Dimidium

       Ненависть — чувство, разрушающее всё на своём пути. Оно полностью охватывает мысли человека, словно удерживает холодными прутьями разум. В такие минуты невозможно принимать верные решения, потому что источник ненависти управляет внутренним зверем, подливая масло в синий огонь. Встречаясь с ним один на один, есть только два выхода: поддаться хищнику, добровольно став жертвой, либо бороться на равных, потому что зверь — это есть собственное обличье, созданное эмоциями. Каждый день обличье животного меняется подобно перепадам настроения, мы можем давать себе слабину и тут же жалеть о совершенном, но в одном — мы все схожи. Привыкли лгать себе, лгать при любом случае, оправдывая это усталостью или перенапряжением, чтобы окончательно не пасть духом. Слабые существа, поддающиеся человеческим эмоциям. Стремимся выглядеть в чужих глазах лучше. Огромное вранье без определённого смысла. В такие минуты никто не сможет спокойно смотреть в своё отражение, боясь утонуть в страхах и собственной ничтожности. Лучший выход: жить в иллюзиях, замках, что были созданы годами. Простое детское поведение с такими же смешными целями — хранить тайну своего замка. Прогнившего замка изнутри.        Для него все границы стёрты. Давно не существует замков, потому что он их рушит каждый день об огромную скалу невосприимчивости. Невозможно убить то, что давно похоронено под грудой несбывшихся ожиданий и целей. Теперь он пленник собственных эмоций. Ненависти. Черпает ничтожный смысл из попыток уничтожить себя. Иронично. Искать смысл в том, чтобы его лишиться в конечном итоге.         Цветные осколки рассыпаны по промёрзлой голой земле, где всё ещё виднеется зелёная трава. Жалкая попытка цепляться за жизнь, когда с каждым днём тебя убивает холод. Он смотрит свысока, мысленно завидуя растению. Оно может так легко отдаться холоду и умереть в объятиях предшествующей зиме, под слоем белоснежных снежинок. Красивая и холодная смерть, о чём мечтает сам детектив. От раздумий отвлекает ненавистный голос, тот самый, от которого отпадает желание на какое-либо сотрудничество, но в эту ночь оно необходимо. Нет существа более раздражающего для Дазая, — что мог собрать в себе все негативные эмоции, — чем рыжий коротышка в шляпе, что так настойчиво ковырял носком ботинка торчащую в земле окровавленную железку.        В эту ночь небо было безоблачным и свет луны освещал напарникам полуразрушенный парк, в котором привыкли искать себе приключения школьники или совсем отбитые парочки. Парк открывали раз в год, в дату его возведения и включали все аттракционы, желая таким образом поддержать интерес у населения, но среди простого народа давно ходили слухи о том, что это место не просто для бездомных. С недавних пор здесь начали появляться раскрашенные, как клоуны, трупы.        Дело могло спокойно перейти местной полиции, пока жертвы не стали появляться на территории портовой мафии и ВДА, явный намёк на связь организаций. Босс мафии немедленно пригласил Дазая и поставил перед фактом, что он будет сотрудничать с Чуей, чтобы найти убийцу. Сам рыжий мафиози воспринял это задание как личное оскорбление, после предательства Осаму. Он не только не хотел его видеть, но и даже знать что с ним происходит в ВДА. — Меня не волнует, как долго ты будешь пялиться на свои ботинки, но если мы сегодня не сдвинемся с места, я клянусь, ты не умрёшь так просто.        Громко произнёс раздраженный Чуя, что явно не находил себе места и это не из-за отсутствия улик, а от нахождения предателя рядом. Дазай лишь ухмыльнулся яркому заявлению мафиози.         Парк был расположен близ порта, что открывало вид на широкий мост усеянный огнями. Мост состоял из кривых линий, что придавало строению характер и искаженность общей формы. Издалека создавалось впечатление массивности. Такая конструкция легко могла рухнуть в воду, унося с собой множество жизней, но этот мост стоял не один год и это впечатление было обманчивым. Чуя переключился на ржавые качели, что в рабочем состоянии начинали скрипеть и после первого круга — вовсе выходили из строя.        Единственной уликой была кровь на земле. Капли крови не успели засохнуть, формируя собой единую дорожку, что вела к каждой карусели и обрывалась в центре парка развлечения. — Тело не могло так просто исчезнуть! Где все улики?        Напарник Осаму начал нервничать, потому что время неумолимо шло вперёд, а они всё стояли на месте, точнее, сам Чуя был в этом уверен. Псевдоспокойствие было нарушено криком, наверняка Накахара готов взорвать весь парк в поисках выхода. — Но кровь свежая. Убили совсем недавно, а может ещё и жив. Хватит стоять на месте! — Нам не нужно искать тело, потому что оно здесь.        Спокойным тоном ответил Дазай, заправив руки в карманы. Лёгкая походка по краю жёлтой кабинки, выводила Чую с каждой минутой сильнее. — Чего ты там лепечешь?        Вопрос звучал с сильным напряжением, точно струна, что могла порваться от малейшей вибрации, а точнее — от поведения Дазая. — Тело здесь. Его не убирали и, более того, у нас есть шанс спасти жертву. — Тогда какого хрена всё это время ты молчал?        Сорвался с места мафиози, буквально сбив Дазая на землю. Лезвие ножа блеснуло в свете луны, устремившись к горлу тёмноволосого, но тот по всей видимости был рад такому раскладу.  — Действительно, Чуя. Ты настолько глуп, что не заметил меня? Сделай за меня всю работу, будь добр, а то ручки не хочется пачкать.        Чужой голос остановил Чую в нескольких сантиметрах у горла детектива. Голос убийцы, что сейчас управлял всей ситуацией. Рыжий не сразу смог сообразить откуда идёт звук, но толчок напарника, открыл вид на сидящего на высоком колесе клоуна с золотой косой. Он удерживал в руках девушку, у которой во рту был кляп. Засохшая кровь стекала по щеке, а руки были крепко связаны узорчатым платком, что любят использовать клоуны во время представлений. Жертва была напугана, глаза полны слёз, но в руках преступника она вела себя тихо, боясь свалиться вниз. Высота, на которой восседал преступник, была сравнима с пятиэтажным домом. Без должной страховки оба могли свалиться вниз и умереть от тяжелых травм.        Чуя прекрасно понимал, что с такого расстояния невозможно схватить клоуна, остаётся только искать способ, как снять его с колеса, не навредив девушке. — Вы пытались найти меня целый час, а я в это время гадал, найдёте ли меня, но вы оказались сообразительнее. Сегодняшняя ночь обещает быть жаркой.        Ухмылка на белом лице выбивала из Накахары последние капли терпения. Гоголь внаглую насмехался над обоими напарниками, сжимая тело девушки в талии. Он упивался их реакцией, чувствуя превосходство с такой высоты, понимая, что так просто достать его невозможно. Николай не мог отпускать своих жертв не помучав их перед смертью, как кошки мышей. Истязания тела, крики, стоны и просьбы проявить милосердие для него, как музыка, которую он готов слушать вечно.        Напарник Дазая не отличался особой разговорчивостью, когда на чаше весов лежала жизнь человека, понимая, что угрозы не сработают. — Отпусти её, либо я сделаю это сам.        Голос Чуи изменился, он стал ниже, он удерживал себя, чтобы не сотворить глупость. — Что ты мне сделаешь, а? Она умрёт. Этого не избежать и если будет нужным, я умру с ней.        Девушка громко замычала, как только клоун провёл языком по мочке её уха, не отрывая глаз от двух напарников. С глаз жертвы потекли слёзы — страшно осознавать скорую смерть, но хуже мучения.        Мафиози сделал шаг вперёд, но его вовремя остановила рука Дазая. Чуя одарил напарника злостным взглядом, в попытке помешать клоуну. — Что-то вы слишком хмурые. Давайте поиграем в игру? Правила очень просты. Нужно сделать один выстрел и всё решится. Я начну отсчёт, и когда он достигнет нуля, то я упаду вместе с красавицей. Вы можете обойтись одной жертвой. Не промахнитесь. — Это безумие! — проорал Накахара, но всем было ясно, что вопли ничего не изменят.        Гоголь сделал всё в своём стиле, он любил устраивать драмы, он умел это делать и играть на эмоциях людей, наблюдать как те готовы пожертвовать собственной жизнью, ради чужой. Непередаваемое удовольствие — вызывать страх у людей.        Отсчёт начался с пяти. Клоун довольно скалился на двоих, которые даже не сдвинулись с места. — Я убью его, — прошептал Накахара так, чтобы было слышно только Дазаю. — Справа от тебя есть механизм, что приведёт к работе колесо. Ты должен его включить. — Нам осталось меньше четырёх секунд, а ты думаешь как включить колесо. Ты в своём уме? — прошипел мафиози, сжимая кулаки.        Он не мог так просто стоять и наблюдать за тем, как на его глазах погибает девушка. Ему хватало того, что она была вся в крови, ни в чём неповинная жертва, не должна была распрощаться со своей жизнью. — Ты должен это сделать, — спокойно приказал Осаму, словно его не волновала судьба девушки.        Отсчёт пошёл на третью секунду, Николая вся ситуация забавляла. Забавляло то, что двое профессионалов ничего не могут сделать против Гоголя. — Вы стремитесь обойтись без жертв. Вы так наивны и глупы. Смерть наступит. Два!        Прокричал клоун, начиная развязывать платок на запястьях девушки. Она начала кричать, в страхе ожидая падения. Пересилив эмоции, Чуя послушался Дазая. Он смог найти то, о чём он говорил. Расстояние слишком большое, чтобы можно было успеть преодолеть его за две секунды, единственный вариант — выстрел. Рыжий достаёт пистолет, взведя курок. — Стреляешь, когда я тебе прикажу.        Накахара молча проклинал себя, что доверился бывшему мафиози. Он давно мог сделать всё сам и обойтись без жертв, а не идти на поводу у Дазая.        Николай вновь произносит цифру, и в парке становится тихо. Даже девушка, что была прикована к клоуну замолчала. Дазай давно понял, что всё это было подстроено. Каждая деталь в этом месте играет важную роль, а напарник, как всегда, смотрит на это, как на часть преступления, но всё это является частью представления, которым управляет Гоголь. — Вы сделали свой выбор, — громко смеется преступник, сорвав со рта девушки кляп. — Я не хочу умирать! — всхлипывает жертва, пытаясь удержаться за разноцветные прутья, что являлись опорами для колеса. — Дазай! — кричит Чуя, привлекая внимание к девушке.        Всего доля секунды способна разделить прошлое и будущее, решить судьбу человека, оставив в живых или отдав её смерти. Дуло пистолета направлено на переключатель. — Але-оп! — радостно кричит Гоголь, толкнув девушку вперёд, и после, падая вслед за ней. — Стреляй! — приказывает Дазай, моментально направив свой пистолет на девушку.        Два выстрела одновременно разносятся на весь парк аттракционов. Массивное чёртово колесо пищит звоном, заставляя работать ржавый механизм. — Верёвка! — успевает предупредить детектив Чую.        Главный элемент, что соединял Гоголя с девушкой, то, что фактически убивало одновременно двоих. Толстая верёвка была у обоих на шее, но именно Чуя, не придал этому значения, но опытный недосуицидник сразу понял в чём подвох. Уничтожение одного — не спасёт другого, а лишь ускорит смерть другого. Чуя стрелял в верёвку, и пока кольцо делало медленный круг со скрипом, дало возможность уменьшить расстояние девушки до земли. Дазай буквально падает на землю, предвидев место, где она может упасть. Свист аттракциона почти не было слышно из-за голоса Гоголя, что истерично смеялся, руками цепляясь за прутья. — Ха-ха... Шоу оказалось гораздо эффектнее. Давай. Освободи меня. Прошу! — обратился к Чуе, раскинув руки вниз, а ногами держась за железо.        Николай медленно поднимался вверх, в свете разноцветных ламп, можно было разглядеть его выражение лица. От былой невозмутимости — не осталось и следа, уступив место искренней радости. — Не стреляй, — прокряхтел Дазай под девушкой, но он не успел договорить, как в парке прозвучал новый выстрел.

***

       Накахара залез на колесо, собираясь снять труп клоуна. Тем временем, Дазай сидел рядом с девушкой, отдав ей свой плащ. От холода её колени сильно дрожали, а губы приобрели синеватый оттенок. — Я точно вам ничего не переломала? — с беспокойством интересовалась у своего спасителя девушка. — Уверяю вас, всё хорошо. Пару ссадин заживут очень быстро, главное, мы вас спасли. — А что будет с циркачём? — Дазай!        Двое сразу отвлеклись на Чую, что держал в руках манекен, что был в точности одет, как Гоголь. Рыжий не мог понять, каким образом ему удалось сбежать, оставив после себя куклу. В нагрудном кармане торчал испачканный краешек. Мафиози вытащил игральную карту, на обратной стороне которой было написано «Give freedom». Все пазлы сложились воедино, выстроив цельную картину. Всё это было подстроено — всё, до каждой мелочи. Гоголь знал как поступят напарники, заранее оставив зацепку. Чуя незаметно спрятал карту, спустившись на землю. Детектив с улыбкой наблюдал за удивлённым напарником.

***

       Парк оцепила полиция, собрав вокруг целую толпу зевак, что пытались выяснить причину, по которой ряженые прочесывали каждый сантиметр места преступления. Девушку отвезли в участок для дачи показаний, но оба напарника знали, что это ничего не даст, только пустая трата времени. Дазай с Чуей направились прочь от парка, чтобы полиция не задавала лишних вопросов. С каждой минутой становилось светлее. Город только начал отходить ото сна, встречая солнце пустыми улицами и безлюдными тротуарами. — Ты всё знал и снова молчал, — заправив руки в карманы, следовал к выходу Чуя. — В очередной раз убедился, что я мог справиться один. Ты только и можешь, что путаться под ногами. Мы провалили задание, так и не поймав преступника. Он сбежал благодаря тебе, Дазай, — продолжал упрекать напарника мафиози. Сам детектив, словно не слышал его слов, лениво перебирая ногами по тротуару. — Если бы не босс, то я … — Что? Остановил Гоголя и спас жертву? Сразу двух зайцев одним выстрелом? — откровенно усмехался тёмноволосый, рассматривая снежинки на земле. Рыжий подошёл вплотную к детективу. — Я ещё раз повторяю. Специально для тебя — я не нуждаюсь в твоей помощи.        Дазай молчал, подняв голову вверх. Характер Чуи он знал наизусть, знал его вспыльчивость и способность всё доводить до точки кипения, возможно, этим он раздражал ещё больше. — Ты не сможешь справиться без меня. Не строй из себя героя, ты сейчас не в мафии и меня не напугаешь угрозами.        Осаму прав, его невозможно было вывести на страх. Понятие смерти для него было пустым, ровно как и присутствие Чуи. — Либо прекращаешь пустой трёп, либо вместе продолжаем сотрудничать. Задача была поставлена на двоих. — Сообща, Дазай, а не принимать только твои указания. Я доверился тебе по старой памяти, и что? Мы упустили убийцу и всё благодаря тебе. — Кто из нас выстрелил в клоуна? Я говорил тебе не стрелять.        Напарник ничего не ответил, наклонив голову в бок. Голубые глаза с подозрением пронзали карие. — Ты не собирался его задерживать, — догадался Чуя, на что Осаму промолчал, соскользнув с бордюра на асфальт, на котором была лёгкая корочка льда, что хрустнула под ботинками.        Терпение Накахары кончалось. После предательства Дазая, он вёл все дела в мафии в одиночку. Его радовала возможность принимать собственные решения и быть независимым ни от кого. Это задание было исключением. Если сам босс велел разобраться вместе с Дазаем, то необходимо было выполнить, несмотря на личные недомолвки. Чуя до последнего терпел нахождение бывшего напарника рядом, но он не собирался мириться с очередным предательством. — Я не хочу подводить мафию и, в первую очередь, Мори-сана. Ты меня подставил. Не знаю, какие у тебя планы, но мы не в одной лодке. Сегодня ты доказал мне. С этого дня — каждый работает сам по себе и только посмей влезть в моё расследование.        Накахара круто развернулся, направляясь в противоположную сторону. Чёрный плащ переливался синими тонами в свете утренних лучей, что озарял всю улицу и высотные дома. На лице детектива появилась улыбка, будто он посмотрел спектакль, отлично сыгранный мафиози. — Кто же будет подавать дела с верхних полок? — Для этого есть стулья, — крикнул в ответ уходящий шляпник.

***

       По пути к дому, Чуя вспомнил, что карман брюк греет недавняя находка, которую он не хотел показывать Дазаю. Тщательное обследование карты с бубновым королём не дало никаких зацепок, только надпись с обратной стороны. С первого взгляда не было ничего подозрительного, кроме той фразы, что клеймом осталась в голове мафиози. Это было последнее, о чём просил Николай перед «смертью». Быть может, это простая шутка, чтобы показать насколько он неуловим или попытка указать на нечто другое. Мафиози понимал, что Гоголь не ищет простых путей и он не открывает сразу все свои карты, нужно искать подвох.        При сложении двух инициалов «give» и «freedom» получается «GF». Чуя долго перебирал варианты где могут быть такие инициалы, но в голову приходило только финансовая корпорация с такими же инициалами, модельное агентство в южной части Йокогомы и местный клуб под названием «Golden Fox». Все варианты отпали сразу же, кроме последнего. Но какое имеет отношение клуб к циркачу? Необходимо проверить это место в одиночку, без какой-либо помощи, в том числе детектива. Хорошо, если он вообще не будет знать что делает рыжий, потому что второго меньше всего волновало как будет выкручиваться напарник. Осаму упустил свой шанс, а Чуя не может так просто подвести Босса. Нужно было выйти сухим из воды. Раньше Накахара задумывался о том, как обстоят общие дела, что поручали им в мафии, но после его ухода осталось только желание хорошенько проучить детектива, даже ценой собственной жизни.        На следующий день, без лишних колебаний, Накахара был на пороге того самого клуба. Главный вход был украшен жёлтой вывеской «Golden Fox». Неон играл с контрастом тёмного фона, исчезая и оставляя две буквы «G» и «F». Инициалы, которые являлись первыми буквами фразы циркача. Теперь рыжий не сомневался в своей догадке. Если преступник находится в этом месте, то необходимо быть предельно осторожным. Чуя был уверен, что их с Дазаем лица, Гоголь успел запомнить, что усложняло всю задачу. Идти напролом в поисках циркача — самый худший вариант из всех возможных, если клоун оставил карточку, значит, он может ждать обоих, но он ещё не мог знать, что в эту ночь Накахара намеревался словить преступника самостоятельно.        Мафиози встретила громкая музыка, пробивающая своими басами всё тело. Чем дальше проходил рыжий, тем сильнее забирала в свои мотивы музыка, эхом отдаваясь в теле. За считанные минуты Чуя окунулся в атмосферу клуба, став частью того места, что кардинально отличалось от той реальность, с которой он привык сталкиваться каждый день. Голубые глаза без энтузиазма разглядывали помещение. Бесконечно вытянутое вперёд за счёт зеркал, неоны придавали пространству эффект воздуха и отсутствия границ, но тёмные стены в отблеске прожекторов имели свой конец, что плавно перетекал в другие цвета, отражая следующую комнату.        Посетители не торопясь гуляли в общем зале, озираясь в поисках пары, а некоторые уже отдались всепоглощающим басам. Помимо обычных гостей, по всему клубу бегал персонал, подготавливаясь к шоу или представлению. Накахара вовремя остановился перед пробегающими танцовщицами и тогда в его голове мелькнула идея — план, как быть под прикрытием и, в то же время, иметь возможность следить за всем происходящим, чтобы не упустить самого главного. — Мне нужна помощь, — Чуя вовремя схватил за запястье девушку в красной юбке, что бежала вслед за своими коллегами. — Чего тебе? — в грубой манере отозвалась танцовщица, пытаясь вырвать руку из твёрдой хватки. — Хочу... выступить с вами. — Чего? — она явно не понимала к чему клонит мафиози, но тот потянул к себе блондинку, не отпуская её руки. — Будь умницей и помоги, — холодный ствол был направлен в живот девушки, что удачно был прикрыт тканью плаща: — Мы ведь не хотим шума? Лицо блондинки изменилось. Былая наглость испарилась под натиском страха — страха потерять свою жизнь: — За мной.        Девушка привела рыжего в отдельное помещение, что было наполнено суетящимися и полуголыми девицами, что в торопясь натягивали чулки и подправляли без того, как показалось Чуе, ужасный макияж. С помощью чужих рук он оказался усаженным на табуретку возле зеркала. — Марта! — крикнула девушка, что привела мафиози в эту комнату.        В комнате творился настоящий хаос, по сравнению с самим клубом — это место являлось эпицентром суеты и громких разговоров. Каждая пыталась перекричать другую, иные находились в поиске элементов одежды или косметики. — Я же сказала. Меня не трогай, Диз! — Вместо того, чтобы любезничать с шефом, подошла бы ты сюда.        Чёрноволосая девушка с родинкой возле глаза подошла к коллеге, почавкивая жвачкой, мерзко хлопая розовый шарик. — Видишь? — указала блондинка на шляпника, что с открытой неприязнью взирал на полуголых дам.        Пусть их интимные части тела были прикрытыми, но для мафиози это было слишком вульгарным. Такая представительница слабого пола навряд ли могла привлечь внимание Чуи. — Минет — сотня. В зад будет дороже, но имей ввиду… — Он не за этим.        Брюнетка удивилась тому, что к ней пришли не за тем, чем она обычно привыкла заниматься после выступлений в грязном туалете. — Его нужно сделать одним из нас. — Что? — почти одновременно спросили у блондинки Чуя и Марта, чья жвачка упала на пол.        Спустя несколько минут суеты и споров над тем, что подойдёт рыжему мафиози, тот предстал перед большим зеркалом. Рядом с ним стояли почти все танцовщицы, что внесли свой вклад в образ Чуи. Накахара не узнавал себя. На него смотрела девушка в традиционном платье ципао красного цвета с позолоченными узорами в виде цветов и вышивкой дракона посередине. Платье прилегало к стройной фигуре, подчеркивая талию мафиози. С двух сторон были разрезы до ягодиц, открывая часть бедер. На ногах были чёрные ремешки, как и на шее. Рыжие волосы аккуратно собраны на голове и лишь несколько прядей остались у виска. Накахару не стали раскрашивать так ярко, как других танцовщиц, сделав упор на голубых глаза и губах, где была яркая помада. Девушкам пришлось заставить Чую одеть каблуки, иначе весь образ мог поломаться. — Я бы тебя трахнула, — не отрывая глаз от парня, произнесла Марта, отчего по всему помещению поползли смешки.        Сам «танцовщик под прикрытием» явно не был доволен своим образом, но понимал, что без такой маскировки — мало шансов найти врага в одиночку. — Нельзя было подобрать что- то… — Более скромное? Не смеши меня. Ты будешь выступать не один. Дестени вместе с Карой уже отрабатывали этот номер заранее, можешь довериться, — брюнетка показала на двоих, что стояли в крайнем углу и что-то увлеченно обсуждали, попивая кофе. — Ты поймешь, когда настанет твоё время. Так, девочки, приготовились. Первый номер через три минуты. Бегом к сцене!        Она несколько раз похлопала в ладоши, прежде чем в гримерке началась новая волна суеты и на этот раз криков стало больше. Комнату покинули первые три танцовщицы, что буквально не сшибли собою дверь, вслед за ними вышли все, кто был в этом месте. По пути к сцене, Чуя нервно оглядывался по сторонам, боясь увидеть Гоголя. Пока мафиози менял образ в гримерной, клуб наполнили новые посетители, в частности, мужчины средних лет, что готовы отдать любые деньги за то, чтобы вдоволь попялиться на голые задницы и после хорошенько отодрать в раздевалке. Музыка перестала бить басами по ушам, но Накахара понимал, что это временное явление и стоит ступить девушкам на сцену, как всё изменится.        Первые два номера прошли под бурные аплодисменты и свист мужчин. Каждая, что возвращалась после танца была усеяна купюрами. Мысль о том, что тело будут лапать, пытаясь пропихнуть грязные деньги в одежду, заставила Чую задуматься о своём выборе, но делать шаг нельзя, тем более, цель так близка. Он был почти уверен в том, что сегодня появится Гоголь и не важно, станет ли он участником или зрителем. Рыжий готов приложить все силы, чтобы выполнить задание и не важно каким образом, необходимо достигнуть эту цель, пусть даже напялив на себя бабское тряпьё и выступить в роли соблазнительницы.        Невозможно было изменить той мысли, что сейчас он выглядит как последняя блядь, что выставляет своё тело, но не ради денег, а ради долга — долга перед мафией. Потирая подол платья, Чуя не мог не ругать своего недонапарника, что так легко отпустил мафиози в одиночку, вынудил пойти на этот шаг и взять всю отвесность на себя. Дазай мог быть где угодно: помогать ВДА, искать новые способы покончить свою никчёмную жизнь, но точно не искать способ как обезвредить Гоголя. Накахара окончательно потерял доверие к Осаму, стоя на первой лесенке, что вела к сцене. Именно он вынудил пойти на такой шаг. Будет хорошо, если повезёт выбраться целым и не изнасилованным из этого клуба. На всякий случай, пока никто не видел рыжего, в гримерке он успел заснуть под одежду несколько ножей, что не столько могут убить, сколько отвлечь внимание и, тем самым дать время на побег. Какими бы опасными не были вылазки, мафиози всегда брал с собой оружие. С ним он себя чувствовал намного увереннее, знал, что с холодным орудием убить его будет невозможно. — Я думала, что ты пришёл сюда отблагодарить какую-нибудь девочку за хороший танец, — Марта подошла со спины, противно чавкая жвачкой над ухом. Рыжий успел привыкнуть к её голосу и манере разговора: — но я никогда так не ошибалась. С какой целью ты сюда пришёл? Точно не за деньгами, ты не похожих на таких. Работаешь на кого? — провела рукой по шее, заправив огненную прядь за ухо. — Можешь не отвечать. Никто бы не хотел быть шлюхой, даже если к этому принуждает работа. Если ты это дальше с части того, что тебя похвалят, то это полная херня. На тебе так и будут ездить, либо после такого случая начнут стабильно трахать. Учти мои слова. Скоро твой выход. Все мужики твои, удачи.        Накахара не был удивлён таким словам от брюнетки, это и ясно. Она работает в таком режиме круглые сутки и не каждый день приходят люди, что стремятся выйти на сцену вместе с танцовщицами. Использовала ли мафия Чую? Он давно задавался этим вопросом, но всегда приходил к одному выводу, он им должен, должен собственной жизнью и он готов показать свою верность, особенно после ухода Осаму. И даже сейчас, слова тёмноволосой не изменят решения Чуи. Если есть задача, то её необходимо исполнить даже ценой жизни.        Музыка меняется и сцена становится пустой до следующего номера. Неоны плавно меняют цветовую гамму, переливаясь в единый цвет. Зрительский зал погружён в темноту и лишь сцена освещена софитами. Задание всегда необходимо выполнять. Всегда. Мысленно поворотил про себя Чуя и ступил на сцену, после двух девушек, что начали исполнять танец, отработанный номер до каждого движения. Ему было всё равно, как он может смотреться на их фоне, насколько сильно виделись его умения в отличие от заученных движений и гибкой пластики. Нужно пользоваться возможностью, ради которой он так долго шёл и столько терпел. Нельзя так просто пасть лицом.        Накахара медленно ступает по тёмному полу. С каждой секундой музыка набирала скорость, а темп становился быстрее, окуная в свою атмосферу. Мафиози скользит пальцем по холодному железу пилона, обхватывая всей рукой. Обходит по кругу, почти не смотря на зрителей, что требовали большего, они орали, выкрикивали неразборчивые слова, заставляя двигаться телом, но Чуя не замечал их. Он был в другом месте. Слова песни казалось были известны ранее, они не просто набор букв, каждое слово имеет смысл и это управляет Чуей. Он откинул голову, чтобы ухватиться рукой за пилон крепче, а нога обвивает железо. Он делает первый крюк. Свет софитов оглаживает изгиб его тела, скользит по белой коже, окрашивая её в красные и фиолетовые тона. Крики. Настолько незаметная мелочь, что это кажется частью музыки, что так приятно расслабляет тело.        Рыжий сбрасывает каблуки как ненужный атрибут. Мафиози делает второй круг и теперь басы становятся частью его тела, мысленно сливается с музыкой, обивая пилон второй ногой более увереннее. Интуитивно взбирается повыше, чтобы после резко отпустить руки и проехаться пахом по пилону, держась ногами. Красный цвет ласкает полуголое тело Чуи, что изящно играло со светом. Упираясь руками о пол разводит их в стороны, кусая нижнюю губу. Вторит словам песни, оглаживая торс и переходя к паху. Непроизвольные движения тазом вызывают новую волну крика, но Накахара давно охвачен музыкой. Плавно встаёт с пола, чтобы после, носком опереться о пилон. Он стоял спиной к зрителям. Его пластика тела позволила поднять ногу выше головы, тонкие пальцы скользят от пятки по ноге и к бедру, где был чёрный ремешок. Цепляется пальцами, тут же отпустив. Резко разворачивается, удерживаясь за пилон. Держась ногами и рукой за пилон, провёл языком по железу, согнув одну ногу в колене. Голые колени играли с неонами, перетекая плавно по стороной фигуре. Освещение было настолько приглушённым, что было невозможно различить истинный пол танцовщицы. Мужчины выкрикивали короткие фразы, что лишь обрывками долетали до Чуи. Пальцы оглаживают пилон, сменяя хватку на колени.        Музыка заканчивалась, но Чуя не торопился отпускать начатое, устремив свой взгляд на зал. Толпы мужчин, что держали в руках купюры, буквально истекали слюной, пытаясь дотронуться до Чуи, но это меньше всего беспокоило парня. Взгляд голубых глаз приковал к себе человек, что сидел за столиком в центре и так хитро улыбался. Гоголь. Оба встретились взглядами, и Николай поднял бокал в жест благодарности и восхищения. Цель найдена, осталось выполнить главную часть и задание будет выполненным. Но в зрительном зале был ещё человек, чьё присутствие невозможно было заметить из-за темноты.        Он сидел в самом конце барной стойки, покручивая в руках бокал янтарной жидкости. Выступления девушек посетитель пропускал, почти не задерживая на них внимания. Карие глаза ярко засверкали в лучах, когда на сцене появился Накахара. Он почти не сводил глаз, с жадностью исследуя каждый изгиб тела танцовщика. Долгое время Дазай не мог поверить, что на сцене точно был его напарник, который никогда бы не пошёл на такое, но по всей видимости, Чую возможно заставить. Только танцовщик начал откровенно двигать бёдрами, Осаму выронил бокал из рук, пытаясь найти сотни оправданий, чтобы подставить на это место девушку. Чуя не мог знать этого. Твердил себе Дазай, попутно принося извинения за побитую посуду, но выступление быстро закончилось, вместе с ним и напиток в бокале.        Чуя старался быстро снимать с себя вещи. Он хотел, как можно быстрее, схватить Гоголя и отвести в Мафию лично, но в платье, это будет труднее всего. В гримерку залетает та самая блондинка, что привела его в это место. На её лице было восхищение смешанное с удивлением, будто только что узнала новость о которой никто не знал. — Ты куда собрался? Совсем с ума сошёл? Меня только что попросили тебя привести в отельную комнату. С тобой хочет поговорить человек, который скоро купит бар. — Пошли его нахрен. Я не собираюсь разговаривать с кем бы это не было, — отмахнулся одеждой мафиози, подбирая свои чёрные штаны, что удалось найти не с первого раза.        В комнату зашла Марта, громко хлопнув дверью: — Каждая из нас в этом месте мечтает быть на твоём месте и получить шанс, чтобы урвать свой кусок, а ты получив всё в свои руки, даже не можешь взять и использовать. Что ты тогда здесь забыл? Даже не пытайся оправдаться. Мы помогли тебе, теперь ты помоги нам вырваться из этого места. Подними свой зад и сделай вид, что хоть немного увлечён разговором, ведь это не так трудно для тебя, учитывая, как хорошо ты крутился на шесте.        Рыжий бросил на двоих девушек хмурый взгляд, но тут же одёрнул себя, чтобы не перечить их словам. Отдалённо мафиози понимал, что они такие же люди, которые не хотят работать на ненавистных начальников и получать при этом сущие копейки. С большим нежеланием Накахара надел на себя платье и каблуки. Блондинка провела к отдельной комнате, что находилась на втором этаже, почти в самом конце, до куда не доходили басы.        Перед самой дверью, танцовщица закрыла глаза Накахары чёрной повязкой. — Это ещё зачем? — недовольно фыркнул мафиози, пытаясь стянуть её с глаз, но блондинка вовремя его остановила. — Клиент попросил об этом. Позже её снимешь.        Всё это было подозрительным с самого начала. Никто не сказал, по какой причине к незнакомцу повели именно Чую и более того, не назвали имени и ещё закрыли глаза. Теперь рыжий мог только слышать, пробираясь на ощупь, чтобы окончательно не потеряться. Дверь мягко проехалась по полу. Руки девушки толкнули Чую вглубь. Громкий стук. Теперь он в комнате, где его ждет незнакомец о котором ничего неизвестно и единственное, что может спасти, это собственная сообразительность. — Я рад, что ты решила сюда прийти. Мне было безумно приятно наблюдать за тобой.        Голос становился громче. Мафиози понимал, что к нему двигался незнакомец, отчего сам попятился взад, но идти было некуда. Дверь закрыта, невозможно довериться ощущениям не увидев комнату изнутри. Чуя чувствовал себя некомфортно, зверя запихнули в клетку и сейчас словно тешатся над ним, попросту издеваются над слепым котёнком. — Ты вся напряжена. Не бойся. Я не причиню тебе вреда.        Щеку пронзает лёгкий ток, когда её касаются тонкие пальцы, оглаживая линию скул и подбородок. Незнакомец берёт рыжего за руку, медленно приводит к небольшому диванчику, что стояли вдоль стены. — Я внимательно наблюдал за тобой. Ты новенькая, верно? Прости за такую формальность, сейчас сниму эту тряпку с твоих глаз.        Накахара чувствует, как чужие пальцы хозяйничают на затылке. Горячее дыхание обжигает шею, заставляя мафиози выпрямиться вперёд. Неизвестность пугала профессионального убийцу, в особенности, если потенциальная опасность дышит почти в лицо. Руки убирают материю и перед глазами предстаёт Гоголь. Всё тело пробила дрожь, вынудив рыжего нервно покусывать губу. Он постарался сделать вид, что ничего не произошло, но внутри не мог отбросить мысль, что преступник пришёл к нему в руки, а если быть точнее, то сам Накахара пришёл к клоуну. Циркач улыбнулся, держа в руках бокал красного вина, что в свете неонов отливал тёмно-бурым оттенком. — Теперь ты можешь без стеснения говорить со мной, но перед этим давай с тобой выпьем за встречу.        Чуя забрал предложенный бокал, следя за мимикой Гоголя, что казалась такой необычной и подозрительно спокойной. Он понимал, что не сможет с ним так просто заговорить, попросту выдав себя. Если косметика и одежда могла сбить с толку любого мужчину, то голос явно мог рассказать об истинном обличии. Николай подмигнул Чуе, пригубив тёмный напиток. У Накахары не было выбора, как сделать небольшой глоток, что моментом опустилось вниз холодом. — Ты так старательно крутилась на сцене, на минуту я подумал, что тебе и вправду это нравится. Невероятно гибкое тело и тонкая талия. Ты выделяешься среди всех девушек, — Гоголь приблизился к собеседнику, не отрываясь от его лица. — Я не могу точно рассмотреть цвет твоих глаз, но я мог поклясться, что они голубого цвета.        Чуя только успевал сглатывать слюну, чтобы окончательно не поддаться волнению. Тело обливало холодной водой с ног до головы, ощущения подобны тем, когда крутился возле шеста, но в сотни раз сильнее. Возбуждение не может быть в этом месте. Лицо циркача так близко, что не потребуется никаких усилий, чтобы легко прикончить без лишней крови. Рука мафиози незаметно нащупывала нож на бедре. — Тут душновато, не правда ли? — светловолосый расстёгивает верхние пуговицы рубашки.        Рука Чуи остановилась возле ножа. Колени сводило дрожью, а низ живота так подло ныл напряжением. Невозможно было поверить, что возбуждение мог вызвать Николай. Ткань открывала вид на бледную кожу, заставляя дыхание мафиози участиться.        Возбуждение увеличивалось с каждой минутой, мешая расправиться с целью раз и навсегда. Запахи в комнате усилились, пробивая тело мурашками. Не иначе, как афродизиак замешан в этих неизвестных ощущениях. Пальцы крепко обхватывают холодную рукоять, пока голубые глаза бегали по телу Гоголя в попытке держать всё под контролем. Каким контролем, если животный инстинкт брал вверх?        Чуя промахивается в нескольких сантиметрах от лица Гоголя попав острием в стену. Циркач громко смеётся, схватив рыжего за горло. — Ты думаешь я такой дурак? Ты — пришёл в этот клуб один, без своего верного пса. Пошёл на всё, ради того, чтобы показать мафии, какая ты преданная игрушка. Преодолев себя ты стал тем, кем не хотел являться и что? Ты погибнешь шлюхой от руки клоуна. Как иронично.        Руки Накахары дрожали, в попытке оторвать от себя Гоголя. Циркач отпускает жертву и та падает на пол, стараясь прикрыть свой стыд тканью ципао. Николай упивается безысходностью мафиози, что отползал в другой край, выставив перед собой короткий нож. — И это всё на что способна Мафия? Один из самых лучших бойцов пришёл прикончить меня и что я вижу перед собой? Разодетую шлюху, что пытается прикрыть свой стояк. Ты ничтожество, Накахара.        Гоголь ногой выбивает нож из руки жертвы, тут же схватывая его за лицо. Хитрая и одновременно холодная ухмылка Николая переливалась красными оттенками неонов. Он бьёт по лицу наотмашь. — Сука… — рычит рыжий поддавшись вперёд.        Гоголь не сильно давит кончиком ботинка на бугорок между ногами Чуи, что обеззараживал и попросту делал слабым перед врагом. — Ну что же ты так? Тебе ведь так нравились мои слова. Особенно сейчас, м? — усмехается клоун, сжимая щёки Накахары. Во взгляде жертвы нельзя было прочитать ничего, кроме ярости и ненависти к Гоголю.        В последней попытке мафиози вытаскивает последний нож, поднеся к щеке циркача, но тот словно предвидел удар вырвав нож из руки. — Не пытайся брыкаться. Ты давно проиграл, — в добавок ко всему Николай наносит удар по лицу Накахары и худое тело падает на пол: — Жалкое создание.        Циркач направился к телу, чтобы добить скрючившегося от боли, но голос у двери остановил его на месте: — Это так некрасиво бить девушек, Николай, где твои манеры?        Дазай без проблем смог взломать дверь. Детектив выглядел спокойным по сравнению с его напарником, что вытирал кровь и всячески пытался скрыть действие афродизиака. Теперь, когда всё внимание клоуна было направлено на новую проблему, Чуя попытался встать, воспользоваться тем, что враг стоял спиной. — На этот раз не будем вести долгих разговоров. — Конечно, не будем вести разговоров, я просто убью твоего напарника и дело с концом. Вы проиграете и всё пойдёт по моему плану.        Николай выставил пистолет в сторону Накахары, что ели стоял на ногах с ножом. Дазай внимательно смотрел на руки циркача. Клоун нагло смеялся над детективом, перед которым стоял непростой выбор прикончить Гоголя здесь или позволить ему уничтожить рыжего парня. Без замедлений Осаму направил дуло на светловолосого. Громкий смех раздался на всю комнату, тело циркача истерично тряслось в припадке, его пистолет держал на прицеле рыжего. — Ты так жалок, Дазай.        Чуя кидается на циркача, столкнув его с ног, что позволяет детективу сделать выстрел. Мафиози вырывает из рук Гоголя пистолет, приставив к его виску, вздернув голову за шевелюру. Николая это забавляло, он громко смеялся оказавшись под телом коротышки, у которого ноги сводило от действующего афродизиака. — Неужели наша куколка умеет обращаться с оружием? Но она не сможет этого сделать, ведь она хочет другого, — продолжал стебать напарника Дазая, который присел на корточки возле клоуна. Детектив не изменился в лице. Всё представление, точно спланированное клоуном, могло оказаться против всех троих. — Это было твоей ошибкой сводить всех в одном месте. И зачем ты это всё сделал? — Свобода.        Произнёс не своим истеричным голосом, облизывая губы, что открывали вид на звериный оскал. Блондин бьёт локтём в живот оседлавшего Чую. Рыжий падает на пол, ударившись головой о стеклянный столик. — Дазай, блять! — орёт Накахара, но циркач успевает встать с места. Осаму стреляет в его ногу прежде, чем Гоголь успевает скрыться за дверью с громким хохотом. — Догони его! Чего встал? — кричит рыжий, опираясь на столик. Голову сильно кружило, лишая контроля тело, что давно не слушалось своего хозяина. Дазай закрыл дверь, поймав на себе раздражённый взгляд. — Мы в очередной раз упустили его и опять ты… — не договаривает Чуя, оказавшись на диване с помощью напарника. Смешанные чувства не давали возможности оттолкнуть бывшего мафиози. — Кто тебя просил вмешиваться? Как ты вообще оказался тут? Тебе так нравится меня подставлять?        Недоумевал глупости детектива, что игнорировал все слова и вопросы мафиози. Мысли расплывались смешивая краски неонов в один цвет, они одновременно раздражали и вызывал внутри незнакомые чувства ранее. Не было времени разбираться что могло так сильно лишить самоконтроля: удар головой или дикая смесь вина. Озлобленный на Дазая, Чуя попытался встать с места, но тут же упал на диван. — Ты куда собрался? Опять решил опробовать себя в роли героя, ты ведь сам понимаешь, что тебе это не под силу, одному, — Дазай вовремя ловит тело напарника. Чуя всё ещё пытался оттолкнуть от себя Осаму.        Накахара внутренне ненавидел себя, что так легко отдался в руки врага и не смог доделать им же начатую заваруху. Гоголь, наверное, убежал зализывать свои раны, одержав очередную победу перед самым сильным союзом. Мафиози была противна одна лишь мысль, что он опять упал в грязь лицом и на этот раз пал слишком низко ради своей цели, которая смогла так просто сбежать, перед этим помучив своего потенциального охотника. Одурманенный вином, Чуя хотел убежать в другую комнату, спрятаться от позора. Тело всё ещё не отпускал дурман, сводя все мышцы напряжением. Рыжий понимал, что так просто убрать этот эффект не получится, необходимо уединиться, но точно не в компании детектива, что так раздражал своим спокойствием. — Дазай, отвали, — рыкнул Чуя, поправляя платье, что было испачкано в крови Гоголя и превратилось в мокрую тряпку между его ног, но это единственный способ как скрыть действие вина. — Я видел, как ты танцуешь, — дыхание Дазая обжигало кожу шеи. Он словно чувствовал состояние мафиози, придвинувшись поближе. — Не для тебя я это делал. Мне хреново и тебе лучше уйти.        Накахара прямо указывал Дазаю на дверь, чтобы тот оставил его в одиночестве. Рука детектива быстро оказалась на бедре Чуи, что заставило того буквально пнуть Осаму на пол, но тот оказался быстрее, повалив парня на диван. — Ты чего творишь?        Тело Накахары облило холодной водой, усилив действие возбудителя. Теперь запах Дазая затмевал всё перед глазами. Рыжий мог поклясться, что никогда не испытывал таких эмоций, он готов винить во всем головокружение и напиток Гоголя, но пальцы, что скользили по бедру заставляли извиваться тело рыжего. — Я никогда не думал, что ты можешь пойти на такое ради выполнения задания. На что ты ещё готов пойти? Сможешь ли ты пожертвовать своей одеждой?        Дазай поднимает ткань платья. Чуя готов кричать от злости, внутренней ненависти к этому человеку, что предавал его последние двое суток. — Я уничтожу тебя. — Как тебя называл Гоголь? Шлюхой. Хммм... думаю, ты похуже шлюхи. Посмотри, как твоё тело отзывается на мои прикосновения и я ещё ничего не делал.        На лице Дазая впервые за все время появилась ухмылка, он упивался реакций Чуи, который не мог ничего делать, он не мог сопротивляться, тело отвечало за него. Дыхание рыжего участилось, смешиваясь с тихим мычанием. Руки отчаянно тянулись к ткани, пытаясь хоть как-то избежать контакта с ненавистным ему человеком. Настоящее издевательство хотеть того, кого внутренне ненавидел. Всё это было подстроено неспроста.        Загнанный в ловушку Гоголем, Чуя был вынужден только наблюдать — наблюдать насколько низко он может пасть. От этого не зависело выполнение поставленной задачи. Осаму издевался над напарником: чем сильнее сопротивлялся мафиози, тем сильнее пальцы впивались в голые бедра. Сорвав ткань с бёдер парня, Осаму наклонился лицом к паху проведя языком по возбуждённой плоти. — Сука, я тебя ненавижу! — орёт коротышка, пытаясь приподняться на диване, но горячий язык лишает контроля окончательно.        Все мысли сливались в единую форму, подобно чувству, когда тело добровольно идёт ко дну. Дазай не собирался остановиться, медленно снимая с ноги напарника чёрный ремешок, что держал маленькие ножи. Каблуки летят на паркет, вторя басам, которые разносились по всему клубу. Бывший мафиози не мог оторвать взгляда от рыжего, чьё тело так плавно изгибалось под руками.        Тёмноволосый взял в рот головку, сжимая пальцы на бёдрах, чем вызвал глухой стон напарника. Растворившись в тумане, мафиози не сдерживал звуков. Фиолетовые неоны скользили по голым ногам, освещая почти чёрный оттенок глаз детектива, который медленно вбирал в себя весь ствол. Язык скользил по всей длине, размазывая смазку. Точно увлечённый процессом, Осаму удерживал тело Накахары в одном положении, руками проникая под ткань платья, что вызвало громкий стон. Одурманенное сознание требовало лишь одного, трахнуть рот Дазая, чтобы тот смог наконец задохнуться, но всё это осталось на уровне желаний.        Всем процессом управлял бывший мафиози, губы которого плотно обхватывали член, вбирая в рот всё больше, начиная медленно двигать головой. Рыжий схватился за спинку дивана, жадно вдыхая воздух. Тело непроизвольно двигалось навстречу к Дазаю, горячему рту, что разносил по всему телу маленькие искры. Колени дрожали, мешая сосредоточиться на напарнике, но мысли вновь погрузились в туман. Детектив начал двигать головой чуть быстрее, точно не обращая внимания насколько рот наполнялся смазкой, каплями стекая по подборку и пачкая обивку мягкого дивана. Теперь красные неоны оглаживали стройное тело мафиози.        Возбуждение охватывало Чую тёплыми волнами, красные губы дрожали в полусотне. Накахара ничего не видел кроме красного свечения, что мигом растворялись в глухой темноте комнаты. Пальцы оглаживали талию, спускаясь к бёдрам. Осаму не хотел отпускать напарника ни на секунду, вобрав член до упора. Рыжий не выдерживал переходя на тихий скулеж. Неоны плавно скользили по комнате, то быстро мигая, то вовсе оставляя двоих в темноте. Дазай медленно двигал головой, зная, что Чуя не сможет так долго сдерживать себя. Достаточно натерпевшийся до этого. Последний стон слетает с красных губ. Рукой вцепившись в пряди, Чуя отдался в бесконечно тёплую бездну, которая переливалась ярко красными и фиолетовыми цветами и после исчезнув за грань, что могло удержать в реальности. В этот вечер мафиози отдался омуту, в который утянул Дазай, растворяясь синим светом.