Кто сгорит первым

      На следующее утро я проснулась одна в огромной постели. Живот неприятно прихватывало от остаточного воздействия лекарства, и я заворочалась под тяжелым красным покрывалом, забыв на минуту, где нахожусь. Но ошейник быстро напомнил мне о кошмаре, в который я угодила.       Я захныкала, заморгала и потянулась проверить, сколько у меня места, заодно проследив взглядом за цепью, уходящей за изголовье кровати. Ощущения говорили, что ночью меня никто не трогал и вообще ничего со мной не делал, я чувствовала только боль — и еще тошноту после долгой дороги.       Казалось, в спальне стало холоднее, ее наполнял запах влажной земли — после недавнего ливня. Дрожа, я приподнялась, закутала в покрывало свое обнаженное тело и потерла глаза. Пока что жива — хорошо. Всегда хорошо быть живой.       Вчера я была слишком одурманенной, чтобы разглядывать комнату, но теперь, в утреннем рассветном свете, я видела яснее. Круглое помещение напоминало какую-то захламленную темницу: большой красный ковер, свечи, разбавлявшие слабый люминесцентный свет, и разномастная старая мебель, громоздившаяся вокруг. Я провела рукой по волосам, пытаясь немного расчесать колтуны, и тяжело сглотнула. Ладно. Фильм ужасов.       В следующий миг деревянная дверь ванной распахнулась, и оттуда вышел Кайло, в одном полотенце на бедрах. Влажные темные волосы спадали на плечи, грудь поблескивала от капелек воды, и я, словно завороженная, уставилась на неровные шрамы, покрывавшие его кожу. Он слегка улыбнулся.       — Сейчас придет Фазма, она осмотрит тебя, — он сдернул полотенце, и я поспешно закрыла лицо ладонями. — Проверит на инфекции, оценит твою способность вынашивать и рожать щенков. Моя предыдущая сука умерла позавчера. Кровотечение.       Я не открывала глаз. Как унизительно…       — Я заражена, если ты об этом спрашиваешь.       — Увидим, — зевнул Кайло и с хрустом потянулся. — Если ты способна вынашивать без проблем, то я глаз с тебя не спущу.       Особый вирус, распространившийся среди омег, вызывал слабость слизистой оболочки матки, что многократно увеличивало вероятность кровотечения во время беременности. Вирус явился первопричиной Войны. Беты стояли за то, чтобы нас истребить, дабы вирус не мутировал и не перекинулся на женщин-бет, а альфы сражались за то, чтобы сохранить нам право на жизнь. В Войне не оказалось победителей, вирус не распространялся, но погибли миллионы.       Неожиданно Кайло оторвал мои руки от лица — он стоял совершенно голый рядом с кроватью. Он придвинулся еще ближе и улыбнулся при виде окаменевшего выражения на моем лице в тот момент, когда мой взгляд упал на его член. Святые угодники!       — Никогда не видела хуй, малышка? — весело спросил он.       Вообще-то видела. В детстве нас с Финном купали вместе, но то, что свисало напротив меня, не походило на то, что было у Финна. Мой остекленевший взгляд, вероятно, был красноречивее всяких слов.       Кайло, смеясь над моим замешательством, взял меня за запястье и, притянув к себе, заставил коснуться привставшего члена. И сжал мои руки. Мне пришлось обхватить толстый ствол, и я поморщилась от ощущения жара под тонкой бархатистой кожей. Мои пальцы еле-еле сомкнулись в обхвате, и я чувствовала, как эта плоть пульсирует, наливаясь кровью.       — Он тебя не укусит, Рей, — Кайло ласково взял мое лицо в свои огромные ладони, наплевательски игнорируя мое состояние, то, как у меня дрожали руки на члене. Темные глаза встретились с моими. — Будь хорошей девочкой, полижи его.       Я затрясла головой, вскарабкалась на кровать и на животе стала отползать от него. Поводок натянулся, сдавил мне горло — я выгнулась, засипев. Я вцепилась пальцами в тонкие простыни в надежде спастись, но Кайло подтащил меня за лодыжку обратно.       Он перевернул меня на спину, и я заорала, увидев член совсем близко к моему рту. Кайло не обратил никакого внимания на то, как я сучила свисавшими с кровати ногами, и грубо дернул меня за волосы, не позволяя отворачиваться. Я разразилась слезами, неистово ухватившись за пальцы, стиснувшие мои волосы.       Кайло взял член свободной рукой, проводя по нему томными движениями.       — И куда это ты собралась? — Он подтащил меня поближе за волосы. — Тебе было велено лизать, так выполняй.       — НЕТ! — взвизгнула я, царапая его пальцы, как бешеная. — ОТПУСТИ МЕНЯ!       — Медицинская консультация, сэр.       Мы застыли при звуках скучающего женского голоса. Женщина с красной сумкой, стоящая на пороге, со щелчком натянула фиолетовые нитриловые перчатки. Ее светлые волосы были зачесаны на одну сторону, и я поразилась, какая она высоченная. Пожалуй, она могла бы соперничать ростом с Кайло. Незнакомка смотрела на него вопросительно.       Кайло шлепнул меня по бедру для острастки и выпрямился.       — Фазма, спасибо, что пришла так быстро. Этой нужен обычный набор тестов и, возможно, немного «К*******».       Казалось, ее ничуть не смущала его нагота, как и очевидная эрекция, и я — при следующем вдохе — осознала почему. Она тоже была альфой.       Кайло натянул серые треники, а Фазма подошла ко мне. Не поздоровалась со мной, даже в глаза не посмотрела — просто расстегнула сумку и достала инструменты для забора крови. Я спешно постаралась отодвинуться от огромной иголки.       — Нельзя давать нейролептики, если хочешь щенков, — равнодушно сказала она. Она вонзила мне в бедро крошечное устройство, похожее на перфоратор. — Анализ на вирус отрицательный, поэтому в твоих интересах беречь ее здоровье.       Черт. Я не хотела видеть довольного взгляда Кайло. Надеялась, что вранье меня спасет. Но… черт.       — Вправду? — пробормотал он. — Что ж, это приятный сюрприз.       Он встал рядом с Фазмой, сложив руки на груди, и наблюдал, как она берет у меня кровь из вены. Я уставилась в потолок, стараясь не расплакаться, решив сохранить хоть какое-то достоинство. Но по мере осмотра с этим становилось все сложнее. Она засовывала пальцы мне в рот и даже во влагалище.       Еще Фазма нажала мне на низ живота и осторожно поводила рукой.       — Я не чувствую никаких опухолей, она в хорошем состоянии для беременности. Хотя немного молода и истощена. Наверное, следует подождать пару месяцев перед зачатием — пусть поднаберет вес.       — Да, она малюсенькая штучка, — Кайло снисходительно улыбнулся и поднял брови. — Не так ли?       Мне хотелось плюнуть ему в лицо.       Наконец, постыдный осмотр подошел к концу, и Фазма удалилась — с моими образцами крови, взятыми для анализов на прочие болезни, а заодно чтобы предсказать следующий цикл течки. Он начнется через пару недель — я чувствовала. Я научилась считывать едва уловимые изменения в моем теле, которые происходили перед очередным раундом мучений.       Кайло вернулся ко мне, его продолговатое лицо оставалось невозмутимым. У меня перехватило дыхание, я начала отползать на локтях назад, но он схватил меня за горло и рывком усадил ровно. Он спустил штаны и снова вытащил член, теперь пугающе красный и пульсирующий, блестевший от смазки.       Я зарычала и попыталась отвернуться, но длинные пальцы сомкнулись на моей шее, удерживая меня на месте. Он плюнул в ладонь и небрежно растер слюну по члену, доводя себя до кондиции прямо у меня перед носом. Его глаза блестели, но он не издавал ни звука, не считая единственного глухого стона. Ручища скользила по члену, наполняя пространство комнаты пошлыми влажными звуками.       Было так унизительно и так странно, но я могла лишь возмущенно сопеть и кривиться. Чем дольше он продолжал, тем сильнее впивался пальцами мне в щеки, пока, наконец, со стоном не принялся кончать мне на лицо.       В полном шоке, я завизжала, а он, воспользовавшись моментом, оттянул пальцами мою нижнюю челюсть и выдавил мне в рот немного спермы. Вязкая и горячая, она собиралась на языке, у меня слезились глаза — я закашлялась и схватила Кайло за запястье. Он предупреждающе глухо зарычал.       Все остальное заляпало мое лицо, до самой линии волос, и стекало вниз по подбородку. Я давилась, пытаясь выплюнуть соленую жижу, но он дернул меня за подбородок вверх, заставив поднять глаза и смотреть на него.       — Глотай, — рявкнул Кайло. Он зажал мне нос двумя пальцами, по-прежнему не позволяя открыть рот. — Глотай!       Я не могла дышать, поэтому пришлось подчиниться. Меня перекосило, когда я почувствовала, как оно сползало по горлу, ошеломляя меня вкусом и ощущением. Кайло проследил, как дернулось мое горло, и в то же мгновение отпустил меня, чтобы заправить член обратно в штаны. Я завалилась вперед, дрожа всем телом от ярости.       — Стоило лизнуть разочек, и ты бы избежала наказания. — Он без предупреждения всадил мне два пальца в рот, и я захрипела. — Теперь обойдешься на завтрак кончой, вместо омлета с беконом.       Я инстинктивно сжала зубы.       Кайло с силой вздернул меня за поводок, вынуждая отпустить его пальцы, а потом, пока я ловила воздух ртом, отсоединил цепь от ошейника. Он за волосы стащил меня с постели и поволок к железным кольцам на полу.       — Пусти! — спотыкаясь, шипела я. — ОТПУСТИ МЕНЯ!       Он толкнул меня на холодный пол и наступил на голову, когда я попыталась подняться. Он погладил меня по щеке — этим болезненным, тошнотворным способом, размазывая сперму по моим волосам. Распахнув глаза, я смотрела, как Кайло наклонился, пристегивая ошейник к шестидюймовой цепи, прикрепленной к железному кольцу.       — Если не умеешь вести себя, придется коротать день на полу. — Он отпустил мою голову и отвернулся, таким образом дав недвусмысленный ответ на мое шипение и плевки. — Может, ты как следует подумаешь над своим поведением, котенок.       Эта цепь не позволяла мне даже привстать, оставалось только корчиться на полу. Забыв страх, я закричала от ярости, но быстро наглоталась пыли.       Кайло не обращал на меня внимания. Он бродил по комнате, собирая вещи: камуфляжные штаны, белую футболку и зеленую кожанку. В конце концов я устала орать, и тогда он улыбнулся, зашнуровывая свои черные, военного образца, ботинки. Волосы он опять завязал в конский хвост. И теперь выглядел как настоящий отпетый мудак.       — Я вернусь, — напутствовал он меня и, встав, прихватил пистолет и нож. — Твоей заставе нужна провизия и солдаты. У двери я поставлю часовых.       — Отъебись.       — Скоро, — немедленно отозвался он, с улыбкой наклонив голову. — Ты сегодня такая агрессивная, малышка. Но ты научишься подчиняться, я знаю. Ты же омега — ты рождена, чтобы повиноваться мне.       Я проглотила горький комок в горле, а он ушел — в очередной раз самодовольно ухмыльнувшись. Дверь за ним бесшумно закрылась. Медленно, но верно покалывающий вкус альфы набухал на языке, и моя бравада сменилась неконтролируемыми рыданиями.