Университет для Тёмных Властелинов

      Влад обернулся и увидел стоящую на пороге… девушку. Девушку же? Конечно, он читал про сатиров, но только про их представителей мужского пола. А тут перед ним предстала большеглазая блондинка. Она наклонила голову, тряхнув кудрями, которые блестели даже в темноте лавки, и зашевелила пухлыми алыми губами. А Влася не мог поверить, что у сатира могут быть такие большие перепончатые сиреневые уши и такой переливчатый и сладкий голос.       — Тёмной ночи, тётя! Я прошла вступительный! — так, а вот это уже интересно. Тётя? Но Аяша говорила, что её племянница — сирена…       — Ай да стервочка! Горжусь! Проходи, Агришка, я тебя накормлю. Господин, а Вам ещё чего надобно?       — Нет-нет, что Вы. Прерывать встречу семьи совсем уж мерзко, не думаете? Пойду готовиться к занятиям.       — Хмм, погоди, пацан. Чует моя поджелудочная, что ты из бла-ародных. А кто тут ошивался, те только зубоскалят и ржут. Мабыть, присмотришь за моей племяшкой?..       — Тётя! — девичьи щёчки надулись в возмущении и вспыхнули, и Владренаргх чуть не умилился вслух, но потерять образ «бла-ародного» как-то не хотелось.       — Что «тётя»?! Что «тётя», а?! Ты на себя погляди! Только из мамки вылезла, а уже тявкает хлеще отца! Цыц, кому говорю! — тут она вернула взгляд красных глаз на брюнета и продолжила более спокойным тоном. — Ты бы посмотрел, чтоб ей особо не пакостили, чтоб она не искала себе неприятностей на свою хвостатую задницу. А я б тебе по надобности отстёгивала зелий. Не часто, конечно, а так. Услуга за услугу, так сказать. Ну? Что думаешь?       — Заманчиво, госпожа. А не боитесь, что у вас просто расстройство желудка, и я не благородный совсем?..       — Как услуга за услугу, так и око за око, малец. Я на твою форму и не взглядну, случись что — найду и поменяю свой желудок на твой, коли мой ошибся… — а вот это уже был очень весомый аргумент «за» помощь лавочнице — и явно не хирургу! — и её племяннице, так что пришлось согласиться.       — Ох, я просто хотел убедиться в твёрдости вашего решения, — он сглотнул. — Что ж, тогда представлюсь первым. Владренаргх Горлавский, пятая комната в общежитии.       — Говорила ж: бла-ародный! Я Аяша Кутэ-Круэнт, чаще всего нахожусь здесь. А это моя племянница, Агриофа Кантиморт. Куда там тебя поселили? — девушка всё так же обиженно молчала и даже не смотрела на Аяшу. — Агри! Говори…       — В пятьсот сорок третью, — тихо пробурчала сирена с копытами себе под нос и надула губки, ковыряя паркет копытцем. Так, а тут сажают за домогательство к несовершеннолетним? И когда у сирен совершеннолетие?       — Ну, вот и грязненько! Так и порешим. И да, Влад! Я не верну тебе деньги за эту покупку…       — Жаль, но пусть так. Агри… офа… — он хотел назвать её коротким именем, но подумал, что эта помидорка и так слишком сморщенная, а ему за ней ещё приглядывать, так что с первой встречи отношения лучше не портить. — Если что, обращайся. Всегда рад помочь…       — Да-да, проваливай, черныш.       — Тёмной ночи, пацан, не подведи!       — Тёмной вам ночи.       Как только дверь лавчонки закрылась, Владренаргх облегчённо вздохнул. Зелья на халяву — это, безусловно, прекрасно, но такая трактовка «Я хочу съесть твою поджелудочную» ему бы точно не понравилась! Поэтому лучше не злить Аяшу. А эту стервочку позлить можно. Но позже. Надо донести покупки до комнаты, пока ничего не случилось.       С кучей сумок он проходил мимо освободившихся от экзамена студен-тов, сновавших от одной лавки к другой, и ухмыляющейся охраны, так что, когда лестница закончилась, он был рад увидеть пятую по счёту синюю дверь общежития Тенебрисиркума. Она открылась, как только он подошёл и уже хотел протянуть руку к дверной ручке. Магия, однако.       Бросив сумки к столу, он взглянул на часы. Уже пять. Долго же он гулял. С другой стороны, он успел за это время наладить отношения с кузнецом, купить вещи самой первой необходимости и нажить себе малолетний блондинистый геморрой. Приключений в библиотеке его пятой точке не хватило.       Делать сейчас совершенно нечего. Если бы он не вышел из себя у архивариуса, возможно, Эйль дал бы ему какие-нибудь книжки по Протумагморбису, но эльф в бешенстве, а книги в ужасе, так что всё, что остаётся, — ознакомиться с первыми темами в выданных учебниках и подписать тетради. И да, как бы странно ни было, придётся писать не «Влад Горлавский», как он делал это в детдоме и колледже, а «Владренаргх Горлавский». Владренаргх… Он снова и снова писал это новое для себя имя, проговаривал вслух, пробуя на языке, как оно звучит. Всё больше начиная ассоциировать себя с этим именем, привыкал к нему, осознавая, как сильно оно ему подходит. Каждый звук как будто срывался со струн его души, окрашивая её в тёмные тона и заставляя её сиять тем золотистым сиянием, которое исходило от камня в книге с его родословной.       Размышления новоиспечённого первокурсника прервал шум в коридоре. Его стена даже содрогнулась, будто от удара чем-то большим и неимоверно тяжёлым. Он было хотел подпереть кроватью дверь и не высовываться, но нет же. Надо же показать, кто тут главный! А трусость пусть пищит на задворках сознания и уступит место лёгкому чувству самосохранения.       Так что он резко открыл свою дверь с самым грозным видом, на который был способен каратист в испуге, после чего услышал новый удар об стену.       — Да! Так его, пацан! А ты — кыш отсюда, ножка мухомора, пока я тебе её не отрезала! Шестая комната моя по праву! Правда, пентат? — перед глазами парня предстала среднего роста девушка, обворожительно захлопавшая ресницами. Она стояла, широко расставив ноги, одна рука её лежала на талии, а другая была направлена на бедного паренька, растёкшегося лужицей — в прямом смысле этого слова! — по стеночке за дверью Влада. Её длинный и острый чёрный ноготок указательного пальца был устремлён на то место, которое по расположению тёмно-синих брюк предполагало упомянутую и поникшую ножку мухомора. Чёрное месиво враз собралось в определённую человекоподобную форму, а затем уже обрело и тело, и структуру человека. Тёмно-синие волосы спутались, ниспадая локонами на плечи и спину.       И надо бы уже Власе что-то сказать, но он всё пялится на этих двух учеников: размазанного черноглазого слизня и крылатую бестию с крупными каштановыми кудрями. Её хвост с острым стрелообразным кончиком метался из стороны в сторону в ожидании ответа на вопрос. И тут до Горлавского, наконец, дошло, что «пентат» — это производное от древнегреческого слова и значит, что он живёт в пятой комнате. Тогда, если она обратилась к нему для разрешения проблемы, видимо, делёжки комнаты, значит, как претенденты на низшее по рангу прибежище, они признают его авторитет. Значит, бояться, в принципе, ему особо нечего. Он смог выйти из оцепенения и заговорить.       — Так… а как вас двоих вообще зовут?..       — Лилиатания Фордем. Шестая комната!       — Сальформен Лимтуник. И это я должен жить в шестой комнате!       — Насколько я, Владренаргх Горлавский, знаю, на двери каждой комнаты появляется имя её владельца. Посмотрим, — он предупредительно и громко захлопнул свою дверь и медленно, стараясь скрыть дрожь в ногах, подошёл к шестой комнате. — Ну, обошлось бы и без драк, если бы вы не засунули поглубже свои буркалы. Здесь же написано серебряным по синему: «Лилиатания… Фордем». Значит, девушка, это Ваша комната. А теперь разойдись! Нечего у меня под дверью шуметь… — кто тут альфа-самец? Влад тут — альфа-самец! По крайней мере, он сделал всё, чтобы показаться таковым новым соседям.       Уже точно гептат сплюнул себе под ноги, недобро — хотя как иначе? — зыркнул на Влада и ушёл в седьмую комнату. Так как расстояние между ним и Лилиатанией уже увеличилось, девушка не спешила покидать нового знакомого.       — Хех! Так вот что значит — быть сверху! Спасибо, Владренаргх!       — Так что же всё-таки произошло? Имени на двери вам не хватило, чтобы разобраться?!       — Не «нам», а ему. Мы практически одновременно сдали вступительный экзамен, — уже точно гексата подошла поближе и даже встала на цыпочки. — Но я оказалась сильнее, так что шестая комната теперь принадлежит мне. Типичная ситуация: слабак не смог смириться со своей слабостью.       — И как же ты сдала экзамен?       — Ох, ну, я просто вывернула пространство наизнанку. Так что я оказалась снаружи тёмной комнаты, а ближайшие сотрудники внутри. Это было смешно — наблюдать за удивлением на вытянувшихся рожах преподов! А что насчёт тебя?       — Ну-у… — и как ей объяснить, что сами эти преподы и открыли ему сезам? — Я просто создал для себя дверь и спокойно вышел в свет.       — Да ладно? А что? Так можно было?! У-у-у! Бездну раком! Хотела бы и я так эффектно появиться!       — Думаю, ты ещё научишься, раз недалеко от меня ушла. Может быть, Магистр даже удивился бы тебе почти так же, как и мне.       — Ты ещё и Магистра видел?! Так это ты — тот самый ученик, всполошивший весь преподавательский состав?! Ох, тогда тебе точно не стоит опасаться проказ Сальфа. Что ж, помня о твоей услуге, пойду я к себе, пожалуй. Тёмной ночки.       Как-то уж очень быстро ретировалась, подмигнув, крылатая особа. Совсем скоро Влася понял, почему, когда и сам услышал стук сапог по паркету. Брюнет резко развернулся и увидел высокого молодого человека с белёсыми волосами, приглаженными на две стороны от середины высокого лба. Красные глаза и выступившие в этот миг длинные клыки позволили Владренаргху заподозрить в пришельце вампира. Чуть поодаль и сбоку от беловолосого стоял, сгорбившись, другой парень, на котором были навьючены огромные сумки, тяжёлые и объёмные. Его зелёная чёлка прилипла ко лбу, и закрывала такие же зелёные с вертикальным зрачком глаза. У второй комнаты вампир остановился, положив левую руку на серебряный пояс, и высокомерно взглянул на парня. Под этим взглядом хотелось провалиться, но он и раньше глаз не отводил, играя в гляделки с вышибалами в клубах, что ему сделает вампир? Он — дракон! Он здесь альфа-самец! Или бета?..       Все мельчайшие изменения в побледневшем лице брюнета замечал кровавоглазый. Он практически кожей, холодной и безволосой, чувствовал своё превосходство. Перед ним стоит жалкий и, видимо, нищий пентат, чуть не разинув рот. Хах! Сколько он уже повстречал на пути таких несчастных доходяг? Ну, да, конечно же, этот уже шестьсот шестьдесят четвёртый. Ещё один представитель низших по сравнению с ним рангов. Он — великий и ужасный дитат! Высший вампир! Племянник Тринадцатого Советника! А этот убогий смотрит на него, как рыба. И так же безмолвно. Без слёз не взглянешь. Но парень только усмехнулся, вытащил из кармана медяк и кинул под ноги обездоленному пентату. Он открыл дверь комнаты, впустил слугу-змия, чтобы тот разложил его покупки, и закрылся. Только от этого дверного хлопка очнулся Влад, но этой перемены в нём, как и недоброго блеска глаз, вампир уже не видел, запомнив обездоленного тряпкой.       Владренаргх пнул монетку самым носком сапога, как делал это в играх с детдомовскими в мяч, и та, приобретя невиданную силу и скорость, влетела в дверь второй комнаты, застряв в дереве и закрыв собой первую букву в золотой надписи «Охенам Фарсонан». Резко выдохнув, Влад хлопнул и своей дверью и, последовав примеру Лилиатании, ретировался, правда, уже довольно-таки поздно. Охюн его уже запомнил. И эту дерзость запомнил. И не забудет ему её припомнить. Но Влад уже спокойно принялся изучать странные символы новых учебных книг, которые складывались в его мозгах в легко понятные ему слова. И если слова были понятны, то содержание пока не очень. Так что в итоге через некоторое время он решил оставить надежду на здешних преподавателей и обещающую быть красочной практику.       Он убрал учебники в стол и посмотрел на время, которое, как назло, медленно тянулось. Либо это из-за скуки, либо здесь время действительно течёт так медленно. Шесть часов вечера. Почти шесть. Ложиться спать сейчас — не вариант. Во-первых, его выносливость, натренированная в том же захудалом детдоме, где по причине широты карманов воспитателей денег на еду не хватало, уже подходит к концу, а потому он всё сильнее хочет есть. Во-вторых, он не привык так рано ложиться, два года в клубах практически превратили его в сову. Дракона в сову! Где такое видано?       Размышления о прожжённых днях и ночах были прерваны будильником, минутная стрелка которого уже указывала на ноль минут, а часовая — на шесть часов. Причём прерваны довольно грубым и ядовитым писклявым и одновременно хриплым голосом, прокричавшим прямо в ухо: «Жра-ать иди, супоста-аат! Жра-ать подано! Гряк-рик-хррым! ЖРАТЬ!» Значит, вот как тут обращаются с элитными учениками? Ну что ж? Запомним. Благо, вещание минигоблина голубого цвета прекратилось, и Влад смог разжать уши. Его лицо скривилось с отвращением. Это вот эта хрень будет каждый день орать на него? Так? Да лучше б та сковородка попала-таки ему по затылку.       Он встал из-за письменного стола с мыслями, что всё же не лучше. Так бы он не узнал о своих родителях правду и умер бы с ненавистью к ним. Теперь вину за его убогое существование он мог перекинуть на Пердилиона. Так ведь его звали? Ну, теперь будут так. И в легендах о великом злодее Пратумагморбиса его фамилию напишут так. Так, как ОН сказал. Владренаргх. Горлавский. Демон-дракон с кровью бабушки-эльфийки. И никто не посмеет его ослушаться в его собственном мире. В мире, который он подчинит своему злодейскому духу в честь своих родителей. И шахту отберёт. И смоет грязь захватчиков с фамильных камней их же кровью.       — О! Привет, пентат. Вижу, будильник тебе не понравился.       — Привет… А ты кто?       — Хех, запомни: младшие представляются первыми. А моя комната четвёртая, — неожиданно появившийся — ну, он точно студент, раз живёт здесь — субъект ухмыльнулся, показав заострённые зубы. Он откинул назад упавшую на плечо прядь длинных тёмно-синих волос и выпрямил спину. Больше, чем в глубоко посаженные блестящие синие глаза, он смотрел на огромные, цвета волос, кожистые крылья с загнутыми костяшками на сгибах. Прямоугольный подбородок, чёткие мощные скулы и выпирающая нижняя губа придавали мужчине устрашающий вид. Сразу было видно, что он не колеблясь может прихлопнуть неугодных жилистой лапищей, неестественно большой, даже для такого качка, что легко можно было рассмотреть даже через магический костюм, полностью подстраивающийся под владельца. Но почему-то даже ухмылка и оскал были в принципе дружелюбными. Наверное, для этого бугая такое выражение смуглого лица можно было назвать улыбающимся. Для октябрьского номера модного журнала он был бы незаменим, Хэллоуин всё-таки. А уж с этими улыбающимися глазами эту длинноволосую топ-модель отобрали бы с руками и ногами даже в Америку. Так что, вспомнив, что «враг моего врага — мой друг», а для всех злодеев враг — это свет и добро, Влад вышел из оцепенения и ответил своему «старшему» однокурснику.       — Владренаргх Горлавский. А ты?..       — Абигор Фордем. Но… не слышал я такой фамилии. Новорождённый злодей? — а вот Горлавский где-то уже эту фамилию слышал. Показалось?       — Понятия не имею, кто это такие.       — Тогда откуда ты? — Влася уже хотел закончить разговор и пошёл по направлению к плану здания, чтобы узнать местонахождение давно манящей столовой, потому Абигору пришлось не отставать и идти рядом. Так, он не буянит, не останавливает, не бузит. Значит, пока можно расслабиться. Только вот можно ли ему ответить на этот вопрос полностью?       — Прибыл с Земли. Это тот мир, где магии нет.       — Магии нет? Но что-то не похоже, что ты обычный человек: крылом чую — ты из наших, — что у этих чудищ за тенденция такая? Сразу ясно, что не люди: у людей шесть чувств, включая чувство равновесия. А тут у одной экстрасенс-поджелудочная, у другого — крыло. Есть мужики, которые не тем местом думают, но такое — перебор уже даже для Влада.       — Я и не говорил, что я человек, — спрашивать, что значит «из наших», желания не было. Мало ли, какие там тайные общества: подпишется ещё на какую-то ересь, а слово — не воробей! Умение говорить — серебро, молчать — золото. Хотя… золота в этом здании достаточно.       — Загадошный ты, Влад. Но я не за тем к тебе привязался, чтобы тайны выпытывать. Нам этому ещё здесь учиться и учиться! — снова ухмылка-улыбка и многозначительная пауза. Так, ему, значит, что-то надо. А это уже не хорошо. Тут, видно, по правилам «младшие» «старшим» подчиняются. А Влад на ранг ниже. Не хорошо. Не порядок.       — Зачем тогда? Хлеба-соли для дорогого соседа не припасено, уж извини, — темноволосый рапунцель уставился на пентата и захлопал длинными ресницами.       — Чего? Хлеб? Соль? Ты о чём, пацан? Ай! Да не важно. Если жрать охота, то мы и так уже в столовку идём, а я не о харчах говорю, — конечно же, поговорки с Земли не будут понятны обитателям других миров.       Абигор и так немного мялся перед Владом, а тут ещё и его странный говор. Крылатый совсем опешил и уже не знал, как продолжить разговор. Тема довольно щекотливая, он мог бы промолчать, он мог бы не обратить внимания. Да всё, что его тёмной головушке угодно! Только вот в этой ситуации голова уступила сердцу, Абигор больше не мог молчать! Да и уже ведь начал говорить! Как бы странно он ни звучал, может, это будет грубо сказано им, огромным жёстким полудемоном с видом прихорошившегося варвара в адрес мягкого на вид юноши со всеми признаками аристократа. Что он подумает, когда услышит такое от мастистого тетрата?! Но пути назад нет! Мужик сказал — мужик сделал! Правда, в его случае — подумал… Подумал-подумал и всё же начал говорить, как есть!       — Сегодня ты оказал услугу моей семье. Ты же недавно встал на сторону Лилиатании в споре, верно? Она моя сестра. Хрен тебе, а не «спасибо», но в следующий раз я тебе отплачу. А пока будь здоров, пацан, и не подохни раньше, чем успеешь взмолиться о помощи. Совет: тех, кто громче кричит, позже добивают…       Как Аби и предполагал, всё пошло не по плану. Это должна была быть обычная благодарность… а получилась угроза, высказанная высокомерным тоном. Да, они с сестрой не в ладах, но она — его семья, и раз уж этот парень вступился за неё, ничего не потребовав взамен, то его надо поблагодарить. Но не вышло, не воспитывали из него джентльмена: не тех кругов ада воспитанник!       Не подав виду, что что-то в его поведении его не устраивало, он развернулся и пошёл нескорым шагом к лестнице один, подбирая крылья, чтобы не упрощать уборщикам работу и не отбирать их хлеб, оставив в недоумении Влада. Ему радоваться, что Абигор ничего не приказал ему, а даже предложил свои услуги, или дрожать от страха перед описанной перспективой не докричаться до него? Что ж, надо мыслить позитивно, кричать он умеет, значит, будет радоваться! Хотя, первым делом могут язык отрезать, но это уже дело десятое, пока следует забыться, посмотреть на план, узнать, где столовая, и не представлять себя там главным блюдом. Или закуской?..       Он спустился на первый этаж по лестнице. Для себя брюнет отметил, что все кентавры были похабными, как на подбор. Сальные тёмные волосы, которые росли отовсюду, потный обнажённый торс, куча браслетов на предплечьях. Шлемы всем были великоваты и сидели плохо, свисая на один бок. Лошадиные уши их часто дёргались, отгоняя мух, но их от этого пиршества не оторвало бы ничто, даже медные наконечники копий на чёрных полусгнивших древках. И все, будто сговорившись, рассказывали о похождениях в таверне, улыбаясь от уха до уха, скаля нечищеные жёлтые широкие зубы. Дарёному коню в зубы не смотрят? Эти явно не подарок… Не подарок, но сюрприз. Эти существа были охранниками в университет, но только сейчас стал заметен контраст грязных вышибал и великолепия приёмной залы на первом этаже. Огромная, в три человеческих роста, глянцевая тёмно-коричневая двухстворчатая дверь была закрыта, покрыта позолотой резьба в виде крыльев дракона: по одному на каждой двери. Изнутри можно было увидеть «обратную сторону» дверных молотков, но здесь это были только копыта и хвост, снаружи же были две морды дьявола. Да, двери уже казались ему роскошными и даже немного вычурными, но это просто было первым, что он увидел, спустившись. Далее его взгляд упал на узкие красные цветастые ковры с длинным ворсом, лежащие крест-накрест: от лестницы к входной двери и от столовой учителей до бального зала. А потолок и балкончик над лестницей придерживался фигурными колоннами шоколадного цвета. Он подошёл к одной из них и оперся на неё рукой, не понимая, как могли поставить кентавров так близко к высоким напольным канделябрам из золота и с дорогими камнями. Колонна оказалась обита бархатом. Значит, её «мягкость» не была игрой света свечей. Влад решил, что у него ещё будет время насмотреться на великолепие нынешнего прибежища, а пока не стоит задерживаться. Чуть вспомнит крик будильника…       Вдруг резко захотелось закричать так же. Но сначала проверить, куда он пришёл. Вроде, вывеска над дверью правильная: «Студенческая столовая», но… Это точно не столовая для военнопленных? И даже не камера пыток? Как здесь можно есть?       Высокие потолки с пробоинами в некоторых местах, окна будто прибиты на стены, но ближе к потолку, на который подвешены в ряд три древних деревянных люстры с десятью свечками на каждой. Тьма, сырость, толпа непонятных существ, борющихся за самые освещённые места на гнилых деревянных некрашеных лавках рядом с четырьмя длинными столами и один большой круглый стол на десять мест с низкими стульями прямо под средней люстрой. За этим столом уже сидело девять человек, на последнее место никто даже не зарился. Пока Влад стоял в дверях и наблюдал происходящую вакханалию, были сломаны парочка лавочек, однако еду, хоть и скудную, берегли и не трогали: она здесь дороже золотых канделябров. Вот кого-то так толкнули от стола, что тот чуть не сломал одну из многих, но измятых временем деревянных колонн. Причём ту, которая находилась в паре метров от Горлавского. Это вернуло его к реальности.       Оцепенение прошло, страх начал понемногу покидать его тело. В конце концов, он пентат. Он пятый в рейтинге первогодок! Он может управлять всей этой толпой! Конечно, сразу же казать всем им спину — то же самое, что пугать ежа голым хвостом, но он выше этого! За этим круглым столом — его место! Как раз между Абигором и Лилиатанией… Он уже расправил плечи и пошёл в центр залы, как его желудок странно заболел. Не так, как когда человек голоден. Он заразился этим у здешних? А, нет, всего лишь интуиция и память всколыхнули чувство самосохранения и подкинули воспоминания об обещании минотаврихе из химической лавки. Влад оглянулся и увидел одну из немногих светлых голов, а затем и сиреневые перепончатые уши. Он пошёл по направлению к хрупкой сирене с копытами, которыми она почему-то ещё не лягнула всех окруживших её злодеев. Влад встал за кучкой отморозков, столпившихся вокруг Агриофы, и с высоты своих метра девяноста кашлянул. Те обернулись и увидели на спине стоявшего в пол-оборота брюнета золотой знак. И смылись. Весьма предсказуемо. Кто станет связываться с одним из первой десятки? Самоубийца? Самоубийца-мазохист? Да, именно так, потому что намного легче и безболезненнее покончить с собой, бросившись с неба на острия башен Университета, чем перейти дорогу его Элите. Да, Влад ничего не знает про магию, куда уж ему ею управлять, но чудесная случайность подарила ему неоспоримый статус, который будет работать на него, пока он не наработает себе силу.       Когда бугаи разного размера и разной длины конечностей и зубов чуть не выронили глаза, сжались в шерстяные комочки и поспешили ретироваться, тут уж и Агри обернулась. Её спаситель облегчённо вздохнул. Она приняла это на свой счёт, но он просто радовался, что до драки не дошло. Но ей он об этом, конечно же, не скажет.       — Зачем припёрся, черныш? — видимо, слов благодарности в её лексиконе попросту нет.       — Я уже говорил, как меня зовут, так что попрошу вспомнить и впредь называть меня по имени.       — И как такой, как ты, оказался на пятом месте?..       — И какой же я? — уже хотелось пойти и найти себе место, чтобы заполнить пустоту в желудке, но бесплатные зелья склонили чаши весов в свою пользу.       — Нищий силач без чувства достоинства?       — Не зарывайся. Твоя тётя просила меня присматривать за тобой, но я могу и разозлиться.       — Она купила тебя для меня, будь честным. И как любой товар, она может выкинуть тебя, когда ты сломаешься. Поэтому я не скажу «спасибо» за твою сегодняшнюю помощь, — она снова надулась и отвернулась от брюнета с чувством превосходства, всё ещё чувствуя обиду на тётю за то, что та приставила к ней няньку. Когтистый и разозлённый нянь подошёл к ней ещё ближе.       — Мелкая и дерзкая глупышка, которая не различает понятия «товар» и «наёмник». Я пока ещё даже аванса не получил, а условия найма не предполагали твоего собачьего лая на меня, так что будь паинькой и слушайся меня: я выше и старше тебя не только по физическим критериям… Потому лучше заткнись, пока я добренький, и не буди во мне демона-дракона… — последние слова он, наклонившись, прошептал ей на влажное ушко, с удовольствием заметив, как она вздрогнула от упоминания его расы. Может, теперь она не будет создавать ему проблемы?       Он выпрямился и смерил её презрительным взглядом, хмыкнул и пошёл к круглому столу. Естественно, он понимал, что его место там, между Абигором и его сестрой Лилиатанией. Наверное, можно было назвать удачей их знакомство, потому что сделаться соседом с тем вампиром-дитатом не хотелось. Он бы ему ту медную монетку загнал либо в глаз, либо… куда поглубже.       Семьянины первыми заметили единственного недостающего члена элиты за столом, затем все другие тоже проследили за их взглядами и увидели медленно шагающего черноволосого юношу. У большинства сидящих практически не было «лишних» частей тела, хотя они, скорее всего, как и Аби, убрали свои крылья, хвосты и прочие устрашающие штуки. Вальяжность походки пришельца стала для них знаком высокомерия, но все молчали, держа себя достойно, насколько могли.       Влад же шёл медленно, ощущая, как мурашки легионами форсируют его накаченное тело. Он хотел бы подышать свежим воздухом, кислород будто покидал его лёгкие, но он не мог часто и глубоко дышать, боясь нарушить угнетающую тишину вокруг. В ушах стучало, потому крики и ор низкоранговых в мозг уже не поступали. Но он дошёл до стула, уселся, положил салфетки так, как делали богачи в разных романтических фильмах, которые нравились Люсе. Надо же: пригодились, розовые сопли…       Влад ещё раз оглядел сидящих. Практически напротив него, чуть правее, сидел статный молодой человек. Выражение лица его было скупым на эмоции, он посмотрел на Горлавского небесными глазами с золотыми искорками, кивнул и снова принялся за еду, но с изяществом, со всеми правилами этикета, по крайней мере, так брюнет мог судить. Длинные бордовые волосы ему не мешали, потому что были заплетены в слабую косу, конца которой за столом видно не было. Зато видны были чёрные рога: не прямые, а выгнутые от головы, а потом загнутые остриями тоже наружу. Весь его вид выражал полнейшее спокойствие. Чего не скажешь о его соседе слева… На втором месте сидел вампир–дитат. Он злобно поглядывал на брюнета, пока пережёвывал пищу. Это еда хрустящая, или зубы лязгают? Знать не хотелось, потому Влад перевёл взгляд дальше по часовой стрелке.       Рядом с ним сидела очень красивая молодая девушка. Молодая, но явно более зрелая, чем Агриофа и, может быть, даже Лилит. Её чёрные с красными прядями волосы падали на узкие плечи, аристократка умело справлялась с трапезой и без помощи резинки. Причём не только с такой трапезой. Думая об этом, она рассматривала Влада со всех доступных взору карих глаз сторон, отчего красные глаза вампира становился ещё злее.       От испытующих взглядов их обоих брюнет поспешил избавиться и глянул, минуя Аби, Лилит и человека-слизь Сальфа, на октата. Им оказался юноша с правильными и мягкими чертами лица, разрисованного ярко-рыжими символами огня. Чтобы синие волосы длиной по плечи не попадали в тарелку, октат завязал их в хвост. Он лишь раз взглянул на пентата, отметил про себя, что внимания этот парень не заслуживает, и не стал это внимание на него обращать, вернувшись к еде.       Следующий, кого поторопился оценить передёрнувшийся Влад, сидел на девятом месте. Нонат же с самого прихода Горлавского в столовую не сводил взгляда с него. Прожигал его своими золотистыми глазами. И этот взгляд становился тем страшнее, что голубоватого цвета морда его обладателя была похожа больше на крокодилью, чем на человеческую. Из красных волос, завязанных в низкий хвост, торчали золотистые рога. Правый был однотонным и смотрел вниз, а левый был будто раскрашен в синюю полоску и смотрел вверх. Шея и туловище, однако ж, были более человеческими. Правда, руки были довольно длинными для человека, а о длинных чёрных когтях ни говорить, ни думать уже не хотелось. Средних размеров чёрные кожистые крылья были напряжены и подобраны. Но глаза… Дракоша же ещё даже не сказал ничего, почему же этот взгляд, направленный на него, в самую его душу, такой тяжёлый?       Но вот декат на него совсем и не глядел. Он не только пастью, но и глазами пожирал свою порцию. Было чудом, что его пушистые бакенбарды всё ещё хотя бы казались чистыми. Короткие серые волосы были спутаны и плавно переходили в шерсть на стоящих торчком волчьих ушах. Ушах, которые, судя по способу приёма пищи, о вилках и ложках никогда не слышали. Зачем? Есть же огромные волосатые когтистые лапищи! Так и думал оборотень-волк, вгрызаясь в куриную ножку, с которой стекал кисло-сладкий соус.       Мысли о соседях пролетели в голове пентата быстро, так что после небольшой паузы он сказал, как мог, громко «Тёмной ночи», не зная, принято ли желать здесь кому-то приятного аппетита. А от этой еды, что удивительно, аппетит не пропадал. Когда Горлавский усаживал на хорошее место Агри, он заметил, что ужин толпы состоял из мутной и густой похлёбки с сырыми овощами и хлебом. Он уже тогда приготовился ностальгировать о детстве, но сейчас перед ним стояла тарелка с картофельным пюре, мясом непонятного происхождения, но похожего на курицу, под соусом и с соленьями. А рядом с тарелками стояли кружки с тёмной жидкостью, которая пахла травами и грибами. Влад заподозрил, что это — местный аналог чая. В который раз парень поблагодарил судьбу за то, что пусть и непонятным способом, но он оказался-таки в десятке лучших студентов!       За столом никто друг с другом не разговаривал, хотя, казалось бы, это первая их встреча, значит, нужно со всеми познакомиться, наладить отношения. Но, видимо, злодеи так не считали.       Многие закончили есть раньше и уходили, желая другим грязных снов, ушли и брат с сестрой, расправив крылья и оглянувшись на Влада. Монат был со всеми вежлив, его взгляд был ко всем равнодушен. Влад подумал про себя, что он достоин своего места. А ещё о том, что он ему кого-то напоминает. Кого-то не такого сдержанного… Как и вампир, который, уходя, естественно не попрощался, но посмотрел на всех, а особенно на Владренаргха, как на букашек. Сидеть остался один нонат, сложивший руки на груди, с недовольной крокодильей мордой. Влад не хотел обращать на это внимания, продолжал есть, а закончив, встал и собирался уже уходить, сказав запомнившуюся фразу, но раньше его голоса раздался шипящий и грубоватый голос соседа-ящера.       — Я всё думал, что чутьё меня подвело, но вы, и правда, здесь. Господин Горлавский, верно? Поздравляю вас. Демон-дракон, пришедший из мира без магии, не зная ничего о ней, смог не просто пройти экзамен, а стать аж пентатом… Браво! — что?!