Кенсингтонская фирма

      Мы называли Бенджи Доктором. Ну, потому что он всегда был такой доверительный, солидный, сочувствующий – подержит за ручку, выслушает, прослушает стетоскопом сейф, проникновенно заглянет в глаза, прямо весь из себя «верьте мне, я доктор!», а потом виртуозно обчистит, будто с хирургической точностью проведет липосакцию – и больше никакого жирка, только стройность и грация! Причем, еще и мало кто его заподозрит за его честными глазами и художественно респектабельным фасадом. А Марго мы давным-давно прозвали Рани – немного в колониальном стиле, но она всегда была такая напыщенная, будто кто-то из экзотических царьков, не то что какая-нибудь демократически настроенная или выглядящая британская королева – моя старшая сестрица всегда стремилась к власти и, похоже, в самом деле чувствовала себя достойной наследницей отца. Спору нет, она первенец и все такое, но как-то неудобно. Если она думала, что может быть наследницей, несмотря на то, что женщина, то почему этого не могла мать, которая тоже была жива-здорова и весьма деятельна?       Мать, правда, была политиком потоньше и, когда пришло время, выставила на передний план меня, под тем предлогом, что я все-таки мужчина. А вот что касается реальной власти, ну, тут уж кто будет спорить с жизненным опытом и отлично прокачанной неослабевающей хваткой старой кар… хм… волчицы? Марго, конечно, обиделась и, соблазнив и похитив наш самый ценный кадр, ака Бенджи, удалилась «в изгнание» за море, ждать своего часа. В колонию, которая весьма давно и очень агрессивно заявила о своей независимости, то есть в Америку. Мы с матерью подозревали, что это она не просто так, а именно с намеком. Ну, что ж поделать? Почему бы нам снова не завоевать Америку?       Матушка, надо сказать, долбилась в мозг весьма профессионально.       – Рис, дорогой, это не дело. Наша семья должна восстановиться! Никто не должен соблазняться, видя раскол в наших рядах.       – Конечно, мама. Но Марго никогда не согласится на наши условия.       – Значит, надо ее заставить!       – Как ты себе это представляешь?       – Разве я должна себе это представлять? Ты же у нас теперь Мастер и представляешь нашу фирму.       – Ну… да.       – Используй гипноз, ты же это умеешь!       – На своих он не действует, ты же знаешь!       – А еще она увела твоего лучшего друга!       – Есть немного…       – Он был мне как сын.       – Разумеется…       – Не давай мне повода думать, что он мог быть лучше тебя…       – Минутку! Мама! Почему?.. Потому что сбежал с Марго? Ты же не хочешь, чтобы мы с сестрой, как египетские фараоны…       – Египетские, ебипетские!.. – сварливо проворчала мать в трубку, не думаю, что она поняла, что я имел в виду, в своем поколении они с отцом не очень-то запаривались классическим образованием, но это не мешало ей сквернословить. – Придумай, как их вернуть и восстановить семью.       – Хорошо, мама. Не могу сейчас говорить – цели уже прибыли.       – Смотри, Рис, не промахнись!       – Да, мама!       – И нечего повышать на меня голос.       Я счел за благо промолчать и отключить связь. Ну вот какое тут веселье? Кружится в неге пышный бал… тарталетки с икрой, шампанское, красавицы буквально выпадают из элегантно-бесполезных платьев, да и красавцы очень даже ничего… даже те, что в охране, и на которых гипноз отлично действовал; под идеально скроенным и сшитым пиджаком готовый пистолет с глушителем, самое время немного расслабиться перед тем как совершенно естественно проникнуть за сцену заведения, где кое-кто из наших партнеров сговаривается с нашими конкурентами, несколько раз легко и игриво нажать на спусковой крючок и вернуться к шампанскому, так нет же, именно в этот момент ей надо позвонить и сбить с настроя! Аж руки дрожат. «Не промахнись!» Да когда я вообще промахивался? В третьем классе?!       Под такую музыку даже глушитель был не так чтобы очень нужен. Я подмигнул милой девочке из кордебалета, и спустя пару минут мы целеустремленно заблудились в кулисах, жарко целуясь. Я внимательно оглядывал пространство, частично прикрытое ее головкой. Ага, вот они вышли и идут к задней двери. Ничего удивительного, что мы тут копошимся в собственной одежде, правда? Мы заняты делом. Достать пистолет, выстрелить несколько раз им в спины, не переставая целовать ее сладкие губки, пахнущие клубнично-банановым пирожным, и изящным пируэтом снова скользнуть за край кулис – просто детская забава. Совершенно никто не понял, что произошло, ни ничего не видевшие гости, ни отхватившие своих пуль жертвы – разумеется, послание будет затем прочитано адресатами верно: не стоит совершать сделки за спиной Кенсингтонской фирмы! – ни милашка из кордебалета, слишком увлеченная другими моими движениями, чтобы почувствовать несколько легких, ничего не значащих толчков. На ее счастье, он не заметила ни их, ни наткнулась своими шаловливыми ручонками на пистолет, прежде чем мы со смехом вернулись к обществу, и я отправился принести ей шампанское, иначе пришлось бы избавиться и от нее. Удачливая девочка. Прямо-таки моя кроличья лапка. Учитывая, что у нее были карнавальные длинные кроличьи ушки и милый круглый хвостик на очень короткой юбочке, это полностью заслуженный титул.       Можно было бы, конечно, подумать, что это ненормальное расточительство – то, что я сам исполняю работу, которой, в представлении общества, обычно заняты ребята попроще, но если дело касается виртуозности и надо показать класс, подобное не кажется зазорным, и мы в Фирме все стараемся не терять навыков, при случае оттачивая их до совершенства, и я, и матушка, и Марго. Вот Бенджи оружия не любит – вечно закатывает глаза и скорбно надувается, будто под гнетом вселенской скорби. Но в своем деле он виртуоз, и тоже знает, как надо показать класс, а это самое главное.       В кармане снова завибрировал телефон.       – Да, мама.       – Не промахнулся, милый?       – Как ты могла подумать?       – Не задерживайся допоздна.       – Почему?       – Я испекла пышки. Ты же не хочешь, чтобы они остыли!       – Пышки? Мама…       – Ты же понимаешь, что когда трупы найдут и вызовут полицию, тебя там быть не должно…       – Мама, ну я бы сам разобрался…       – Я хочу обсудить, как нам вернуть Марго и Бенджи.       – Послушай, они в Америке. Они все еще отправляют нам долю прибыли – почему мы не можем продолжать считать их по факту своим филиалом?       – Рис, мне не так уже долго осталось! – ее голос трагически задрожал, завибрировал, на четыре музыкальных такта. – Верни их в семью!       – Ладно! – сказал я с внезапной легкостью, глядя на милого зайчика в другом конце зала, а потом развернулся и решительно двинулся к выходу с виллы. – Отлично, я выеду прямо сегодня, когда там у нас ближайший рейс? Впрочем, разберусь в аэропорту. – Сбежать от мамаши в Америку – это же чудесная мысль! И больше уже не возвращаться. Да, тут вроде бы «моя» империя, но уж справятся как-нибудь. А организация филиала на другом континенте – кто сказал, что не потребует моего постоянного присутствия? Идеальное решение.       – Вот молодец, – проворковала мать в трубку. – Смотри, не промахнись, сынок.       – Что? – немного опешил я. – Ты хочешь, чтобы я их пристрелил? – Нет, мы даже уже кое-кого послали с ними поговорить, так как что-то у них не заладилось с выплатой долга. Но это было так, просто для порядка.       – Я выражаюсь фигурально, дурашка, – она хихикнула в трубку. – Но, если будут кобениться, сам знаешь, что делать.       – Ага… – Интересно, за мной она тоже кого-нибудь пошлет? Но филиал – это для нашего общего блага, и это серьезно. А Марго и Бенджи не надо будет возвращаться домой. Все будут счастливы. А маме будем посылать открытки на Рождество, с автографами всей компании.       – И все-таки лучше бы заехал домой, откушал моих пышек, а потом…       – Нет, мама, – ответил я твердо, помахав ждущему неподалеку такси. – В аэропорт, значит, в аэропорт. Кстати, как насчет завоевать Америку?       Мама рассмеялась по-детски счастливым смехом.       – Прекрасно, дорогой, я тоже думаю, что нам пора расширяться! Для чего же еще нужна семья? Наше послание будущим поколениям в пространстве и времени! Кенсингтон выстоит! Верно?       – Куда ж он денется, мама?