Проигрывать уметь надо

Действующие лица: Екатерина Вторая Алексеевна, Императрица Всероссийская Граф Никита Иванович Панин, канцлер Российской империи. Петербург. Вечер. Кабинет императрицы в Зимнем дворце. Все окна и двери закрыты. Екатерина Вторая сидит во главе стола, граф Панин — по правую руку от нее. Кроме них в кабинете никого. Екатерина Вторая (глядя на портрет Петра Первого): Я ношу имя его жены, но при этом я, а не она, продолжила дело Петра Великого. Вы не находите это забавным, Никита Иванович? Граф Панин (шутливо): Не будьте так строги к Вашей досточтимой тезке, Ваше Величество. Люди многое про нее рассказывают, но она никогда не отступала от политики Петра Великого. Екатерина Вторая: Вы имеете в виду то, что он никогда не отступал от политики Петра Великого? (изгибает бровь и указывает на портрет Александра Меншикова) Граф Панин: Рассказывают, в том числе и о том, что она позволяла другим личностям править за себя. Я предоставлю Вашему Величеству судить об этом. В конце концов, кому как не Вам знать, способна ли женщина править самостоятельно? Екатерина Вторая (холодно посмеиваясь): Но Вы, Никита Иваныч, могли слышать все из первых рук, так сказать. Граф Панин: Как так, Ваше Величество? Екатерина Вторая: Мне вот докладывали, будто бы Вы клянетесь на каждом углу, что Светлейший князь приходился Вам… не помню, кем именно, но без сомнения каким-то родственником. Или я ошибаюсь? Она испытующе смотрит на него. Он раздраженно кашляет, но отвечает с придворной невозмутимостью. Граф Панин: Очень дальним родственником, Ваше Величество. Я никогда не имел чести узнать его. К своему глубочайшему сожалению, разумеется. Екатерина Вторая (лукаво): Также, как и я никогда не имела чести узнать Петра Алексеевича. А ведь мы тоже родственники, хотя и чрезвычайно дальние. Граф Панин: Наверное, есть какой-то божественный промысел в том, что теперь именно мы сохраняем и преумножаем их наследие. Екатерина Вторая (без улыбки): Вы такой забавный, Никита Иванович. Меня это удивляет. На Вашем месте я бы не нашла столько поводов для веселья. Граф Панин: Осмелюсь спросить, чем же я не угодил Вашему Величеству? Екатерина Вторая: «Отмена крепостного права будет стоить мне короны», говорили они. И Вы в том числе. Разве не помните? Граф Панин: Да. И я придерживаюсь своих слов. Екатерина Вторая: Почему же тогда, как только этот необразованный мужлан объявляет крестьянам вольную, половина России пускается грабить и жечь города в его честь? Граф Панин: Ну, Ваше Величество, Вы сами прекрасно понимаете, что тут совсем другое. Екатерина Вторая: Отчего же? Я вот не понимаю. Просветите. Граф Панин: Ну, во-первых, ему выиграть не удастся. Екатерина Вторая: Потому что я отзову войска, а войска остановят его? Граф Панин: Именно так. Екатерина Вторая (повышая голос): Россия шесть лет боролась с Турцией. И Вы хотите, чтобы сейчас, когда мы одерживаем победу за победой, я отступила и подписала этот унизительный мир? Никогда; ни за что! Граф Панин (с чувством): Я хочу, чтобы Вы оставались Императрицей России, Екатерина Алексеевна! Если Вы не остановите восставших, они дойдут до Петербурга и возьмут город приступом, а Вас (переводит дыхание, на тон ниже) прямиком в монастырь. И это в лучшем случае. России нужен мир. Екатерина Вторая: Нужен! Вы знаете, что по всему Петербургу ходят слухи, будто я сплю в одежде, потому что готовлюсь бежать каждую ночь? Вы знаете, что это даже правда? Граф Панин: Ваше Величество, Петру Первому тоже приходилось бежать среди ночи. Ему тоже приходилось сталкиваться с казацкими восстаниями. И он тоже заключал с турками не самые удачные перемирия. Что с того? Никому нет дела до его поражений. Никому не будет дела до Ваших. При условии, что Вы сохраните трон, разумеется. Екатерина Вторая: Да Вы краснобай, Никита Иваныч. Граф Панин: Стараюсь, Ваше Величество. Екатерина Вторая (вздыхая): Полагаю, раз уж мы с Вами преумножаем наследие наших дальних родственников, то не должны бояться идти по протоптанной ими дороге. Прикажите составить бумаги. Подпишу я Ваш мир. Граф Панин: Мудрое решение, Ваше Величество. Екатерина Вторая (с полуулыбкой): Как же иначе. Ведь я тоже, знаете ли, Никита Иваныч. Стараюсь.