Красная комната

      — Все, на сегодня хватит, — вначале возникает голос, затем из густой тьмы кабинета выныривает изящная рука и захлопывает крышку ноутбука, заставляя его владельца некоторое время слепо смотреть перед собой, пока глаза не привыкнут к оскудевшему освещению. Он не видит гостя, который всю жизнь учился сливаться с тенями, но прекрасно знает, что тот сейчас стоит прямо перед столом, не прячась и не готовясь к ловушке. Скорее всего, его руки скрещены на груди, а разноцветные глаза смотрят с ехидным прищуром, словно бросая вызов, всегда проверяя, насколько далеко он может зайти. И куда же без разнузданной ухмылки, которая почти никогда не сходит с его губ.       Дауд вторит своему гостю. Улыбкой это было сложно назвать. В ней не было и намека на нежность - скорее, она напоминала звериный оскал. Вечные борьба и провокации не оставляли места для сантиментов.       — Давно тебя не было видно. И я рад, что ты решил заскочить, но работу никто не отменял, — попытавшись вновь открыть ноутбук, он встречает внезапное сопротивление. И как можно было не заметить бледную руку, что продолжала надавливать на крышку техники, опираясь на пальцы. Недостаточно, чтобы навредить ноутбуку, но не давая открыть его или придвинуть ближе к себе. Второй проблеск кожи был неподалеку, значит, гость нависает над столом, опираясь на ноутбук и стол, находясь в опасной близости. Достаточно пары движений, чтобы скрутить нахала или сломать ему эти тонкие кисти, лишая дела всей жизни. Но он не боится. Даже еле слышно постукивает пальцами по столу, нервируя. В очередной раз играя с огнем.       — Гарретт, — угрожающе рычит Дауд, пока только предупреждая, но его терпение уже на исходе.       — О, сегодня даже не «проклятый крысеныш»? Я польщен, — с легко читаемой насмешкой в голосе ерничает Гарретт, — но отдых нужен всем, а переписка Томаса и Билли намекнула мне, что ты давно не был на каникулах. Тем более Гвидиче уже вторые сутки празднует свадьбу дочери. Он перенесет встречу, если уже этого не сделал. — в тьме появляется экран смартфона. Он чуть подсветил гостя, позволяя убедиться, что выражение лица Дауд угадал максимально точно.       — Ну, что я говорил, у тебя на почте лежит непрочитанное письмо от его секретаря. Сколько извинений, — телефон кладется поверх ноутбука, позволяя хозяину кабинета пробежаться по строкам глазами.       — Тебе еще не надоело взламывать мою почту? Или ты счет ведешь?— скучающим тоном произносит он, отталкивая телефон к Гарретту, который наконец выпрямился и убрал руки от компьютера.       — Конечно, веду. Может мне уже выдать пароль от нее? — с наигранной увлеченностью предлагает он, хотя такой расклад его ни капли не обрадовал бы, поскольку во взломе почты был больше спортивный интерес, нежели реальная попытка узнать что-то.       Дауд лишь качает головой, с нажимом проходясь по глазам пальцами одной руки, второй же кладя очки на стол.       — Что ты задумал? — проклятая крыса всегда что-то имела на уме. Иначе Гарретт бы не заходил столь издалека и наверняка притащил бы выпивку.       — Узнаешь. Идем.

***

      Шикарный ресторан с комнатами для бильярда мог показаться рядовым заведением своего класса, если бы не один факт.       — Это же... — конечно, Дауд прекрасно знал, где они находятся, но с годами память, разумеется, замылилась — уже без подсказки и не вспомнишь точный адрес       — Все верно. Когда из-за нас с тобой прикрыли «Алую Розу», это здание довольно долго переходило из рук в руки, но за последний год оно было полностью отреставрировано и запущено в оборот. Удивительно, что именно эта комната почти не изменилась? — если уж придираться к мелочам, то изменений было очень много. Слегка иной дизайн, вместо кровати — бильярдный стол, вместо дивана и кресел — мини-бар со стойкой и парой высоких стульев, вместо картины с довольно скучным натюрмортом — плазма втрое больше в диагонали. О прошлом напоминали только красные стены и цвет мебели, явно подобранной к шторам. Они закрывали одну из стен целиком — тяжелые, бархатные, словно вырванные из совершенно иного места и времени. Кажется, что стоит их отдернуть, и ты увидишь зрительный зал оперы, а не простой балкон. Почему-то они остались совсем нетронутыми, а комната будто бы обустраивалась под них. При стольких переменах она почти не изменилась, зато изменились преступники, что сейчас стояли в ее центре.       — Разобьешь? — Гарретт выводит Дауда из транса, протягивая кий. Он отправляется к бару, за стаканами для виски, пока мафиози занимается подготовкой к удару. Проигнорировав алкоголь из меню ресторана, вор извлекает из рюкзака пару бутылок Four Roses. С годами они все меньше и меньше изменяли любимому виски, и эта ночь не должна была стать исключением. Под стук шаров Гарретт ставит два стакана на бортик бильярдного стола. Ночь в этой комнате обещала быть длинной. Опять.