Victory, More or Less

Это - то, что существует между ними, - господство. Все дело в победе. И Мастер думает, что так было всегда. Он помнит как они играли в полях длинной, красной травы и заливались краской; сгорали от жары под двойным солнцем, и он наблюдал, как струйка пота стекает по лицу Теты, пока он не вытер ее небрежной рукой. Тогда между ними была здоровая дружеская конкуренция, которая текла в его жилах, заставляя его сердца биться, когда они выясняли, кто может бежать быстрее или прыгать дальше. Дождавшись момента, когда они сцепились в дружеской потасовке, он наконец прижал Тету к земле руками. Найдя выход для своей агрессии, он сам не заметил, как надавил на его руки, приложил предплечье к его шее, пока безумная улыбка его друга не стала тревожной, и он не начал сопротивляться по-настоящему. Это не смешно, так он скажет, широко раскрывая полные страха глаза. Такие красивые и большие; он ощущал трепещущий как крылья бабочки его пульс и думал, как приколол бы ее к доске. Кощей наклонился бы к близко к влажным спутанным волосах, прижался к нему лбом, и не соглашался бы - во всяком случае как всегда. Да это так, он сказал бы, усмехнулся и почувствовал как он обмякает под ним. Убедившись в своей победе, он отпустил бы его, взял за руку и помог подняться на ноги. В Академии было легко, победителя определяли экзамены и отметки. Никаких подвигов силы или дружеской схватки в траве - это были детские меры, не для повелителей времени на тренировках. Вместо этого Кощей преуспел в самодовольных комментариях в классе; в вечерах, когда он учился до сухих глаз; до изрезанных бумагой пальцев, испачканных чернилами. Он спрятал свое бездыханное восхищение глубоко в груди, когда узнал, что стал лучшим в классе. Но этого было недостаточно, только не для Теты: он изменил правила, выкрутившись из них. Постепенно вытеснил репрессии, подшучивая над ними, скользя вдоль очарования и способности быстро мыслить. Он проглотил свой гнев - смущение от провала в игре, правил которой ты не знал, - и отдал одно очке Тете. Думая об этом сейчас, это было неизбежно, то, как все сложилось и превратилось в спутанный беспорядок. Они проводили вместе дни в общежитии после полудня, вываливаясь из кровати беспорядочным клубком конечностей; его пальцы цеплялись за волосы Теты и притягивали его ближе для поцелуя. Ничего не было в такие моменты слаще его губ. Он жестко прижимался к нему языком. Так, чтобы его губы опухли до красноты. И только потом Кощей кусает его за шею и плечи, оставляя везде синяки. Царапая щетиной его ребра и бедра, всасывая нежную кожу внутренней стороны бедер, до тех пор, пока Тета не извивался, и не задыхался и не требовал остановить - и продолжить. Мольба всегда работала, всегда заставляла его сердце раскаиваться, и он вознаграждал его самыми мягкими поцелуями, его руки закрывали его красивое лицо, когда он трахал его на полу. И потом, когда они были одни в своей постели, он позволял Тете идти своим путем. Пусть он поцелует его игриво, кончик его языка легко щекочет кожу; ищет чувствительные места, о которых он и сам раньше не знал. Кощей лежал в подушках, нервничал и напрягался, когда Тета сводил его с ума тонкими касаниями пальцев по груди, когда его губы прижимались к его животу и он шептал слова восторга и почти любви, когда он взял его в рот. Это лучшее что у них когда-либо было, эти медленные золотые дни до выпуска из Академии. Это никогда не повторялось когда они расстались. Когда все чувства Мастера стали простыми и обрезанными; ненависть легко понять, и он выделяет эту нить среди прочих, используя ее, чтобы выстроить свое будущее. Противостоящие силы, светлые и темные, и он почти смеется над тем, как они создали такую элегантную дихотомию - настолько более чистую, чем истина. Настолько более аккуратную, чем признание того, как эмоции и общая их история кровоточат сквозь стены, которые они выстроили, тайно окрашивая их действия, их мысли. В год, который они проводят вместе, он старается не допустить, чтобы Доктор добрался до него: он за решеткой, заключен в тюрьму из металла и собственного дряхлого тела, но его разум свободен, ясен (как никогда прежде). Мастер играет с ним, позволяя вернуть юность и силы. Он мог удержать его снова, как будто они дети, студенты, и почувствовать правду в мускулах под его руками. Почувствуй вкус победы в расширенных зрачках и коротких жадных глотках воздуха, ощути вкус страха в его поте. Ночью он шагает по дирижаблю, задаваясь вопросом не пропустил ли он знак и не изменил ли Доктор снова правила. Он сжимает руки в кулаки и отправляется на поиски жены, заставляя ее расплачивваться за действия другого человека. Теперь Мастер понимает, что лежит - умирает - в руках Доктора. Знает, что это было не так просто, как он полагал, что мускулы или интеллект не могут побеждать каждый раз. Знает, что Доктор мог приспосабливаться ко всякому, и что иногда капитуляция бывает окончательной победой. С усмешкой он принимает это целиком и полностью, позволяя каплям крови падать на руки своего дорогого друга.