты меня дождешься, Хиромаса. Я пришел, а тебя нет. Два часа уже жду. Где же ты пропадал? — Да так, провалился в лисью нору, — со смехом ответил Хиромаса.