Шаляй-валяй!

      Какофония смеха, танцев и музыки за дверью приятно встревожили Попова. Сейчас всё внимание, как только он войдет, стопроцентно будет обращено на него. Натянув игривую ухмылку, он хотел было эффектно дернуть ручку двери и войти, как в лучших мюзиклах, но что-то его резко оборвало, и рука сама сунулась в карман за сигаретой. Ему стало страшно и холодно. Он думал, что забыл о сегодняшней экзекуции, но всё же она была унизительна, унизительна настолько, что он даже не успел осознать произошедшее. И планка у него упала только теперь. И никого не хотелось видеть. Выкурив последнюю свою цибарку, стиляга очень тихо просочился сквозь щелочку входной двери. Минув пустой коридор и полностью набитую, шумную гостиную, Арсений подсознательно принял решение сунуться в кабинет, хотя и стремался прервать любовный процесс, какой весьма возможен, ведь сходка идет уже больше двух часов. Прислонив ухо к зеленой двери, Арс постучал в тишину. Оттуда раздалось раскатистое “Заходи, чувачок!”, и актер, полный энтузиазма, вошел в восхитительный кабинет отца Фреда. Прикрыв за собой, стиляга прижался к ней задом, заложив руки за спину, и, попривыкши к полумраку, проследил за тем, как отточенным движением Фред вынимает из пачки в шкафу дорогую сигарету. — Фред, брат, — вытянул он в тугой улыбке. Хозяин, сделав затяжку, кивнул и уселся прямо на массивный дубовый стол спиной к Арсению, лицом — к распахнутому окну и свежести ночи. — Иди сюда, Арс, — бархатным баритоном приказал Фред и оперся ладонью на место, где по идее должен был оказаться Попов. Актер неслышно оторвался от двери и столь же неслышно пошел к другу. Но обходить стол и, тем более, следовать приказу он не возжелал. Вместо этого перепрыгнув бронзовую фигуру и стопку бумаг, Арс, оказавшись прямо на столе, припал грудью к сильной спине Фреда и, ногами обхватив его бедра, уселся позади. Фред ликовал, а Арсений вдыхал чудесный аромат импортного одеколона. — Дай курить, — игриво брякнул актёр и положил подбородок на плечо другу. Тот, нарочно медля, все же позволил ему сделать затяжку. — Спасибо, чувачок, — выдохнул Арс, чуть-чуть кашлянув. — Ты так щедр. — Ничего не могу с собой поделать, — усмехнулся хозяин и откинулся назад, используя Арса как надежную опору. Он, в общем-то, таковым всегда и был, для Фреда точно. — Чистый альтруизм! — Когда не отвечаешь за бабки и тратишь их на всякую хрень, это не альтруизм, это — жопа… сидящая на золотой жиле, — усмехнулся иронично Попов, похлопав Фреда по плечам, развернулся и спрыгнул со стола. — Как твое собрание? — поинтересовался Федор, подогретый исключительной свободой арсовых изречений. Арс, ковыряя скользкий массивный край стола, другой рукой почесал в затылке. — Пиджак испортили. И личное дело. — Личное дело у тебя и так не ахти какое. Хозяин тут развернулся к другу и серьезным жестом пригласил к себе. Попов ухмыльнулся; боязливый холодок прихватил его холку, и ноги поплелись сами. Он редко видел отца Фреда, но достаточно было одного раза, чтобы в память впечатался этот яркий образ. И теперь Арс не мог отделаться от ощущения, что видит его, серьезного, спокойного, а не его бессовестного сына. Упрятав руки в карманы, актёр твердо встал напротив Фреда, не загораживая ему окно. Куда шла рука друга, туда велся и хитрый лисий нос Арсения. Пока Фред отворачивал ворот пиджака, рассматривая повреждение, актёр внимательно рассматривал красивую кисть, изредка поднимая глаза и глядя с прищуром из-под ресниц. Наконец Федор всплеснул обеими руками и скрестил их на груди. — Вот как? Попов улыбнулся по-детски и наивно пожал плечами. — Да ладно! У меня, если захочу, сто штук таких будет! Хозяин поджал губы и кивнул два раза, но оба кивка были настолько неуверенными, что Арсу даже дыхание перехватило. — Да не трясись! Я, чай, не ребенок. — Еще какой ребенок! — улыбнулся тревожно Фред. — А впрочем, действительно что… извини. Взрослые люди, все сами знаем, — выдыхая остатки дыма и разрывая серое облако рукой, парень щелкнул пальцами, и окурок полетел из окна, как раз мимо отведенной для окурков баночки. Арсений пронаблюдал это и то, как чувак застыл, будто чего-то просчитывая. Скорость падения, через сколько дней приедет отец, где найти хорошее курево? Много вариантов. — Фред, — осторожно дернул друга актер. Тот кивнул в бездну. — Мы же на стороне свободы, так? — Свобода на нашей стороне, — уточнил стиляга. — Так. — И в любви. Так? — Попов присел на подоконник, не сводя глаз с хозяина. — В любви свобода вообще первостепенна, — подтвердил Фред и, слегка напрягши желваки, вознес проницательный взгляд на Арсения. Тот, однако ж, успел распылить свое внимание и сконцентрироваться на том, чтобы ритмично болтать ногой, оставшейся на весу. — Что ты задумал? — сощурился Фред, чувствуя неладное. Арс пожал плечами. — Встретил кого-то? Тут Попов, перестав ломаться, размяк и нервно улыбнулся. — Кого-то прекрасного, запуганного, подсознательно понимающего, что всё хреново, но недостаточно сильного, чтобы переступить через это. Короче говоря, себя в недалеком прошлом. — Жлобишечка? — продолжал вытягивать Фред. — Жлобеночек, — пророптал Арс, заболтав ногой еще активнее. — Ох, Арсений, — вздохнул тяжело Федор, проведя ладонью по лицу, — ей богу, никаких бы проблем у тебя не было, если бы не ты. — Ну, Фред! — Попов вытянулся, как струна. — Мне помощь твоя нужна. — Почему-то я не удивлен, — улыбнулся хозяин, встав напротив молодого актёра. Тот стеснялся и ломался, как пацан из пубертата, но стоило Фреду подойти ближе, как Арс раскололся. — Мне хочется понять, каково это… Ну, с парнями… — Что? — вырвалось откуда-то из груди Федора. Попов зажмурился и захотел было вальнуть, но друг нарочно преградил ему путь. Тогда Арсений забрался ногами на подоконник и почти целиком высунулся в окно. — Дурак совсем?! — заорал на него Фред. Угодив в крепкие, злые объятия, Арс сжался внутри, а губы сами впились в чужую шею. Фред зарычал, но не оттолкнул. Оттянув совершенно пустую голову за волосы, хозяин поцеловал дурака так, как не целовал никого никогда, даже Бэтси. Попов чувствовал, что губы его горят и кровоточат, что в его рту чужой язык, что инициатива сейчас совсем не за ним. И ему это понравилось. Ладонями спустив с плеч Фреда пиджак и намотав лямки на кулаки, он опустил и их. — Тихо, тихо… — Фёдор по-прежнему придерживал Арсения одной рукой за спину. — Ну, понравилось? Актёр рванулся прочь, но Фред держал крепко. — Только не раскрывай… — обреченно выстонал Попов. — А вообще неплохо. Тебе как? Фред, как будто бы смущенный обратным вопросом, снова прирос к столу и вцепился в край обеими руками. — С шеей ты интересно сделал. Арс ухмыльнулся, наклонился к Фреду и, прищурившись, провел пальцами по отметине. — Да не видно почти. — Иди вон, кадри жлобов, — огрызнулся хозяин и почесал в затылке. Попов хохотнул тихонько, похлопал Фреда по плечу, метнулся к выходу. Уже вися на дверной ручке, он в последний момент развернулся и страшным шепотом повторил: — Только не раскрывай! — Иди танцуй, мерзавец! И сам молчи! — выкрикнул стиляга в ответ, и Арсений хлопнул дверью.