cold water

Ночь — мое время, потому что ночь нежна. Потому что я верю, что у нее на меня свои планы. Потому что ночью можно притвориться. Хотя бы притвориться. «ночью ты предпочитаешь терзать скрипку», усмехается Уилл и мне остается только вернуть ему усмешку — это братство, это особая связь, которая может случиться только однажды. «ты ведь не будешь отрицать, что она терзает тебе душу тоже.» Мне бы не хотелось стать твоим проклятьем, знаешь? Не на самом деле. Он не станет, и мне фантастически горько осознавать, что мы думаем об одном и том же. Однажды она спрашивает нас, «может быть, вы можете читать мысли друг друга или что-то вроде того?», мне это кажется смешным, но когда я закрываю глаза и механический ангел встает у меня перед глазами, я думаю только о том, что возможно мы видим одни и те же сны. Или не видим снов вовсе. Это как видеть сон наяву. Мне все чаще кажется, что она могла нам только присниться, в моем кошмарном бреду. Впервые моя голова, дурманная, тяжелая, смогла породить нечто прекрасное. Она начинается там же, где смычок касается струн и рождает звук. Ни любви, ни семьи за ее плечами, ни героя, который пришел бы на помощь. Она сама герой своей истории. Я не могу оторвать от тебя взгляд, моя дорогая. Я хотел бы сказать ей об этом, но мне не хотелось бы проводить таких параллелей. Мне не хотелось бы брать на себя больше, чем я могу себе позволить. Но я не могу оторвать от нее взгляд, решительно не могу оторвать от нее взгляд. Когда очень долго смотришь в глаза Тессы Грэй, неизменно возникает ощущение, что это похоже на легкий поцелуй утра, на залп холодной воды в лицо — пробуждение, которого ждешь с нетерпением, не в состоянии самостоятельно стряхнуть с себя жаркие объятья сна. Ты мой сон, Тесса. Я знаю, о чем думает Уилл, потому что я думаю примерно о том же. Это в глухой тишине вечера, мы оба выслушиваем ее шаги в библиотеке. Каждый из нас предпочитает притвориться — на секунду, что он — единственный, кто действительно это слышит. Каждый из нас притворяется — постоянно, невозмутимо. Притворство — это лицо, которое мы носим каждый день. Каждый из нас притворяется, что его не это не трогает. Каждый из нас притворяется, что он не знает мыслей второго. Но, брат мой, друг мой, мы можем солгать кому угодно, но не самим себе. Я знаю, что Уилл целовал ее — без факта знания. Это ощущение, которое роится в моей голове, это ощущение, которое подобно пылающей тени наползает на мою душу. Я хочу думать о том, что это не ревность, мне претит сама идея ревности. Я хочу думать о том, что это выбор, который Тесса сделает сама. Я хочу думать, что ее выбор будет правильным, я бы не поставил на себя в этой истории. Это было бы не слишком честно, с моей стороны. Когда я смотрю на свое отражение в зеркале, в ответ на меня смотрит призрак. Юноша-птица, полые кости. Серебряная птица, капля ртути, ядовитая прежде всего для себя самого. Когда я смотрю на свое отражение, я не пытаюсь заигрывать с ним или со своим рассудком, честность — это большее, что я могу предложить окружающим, — Я скоро умру. Я перестаю думать об этом, как об избавлении. Я не помню за собой такой воли к жизни, рано или поздно ты устаешь и складываешь оружие. Рано или поздно ты понимаешь, что «лекарства не существует» значит всего лишь выбор между медленной смертью и быстрой. Я хочу жить, сказал бы я ей, если бы набрался смелости, если бы счел это возможным. Я хочу видеть, как ты улыбаешься, светоч неугасимый. Само ее имя — Тесса, Тесса, Тесса, — перезвон сотни серебряных колокольчиков, прожигает ровные круглые отверстия в моей голове. Я не хочу думать о ней, потому что смотреть на нее больно. Такая живая, такая ослепительная живая. Я бы пообещал тебе, что стану жить для тебя, что для тебя я выкарабкаюсь, но это чуть большее, чем-то, на что я способен. Когда мисс Грэй, уставшая, засыпает в поезде, забывая смотреть восторженно в окно и устав задавать вопросы, я мог бы сказать ей, что может быть я не выживу для нее, но ее присутствие. Мне хочется жить в ее присутствии. Мисс Грэй не просыпается, ее не трогает чужое молчание и шепот чужих голосов, ее сон — мятежный, ей снятся механизмы и люди, которые ее покинули. Проснись, это всего лишь дурной сон. Само ее имя — Тесса, Тесса, Тесса, — кажется достаточным поводом для того, чтобы улыбаться ей бесконечно. Я кажусь себе глупым, когда не могу скрыть улыбки в очередной раз, стоит ей дотронуться до меня, я держу ее крепко, спокойствие — все, что ты даришь мне, спокойствие. И сплошное беспокойство, я люблю твое беспокойство, я люблю твое присутствие, я люблю твою тишину, я люблю твои ядовитые ремарки. Всегда ли мы идеализируем тех, кого любим? И если это обязательный атрибут любви, то можем ли мы стать бессмертными в глазах любимых? Запомни меня, запомни меня смотрящим на тебя в темноте комнаты, когда ночь нежна и мы оба безмолвны. И скрипка остается единственной, кто говорит в этом густом, прохладном полумраке. Вспоминай обо мне иногда, Тесса. Я точно знаю одно, если бы она услышала меня — она бы разозлилась. Не говори так, будто ты прощаешься, Джеймс. Прибегая к полному имени, это непривычно и непривычно хорошо. Хорошо, я не буду. Влюбленность делает из нас идиотов, или я слышал что-то подобное, я сам не знаю, я никогда не был влюблен. Я никогда не тянулся к жизни, смирившись с медленным увяданием, потеряв весь свой цвет. Но мне больше всего хочется пропустить пальцы через ее темные волосы, Тесса Грэй смотрит на меня и улыбается. Я переживу все, что угодно, кроме жалости в твоих глазах дорогая. Кого ты видишь, когда смотришь на меня? Последнюю надежду в глазах умирающего? Что ты испытываешь? Жалость? Отвращение? Дотронься до смерти, и она дотронется до тебя в ответ? Не отвечай мне, Тесса. Я не говорю с ней вслух, хотя знаю, что возможно стоило бы. Тесса Грэй молчалива во сне и если бы я был чуть более здоровым, если бы мне оставалось чуть больше, я бы рассказал ей обо всем. Я хочу жить из-за тебя, Тесса Грэй. Говорит ей скрипка, когда она замирает в дверях комнаты, смотрит на меня с немым вопросом, словно хочет услышать больше. Ты прекрасна, Тесса Грэй. Если мне действительно суждено скоро уснуть, на этот раз навсегда, то ты — именно тот сон, который я хочу увидеть напоследок. Ты мой сон, Тесса. Ее взгляд, проницательный, чертовски умный, почему ты смотришь всегда в самую душу, кто тебя этому научил? Ты не носишь демоническую метку, кто ты такая, Тесса? — Это чертовски красиво, Джеймс. А еще чертовски грустно. Тебе не кажется это знакомым, Тесс?