Плейлист

I'm so addicted to All the things you do When you're going down on me In between the sheets Oh, the sounds you make With every breath you take It's unlike anything When you're loving me Я так зависим от Всего того, что ты делаешь Когда ты спускаешься по мне все ниже Среди простыней О, звуки, которые ты издаешь С каждым вдохом, который ты делаешь Когда ты меня любишь, Это ни на что не похоже Addicted — Saving Abel

      Маргарет исчезла, оставив Дина наедине вопросом: «А могу ли я доверять Мэгги?». Это засело в его голове, как акварель на дне стакана, в котором мыли кисточки и который несколько дней не трогали, пока охотник не знает ответа, все же ему бы хотелось верить, что доверять Маргарет он может. Хотелось, потому что знать, что вернувшаяся сестра — предатель было бы как минимум неприятно, а как максимум… он и сам не знает, что могло бы послужить примером самой яркой его реакции на подобное.

***

      Не попадаться на глаза никому несколько дней — совершенно не трудная задача для Маргарет. А все потому что у Люцифера назрели новые мысли на счет местонахождения ключа от клетки, и Мэгги, желающая все же вытащить архангела из его заточения, в котором есть и доля ее вины, отправилась проверить версии. Вот только ни один из вариантов не оказался верным, что вызвало злость и даже ярость у и без того раздраженного своим сокамерником Падшего. В тайниках ангелов не оказалось ни одного кольца, в аду тоже, на дно Марианской впадины их тоже никто не закинул… Еще и Михаил постоянно громко ныл о ужасной погоде в девятом кругу ада, о том, как его достал Люцифер, о том, как сильно он ненавидит свой слащавый сосуд, о том как его заколебали демоны и адские псы и о том, какую же дуру выбрал идиот братец. Люцифер уже ассоциировал его с ворчливым стариком. Для полноты картины ему не хватало только ныть о состоянии здоровья. Когда же он не ныл, он то еле слышно ворчал себе под нос что-то, что Люцифер разобрать не мог, то собачился с младшим братом, обливая его своими «наигениальнейшими» шутейками.       А такое его состояние не сулит ничего хорошего никому. Наверное даже не стоит объяснять почему.       Появившись у себя дома Мэгги почти в истерике упала на кровать. Ну почему кольца так трудно найти, не пошатнуть доверия брата не легче, а не злить Люцифера — это почти нереально?! Она уже жалеет о том, что соглашаясь остаться с братьями решила будто бы сможет не пошатнув их доверия открыть клетку, в которой заточены Божьи сыновья. А ведь она хочет это сделать, а ведь она любит Люцифера и хочет быть вместе с ним, но для этого нужно найти кольца. Но вместе с этим велика вероятность, что выпустив Люцифера она потеряет семью, а терять только что возвращенное ей совсем не хочется. Она не знает как поступить, ей просто хочется исчезнуть, испариться, не существовать. Она ощущает будто на ее плечи давят и скоро пригвоздят к земле.       Девочка опускает руку в карман и достает оттуда складной нож с красной рукоятью. Одним движением она открывает ножичек, и его лезвие оказывается на тонком запястье. Она надавливает. По пальцам стекает струйка алой крови. Резкое движение, и еще одно, и еще. Струйка превращается в поток после ещё нескольких порезов. В клетке Люцифер чувствует, как по его левому запястью скользит лезвие, аккуратно разрезая кожу и добираясь до вен, но взглянув на руку, он находит ее в полном порядке. Для него совершенно очевидно то, что это значит. Он чувствует не свою боль, а боль Маргарет. Он всегда чувствует ее раны, у них есть связь, позволяющая ему знать, когда с ней что-то не так.       На запястье Мэгги появляются еще раны. И раздражение Люцифера доходит до своего предела. Мало того, что Михаил бесит какими-то фразочками произнесенными из угла, так еще и Мэгги посчитала возможным вновь попытаться вылить свои чувства и проблемы на холодный пол вместе с кровью.       — Мэгги… — его голос прозвучал капризно и скучающе, как голос ребенка, которого заставили лежать в кровати во время тихого часа, и из развлечений у него только воображение и тиканье круглых настенных часов, а наблюдать за гонкой стрелок уже давно надоело.       Мэгги сейчас была совсем не в состоянии говорить с Люцифером. Если даже она ненавидит и винит себя за то, что так долго не может найти кольца, то насколько же на нее зол тот, кто гниет среди ржавых прутьев клетки? Бывают такие дни, когда даже от самых близких ждешь только все самое плохое. Иногда ожидаешь от них реакции реакции хуже, нежели той, что можно ожидать от неприятелей. Иногда ты настолько сам себе противен, что не понимаешь, почему остальные люди не пытаются сбежать от тебя, утверждая, что любят тебя.       Вот и сейчас Маргарет искренне недоумевала зачем ее зовет Люцифер, хотя тот всего лишь хотел воспользоваться одним из старых заклинаний, которое придумал он сам. Оно позволяет архангелу даже из клетки связываться с человеком, прикасаясь к нему во снах. Архангел изголодался по живому общению с Мэгги, и это заклинание было спасением от времяпрепровождения с сумасшедшим братцем и возможностью наконец обнять Мэгги. Желание Маргарет куда бы то ни было идти, а точнее сказать его отсутствие, заставило ее остаться дома не смотря на то, что ее звал Люцифер, проигнорировав его. Мэгги обессиленно упала на бордовый диван и провалилась в сон.       Но стоило ей закрыть глаза, как она увидела перед собой Люцифера. Архангел был в серой футболке и темно-синей рубашке. Люцифер часто так одевался, когда был еще не в клетке и мог беспрепятственно обнимать и целовать Мэгги. Никто бы и не подумал, что это чудо, одетое как самый обычный прохожий на улице и обладающее довольно-таки располагающей к себе внешностью, может быть Сатаной.       Находясь рядом с Мэгги жестами он показывал несвойственные ему привязанность, нежность и любовь к человеку. Обычно широко расправленные плечи расслаблялись, а руки, всегда сложенные на груди, пускались в пляс как ирландец, танцующий жигу на бочке виски.       Мэгги все еще рыдала. По ее рукам ручьем текла алая кровь, которая стекая по ее тонким пальцам с аккуратными ноготками, окрашивала зеленую траву в цвет войны и боли. Люцифер прикусил губу, увидев это. Конечно, он почувствовал ее боль еще в клетке, но до последнего не хотел признавать то, что Мэгги снова ранит себя. Люцифер помнил, как ему было больно узнать об этой привычке Маргарет и как плохо он себя чувствовал когда впервые увидел на ее запястьях свежие раны. Можно было бы надеяться на то, что со временем он к этому привыкнет и последующие случаи не будут так задевать архангела, но эта надежда была бы ложной. Каждый раз, замечая на ее пальцах кровь сердце Люцифера сжималось в груди так, что казалось, что кто-то просунул руку меж его ребрами и сжал сердце в кулак, словно пытаясь вырвать его. Казалось, что каждый раз, когда Мэгги так больно на душе, что она причиняет вред своему телу, Люцифер мог чувствовать не только боль физическую, но и ту боль, что заставила Мэгги пойти на такие меры.       Архангел сделал шаг вперед и обнял Мэгги, прижав ее к себе. Он положил руку на ее затылок и заставил ее нос уткнуться в мягкую серую ткань футболки. Она, чтобы не испачкать этот предмет одежды, не обняла его в ответ, лишь убрав руки за спину. Нельзя сказать, что Люцифера это порадовало. Он может убрать пятно с футболки простым щелчком пальцев, а обнять его демоненка, находясь в клетке, архангелу гораздо сложнее, и требует гораздо больше благодати. Неужели Мэгги и не обнимет его из-за ран?       Архангел положил голову на макушку Маргарет и завернул ее в кокон из мягких черных крыльев. Архангел так давно не имел возможности прикоснуться к Мэгги, что даже несмотря на то, что он несчетное количество раз представлял себе, что сделает с ней когда эта возможность у него появится, не знал, что ему делать сейчас. Люцифер одновременно хотел и нежно поцеловать Мэгги, прижать ее голову к своему плечу и поцеловать ее в лоб. Архангел нашел раненую руку Мэгги и прижал тыльную сторону ладони к губам. Мэгги тут же почувствовала тот легкий и приятный холодок, который всегда испытывала, когда Люцифер лечил ее раны. Архангел не позволил остаться даже шрамам в качестве напоминания об этом дне и о том, что заставило Мэгги сделать это с собой.       Люцифер чувствует, что слабеет, ведь заклинание берет много сил, но архангелу сейчас куда важнее обнять Мэгги вживую, чтобы убрать у нее чувство одиночества, которое и без того сжирает ее изнутри как тысяча монстров.       В его огромных, мягких, теплых, как два пушистых одеяла, крыльях Маргарет успокаивалась, слезы переставали течь по ее щекам. Этой забавной особенностью своего характера, Мэгги напоминала ему маленького ребенка, которого вечно надо успокаивать объятиями. Именно это и любил в ней Люцифер, именно эта деталь отличала ее от остальных, которые так бесили архангела своей штампованной внешностью, своими штампованными мыслями, своими штампованными характерами, своими штампованными мечтами.       Грустным было лишь одно сейчас. То, что все вокруг: трава, цветы, кусты, редко пролетающие птицы, да даже сам Люцифер были лишь частью сна, который был создан архангелом.       — Этот сон ведь не сможет стать реальностью…       — Могу сделать так, чтобы ты вечно жила в нем.       — Жить в мечтах и снах… Для чего? На яву ты также будешь в клетке с Михаилом, разница лишь в том, что я уже не смогу прийти.       — Но зато ты будешь счастлива, малыш.       — Это будет лишь сон.       Люциферу было приятно, что Мэгги заботится о нем. Было приятно, что она, даже если и могла переждать то время, пока он был в клетке в мире снов, где архангел смог бы всегда быть с ней рядом, выбрала настоящего Люцифера и решила помогать ему и дальше. Архангел был ей благодарен за то, что Мэгги не бросила его, как только он оказался в клетке, а решила бороться за его свободу и ждать. То, что кто-то не бросил его, как только появились первые трудности грело сердце Люцифера и дарило ему то чувство важности, в котором он так давно нуждался и в которому ему так давно отказывали.

***

      Люцифер уже несколько недель дышал свежим, не адским воздухом. Земной воздух не пах ржавчиной, огнем, кровью, песнями Бритни Спирс, ну вы поняли. Здесь не были слышны крики пытаемых душ, их мольбы о пощаде не отзывались звоном в ушах и не становились громче, отражаясь он холодных стен преисподней, которые и сами то по себе были омерзительны. Здесь было слышно пение птиц и чувствовался запах цветов, и Дьявол, вопреки всем стереотипам о нем, был рад этому. Он был рад и даже в какой-то степени счастлив вернуться сюда, вновь видя прекрасные создания Отца. Ну, если бы не эти людишки все было бы гораздо лучше, но это в скором времени решится. Или не в скором. Все зависит от того, насколько долго будет ломаться Винчестер младший. Люцифер был нетерпелив и ненавидел, когда план из строя выводила одна единственная и вредная никчемная муха, которая вообще не должна выпендриваться и должна открывать рот только одном случае, чтобы сказать «Да, великий и ужасный Люцифер, войди в меня». Желательно томным голосом. Хотя нет, от Сэма это бы слышать не хотелось, а вот от какой-нибудь дамы…       Забавно, что люди считали, что на свободе Дьявол будет то ли просиживать на адском троне свой обязательно красный зад, а какого еще цвета может быть зад Сатаны, то ли устраивать ад на земле, ведь «ему тааак хочется нас всех затащить в ад, чтобы…» Ну, чтобы придумать причину, по которой ему нужны их жалкие души им фантазии уже не хватало. На самом же деле Люцифер жаждал убрать причины, по которым на земле для него уже был ад — лопающийся сосуд и наличие на этой планете людей, души которых ему были нужны как коту блохи, тем более, что эти и без того мерзкие человеческие души потом становятся не менее мерзкими демонами, которые к тому же и безмозглы.       Но, как бы глупы и ограничены они ни были, иногда они могут быть очень даже полезны и, что удивляло Люцифера больше всего, говорить вполне интересные вещи. Сейчас весь ад дребезжал о какой-то «ненормальной», и «сумасшедшей», и «совсем оборзевшей», и «уху евшей», и «под конец обнаглевшей», и «совсем не имеющей инстинкта самосохранения» и, что только они еще не говорили, демонице, имя которой было Маргарет Винчестер. Их слова крайне заинтересовали Люцифера. Палач ворчал о том, что она ворует души, высокая демоница сплетничала со стоящим рядом с ней лысеющим демоном о том, как Кроули пытает эту особу, групка красноглазых возмущалась тому, что она совсем не выполняла свою работу… В общем ни одного положительного слова он о ней не услышал, а потому был заинтересован этой темой. Демоны вновь преувеличивают все что только можно, начиная от размера в штанах, заканчивая сплетнями или все же есть такая демоница?       Не так давно заброшенный и пока что приятный на вид дом одиноко стоял на окраине маленького городка. Он был двухэтажный с красной черепичной крышей, но мы не будем останавливаться на его внешнем виде, ведь это совершенно ненужная вам информация. На чердаке этого дома, который до этого использовался как полноценная комната, прятался от людской суеты и глупости Люцифер, слегка раздраженный упорством своего девственного сосуда. Информация о мятежной, как подросток, демонице так и не давала ему покоя, заставляя задумываться о том, что ее заставило так поступать. Было ли это желание взойти на трон, сделать все в точности наоборот или же, о чудо, у какого-то из его творений появились мозги?!       — Маргарет, — Люцифер специально настойчиво растянул первую «а». Его голос звучал спокойно и апатично, но достаточно властно, давая демону понять, что независимо от ее решения она все равно будет в этом доме, по крыше которого уже который день барабанит ливень. От ее решения зависело лишь то, в каком виде она уйдет и уйдет ли вообще.        У окна спиной к Люциферу появляется девчонка с собранными в высокий хвост вьющимися волосами каштанового цвета, в черной джинсовке, будто больше нужного размера и черных кожаных тимберлендах. Уже необычно для демона, ведь заметно, что ей не все равно на образ, и что подходить под общие рамки официоза, установленные красноглазым, узколобым, короткочленным шотландцем, она даже и не думает.       — Что? — Спросила демоница даже не повернувшись к нему, а все так же продолжая наблюдать за жизнью дождливого городка через квадратное окно чердака. Ее голос звучит совершенно спокойно, так будто бы она даже не собирается осознавать, кто стоит позади нее и высказывать хоть долю уважения. Хотя постойте, она и не собирается. И Люцифер не знает, раздражает это его или приятно удивляет. Последнее бы добавило еще один пункт в пользу Мэгги.       — Хотел узнать кто так шкодит моему щенку… Похвально… — Люцифер слегка наклонил голову вправо, и кожа его истинного облика, скрываемого сосудом растянулась так, что, казалось, можно было увидеть, как растянулись мышцы.       — Благодарю. Что-то ещё? — Это было произнесено так, что и без особых усилий можно было бы понять, что она как минимум не ставит себя ниже Люцифера. Неужели она делает все это из-за желания добиться власти? А Люцифер то уже понадеялся на то, что у нее и правда мозги на месте.– У Кроули очередная сделка, хотелось бы сорвать ее, — будничным тоном произнесла она и все-таки повернулась лицом к Люциферу, устав наблюдать за однообразным дождливым пейзажем. Ее взгляд встретился с глазами Падшего и она отметила про себя, что все то время, что она здесь он внимательно и изучающе смотрел на нее. Такое себе ощущение, знаете ли. Особенно, когда еще не знаешь, что можно ожидать от того, кто на тебя смотрит.       Люцифер замолчал, ненадолго задумавшись. То, что он сейчас озадачился вопросом, заданным демоницей удивило даже его. Ему еще нужно было узнать, где находится ее брат, но где-то в голове был назойливый голос, уверенный, что она ему это просто так не скажет, да и не просто так, тоже вряд ли ему достанется эта информация. Еще, появилась некая заинтересованность в Маргарет. Теперь Люциферу хотелось узнать не только то, чем она руководствуется, совершая все это, но также хотелось бы просто узнать о ней что-то помимо слухов. Но, и в первом, и во втором случае начать надо было с одного. Стоило не позволить ей уйти. Что, наверное, не так сложно если предложить лучшую альтернативу, будничному, для нее, срыванию сделок.       Вот только что можно было бы предложить этой, как оказалось, наглой особе… Он сразу откинул такие варианты, как заключить ее в ловушку или привязать к стулу железными цепями. Они бы подошли, но если бы он хотел лишь узнать где Сэм, но раз он желал не только это, то о таких способах и речи быть не может. Ну и не предлагать же ей поход в кино на романтическую комедию. Ему конечно скучно, но не настолько, чтобы терпеть топорный юмор, еще большую скуку и людишек вокруг себя. К тому же, Мэгги не напоминала ему любительниц слащавых фильмов, рыдающих над «Титаником». Хотя, судил он по внешности.       Мэгги, как он уже называет ее про себя, выглядит просто, но притягивет его этим.       Маленький рост, с которым бы ей посоветовали носить каблуки она не скрывала, а носила удобную обувь на низком ходу. Еще с ее ростом бы посоветовали не носить огромных вещей и вещи свободного кроя, но на ней из вещей «в облипку» были разве что черные джинсы, да и те были скорее свободные. В черной ткани была дырка, открывающая колено и шрам на нем. К шрамам у Люцифера была особая любовь: они не казались ему чем-то, что стоит скрывать. Скорее изюминками, как родинки. Этот шрам и заставил его смотреть на Мэгги.       Она не пытается всеми силами скрыть свои недостатки и ткнуть в лицо достоинства, что делало первые невидимыми, а вторые еще более заметными. Она, похоже, не пыталась скрывать свои шрамы, да и любые изъяны, как делали остальные. Она была просто настоящей, искренней, живой, не приторно идеальной, не скучной, не очередной штампованной дамочкой… По такому Люцифер уже изголодался.       А не ошибся ли он так ультимативно сказав ей прийти? Не посчитает ли она его очередным Кроули, с которым говорить спокойно не о чем, а вот общаться оскорблениями можно бесконечно? Есть разве что один способ узнать, не вызывает ли он у нее отвращение и дать ей причины не считать его авторитарным троглодитом — провести с ней время и показать, что может не только командовать. Кажется, что сейчас самый банальный вариант и будет самым подходящим.       — Не удостоишь ли ты меня ужина? — Люцифер ухмыльнулся, посмотрев в глаза Маргарет, и с очаровательно наглым видом поднял бровь. Кожа его истинного сосуда под бровью растянулась так, что, казалось, сейчас лопнет, а голубой узор вен стал еще более виден. Не то чтобы его особо волновало куда именно пригласить демоницу, ему важнее было сделать так, чтобы разговор не заканчивался на этом моменте.       Маргарет, уже собравшаяся уйти бросила эту мысль и слегка наклонила голову, взглянув в бледно-голубые глаза, которыми обладал сосуд Люцифера. Она видит его сосуд, и она видит его истинную сущность. И знаете, эта полупрозрачная кожа, этот иней на чрезмерно длинных конечностях, эти алые глаза… Все это, наоборот, заставляет заинтересоваться предложением Дьявола. Ну, а что? Ужин с дьяволом звучит как название плохой комедии, но почему бы нет. По крайней мере это всяко интереснее, чем надоевшие сделки и договоры недокороля, как она его называла.       –Звучит заманчиво, –она немного приподняла брови и коротко кивнула, отчего ее волосы забавно затряслись, как множество мягких пружинок.–Пожалуй соглашусь, –Интересно, какова была бы реакция архангела если бы в ответ он услышал ее отказ? Хотя, у нее будет возможность проверить это.       Люцифер приподнял уголок губы в довольной ухмылке, так часто вызывавшей холодок по спине у особ, видящих это неоднозначное выражение лица, которое неизменно сопровождалось странными искорками в его алых глазах, подкрепляющих ощущение зарождающегося страха. Люцифера иногда это раздражало, но чаще это его веселило, забавно наблюдать как в глазах жалких созданий появляется трепет. Протягивая ей руку, он был слегка удивлен не увидев среди эмоций Маргарет и тени того впечатления, которое всегда вызывал он.       Пальцы архангела были синими и тоже покрытыми инеем, словно он оживший труп кого-то, умершего от холода. Вторую руку он спрятал за спиной, сжав ее в кулак, были видны разве что плечо и локоть. Маргарет подняла правый уголок губ в ухмылке, давая понять, что его выражение лица, выдающее настрой ей не по душе. Она положила ладонь в его руку и приподняла брови. Полуулыбка с ее лица не сошла, как и с лица Люцифера это властное выражение. Неужто ещё один любитель командовать?       Стоило ее пальцам коснуться ладони архангела, как он взмахнул своими большими черными крыльями, и они появились в ресторане. Это заведение не было чем-то помпезным, подстроенным под критиков, как стекла очков под зрение носящего их человека, но и забегаловкой его назвать нельзя было. Здесь был красивый интерьер в темных холодных тонах и белый пол, для контраста. Рядом со стенами, на которых были темно-зеленые обои, стояли квадратные деревянные столики, окруженные с трех сторон диванчиками из такого же темного дерева, обитыми темно-синей тканью. Люцифер повел Мэгги к столику, попутно скинув с высокого мужчины шляпу кончиком крыла. А что? Шляпы нужно снимать в помещении.       Держа ее за руку, и слегка подняв брови, кавалер указал головой на обитый темно-зеленой тканью диванчик, окружавший столик, как море полуостров. Сам столик был дубовым, с аккуратной резьбой на ножках, не похожей на вычурные и скучные переплетающиеся между собой вензеля. Темные цвета, простота и в тоже время лаконичность интерьера приятно удивили демоницу, заставив чуть больше интересоваться персоной Люцифера, выбравшего такое место.       Падший отпустил ее руку, только когда она села, и правой рукой позвал официанта, который не заставил себя долго ждать и достаточно быстро подошёл к столику, записав небольшой заказ, состоящий из стакана виски и бокала красного вина. На лице мужчины в белой рубашке можно было прочесть легкое недовольство этим, ведь если люди хотят просто выпить — они идут в бар, но никак не в ресторан. Однако, это не особо заботило наших героев, пришедших сюда вовсе не с целью выпить или попробовать блюда заведения.       –Итак, подозреваю, тебе нужно знать где мой братец…– Маргарет прислонилась спиной к мягкой спинке диванчика, скрестив ноги, но потом, наоборот, подалась вперед. Маргарет немного возмутила Люцифера тем, что при всем том запасе наглости, имеющимся у нее, демоница лишь раз посмотрела в его глаза, когда отвернулась от чердачного окна, все остальное время предпочитая уводить взгляд в сторону, вниз, вверх… Да куда угодно, лишь бы не встречаться с его взглядом, который одновременно так похож на взгляды тех королей, которых она презирает и кардинально от них отличается.        –Я бы не отказался от этой информации, — Люцифер хитро улыбнулся и поднял брови, как бы намекая, что это не единственное, от чего бы он не отказался. Это выражение лица словно передавало всю суть характера Люцифера. Оно было одновременно наглым и по-спокойному уверенным в себе, но словно скрывало что-то, что-либо навсегда останется в тайне, либо будет рассказано только тому, кто достоин этого. Заметив, что мужчина, сидящий около окна, совсем не смотрит себе в тарелку, он поддел кончиком крыла его пироженое и отправил его себе в рот, пронесся так вкусняшку через весь зал. Маргарет усмехнулась заметив это. Хотя, она была не особо этим удивлена. Сейчас Люциферу казалось, что удивить ее может очень мало что. Зеленые кругловато-миндалевидные глаза демоницы не направлены на собеседника. Ей почему-то просто неуютно, когда она смотрит ему в глаза. Они не казались пугающими, злыми, жаждущими сделать ей что-то плохое… Нет, это не были те глаза, которые дети так боятся увидеть, спускаясь в подвал или входя в темную комнату. В них нет гнева, негодования. Причем совсем. В них нет ничего такого, что могло бы отталкивать сразу же. Поэтому Люцифер искренне не понимал, почему его собеседница уводит глаза в сторону. Он, конечно, не исключал вариант того, что она не особо довольна тем где и с кем находится, однако, смотря на ее светло-серую душу этот вариант отметался. Отрицательных эмоций по отношению к архангелу демоница не испытывала, даже, наоборот, у нее была легкая заинтересованность, но не более того. И это раздражало Люцифера, ведь она сейчас запросто могла уйти, не смотря на его протест и запрет.       –Ну что ж. Тебе эта информация известна не будет, так что переходи к следующему пункту, — спокойно произнесла Маргарет, делая глоток принесенного официантом черногорского Вранца. Что-то подсказывало Падшему, что разговор не склеится если продолжить его в этом ключе, но он решил что всегда можно перевести тему на ее брата чуть позже.       –И что же движет тобою, когда ты кладешь кнопки под зад Кроули? –перевел тему архангел, все также внимательно и изучающе смотря на собеседницу. Голос Люцифера был полон того спокойствия с нотками высокомерия, которые вселяли в собеседника уважение и желание подчинятся. В отличие от Кроули, который практически нависал над собеседником, показывая, что они не на одной ступени и один из них явно выше, поэтому собеседнику есть чего боятся, Люцифер языком своего тела не уточнял, враг ему собеседник, или друг, заставляя тех, кто не любит неопределенность спешить показать свою сущность, сделав то, что заставит их понять, кто они архангелу. И он привык к тому, что большинство именно такие, любящие владеть ситуацией и знать чего им опасаться. Маргарет же не показывала ничего. Ни неприязни, ни вражды, ни интереса… совсем ничего. Это крайне редко встречалось Люциферу, а потому ему казалось, что он сам попал в свою же ловушку.       –Я делаю всё это основываясь на собственных убеждениях, будучи определенно уверенной в том, что этому выскочке на троне не место, — Она, до этого наблюдающая за жизнью городка, повернула голову в его сторону, но так и не посмотрела ему в глаза. Ее голос не был полон высокомерия, как может показаться из ее слов. В нем не было ничего, кроме уверенности в истинности своих изречений. Люцифер все больше путался в своей ловушке.       Архангел снова поднял брови, на этот раз это было совсем не игриво и не весело. Если до этого, его спина была прислонена к спинке стула, то сейчас он положил локти на стол, тем самым приблизившись к Мэгги. Теперь он смотрел на нее еле приподняв брови, сохраняя свое спокойствие, однако, он не знал каково от этого стало демонице. Вполне возможно она не придала этому значения, но также возможно, и более вероятно, ей стало неуютно и захотелось уйти от этого, как ей могло показаться и от части это было бы верно, напора Дьявола.       — Смотри мне в глаза, — властно, не холодно, притягивающе, не высокомерно, требовательно, настаивая. Его медленно сводит с ума ее оторженность и будто бы не причастность к происходящему. Будто то, что рядом с ней Люцифер не имеет для нее никакого значения. Сидит и сидит. Будто ее не заботит ничего кроме собственных мыслей, в которые она прямо сейчас окунется с головой от скуки. Это бесит! Она должна обращать внимание на него! Он не выдержит, если она и дальше будет столь же непричастна! Но даже несмотря на то, что это звучало не холодно, без желания поставить ее гораздо ниже себя, не смотря на то, что это звучало в какой-то степени даже приятно, завораживающе Мэгги не спешила выполнить требование архангела. Все же после такого поднять свой взгляд ей не проще. В Мэгги все еще плясали огоньки наглости, горючим для которых служило упрямство. Дым от этого костра душил Люцифера, щипал его глаза, ему хотелось или потушить огонь, или подчинить его себе.        — А если нет? — пофигистично, но с детской непосредственностью и вызовом произнесла демоница слегка мурлыкающим голосом. Она приподняла голову, но глаза ее остались неподвижны, словно у кошки, которую которую только что позвали, но она увлечена чем-то своим, наверное, вон той птицей на дереве. Брови Маргарет подняты, и не остается сомнений в том, что она не намерена выполнять сказанное, (или может вернее сказать приказанное?), Люцифером.       — А если нет… будешь наказана, — Люцифер поднял брови и нагло улыбнулся, но в его голосе все еще было море серьезности, в котором могла бы утонуть Мэгги, гадая с какими намерениями, он это сказал серьезно, в шутку или с намеком на то, как мог бы продолжиться их вечер… Но Мэгги слишком хорошо умела плавать, и Люцифер вновь не получил абсолютно никакой реакции. Это заставляет Люцифера все больше путаться в своей же ловушке. Ветка, на которой подвешена эта ловушка уже начинает трещать. Кажется, что вот-вот она сломается, а бедняга, попавший в эту сеть упадет на землю и покалечится, если не найдет любой способ выбраться. Ветки, валяющиеся на земле, врежутся в мягкие ткани и оставят на его коже синяки, царапины, ссадины. Люцифера выводит из себя ее отстраненность и то, что он не может позволить себе также не обращать на нее внимания. Он хочет наконец взглянуть в ее, как он заметил, зеленые глаза. Он не смог выдержать этой психологической пытки и коснулся ее подбородка, вторгаясь в ее личное пространство, нарушая все те границы, которые она пыталась поставить. Люцифер поддел пальцами ее подбородок, подняв его так, что не ожидавшая такой повороту событий Мэгги невольно, да посмотрела в его глаза. На лице Люцифера появилась довольная ухмылка того, кто только что смог сделать то, что давно хотел.       Ее глаза были прекрасного зеленого цвета. В них можно бы было утонуть… Хотя, в чем зеленом можно утонуть? В средстве для мытья посуды или в… фу. Заблудиться. Вот то слово. В ее глазах можно попытаться найти те чувства, что она ему не показывает, понять, есть ли в этой демонице хоть что-то кроме пофигизма и желания побесить Люцифера. Однако Мэгги быстро опомнилась и снова направила свой взгляд в сторону, мимо наглеца. Это заставило Люцифера снова нахмуриться. Почему она не может просто выполнить сказанное?! Люциферу уже приходится включать свои терпение и самообладание, необходимые, чтобы не вспылить и оставить демоницу рядом с собой.       — Смотри мне в глаза, — почти спокойно вновь произносит архангел, но не смотря на это из-за того, что после каждого слова он делает короткие паузы звучат его слова раздраженно, явно давая понять, что Мэгги стоит подчиниться, но она даже и не думает об этом. Внутренняя скованность, которая появляется у нее, когда она смотрит ему в глаза берет верх и не разрешает девчонке перевести взгляд с входной резной дубовой двери на архангела. И видимо то, что ее границы нарушены не позволяет ей возразить или даже ответить ему что-то. Но, как вы понимаете, сейчас Люцифера не заботит ее молчание. Ему необходимо другое. Ему необходимо снова увидеть ее глаза. Ему необходимо узнать, что прячется за этой не наигранной будто бы холодностью, ему необходимо не только увидеть фасад здания, но и изучить каждую комнату, запомнить, где какая картина висит и какой цвет обоев. Но перед ним закрывают двери. И это невыносимо! Ему необходимо узнать, что скрывается за этой манящей сияющей пеленой.       Люцифер вздохнул, убрал руку от ее лица и сложил их на груди. Он по-детски надул губы и почти апатично посмотрел на Мэгги. Даже в этом выражении, которое бы ассоциировалось у большинства людей обиженным ребенком, он умудрялся сохранять способность внушать уважение. Демоница воспользовалась тем, что он отстранился от нее и взяв бокал вина откинулась на спинку диванчика, увеличивая расстояние между собой и архангелом.       — Нет, пожалуй я не буду этого делать, если ты еще не понял, –Вновь повернувшись к окну она сделала глоток вина.       — Что ж, ты уже была предупреждена о том, что за этим последует наказание. К слову, его можно было бы ужесточить из-за твоей неучтивости. Думаю, тебе могло бы даже понравится… — Последнее он сказал слегка вальяжно растягивая буквы, недвусмысленно давая понять, о чем идет речь. Его голодный взгляд скользнул по тем частям тела Мэгги, которые не были закрыты от него столом.       — А ты умеешь только убивать людей вокруг себя и предлагать секс?       Маргарет закатила глаза и перевела взгляд с мятно-зеленого здания за окном на бегающих по тротуару человечков, наблюдая за жизнью пасмурного городка. Вот мужчина в зеленой спортивной куртке перебежал дорогу, а вот два парня и одна девушка сидят на окрашенной в коричневый цвет лавочке в сквере и беседуют друг с другом, производя впечатление довольно веселой и сплоченной компании, а вот низенькая старушка никуда не торопясь идет к внуку, держа в одной руке полосатый зонтик чтобы не намочить одежду и кучерявого плюшевого мишку. Взгляд Мэгги не вернулся к глазам Люцифера.       — Я не настолько предсказуем, Мэгги…–Люцифер ухмыльнулся и выпил глоток давно принесенного ему официантом виски– но можешь считать и так, если хочешь, как и все остальные, представлять себе горе-злодея… — Люцифер продолжил раздосадованно наблюдать за посетителями ресторана, все еще желая взглянуть в глаза демоницы и узнать ее отношение к себе, ее эмоции. Его доводила до безумия ее закрытость.        И с каких пор я для тебя Мэгги, а не Маргарет? — Она не требовала ответа на этот вопрос, однако, выразить то, что по его правилам она играть не будет, демоница считала необходимым.– Знаешь, я скорее представлю тебя панк-рокером, нежели назову горе-злодеем, –ответила она на заявление Люцифера.       Дальше Маргарет не стала развивать тему. Надо отдать должное, вино хорошее. Вкус Вранца был терпким и слегка вяжущим язык, одним словом приятным. Однако, это далеко не повод оставаться с Люцифером, своё отношение к которому даже сама Мэгги понять пока что не может. С одной стороны он интересная личность. С другой. ох, как же ее раздражает то, что он ставит себя немного, но выше нежели она. Хотя, поразмыслив об этом Мэгги и тут не поняла в плюс это ему или в минус, так что просто остановилась на том, что он интересная своей многогранностью и неоднозначностью личность.       Уголки губ Люцифера приподнялись в слабом подобии улыбки. Было приятно слышать, что хоть кто-то пошел чуточку дальше классического представления о том, что Бог добрый и миролюбивый, а Люцифер злой и сеющий хаос и разврат…       — А разве я не имею права назвать тебя Мэгги, Маргарет? –улыбка тут же стала наглой, и он допил свой виски, поставив стакан на стол, вновь обратив свое внимание на Маргарет, все так же будто бы увлеченно наблюдавшую за спокойным течением жизни за окном.        — А я тебе это позволяла?        Люцифера уже затянуло это общение с Мэгги… Это стало какой-то игрой — кто-то позволяет, кто-то нарушает границы дозволенного… Люцифер ухмыльнулся и снова наклонился к ней, разглядывая ее лицо, аккуратный нос, красивые глаза… Маргарет даже нравится ему. Она не ограничилась прочтением экзорцизма, как молодой священник со странной прической, она не стала убегать от него, как посетители церкви, она не молча соглашалась со всем, что он говорил, как большинство остальных демонов… Она имела наглость ставить свои правила, но при этом делала это далеко не потому что считала себя центром вселенной, как делал Кроули… Эта ее черта притягивала Люцифера. Он дразнил Маргарет, нарушая ее правила для того, чтобы она поставила новые, и он снова смог их разрушить, пока не разрушит все до единого и не подчинит ее себе полностью. Он посмотрел на ее бокал вина, а потом снова на нее.       — Погуляем, Маргарет? — Люцифер ехидно сделал акцент на последнем слове, не давая понять, продолжит он называть ее Мэгги или все-таки прислушается к ней и исправит свою ошибку. То, что Дьявол словно проигнорировал ее возмущение было еще одним грубым нарушением правил, на которые он и дальше собирался класть большой и толстый, если только Мэгги не соберется уйти.       Глаза Мэгги остановились на пустом граненном стакане, в котором до этого был виски. Слишком близкое расстояние слишком незнакомого архангела. Ей бы хотелось от него отодвинуться, но сзади нее только спинка дивана. Несмотря на то, что она могла бы выразить свое недовольство, она считает необходимым промолчать.       –Погуляем, Люцифер.       Люцифер ухмыльнулся и коснулся гладкой кожи ее руки под столом. Когда они появились в полном цветов парке, он все еще держал Мэгги за руку, но смотрел на большой красный цветок, словно его совсем не волновало, как близко он к ней стоит… а может его и не волновало…        –Почему ты так не хочешь посмотреть мне в глаза, Маргарет, даже если и не считаешь меня злодеем? — Он отпустил ее руку, словно только сейчас осознал, что все это время держал Мэгги за руку, и посмотрел на нее, изучая, запоминая ее тонкие и хрупкие черты лица, будто он ее видит в первый и последний раз, хотя он всей душой надеется на то, что это не так, и наблюдая за тем, куда направлен ее взгляд.       Однако узнать последнее ему не удалось, взгляд Маргарет отчаянно бегал по парку пытаясь зацепится за какую-то деталь. Этой деталью стал нежно розовый цветок японской сакуры, из множества которых и состояла аллея на которой они сейчас стояли. «Неожиданный выбор места, «– подумала она, вместо размышления над вопросом архангела, который, к слову, поставил ее в тупик.       — Без понятия. Почему тебе так важно, чтобы я смотрела тебе в глаза? — девчонка не нашла ничего лучше, кроме как сказать то, что и правда крутится в ее голове. Врать ведь бессмысленно. Да и это не тот разговор, в котором могла бы пригодится ложь.        –Без понятия… — Люцифер сказал это со вздохом, но тут же хитро поднял уголки губ, не давая Маргарет понять говорит ли он серьезно или лишь передразнивает ее. Он встал перед ней, заметив ее бегающий взгляд, хотелось остановить его хоть на чем-то, а лучше всего на своих глазах. Его забавляло то, как неуверенно она сейчас выглядит, хоть еще несколько минут назад заявляла, что не позволяет ему что-то. Как ребенок, ей Богу. Люцифер снова поднял ее подбородок, указательный палец был согнут и поддерживал его, а большой гладил ее щеку.– Разве они такие страшные?       Маргарет ненавидит, когда ее личное пространство нарушается с такой наглостью. Но в то же время, сейчас она не могла, и кажется не хотела ничего с этим делать. Люцифер приподнял ее подбородок, но даже так Маргарет не сразу вновь взглянула в его глаза, изначально все так же опуская взгляд. Теперь в ее голосе лишь нотки наглости, вместо той дерзости, что была до этого. Удивительно она меняется за такой короткий срок.        — Я не говорила, что они страшные. — тихо проговорила Маргарет, старясь не выдавать своих эмоций, все также скрывая их за полупрозрачной пеленой безразличия. Люцифер же, будто наплевав на существование этой преграды уже успел заметить в ней чувства похожие на страх, смятение, восхищение и удивление вместе. Такой смеси чувств по отношению к нему Светоносный еще ни у кого не встречал.       — Я рад, что ты не из пугливых, — Люцифер ухмыльнулся. Его голос был полон самоуверенности и властности. Это был голос того, что привык быть чуть ли не самым сильным существом во вселенной, и не боялся показывать этого. — Так взгляни же на меня, если я не ошибаюсь, — Люцифер поднял правую бровь и левый уголок губы. Он был похож на хитрого лиса, который словно чего-то ожидает.       — И все-таки ты сильно ошибаешься, — Назвать Маргарет не пугливой у тех кто ее знает язык не повернется. Наглой — да. Стеснительной — да. Не думающей о последствиях — да. К примеру сегодня, некоторое время назад ее совершенно не заботило, для чего Истинный Король требует ее присутствия. Но не смотря на все эти качества, ее никто не мог назвать пугливой. Однако, она считает наоборот, называя себя трусом. Маргарет, поняв, что Люцифер уловил ее настроение, осознала, что сопротивление бесполезно и пересилив свою скованность встретилась с требовательным взглядом Люцифера, увидев его ухмылку смутилась еще больше.       Теперь цвет ее глаз был виден ему без каких-либо препятствий, и изумрудный цвет ее радужки показался ему прекрасным, завораживающим. Может из-за желания любоваться этим наивным взглядом ему было так важно, чтобы она не отводила глаза в сторону? Он коснулся ее нижней губы подушкой большого пальца, и посмотрел на ее губы. Ему нравилась выраженная арка Купидона… Губы хоть и не были пухлыми, но казались мягкими. Что-то внутри него очень хотело, чтобы Мэгги сейчас не отстранилась от его прикосновения. Это же что-то хотело, чтобы Люцифер коснулся ее губ своими.        — У меня будет возможность проверить так ли это, — Люцифер снова посмотрел в ее глаза, уже не прося разрешения, ведь почувствовал, что девушка брыкаться больше не будет, сдалась. Он слегка надавил большим пальцем на ее губу. Губы мягкие, как он и думал. Это ему нравится. Он не знает, что делать со второй рукой, но та оказывается на лопатках девушки, прижимая ее к нему. Люциферу остается только слегка наклонится, заставляя их губы наконец соприкоснуться.       Маргарет хотела оттолкнуть его, но это произошло слишком быстро и нагло с его стороны, поэтому вместо этого ее руки застыли в воздухе, а распахнутые от удивления глаза закрылись. Она всё ещё хотела, чтобы он так не наглел, не нарушал ее личные границы. Противиться происходящему ей было трудно, но еще труднее было объяснить почему это так. Рука Люцифера, которая до этого удерживала подбородок Мэгги, теперь зарывается в ее волосы, перебирая темные кудри. Она ненавидит, когда кто-то трогает ее волосы, но позволяет ему, и тоже не может понять почему. А ее волосы мягкие… Она вся такая мягкая, хрупкая, нежная, похожая чем-то на те нежные цветы сакуры, что окружают их в эту минуту. Ее элегантные запястья с тонкими пальцами теперь на его плечах. Почему Мэгги оттолкнула бы любого другого, но ОН заставляет ее подчиняться и не перечить ему?! Люцифер целует ее властно, но в то же время бережно. Его губы одновременно нежные и не позволяющие отстранится, заставляющие отвечать. Ему нравится то, что происходит. Ему нравится как ее руки касаются его плеч, нравится то, как она отвечает на поцелуй, наивно, будто стеснясь. Это заставляет архангела обнять ее крыльями, одновременно не позволяя ей уйти и пытаясь подарить некое чувство защищенности, показать, что даже если он уже не раз нарушал поставленные ею границы, Люцифер знает, что есть та черта, которую он все-таки не собирается переходить, даже если и хочет, чтобы Маргарет стала его. Маргарет же скована, зажата. От ее наглости и дерзости не осталось и следа. Что он с ней делает? Почему, а главное как, он смог заставить ее не возмущаться, не отталкивать его, а наоборот, отвечать на его поцелуй, положить руки на его плечи. Почему ее ещё недавно бушевавшее желание уйти сейчас притихло и вовсе ушло? Маргарет, которая всю жизнь бунтовала на этот раз не стала брыкаться. Она не пытается указать на свою значимость даже в такой мелочи как поцелуй, она подстраивается под ритм его губ.        И архангел не может не заметить, не почувствовать это. Он наконец добился своего. Он добился того, чтобы она смотрела ему в глаза, добился поцелуя, а главное, заставил исчезнуть ее строптивость. Его руки уже спустились к ее талии, прижимая ее к своему телу. Он коснулся ее губ языком во время поцелуя. Многие бы поняли это как просьбу разрешить углубить поцелуй. Люцифер же не просил… Люцифер предупреждал, и теперь уже знал, что она подчинится… Хотя, что-то внутри него не хотело, чтобы она делала это против своей воли. Но в ее чувствах ведь нет отвращения…       В ее чувствах такая путаница, что Люцифер уже не может понять насколько то что она делает — ее желание. Да и Маргарет это понять сложно. С одной стороны все это так приятно, что кажется она даже не против. с другой стороны, неужели она собирается покориться, черт побери, Люциферу? Похоже, что да… Но, может и нет. Мэгги самой сложно это понять. Когда архангел решает углубить поцелуй она не отстраняется, не препятствует этому, когда он опускает руки на ее талию она на секунду замирает, но позволяет ему… Она бы и рада возмутится, но что-то ей мешает. Страх, или может простая покорность. Хотя, откуда покорности взяться у Винчестер?       Ухмыльнувшись в поцелуе Дьявол снова провел своим языком по ее губам, после чего проник в ее рот. Теперь в поцелуи не осталось и капли нежности. Были власть, вожделение, желание овладеть ею полностью… Люцифер вовсе не хотел тушить тот огонек, что был в ней, что заставлял ее бунтовать против Кроули, полностью подчинив демоницу своей власти. Он не хотел запретить ей бунтовать против этого остолопа. Хотелось, наоборот, дать тысячу и одну причину не делать этого. Теперь у него новая цель: оставить девчонку рядом с собой. Навсегда. Никуда не отпускать. Иметь не призрачный шанс любоваться ее глазами, губами, смущением, детской наивностью.       По воле Светоносного они исчезли из парка. «Зачем?”– быть может спросите вы. Для того, чтобы архангел смог достичь желаемого таким способом, которым он сейчас не прочь воспользоваться. Он не мог разобрать, почему чувствовал себя голодным рядом с ней, но хотелось ему отнюдь не поесть.       Мэгги замерла, когда поняла, что они больше не в парке, сильный запах цветущей сакуры пропал, сменившись запахом жженого дерева, как от камина, и эта смена ее насторожила. Она уклончиво разорвала поцелуй, ещё и потому что им уже не хватало воздуха. Скрывать эмоции было бесполезно, архангел наверняка успел узнать их все. Теперь ее взгляд направлен в правый нижний угол.       Люцифер положил руку на ее щеку и улыбнулся. Ему нравится то, как она реагирует. Она не брыкается, не старается отбиваться, не кричит на него. Ему без сомнений нравится Мэгги. Она вызывает странное тепло в его холодной сущности, такого тепла он не чувствовал с тех пор, как ушел от семьи. Но ее испуг и боязливость не лезут ни в какие, даже самые широкие, ворота.       — Смотри мне в глаза, — спокойно, почти мягко потребовал он.– Я не сделаю ничего, что будет тебе неприятно.       Маргарет уже совсем не возмущается, как возмущалась до этого после такой же просьбы Люцифера. Архангел чувствует, что Мэгги потеряла желание и наверное даже способность перечить ему. Девчонка выполняет требование Люцифера, понимая, что в ней не осталось и капли спротивости, а куда она делась Маргарет не знает от слова совсем. Люциферу нравится ее взгляд… Эти доверчивые глаза сводят его с ума. Впервые с того времени, как он присматривал за младшим братом, у Люцифера было желание не отбить навсегда доверие у того, кто смотрел на него так, а показать, что ему можно доверять. Архангел снова поцеловал Маргарет, одной рукой играя ее забавными кудряшками, а второй блуждая по ее спине, и повернул их так, что стоило им вместе сделать пару шагов, и она бы упала на черное постельное белье, оказавшись бы под ним на кровати. Нельзя сказать, что Маргарет успокоилась. Но и нельзя сказать, что она сопротивлялась. Люциферу нравится трепет Мэгги от его прикосновений. Ему нравится, как по ее коже пробегают мурашки и нравится замечать то, как будто легкий холодок пробегает по ее телу. Черт, как же он хочет, чтобы эта демоница была его. Только его. Ее наивность, руки неуверенно положенные на его плечи, отсутствие лжи и глупой похоти в ней… Как же он изголодался по такому. Эту идеальную картинку омрачают разве что ее стеснение, замкнутость, и… наверное эту эмоцию можно назвать страхом. Страхом, возникшим из-за непонимания происходящего, непривычности ситуации. Может он правда ошибался, говоря что она не из трусливых? Или это единичный случай? Хотя, пожалуй сейчас куда важнее убрать эту эмоцию, нежели размышлять о ее природе.       Маргарет отвечает на его поцелуй, но не так же уверенно как в прошлый раз. У нее немного напряжены плечи, и Люциферу кажется, что она хотела бы его оттолкнуть, но считает, что не имеет на это права.       Люцифер снова разорвал поцелуй и посмотрел ей в глаза. Маргарет поймала себя на мысли, что она хотела бы, чтобы он это делал. Его губы были такими мягкими, сладкими. Ну и почему он лишил ее единственного, что ее сейчас успокаивало и привлекало? А он искал в ее глазах согласие. Что бы там о нем не нафантазировали люди, а идея изнасилования его не привлекала. Ему неприятно долбиться в рыдающее тело, и, даже если он и хочет считать девушку своей, он хочет, чтобы ей было приятно считать себя его… Люцифер погладил ее волосы большим пальцем.       –Не бойся…       Взгляд Мэгги вновь направлен в правый нижний угол. Она всегда делает это неосознанно в тех ситуациях, когда не чувствует себя уверенно и когда не может определиться со своим решением. Она почти не осознавая этого расправляет свои крылья и немного заворачивает себя в них. У Люцифера лёгкое удивление на пару мгновений и он просто любуется тем, как не лживо, не наигранно и по-настоящему наивно сейчас выглядит (пока что не) его демоница.       Люцифер расправляет и свои крылья. Он знает только об одном заклинании, способном заставить демона получить крылья, и для него нужно упавшее перо ангела… Судя по тому, что крылья Мэгги разве что чуть меньше крыльев Люцифера по размеру, то он догадывается, чье перо взяли… Архангел аккуратно касается ее крыла и путает пальцы в черных перьях, аккуратно поглаживая второе крыло другой рукой.       Мэгги слегка улыбнулась. Щекотно. Она знала чье перо взяли. Знала с самого начала. Эти крылья у нее появились после того, как она вывела Кроули из себя, высказав ему в очередной раз кто он и чего стоит, закончив свою речь тем, что он вообще не имеет права на трон ведь есть Истинный король ада. С фразами из серии «ну раз он есть то почему бы вас не связать как-то» и «ну раз ты предана ему, то вот тебе презент за верность, шавка» разъяренный Кроули добавил ещё одну перчинку в образ и без того странной демоницы… Люцифер и сам улыбнулся, увидев ее улыбку. Не ехидно и не зло, а мягко и… почти заботливо? Люцифер не дает в обиду то, что считает, или хочет считать своим. Он бережет то, что принадлежит ему.       — Кроули не тронет тебя, пока я на свободе… Он вообще не имеет права трогать то, что не его…– В голосе Люцифера снова были нотки власти. Казалось, они никуда и не девались. В его голову сейчас не приходил вопрос «а хочет ли она быть его». По правде сказать, его это и не особо интересовало. Он зарыл пальцы в основания ее крыльев и поднял ее, опустив на кровать.       Как только Мэгги оказалась под ним на мягкой темной кровати она подняла глаза на него, пытаясь прочесть эмоции, спрятанные в светло-голубых глазах его сосуда и алых глазах самого архангела. На губах Люцифера появилась легкая усмешка. Так вот что надо было, чтобы она взглянула в его глаза. Он позволяет ей найти его эмоции, успокоиться. И сам при этом читает чувства в ее зелёных глазах. Лёгкое удивление, наивность, честность, попытка довериться, удачно завершить которую мешает лёгкий испуг, на избавление от которого Люцифер даёт время и возможность. Забавно, что он не знает о том что этот испуг будет всегда, просто будут меняться поводы.       Люцифер целует Мэгги. Сначала нежно, пытаясь добиться возбуждения в ее глазах. Архангелу хочется, чтобы она не боялась его. Он не может понять, почему ему сейчас так важно доставить Маргарет удовольствие, когда раньше было важно просто чтобы девушка не рыдала во время того, что он будет с ней делать. А делать он будет все что захочет. Люцифер постепенно делает поцелуй глубже, но так и не переходит на грубости. Не хочет пугать демоненка еще больше…       Мэгги сложно довериться из-за испуга. Испуг не уйдет, потому что он преследует ее в любой ситуации и всю жизнь, сколько она себя помнит. Маргарет просто приходит к мысли о том, что стоит ответить на его поцелуи, движения, касания. Испуг никуда не денется, но наверное не стоит говорить, откуда он взялся в этой ситуации. Маргарет отвечает на поцелуй, неуверенно кладя руки на его плечи, а потом запутывая лишь кончики пальцев в его волосах пшеничного цвета.       Люцифер проводит кончиком языка по ее губам, подталкивая действовать смелее. Он все же надеется, что сможет убрать испуг, помочь ей забыть о нем хоть на короткое время… Архангел снял с Мэгги джинсовку и бросил черную ткань на пол, уже свободно блуждая руками под ее футболкой. Архангел чувствует что Мэгги напряжена, и ему это не нравится. Почему ему сейчас так важно, чтобы она была не против, была спокойна? Почему он просто не может считать ее своей и ему важно чтобы она не противилась? Он бы поступил именно так с любой другой, почему она то исключение?! Он не понимает, как и Мэгги не понимает почему она не хочет оттолкнуть его.       — Если ты не расслабишься, тебе же будет больно,– Люцифер едва оторвался от ее губ, чтобы вдохнуть и сказать это и тут же начал спускать поцелуи. Он, казалось, целовал ее везде, куда только мог достать. Шея, подбородок, мочка уха… все это было призвано помочь ей расслабиться.       Тело Мэгги отзывалось на эти почти нежные поцелуи, касания, приятно щекочущие живот… Осталось лишь успокоить мысли, но Маргарет попробовала это сделать просто растворившись в ощущениях. Почти помогло. Но у нее остались слегка напряжены плечи. Не придавая этому значения она сняла с него рубашку, накинутую поверх футболки. Люцифер поцеловал уголок ее губ, она же воспользовалась этим и поцеловала его, с все той же долей неуверенности, которой однако стало меньше.       Он был рад этому. Люциферу нравилось то, что Мэгги начинала вести себя более раскрепощенно. Архангелу это нравилось, ведь появлялось ощущение того, что и Мэгги нравятся его прикосновения. И как же Люциферу приятно то, как она путает пальцы в его волосах и нежно его целует, словно ждет, когда же архангел снова возьмет в свои руки контроль ситуации… Архангела сводит с ума эта трогательная и неловкая неуверенность в движениях демоницы, но Люцифера бесят ее замкнутость и боязливость. Люциферу даже слишком нравилось быть рядом с Мэгги. Он снял с нее полосатую футболку, разорвав для этого поцелуй и тут же начал целовать ее плечи и ключицы, стараясь снять так не нравящееся ему напряжение и с них. Его рука потянулась к застежке ее лифчика. Мэгги не была против. Она наконец позволила себе расслабиться полностью. Никуда не ушел ее лёгкий испуг. Он лишь засел так далеко, что смотря в глаза демонице Люцифер его не видел. Сейчас и он, и она предпочли отбросить в стороны вопросы, начинающиеся с «почему» и касающиеся странных эмоций и решений в этой ситуации. Мэгги снимает футболку с архангела и серая ткань оказывается где-то на полу, как и остальная часть одежды.       Люцифер ухмыляется, поймав на себе ее взгляд. Ему нравится то, что она наконец расслабилась, хоть ему и кажется, что где-то еще есть смущение. Архангел снимает с нее лифчик, и ухмылка становится еще более хитрой. У Мэгги была аккуратная грудь, не слишком маленькая, но и не вываливающаяся из декольте. Он тут же втянул в рот правый сосок, слегка облизав и прикусив розовую бусину, заставляя приятный холодок пробежаться по телу Мэгги, сосредотачиваясь внизу ее живота. Темные джинсы архангела, по ощущениям, словно становились все меньше. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на реакцию Мэгги.       Мэгги вновь запутала пальцы в его волосах, прикусила губу и закрыла глаза. Странное чувство становилось все сильнее и заставляло Мэгги прижимать к себе архангела, заставляя его ухмыляться все больше, считая, что он многое может себе позволить. Люцифер усмехнулся. Интересно, а если он уберет всю или хотя бы часть этого бережного, аккуратного, нежного отношения к ней… Нет, пожалуй он забросит эту мысль. Она долго успокаивалась.       Люцифер продолжил целовать ее грудь, понимая, что это вызывает большую реакцию, нежели поцелуи в других местах, а Люциферу нравится видеть, как она возбуждена. Вид ее прикушенной губы заставил его снять с себя джинсы, ведь уже было слишком больно и неудобно. Он снова накрыл губы Мэгги своими. Теперь она уже чувствовала, как в ее живот упиралось что-то твердое.       Маргарет вновь отвечает на поцелуй. Не так зажато как до этого, немного смелее. Было видно, что она изо всех сил пытается убрать эту зажатость, ведь отступать уже некуда. Люциферу это нравится. Интересно, будет ли то, что оставит отрицательный оттенок на этом вечере? Хотя, даже если и будет, то возможно ли испортить такое впечатление. Наверное это очень сложно. Мэгги не замечает как черная ткань ее джинс оказывается где-то рядом с джинсовкой во время их поцелуя. Люцифер не спрашивает разрешения углубить поцелуи, он просто это делает, зная что она не будет против. Маргарет начинает нравится эта его черта. Странно, но ей не хочется задумываться об этом. Ей вообще ни о чем не хочется задумываться, ведь думать сейчас так сложно… Люцифер снова разорвал поцелуй. Ему понадобился воздух, да и так гораздо легче снять с себя и с нее лишнюю ткань. Вот уже ничего не препятствует тому, чтобы их тела соединились. Он смотрит на лицо и тело Мэгги, то ли пытаясь найти знак того, что стоит прекратить, то ли просто желая вновь насладиться тем смущением, что было в начале, хоть и его отсутствие его не расстроит. В доверчиво распахнутых глазах Мэгги он не находит и тени того, что ей неприятно и того, что ему надо прекратить. Зато Люцифер там помимо уже упомянутого доверия находит наивность и смущение. Но его радует то, что она не хочет отвести взгляд в сторону, как это было изначально. Маргарет снова касается губ Люцифера своими, на этот раз коротко, застенчиво, будто она знает, что он хотел бы быть грубее, но она просит об обратном.       Люцифер посмотрел ей в глаза и спокойно улыбнулся. В его глазах были страсть, желание овладеть ею… и нежность? Да, кажется и ей нашлось место, делая этот коктейль по настоящему странным. Люцифер погладил ее по щеке, и, помогая себе другой рукой, медленно вошел в нее, приняв во внимание ее просьбу не становиться грубее. Маргарет оказалась очень благодарна ему за это, ведь если бы он сделал это резче и грубее, она бы не сдержала вскрик. Ее плечи сжались на несколько секунд, и она закрыв глаза шумно вдохнула. Открыв свои глаза она встретилась со взглядом Люцифера и нашла в них похоть, вожделение, удовольствие, и лёгкую обеспокоенность. Он перестал двигаться, внимательно изучая черты ее лица. «Мне остановиться?». Маргарет поцеловала его, положила руки на его плечи и подалась к нему навстречу, заставив войти глубже и непроизвольно впилась ногтями в его кожу, оставляя красные следы в виде полумесяцев. Люцифер по частям собирал остатки самообладания, чтобы не быть грубее, не причинить ей боль, не испугать, но мать ее, слишком узко! Так, что заставляет терять голову! Люцифер опустил правую руку, поглаживая низ ее спины, и начал оставлять легкие, невесомые поцелуи на ее шее, задерживаясь чуть дольше на том месте, где у Мэгги находилась сонная артерия, чтобы оставить на ней красное клеймо. Она его. Только его. Люцифер не ломает свои вещи. Он не двигается, давая ей время привыкнуть, хотя как же хочется…       Маргарет требуется на этот раз гораздо меньше времени на то, чтобы вновь расслабиться. Она уже доверилась ему, уже позволила. Бояться и брыкаться сейчас уже глупо. Она запутывает пальцы в его волосах и вновь его целует. Его мягкие губы, то как он перенимает инициативу заставляя ее подстраиваться под его ритм, почти полное отсутствие нежности в этих поцелуях полных желания и похоти не на долго затмевают боль, давая демонице успокоиться и привыкнуть.       Люцифер даже сейчас не стал двигаться в ней быстро и резко, как бы ему не хотелось этого. Больше ему хотелось, чтобы и Мэгги получила удовольствие от того, что они сейчас делают. Он двигался медленно и нежно, тратил на это последние капли самообладания. Люцифера сводило с ума то, какой горячей была ее кожа, как губы от поцелуев стали чуть более пухлыми. Люцифера сводила с ума Маргарет. Другого объяснения для того, что он хочет владеть ей, но приносить от этого удовольствие нет.       Ее сбитое дыхание перемешанное с тихими, кружащими голову стонами обжигало, сводило с ума, разбивало на крупицы самоконтроль, заставляло беспорядочно целовать ее и прикусывать мочку ее уха. Ее мягкая кожа, покрытая завораживающим узором из шрамов, только добавляла причин по которым он хочет обладать ею. Ее движения навстречу ему такие тянущиеся, медленные, аккуратные, словно она с каждым из них только ступает на лед и пытается понять, сможет ли она идти, или слой слишком тонкий. Люцифер позволяет себе убрать часть нежности становясь грубее и срывая с ее губ сладкие стоны. Она непроизвольно потянула его за волосы.       Это заставило Люцифера приглушенно прорычать, откинув голову назад, чтобы немного облегчить неприятные ощущения. Он одновременно хочет поцеловать ее и не хочет заглушать ее стоны своими губами, ведь они отдают током, который тут же направляется вниз его живота, доставляя неимоверное удовольствие. Люцифер все ускоряется, но не позволяет себе сойти с ума и перейти черту, после которой стонать Мэгги будет уже от боли.       Она свела его с ума. Она перевернула его мир с ног на голову. Она впервые за долгое время заставила его беспокоиться о ком-то, доверившись ему. Почему Люцифер не может позволить себе сделать с ней все что угодно, почему ему так важно, чтобы ей не было больно, когда любую другую он брал и плевать хотел на то каково ей? Мэгги убрала руки от его волос, положив одну руку на его предплечье, а во второй сжимая ткань простыни. То, как она сжала простыни, как ее стоны становились все громче, заставляя Люцифера радоваться тому, что у него нет соседей, как она снова впилась ноготками в его кожу заставило архангела ускорится, но все так же страдать, не позволяя себе все, чего хотелось бы. А хотелось бы прижать ее колени к ее плечам и вбиваться в нее пока из ее глаз не потекут слезы удовольствия, пока ей не станет так хорошо, что она будет умолять прекратить.       Но нельзя, нельзя, нельзя! Он хочет считать ее своей, он уже считает ее своей. Он не будет ломать то, что принадлежит ему. Разве что в порыве гнева и если эту вещицу у него заберут, но надо быть идиотом чтобы попробовать забрать то, что принадлежит Люциферу. Стоны Маргарет приятной сладостью остаются у него в голове, как послевкусие после прекрасного десерта. Ее стоны становятся громче, но даже и будь у Люцифера соседи она бы не была бы тише.       Люциферу уже плевать… плевать, если их услышат в каком-то городке за километрами, а сейчас кажется, что громкости стонов достаточно для этого. Плевать, ведь ей сейчас приятно, а ему еще приятнее… плевать… плевать… плевать… Он с трудом открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Грудь, подпрыгивающая ближе к ключицам от каждого толчка, мягкие волосы, разбросанные по подушке, сжимающие ткань постельного белья тонкие пальцы, которые, кажется, сейчас сведет судорога. Он посмотрел ей в глаза. Теперь то можно дать себе волю?       Его бы не интересовал ответ во всех остальных случаях. И сейчас его ответ не столько интересует, сколько раздражает. Раздражает то, что он не может просто взять и позволить себе все, что хочет. Раздражает то, что ему зачем-то нужно знать не против ли она. Но он не находит ответа в ее глазах, а ее стоны срывают у него крышу и убирают последние рамки, нарисованные грифелем простого карандаша и мгновенно стирающиеся, оставляя за собой белый лист желания обладать ею. Ее стоны превращаются в крики. Крики не от боли, крики не с просьбой прекратить. Крики удовольствия, платонического, животного, такого грязного, низкого удовольствия, которое бежит по венам, будоража каждую клеточку тела, заставляя впиваться ногтями в его кожу, царапая ее, оставляя следы. Удовольствие, которое не оставляет за собой и капли рассудка, а лишь сбитое дыхание, стоны, спутанные в клубок мысли, выброшенные как ненужный хлам. Эта волна наслаждения накрыла и Люцифера, после еще пары толчков, которые уже стали быстрыми и резкими. Он прикусил губу и вышел из нее, излившись на ее живот, после чего упал на кровать рядом с ней, тяжело дыша. Ему нравилось как она сейчас выглядела. Лежа рядом с ним она казалась такой хрупкой, нежной… Хотелось прижать ее к себе и защищать, не позволять никому делать ей больно.       Они молчали, не было даже коротких фраз, которые каждый из них пытался кидать в разговоре на чердаке того заброшенного дома. Мысли постепенно возвращались в их головы и занимали свое место на нужной полке. А те мысли, что не находили своего места оставались зудеть в голове, как стая назойливых комаров поздно вечером. Это молчание не длилось долго. За окном стемнело, а капли начавшегося ливня, стуча по крыше, будто разрывали последние оковы и рамки, смывали сомнения Люцифера, к которому вернулись спокойствие, самообладание и та властность, что двояко отзывалась в чувствах демоницы. Люцифер посмотрел на Мэгги и просунул руку под ее плечи, после чего перевернул ее так, что теперь она лежала на его груди. Этот почти нежный жест призван не дать ей уйти. Ему нравится вот так вот ее обнимать, хоть и не хочется признаваться ей в этом. Он снова расправляет крылья, и обнимает ее ими. Светло-голубые глаза снова смотрят в ее зеленые, и архангелу кажется, что он наконец заблудился в них. Он лениво поглаживает ее лопатку большим пальцем.       — Ты моя.       Маргарет не знала рухнула ли та стена, что она так упорно строила, ещё до того как стала демоном. Она всегда, всю жизнь стремилась зависеть только от себя. Она терпеть не могла когда кто-то считал возможным ею руководить, управлять, иметь власть над ней. А здесь, здесь уже поздно. Она уже позволила ему владеть ее телом и в некотором смысле разумом. Она опустила глаза и направила свой взгляд на свое плечо, на котором была рука Люцифера.       Архангел не спускал с нее глаз, ища тень отвращения к тому, что он только что сказал. Он не нашел это… нашел страх, нашел неуверенность, но не нашел того, что нельзя превратить в согласие и привязанность… Люцифер посмотрел на Мэгги и коснулся мягкими губами ее лба. Кожа демоницы все еще была горячей.       –Это значит, что я сделаю все, чтобы тебе не было больно, — он крепче прижал ее к себе, то ли чтобы создать чувство защищенности, то ли чтобы не позволить ей уйти. Архангел не считал, что ему нужно оправдывать свои слова перед Маргарет, но объясниться он считал необходимым. Было необходимо дать Маргарет понять, что у нее останется свобода с сравнительно небольшими ограничениями, которые, судя по тому, как Маргарет смущалась во время даже простых поцелуев, и не будут ее волновать. Маргарет была бы сейчас не прочь чтобы этот день не начинался вообще. Или если уж и начался, то она бы не приходила к Люциферу, когда тот ее позвал… хотя вспоминая его тон в тот момент не прийти было фактически невозможно. Но ведь можно было бы уйти. А она не ушла и не знает почему. Она осталась. И сейчас, когда он ей сказал, что она его. Маргарет всегда хочет сбежать от тех, кто не спрашивает ее мнение. От Люцифера она сбежать не может, а по правде говоря и не знает хочет ли… Да и не знает чем обусловлено его решение. Вы заметили сколько всего она не знает? И вот это отсутствие ответов на множество вопросов, заставляет ее просто остаться и больше не сопротивляться ему. Она поднимает на него глаза в которых мелкими точками, как капли дождя на стекле, разбрызганы чувства. Смятение, которое заставляет ее глаза опускаться, страх из-за которого ее взгляд пытается уцепиться хоть за что-то, доверие из-за которого приподняты ее брови, наивность которая читается в распахнутых глазах, смущение, которое отзывается еле заметным румянцем.       — Тебя не особо волнует мое мнение на этот счёт, верно? — Наверное это должно было звучать задумчиво или нагло, будто призывая его сменить точку зрения, но прозвучало тихо, с нотками смущения, страха, даже недоверия. Люцифер посмотрел на Мэгги. Он понимал, что, возможно, она не хочет быть с ним, даже если он обещает защищать ее и заботиться о ней, а не пользоваться ей как вещью. И Люцифер бы не стал держать Маргарет здесь против ее воли. Он не знал, как выразить словами то, что хотел. Внутри и у него самого кипела странная неопределенность чувств, в которой ясно было только одно: он хотел, чтобы она была его. Он бы сдержал свое слово даже если бы она отказалась, появляясь за Кроули каждый раз, когда тот хотел бы утащить Мэгги в пыточную или за пьяными идиотами, которые могли бы пристать к Мэгги.       — Это будет вне зависимости от твоего решения, малыш.       Это была сказано спокойно, уверенно, властно, таким тоном, которому нельзя перечить. Люцифер на удивление просто управлял своим голосом, говоря то так нежно и заботливо что можно было просто таять в этих словах, но настолько жестко и холодно что казалось будто тебя проткнули тысячи копий. Слова Люцифера будто сломали все к чему Мэгги шла. Капелька страха соединилась с другими капельками на стекле из ее эмоций и стала больше. Она сказала ему называть ее Маргарет, но он пропустил это мимо ушей, он заявил, что решение принято за нее. Страшно, когда ты всегда пытаешься избежать этого, а сейчас просто не можешь от этого никуда деться.       — Но от тебя зависит то, как это будет проявляться. Буду ли я просто оберегать тебя от тех, кто хочет тронуть то, что принадлежит мне, или это будет нечто большим. Маргарет зажато кивает, уходя в свои мысли. Люцифер молчит, позволяя ей осмыслить то, что он сказал, понимая, что ещё одно категоричное заявление ему не на руку, если он хочет оставить ее при себе, а не напугать. Маргарет хватает гораздо меньшего отрезка времени, нежели ожидал Люцифер, чтобы немного успокоиться, осознать и решить, что она хочет дальше. Она поднимает на него свои глаза, но быстро найдя в его глазах терпение и простое ожидание она немного смущённо, застенчиво целует его.       Люцифер на этот раз не перехватывает инициативу, давая ей понять, что он может и считаться с ней. На этот раз он не так уж и резко меняет ритм поцелуя, позволяя ей самой решить, куда она хочет привести это. К тому же, ему нравятся как смущенно и застенчиво она касается его губ своими. Он снова тянется рукой к ее волосам. Он позволяет себе играть с ее каштановыми кудряшками, мягкими ниспадающими по ее плечам.       Мэгги позволяет ему это, хоть ещё в детстве возмущалась когда хоть кто-то так делал. Она разрывает поцелуй и вновь кладёт голову на его грудь, закрывая глаза. Она решила чего хотела бы. Она успокоилась. Она поняла и приняла его решение. Страх медленно пакует вещи в дальнее путешествие правда, жаль что ключи он не забывает за запертой случайно дверью, а берет с собой. Не открывая глаз она усмехнулась.       — Когда ты меня звал твой голос был гораздо категоричнее.       — Я могу быть очень разным, — Люцифер посмотрел на нее и улыбнулся. Она выглядела очень мило. Ощущение было таким, словно на его груди сейчас уснул белоснежный котенок с мягкой пушистой шерстью и маленьким розовым носиком, и он ни в коем случае не должен вставать, чтобы тот не ушел. Он гладит этого котенка по спине и сам хочет мурчать от того, что он остается.       — Я вижу это, Люцифер…       Мэгги расплылась в сонной улыбке. Ей начинают нравиться его фразы, властность, голос, его уверенность и в то же время, потребность в том, чтобы она была здесь. Она готова ему доверять. Она хочет ему доверять. Смущение, страхи уходят оставляя место детской наивности, доверию, застенчивости. Барабанная дробь дождя по окнам спальни расставляет все точки над i, а дождевая вода, собираясь в большой поток, мгновенно смывает все вопросы, которые могли бы появиться в голове девчонки. А если они и останутся в лужах, Мэгги предпочтет узнать ответ, когда вода испарится под лучами солнца. Успокоившись, она сама не замечает как засыпает, обняв себя крыльями.       Люцифер улыбается, увидев это. Щелчок пальцев, и на них плавно опускается мягкое и теплое одеяло, достаточно большое, чтобы и крылья под ним поместились. Архангелу нравится то, как Мэгги выглядит во сне. Она кажется спокойной и по-своему счастливой. Люцифер бы хотел вечно обнимать ее. Он уже даже не противится этому сладкому, потому даже немного бесячему, чувству.       Мэгги проснулась поздно, она не знала во сколько. В комнате не было часов, ни на каминной полке, ни на светлой прикроватной тумбочке, на которой стоял небольшой светильник, возможно просто для интерьера, ни на светло-бежевых стенах, которые были украшены еле заметными енохианскими письменами. Однако, за окном все ещё шел ливень, небо было было тяжёлым, а облака низкими. Комнату освещал приятный мягкий свет крыльев архангела, в которых демоница видимо оказалась завернута, когда во сне убрала свои крылья.       Мэгги становится совершенно спокойно, будто она лежит на мягкой зеленой траве, а ее лицо ласкают теплые золотистые лучи солнца, которые забирают все напрасные тревоги. Он остался здесь, не ушел посчитав ее очередной вещицей, он все это время крепко обнимал ее мягкими, тёплыми крыльями. Как давно в последний раз она просыпалась не одна? И как давно ее кто-то обнимал? Лет 13 назад она в последний раз проснулась рядом с кем-то. Это был Сэм. Кажется, Мэгги впервые за долгое время сделала верный выбор, оставшись с Люцифером, главное, чтобы эта надежда не была ошибочной.       Люцифер улыбнулся, почувствовав, что она уже не спит. Он погладил ее по спине. Ее глаза еле-еле открывались. Люцифер не создавал демонов со способностью спать. Он забрал у них такую возможность, чтобы тем не приходилось тратить на это кучу времени. Он мог бы сейчас предложить снять с Мэгги то заклинание, что заставляет ее уставать, но не хочет, ведь тогда он больше не сможет видеть ее милое сонное лицо.       — Доброе утро, — лучезарная улыбка Светоносного чувствовалась даже в его голосе. Он ведь тоже уже не один. Его ведь тоже сжирало изнутри чувство одиночества все то время, что он был в заточении, да и обида не давала покоя, как назойливая муха жужжащая всю ночь над ухом.       — Доброе, Люцифер.       — Просто Люци.       — Тогда просто Мэгги.       Люцифер усмехнулся. Неужели Маргарет (теперь уже Мэгги) только что дала ему разрешение называть ее так, как он называл ее уже вчера?       Им обоим непривычно, что улыбка не сходит с лица так же быстро, как и появилась. Боже, наконец спокойствие вместо страха, кто-то рядом вместо гнетущего чувства одиночества, чьи-то заботливые слова, а не упреки, осуждение и крик о том, что и кому они должны, чья-то улыбка рядом вместо пустоты.       — А у тебя богатая фантазия на енохианские фразочки, — сказала она изучая стены комнаты.       — Ну, у меня на многое богатая фантазия… — Люцифер ухмыльнулся и поднял брови, сев на кровать. Раз уж он отодвинулся от демоницы, то также согревать ее крыльями ему не удобно, но дарить уют и тепло Светоносному все же хочется, поэтому щелкнув пальцами он с наглой улыбкой обернулся к Мэгги. Теперь на ней оранжевый свитер, в котором похожа на тыковку, и это кажется милым, уютным самому Люциферу, собственно, поэтому он ее и облачил в это, черная джинсовка поверх и все те же рваные на коленке джинсы и черные тимберленды. Видимо, это часть ее собственного представления об уюте, и лишать ее этого он не хочет.       — Поэтому за тобой вся женская, и не только, половина ада хвостом ходит? — ее мягкая улыбка мгновенно сменилась наглой. Она укуталась в этот свитер, посчитав его максимально уютным. Он не такой теплый, как крылья Люцифера или ее собственные, но уж точно не менее уютный, особенно если учесть, что это подарок от Люцифера.       — Ну, всем нужен рыцарь на людях и монстр в постели.       Девчонка лишь фыркнула в ответ, продолжая заинтересованно изучать енохианские письмена и с каждой строкой замысловатых закорючек ее улыбка становилась все шире и радостнее. А все дело в том, что это не были скучные заклинания или какие-то еще более скучные истории. Это были переведенные на язык ангелов песни, которые к слову до дыр заслушивала и сама Мэгги. К примеру над изголовьем кровати была написана песня Metallica — The God That Failed. А над камином Barns Courtney -Hellfire. Около окна были строки System Of A Down — Lonely Day. Стена около бордового кресла была заполнена текстом Fiddler’s Green — Bugger Off. На двери были строки Highway to hell-AC/DC., а на стене, которая была напротив окна и больше всего освещалась были строки Stay By My Sidе тоже принадлежащие Fiddler's Green. И лишь один кусочек стены был свободен. Видимо Люцифер не нашел еще одной песни, подходящей под его критерии.       — Кажется вкусы в музыке у нас одинаковые…       — А ты знаешь енохианский? — Люцифер улыбнулся и поднял бровь. Лицо Дьявола выглядело таким довольным, что он был похож на пса, которому чешут за ушком. Это заставляло его выглядеть невероятно милым и не похожим на самого себя… Куда делась та власть, что была до этого? Она была где-то в глубинах его сущности, уснула, но была готова в любой момент проснуться, если бы это понадобилось.       — Да, скука и желание знать секреты сделок Кроули вынудили меня заняться этим. Улыбка на ее лице кажется, останется на долго.       — Мне нравится твое любопытство…       Маргарет улыбнулась. Ей нравится отношение Люцифера к ней, нравится то, что он делает, что и как говорит. Нравится его голос, слушая который можно даже не видеть архангела, но знать что-то о его настрое и о том, что будет если его слова не будут исполнены. Нравится, как он этим пользуется. К месту, не злоупотребляя, не напоминая всем и каждому, кто он и чего стоит. Ведь все и без того это знают.       — А к чему у тебя около окна написаны строки Lonely Day?       Люцифер посмотрел на символы рядом с окном и вздохнул. В его взгляде не было злости и обиды, но была тоска. Наверное, по тому времени, когда он не чувствовал себя таким образом… Хотя. Разве сейчас он один? Сейчас есть Мэгги, и хоть Люцифер не знает, как долго она будет рядом с ним, но знает, что сделает все, чтобы продлить это время.       — Это мое состояние уже несколько тысяч лет, Мэгги.       — И поэтому ты хочешь мести?       — Поэтому… Разве ты бы не захотела мести, если бы провела тысячелетия в заточении по милости папаши? Мы для отца были как слуги… Миша убей того, Миша убей этого. Люци помоги Мише там, Люци туда, Люци сюда. Рафи исцели того-то, того-то и того-то. Гаври скажи моей любовнице, что она беременна! А потом до кучи он и людей создал, приказав нам любить их больше даже, чем его самого. Несправедливо же! Я любил его, а он за это заточил меня в аду!       –Мы в чем-то похожи. Дину было 4, когда умерла мама. Ну и с тех пор ему пришлось быстро взрослеть, чтобы быть за нас с Сэмом ответственным, пока отец на охоте. А отец воспитывал нас почти по принципу военных. Оружие, приказы, правила. И если Дин подчинялся, выполнял, у него получалось, то ни на меня, ни на Сэма эта система не действовала. Поэтому то Сэм и ушёл при первой возможности в колледж. А я… Мой отец прогнал меня, когда узнал, что я продала душу. Сказал не возвращаться, если стану демоном. Предал, по сути. А ведь я продала душу за его жизнь…       –Получается нас обоих наши отцы считают виноватыми.       –Хотя виноваты и они сами. В этом тоже есть сходство между нами.

***

      Собственно, и сейчас Маргарет в попытках успокоиться была укутана в крылья Люцифера. Маргарет часто вспоминала их первую встречу, чтобы напомнить себе почему ей нельзя сдаваться и опускать руки, чтобы напомнить себе, кому она пытается помочь и ради чего ей нужно найти кольца. Ради объятий, поцелуев, разговоров сидя рядом с камином и защиты.       Люцифер посмотрел на Мэгги и грустно улыбнулся. Архангел чувствовал, что слабеет, ведь заклинание не было легким и требовало много сил. Это бы совсем не мешало Люциферу в обычных условиях, но сейчас архангела сдерживала клетка, забирая у него немаленькую долю его мощи. Люцифер совсем не хотел расставаться с Мэгги так быстро. Казалось, что время пролетело мимо и даже не коснулось этой парочки. Иногда Люцифер хотел, чтобы эти моменты общения с Мэгги длились так же долго, как и дни, которые он проводил с братом в клетке.       Люцифер нежно и коротко поцеловал Мэгги. До встречи… Эти слова ранят архангела и ранят Мэгги. Они бы звучали слишком грубо, если бы Люцифер сказал их вслух. Даже не смотря на то, что само выбранное Люцифером выражение говорило, что встречи еще будут, это звучало как «прощай», и оставляло кровоточащие раны на их сердцах. Люцифер исчез из ее сна, оставив ее в одиночестве снова. Она открывает глаза и смотрит на стену над изголовьем черной кровати. Там висят часы, циферблат которых украшен изображением здания в готическом стиле, ажурные стрелки часов показывают полдень. Демоница тяжело вздыхает и исчезает из дома, как бы ей не хотелось остаться в этом уютном, а главное безопасном месте.       Безопасным это место стало благодаря Люциферу. Архангел хотел, чтобы у Мэгги было место, куда она смогла бы прийти, когда над ней нависает угроза в виде Кроули и его острых ножей, и, в один дождливый день, привел ее в сравнительно большой дом в Колорадо и с мягкой улыбкой сказал, что это место теперь ее. Архангел обустроил все в этом доме так, чтобы этой подходило под вкусы Маргарет, наполнив это место темными цветами и уютными вещами. Этот дом еще одно напоминание о Люцифере и о том, что действовать ей нужно быстрее.       Она должна найти кольца, должна если хочет уже наяву, а не лишь во сне вновь обнять эту наглость во плоти.