Welcome back home

Каждый раз, когда ты входишь в комнату и за твоей спиной закрываются двери, время преодолевает все законы физики и ускоряется. Невероятно. Секунды, минуты льются, бегут, с ужасающей скоростью теряются в пустоте вечности. И я хватаюсь за каждую из них, лишь бы только они не прошли впустую. Ты входишь, в гулкой тишине моего одиночества и полутьме нашей квартиры раздаются твои шаги. Это знак. Предвестие того самого стремительного бега стрелок по циферблату. Я отрываюсь от своих дел, бросаю всё и встаю навстречу тебе. Я всегда вижу одну и ту же картину. Бежевые стены, утопающие в сумрачном и неясном свете из маленького окна, тёмный прямоугольник двери. И ты на фоне этой двери, словно в раме. Твои волосы, ещё недавно уложенные в аккуратную причёску, растрёпаны, воротник рубашки смялся и расстёгнуты две верхние пуговицы. У тебя в руках всегда бывает дорожная сумка ― потёртая, добротная, проверенная временем. Ты ставишь её на пол, слегка нагибаясь вперёд, но при этом не сводя взгляда с меня. У тебя усталый вид, да и щетина на щеках придаёт твоему лицу выражение строгости и суровости. Но я знаю тебя именно таким. И люблю тебя. И каждый раз видя тебя на пороге, поражаюсь тому, насколько ты красив. Не так, как на экране, фото, огромных плакатах, развешанных по всему миру, а в жизни... Твоя сумка едва слышно стукается о пол, её ручки безвольно спадают, когда ты выпускаешь их из рук. Это ещё один сигнал. Я сбрасываю с себя оцепенение и кидаюсь тебе навстречу. Повиснуть на шее, прижаться своей щекой к твоему небритому подбородку, почувствовать, как смыкаются на моей спине твои ладони. Ловить каждую мелочь, каждую деталь. Уже в эти минуты, приветствуя тебя, я знаю, что скоро ты вновь уедешь. Пока ты принимаешь ванну, я суечусь на кухне. У меня всегда всё готово ― я жду тебя в любую минуту дня и ночи. Все мои дни, в конечном итоге, превращаются в сплошное ожидание и подготовку к встрече. Я сутками мечтаю о том, как в замочной скважине нашей двери подаст голос твой ключ. И когда это происходит, я счастлива. Чуть позже ты, расслабленный, но всё такой же усталый, обедаешь или ужинаешь. Я сижу рядом, не напротив, а бок о бок к тебе, чтобы быть максимально близко. И ещё непременно кладу одну руку тебе на колено, чтобы удостовериться в твоей реальности и осязаемости. Иногда не удерживаюсь и второй рукой поправляю пряди волос, которые то и дело спадают тебе на лицо. Они ещё влажные после душа, рассыпаются, будто бунтуя против привычной причёски. Я касаюсь их пальцами, а потом ощущаю капли воды на своих руках. Ты улыбаешься в ответ и вновь склоняешься над тарелкой. Наверное, тебе не привычно быть дома. И знаешь, я каждый раз боюсь показаться тебе скучной, банальной. Мне кажется, что я со стороны выгляжу домашней курицей. А вокруг тебя столько женщин... На концертах, на съёмках, на тех передачах, в которых ты принимаешь участие. Иногда я думаю, что мне следовало бы порой «забивать» на все эти супы, отбивные и прочие «домашние радости», как ты их называешь. И, наверное, мне следовало бы однажды встретить тебя на пороге в кожаном белье и с хлыстом ― ну так, для разнообразия. Но какая-то неведомая бабская жалкая и слабая сущность не даёт мне этого сделать. Хотя... совсем скоро, милый, ты узнаешь, что под моим скромным платьем прячутся корсет и чулки, купленные недавно. Я ждала тебя... Как ни странно, в первые часы твоего пребывания дома я даже не думаю о сексе. Эти мысли рождаются чуть позже. В такие минуты ты идёшь в другую комнату отдыхать, по дороге сбрасывая с плеч домашний халат. И вид твоей голой спины действует ещё одним сигналом. Я молча следую за тобой, повинуясь какому-то древнему ритуалу. Именно так женщина должна идти за мужчиной. Все века эволюции и цивилизации — прочь. Ты рождаешь во мне первобытные инстинкты. Пойдём, я покажу тебе их силу в спальне? Руки, губы, глаза, твоё тело в непривычной близости ко мне. Я не могу до конца расслабиться и отключить голову, потому что боюсь пропустить что-то: твой вздох, твой взгляд, дрожание твоих ресниц. Я хватаюсь за тебя, всё ещё не веря, что ты вернулся. В эти минуты меня всегда посещает одно и то же двойственное чувство. С одной стороны, ты мой муж, я принадлежу тебе по закону юридическому, государственному и человеческому. А с другой стороны — ты так неуловим, что мне никогда не верится, что ты мой. ...А потом ты засыпаешь, уставший, вымотанный. Я долго-долго смотрю на тебя, не в силах оторваться, аккуратно провожу руками по твоему лицу, по плечам, по сильным и красивым рукам — едва ощутимо, чтобы не разбудить. Люблю, люблю, люблю... Я стараюсь прогнать от себя все другие мысли, чтобы сосредоточиться на главном. ...А потом, спустя несколько часов или дней, наступает время провожать тебя. Я давно решила, что я не плачу, не кидаюсь тебе на шею, не устраиваю истерик и сцен. Я обнимаю тебя, стараясь в объятиях передать всю силу чувств, которые испытываю, и улыбаюсь тебе на прощание. Чтобы ты знал, что тебя ждут дома. Я всегда машу тебе рукой из окна — у нас есть такая традиция. … И вновь тянутся дни. Серые, длинные, одинокие. Я занимаюсь каким-то своими делами, но мыслями я всегда рядом с тобой — в автобусах, поездах, самолётах. Я мчусь ветром вдоль твоих дорог, лежащих во всех направлениях, с смотрю на тебя лучами фонарей в других странах, я встаю рассветным солнцем и заглядываю в твою постель сквозь окна гостиниц, в которых ты останавливаешься. Я поднимаюсь с тобой за облака в самолёте. И там ты уставший, измученный засыпаешь нервным сном. И твои веки дрожат, и на них — тонкие ниточки сосудов, что можно рассмотреть лишь вблизи. И мне хочется поцеловать каждое место, где у тебя боль, исцелить, помочь, укрыть, сделать что угодно... И мне остаётся ждать, ждать, ждать. ...Ключ в дверях. Знак. Пришло время. Здравствуй, моё Счастье в Изгнании!