Чёрные воды

      О, нет. Нет!       Цири едва сдерживает желание сей же миг подорваться на ноги и бежать прочь. Хотя, так и стоило поступить, пока Цирилла хоть что-то соображает. Уже скоро её тело становится парализованным, девушка просто смотрит на эльфа, как кролик на удава.       Он здоровается с ней: спокойное, негромкое, такое же, как и всем, «Здравствуйте».       Её приветствие проваливается в глотке, так и не слетев с языка.       Цирилла замирает в оцепенении, но в её мозгу происходят тяжелые фоновые процессы. С поразительной скоростью она замечает и фиксирует все, даже малейшие, детали внешности доктора. Полученная картина тут же сопоставляется с давно отложенным в голове, собирательным образом идеального мужчины, и... Это охрененное, стопроцентное совпадение.       На вид — тридцать с лишним; высокий, широкоплечий. Волосы — длинные, обсидианово-черные. А взгляд... Эмоций в нем пока нет, но, ощутив его на себе, уже можно обжечься.       Цири мысленно умоляет его не подходить близко. Потому что она не ручается за себя. Если эльф приблизится ещё на шаг, то реакция девушки будет совершенно непредсказуемой. За долю секунды она уже представила, как чудесно было бы избавить его от идеально выглаженной белой рубашки и проверить, насколько он горяч под одеждой...       Но эльф делает и шаг, и два... Много шагов, каждый из которых понемногу выбивает почву из-под ног Цири. Но, ничего. Она справится с этим дерьмом. — Как настроение, мисс Рианнон? — дружелюбно интересуется доктор, демонстрируя при этом легкую, истинно эльфийскую улыбку. Как Мона Лиза, черт подери. Не поймешь: то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся, то ли Цирилле всё почудилось. — Просто шик.       Ответ звучит агрессивно, и, конечно, мужчина слышит эти обвиняющие нотки в её голосе, но не подает виду. — Я рад это слышать.       Он присаживается на другой диван напротив гостьи и говорит с ней так, будто не замечает напряжения, которое возникло между ними.       Ну, то есть, у Цири возникло, а эльфу по барабану. — Предлагаю знакомиться. Меня зовут Эредин Бреакк Глас, — он немного наклоняется вперед для рукопожатия, и у Цириллы даже нет времени подумать, как ей поступить.       Проигнорировать протянутую руку? О, это будет отличное начало их общения. Так что, делать нечего — нормы вежливости придется соблюдать.       Цири тоже наклоняется и кладет маленькую аккуратную ладошку в его — большую и теплую.       Рукопожатие, как и положено, легкое и длится всего секунду — одну чудовищно долгую секунду, по истечении которой у Цириллы всё перемешивается в голове. Остается только надеяться, что Эредин не придаст внимания тому, насколько сверкающе пусты её глаза сейчас.       Цири принимает прежнюю позу, почти ложится на спинку дивана: внезапно накатившая слабость вынуждает искать опору ватному позвоночнику. Она знала, что так будет. Знала, как на неё подействует прикосновение эльфа. Но реальность превосходит ожидания, тепло его руки до сих пор сводит Цири с ума.       Эредин устраивается поудобнее, кладет на колени блокнот. Цирилла настороженно косит на него глаза. — Полагаю, мы можем переходить к предмету беседы, — говорит он мягко. — Что Вас беспокоит, мисс Рианнон?       «Прямо сейчас меня беспокоишь ты!», — думает Цири, но держит язык за зубами. К тому же, она не имеет понятия, как высказать свою проблему в слух. Как назвать состояние, в котором она пребывает почти круглосуточно? Цирилла пытается найти правильное определение; не глядит на Эредина, чтобы удержать мысли в куче. Рассказать о своей проблеме женщине было бы куда проще! А вот мужчине, который, собственно, проблему усугубляет — до невозможности сложно. — Не знаю, как сказать, — сдается Цири, чувствуя себя идиоткой. — Скажите, как есть, — спокойно советует доктор, но девушка напрягается уже от звука его голоса.       Такое ощущение, будто мозг Цириллы реагирует на секретные звуковые частоты, о которых ей раньше не было известно, и тембр Эредина как раз им четко соответствует. Это сумасшествие!       Пауза затягивается. Ещё немного, и эльф сделает вывод, что проблема Цири — в умственной отсталости. Вот тогда будет зашибись. — Окей. В последнее время я чувствую себя... — она запинается, делает глубокий вдох, — ... какой-то нимфоманкой.       Стыд, охвативший Цири, вынуждает её избегать прямого зрительного контакта с мужчиной. Но любопытство и безумный интерес к нему оказывается сильнее, и Цирилла умудряется взглянуть на эльфа украдкой.       Сначала он приподнимает идеально ровную, черную бровь, а потом делает кивок головой. Ох... Неужели, она смогла признаться в слух? — Вы выглядите очень взволнованной, даже немного напуганной, — Эредин улыбается. — Хотя, возможно, для этого нет настоящего повода. Очень часто люди ошибочно называют нимфоманией иное состояние, которое может иметь схожие симптомы. — Например, шизофрению?       Колкость срывается с её губ непроизвольно. Её нервы уже на грани. — Ну... Шизофрению, в том числе. Проблема в том, что шизофрения, как и нимфомания, стала часто применяемым понятием среди масс: ею привыкли называть всё то, что отличается от субъективного представления о правильном поведении. — О, Вы вселяете надежду, доктор.       Эредин негромко смеется и садится поудобней, словно им предстоит беседа в уютной домашней обстановке, и говорить они будут о чем-то простом. Цири порицает себя, ужасается тому, что нервы творят с её языком. И черт знает, что это было: сарказм или попытка флирта с доктором. Просто кошмар! Но эльф, кажется, воспринимает всё нормально. Его непринужденность удивительным образом передается пациентке, и она, спустя время, невольно копирует его позу. Эредин удерживает на Цири взгляд притягательных зеленых глаз и ведет дальше: — Это очень хорошо. И вместе с тем, сейчас важно понять, существуют ли у Вас отклонения, указывающие на патологию. Только после этого мы определимся, как можно Вам помочь. Поэтому я прошу Вас более детально описать существующую проблему. Как именно она проявляется? В чём состоит негатив конкретно для Вас?       Немного расслабившись, Цири опять начинает нервничать. Она ловит себя на мысли, что заигрывать с Эредином ей куда предпочтительнее, чем изливать ему свои «патологии». Более того, она даже успела пофантазировать, как можно сменить формат этой встречи на менее официальный... Жаль, но эльф, хоть и очень вежлив, не проявляет к Цири интерес, отличимый от сугубо профессионального. Она порядком расстроена, но собирается с духом и приступает к самой сложной части разговора: — Всё время хочется секса.       Эредин становится серьезным, как и полагается доктору, ведь с лирическим вступлением уже покончено. — Опишите подробно своё состояние. Какие раздражители провоцируют у Вас появление сексуального возбуждения?       Цири задумывается над вопросом. В этом стыдно признаться, но она может возбудиться даже без раздражителя. Бывает, сидит на работе, вспомнит о чем-то, и уже никакая работа в голову не лезет. — Да какие угодно. Иногда мне достаточно просто подумать о чем-то.       Эредин молчит, а Цири не знает, что еще сказать. — Продолжайте, мисс Рианнон.       Он хочет слышать конкретику. Врачи все такие дотошные или это особенности эльфийской натуры? Цири тяжело вздыхает и пытается преобразовать вспышки эмоций в некую последовательность событий, чтобы передать их словами.       Окей, она попробует. — Ну... Я могу просто засмотреться на незнакомого мужчину. При чем, это не обязательно должен быть красавчик. Просто мужчина. Я невольно представляю, как мы могли бы заняться сексом. Представляю сам процесс и то, как будет вести себя мужчина, что он будет делать. Представляю его запах. Движения. Мимику... И возбуждаюсь.       Эредин решает не смущать Цири ещё больше, поэтому смотрит в свой блокнот, пока та выворачивает душу наизнанку. — Полагаю, проблема этой ситуации состоит в том, что она возникает в не подходящее время и в не подходящем месте? — Не совсем. Я так много думаю об этом, что очень часто не могу уснуть. Как результат, хронически не высыпаюсь. На работе рассеяна.       Эредин делает пометку в блокноте и обращает свой ясный взор на Цири. — Я задам вопрос, который может показаться Вам странным. Но, все же, постарайтесь дать на него ответ, — эльф машинально поправляет рукав рубашки, и Цири сразу реагирует движением глаз, следя за изящными пальцами мужчины. — Вы считаете себя вменяемой?       Действительно странный вопрос. — Да, — уверенно говорит она.       В конце концов, она не стала догонять того эльфа-симпатягу в метро, чтобы трахнуть. — Замечательно. Скажите, пожалуйста, у Вас есть постоянный половой партнер? — Нет, — ответ снова дается ей легко, потому что здесь не нужны заумные формулировки. — И к каким методам вы прибегаете, чтобы избавиться от дискомфорта?       Когда они смотрят друг на друга, с Цири происходит что-то невероятное. Она дышит сбивчиво, ей жарко в тонком летнем платье, в которое она сейчас одета. О чем спросил Эредин? О методах? — Вы имеете ввиду самоудовлетворение? — Или случайные половые связи, — предполагает Эредин совершенно спокойно.       Ну уж нет. До такого она ещё докатилась! Хотя... Что можно считать случайным, а что — намеренным? Во время обострения Цири всё кажется намеренным... Правда, потом она всё равно чувствует себя паршиво. Два-три свидания не делают секс осмысленным, после него тоже наступает разочарование. Голод быстро возвращается вместе с чувством стыда. И это отвратительно. — Я стараюсь их избегать.       Снова кивок головой. Эредин прекращает задавать вопросы. Такое ощущение, что он продолжает анализ, просто разглядывая Цири. Ей кажется, она сойдет с ума, гадая, о чем он думает и какие выводы делает. Он подпирает подбородок пальцами, машинально постукивает ручкой по блокноту. — Как давно это происходит? — после минуты молчания интересуется эльф. — Полгода, год, — Цирилла пожимает плечами. — Это не появилось резко.       Снова молчание. Бреакк Глас немного наклоняет голову в сторону. — А сейчас? Здесь? Вы чувствуете себя возбужденной?       У Цири перехватывает дыхание. Она ожидала каких угодно вопросов, но только не такого. Эльф интересуется, хочет ли она его. Серьезно? Он думает, что девушка сможет ответить?       Но краска, залившая щеки Цириллы, дает самый красноречивый ответ. Попытка соврать заранее обречена на провал. Тем более, в этом сеансе нет смысла, если она не будет откровенной. Ей, конечно, не понять, что правда даст Эредину, но ему, наверное, виднее...       И девушка смущенно отводит глаза и еле слышно сознается: — Чувствую.       Снова удушающая тишина. Цири безумно волнуется после сказанного, что в сочетании с сексуальным возбуждением провоцирует мощнейший выброс адреналина в кровь. Ладони потеют, тело покрывается мурашками, светлые волоски на руках поднимаются над кожей... — Хм, — только и молвил Эредин задумчиво.       Вот и вся его реакция. Бреакк Гласу каждый день признаются пациентки, что хотят его? Цири невероятно стыдно. И гадко. Она никогда не услышит от эльфа ничего взаимного, и от этого понимания Цири чувствует себя ужасно. Он просто сгорит от стыда. — Как считаете, это можно объяснить Вашими вкусовыми предпочтениями? Вам нравятся эльфы, мисс Рианнон?       Цири шумно выдыхает через нос, и оттенок злости явно угадывается в её интонации: — Да. Больше, чем люди.       Всё идет хуже, чем она представляла себе. Оказывается, откровения очень дорого стоят. Это истощает.       Ей хочется закрыться. Хочется возненавидеть Эредина, но безумное влечение к нему отчаянно препятствует этому. Он сидит очень близко, его аура невероятно сильная, и у Цириллы нет возможности игнорировать её. Пространство вокруг будто сокращается, сужается до такой степени, что Цири становится тесно на просторном диване. Такое ощущение, что кондиционер перестал работать — так сильно пылает Цири изнутри.       Она слышит, как скользит рука Эредина на листе бумаги — он что-то пишет в блокноте.       — Какие у вас отношения с отцом?       Девушка резко поднимает голову. — А он здесь при чем? — Просто ответьте, Цири. Поверьте, это важно.       Ох... Её имя впервые звучит из уст Эредина.       Это обезоруживает. Девушка, приготовившись дерзить, понимает, что дар речи временно покинул её. У эльфа получилось приструнить Цириллу. Ей просто хочется, чтобы он повторил её имя снова. Больше ей ничего не нужно.       У Цири от долгого сидения в одной позе затекают ноги, от напряжения болит шея. Но она не может расслабиться, не может дать свободу своему телу... Сеанс напоминает пытку, которая медленно истощает запасы душевных и физических сил. Придется отвечать на вопросы Эредина, чтобы Цирилла могла наделить собственные мучения смыслом. — У меня нет с ним отношений, — заторможено говорит она. — Он ушел в другую семью, когда я была маленькой. Мы изредка общаемся, в последнее время чуть чаще, но мне нечего о нем сказать. — Мать воспитывала Вас самостоятельно?       Цири кивает головой. Разговоры о семье немного отвлекают её, становится чуточку проще.       Бреакк Глас замолкает на некоторое время, как-то отрешенно смотрит в блокнот, покачивает носком туфли, явно, пребывая в задумчивости.       «О, нет, Эредин, давай лучше говорить. Иначе я слишком много думаю о пуговицах на твоей рубашке, которые так не кстати застегнуты почти до самого горла». — Хорошо, мисс Рианнон. Пока этого достаточно. Перед тем, как двигаться дальше, Вам придется пройти обследования у некоторых специалистов, — эльф снова переключается на сугубо деловой тон, начинает выписывать для неё направления. — Нужно будет посетить эндокринолога, а также провести МРТ... — Цири.       Рука Эредина замирает над листом бумаги, он поднимает льдисто-зеленые глаза вверх и вопросительно смотрит на пациентку. — Вы можете называть меня Цири, — поясняет она.       Её ресницы дрожат. Грудь вздымается от частого дыхания. Она чувствует странные сокращения мышц, кровь толчками бьется в висках... Такое вообще бывает? Можно получить оргазм, не двигаясь и даже не прикасаясь к себе? Вау. Эредин смог это сделать с ней, лишь взглянув на Цири с особенным вниманием, пока она, на нервах, держала бедра долго и крепко сжатыми. — Как скажите, Цири, — медленно произносит он, делая тягучее ударение на её имени.       Ох, блядь...       Он вручает ей направление, но Цирилла не сразу приходит в себя. Остатки здравого рассудка уходят на то, чтобы любой ценой подавить стон, норовящий сорваться с её губ. И лишь совладав с собой, она забирает из его рук проклятый листок, тщательно избегая соприкосновения с его пальцами. Они слишком много времени провели вдвоем в закрытом помещении. Цири истратила всю мотивацию, чтобы держать себя в руках. Одно невинное касание, и может случится что-то непоправимое.       Но, нет. Ничего такого не происходит. Эредин сразу поднимается на ноги, и это значит, что Цирилле следует сделать то же самое. Значит, что пытка закончилась. — Позвоните мне, когда у Вас будут результаты. Я записал для Вас свой номер. Мы подберем время для следующего сеанса, — ничего, абсолютно ничего в тоне Эредина не указывает на то, что он увидел в поведении Цири что-то до хрена ненормальное.       Будто ничего не было. Будто эльф не замечает того, что происходит. Гипертрофированное эльфийское чувство такта поражает. — Позвольте, я Вас провожу. — Спасибо, не надо, — шепчет Цирилла. — Я справлюсь сама.       И она подбирает сумочку, кое как становится на ноги и сразу ощущает дикомфорт из-за промокшего белья. Нужно уходить отсюда как можно скорее. — Благодарю за сеанс, доктор Бреакк Глас. До свидания.       Уже у двери она слышит его негромкое прощание. — До свидания. Цири.

***

      Она не помнит, как добралась домой. Как-то механически набрала номер такси, потом, словно в тумане, упала на заднее сидение машины и ехала то ли десять минут, то ли час. Складывается ощущение, что измотанная Цирилла больше не в состоянии адекватно воспринимать то, что происходит в реальном мире. Её чувства и мысли остаются там — в кабинете психотерапевта.       Ночью, когда воскресный малиново-голубой вечер давно погас за окном, Цири не спит. Её мысли, воспоминания — кинопленка, что фрагментарно зависает на лице Эредина. Снова и снова.       Бороться с собой нет смысла. И, находясь в одиночестве в прохладной постели, зная, что никто её не видит и не слышит, девушка осторожно ложится на бок. Ладошка оказывается между сомкнутых ног, пальцы — под резинкой трусиков.       Кинопленка заедает безнадежно. Цири закрывает глаза и совершенно четко видит перед собой остроскулое лицо эльфа, его удивительные зеленые глаза, тонкие губы, левый уголок которых приподнят в едва уловимой ухмылке.       Ласкает себя совсем недолго: всего несколько движений рукой и бедрами в одном ритме, и она перестает существовать в этой реальности. Кончает по-настоящему, задыхаясь и скуля в подушку. И только после этого наступает долгожданное, хоть и кратковременное, облегчение.