***
POV Vil В машине Реджи было душно, но я пробовала не замечать этого. Я старалась уделить больше внимания Генри держа его за руку или просто отвечая на мимолётные поцелуи. Он нежно поглаживал мою коленку, а я же в свою очередь положила голову на плечо и изредка оставляла поцелуи на его шее. Нельзя было отрицать, что он мне нравится. Но нельзя было отрицать того факта, что все эти нежности по отношению ко мне были, мягко говоря очень и очень странными. Белч остановился напротив моего дома, а Генри открыл дверь машины и дал мне выйти. Чмокнув его на прощание в щеку я зашла в дом. Бабушка, которая стояла у окна резко отпрянула от него и побежала на кухню делая вид, что ничего не видела. — Я же знаю, что ты всё видела. — я устало потёрла переносицу и села на стул. — Видела, — она улыбнулась. — надо Кайли рассказать, она будет рада. — Ба… — позвала я её. — Да, солнышко? — Как у мамы дела на работе? — и правда, из-за слишком загруженного графика мамы я её видела только ночью, когда она приходила с работы. — У неё… — она сделала небольшую паузу. — кто-то есть, Вил… — Ч-что? — честно, у меня даже в голове это не укладывалось. Бабушка просто ушла в гостиную и достав спицы с мотком толстых нитей начала вязать. Я просидела так на кухне около 10 минут и только сейчас, на ватных ногах, я поднялась в свою комнату. Я плюхнулась на белые пуфики и запрокинула голову назад. — Вилли, ты справишься… — говорила я себе ни капельки не веря в свои слова. Может он хороший? Чель? — Будем думать так — ответила она. Я поднялась на ноги и сняла с себя всю одежду оставшись в красном белье. В углу стояла большая и не разобранная коробка. Я открыла её и достала свои рисунки. Чумной доктор, женщина с перекрученной шеей и чёрные фигуры. Все картины были нарисованы в серых тонах и выделялись в них только глаза. Все они были жёлтыми, как янтарь. — Жуткие картины — сзади послышался голос мамы. — Привет мам. — спокойно сказала я и повернула голову в её сторону. — Ты что-то хотела? — Да… — она слегка замялась и продолжила. — сегодня к нам придёт на ужин один человек с которым я хотела бы вас познакомить. И тут до меня дошёл весь смысл слов бабушки. Она оказалась права. Я до последнего не хотела верить в её слова, потому что мы были счастливы. Хоть и без папы, но счастливы. Кивнув маме головой я села на кровать и обхватила голову руками. Я не знала почему я плачу, что вообще чувствую и как вести себя. — Ты справишься, главное не облажаться…***
Серые джинсы и белая рубашка украшенная разными нашивками подходила к моему телу идеально. Довешав до конца все картины я сделала глубокий вдох и спустилась вниз. Саймон в это время тоже вышел из своей комнаты. Подмигнув брату мы спустились вниз и сели на диван в гостиной. На кухне во всю трудились мама и бабуля. От волнения в животе забегали бабушки. В дверь позвонили и я застыла. На лице брата отражалась неловкость, а на моём неуверенность. В гостиную зашла мама, а за ней высокий мужчина в чёрном костюме. В русых волосах виднелась небольшая седина. У этого мужчины были острые скулы словно ножи о которые можно порезать бумагу. Карие глаза выражали тепло и всемирную доброту, что мне так нравилось. Мама точно была в надёжных руках. — Дети, это Николас Крисс! — воскликнула мама радостно смотря на мужчину. — Ник, а это мои дети Саймон и Виолончель. Странно, но эта фамилия мне была чем-то знакома, но я не могла вспомнить чем. — Мам, ну зачем? — тихо спросила я её зная, что никто не услышит, да и она в том же числе. — У твоей дочери красивое имя… — донеслось до меня. Мы прошли на кухню и уселись за стол. Бабушка рассказывала разные нелепые ситуации из нашей жизни. А спустя полчаса ей захотелось достать детский альбом моей мамы. Ник, как он сказал его называть, был очень дружелюбным и интересным собеседником. Уже под конец ужина, когда Николас уходил я поднялась к себе в комнату. Картины меня немного пугали, но я знала, что это ничего. Перед тем как ложится в кровать я вспомнила чья это фамилия и поняла, что попала по самое не хочу…