ВАКЦИНА

- Нам ничего не исправить, Петя, - тихо говорил Антонов, сидя в кресле, откинувшись на спинку. – Глупо исправлять совершенные ошибки. - Сергей, не причитай, ради Бога, - огрызнулся Лавренко, стоя спиной к нему. – Нам всё равно надо найти хоть небольшой выход из ситуации. - И что? Что ты предлагаешь? – Слегка повысив интонацию, спросил Сергей. – Здесь есть единственный выход – бежать отсюда, пока не поздно. Но только для всех не хватит машин. Учитывая, что на поверхности сейчас холодно. - Зачем нам все, - скривился в ухмылке Пётр, повернувшись в коллеге. Антонов удивленно уставился на него. - Что? Неужели ты действительно думаешь, что я обо всём расскажу почти трем ста человек? Не смеши, Серёжа. - Но они ведь живые люди? – возразил мужчина. - И что? - Как? Как это что? - Всё. Нет желания слушать твои речи о спасении мира и людей. Всё давным-давно уже вымерло. И не факт, что если все мы, они отсюда выберутся, там на поверхности их не ждет смерть? Неизвестно сколько там инфицированных осталось, неизвестно вообще, что им предстоит вынести за зиму. Да они подохнут! Лавренко слегка наклонился, упершись одной ладонью в стол, другой - в подлокотник кресла, и гневно посмотрел на Сергея: - Не смотри так на меня. Ты сам прекрасно понимаешь, если мы сейчас обо всём расскажем и не спасемся сами, то нам отсюда уже не будет дороги наверх. Здесь будет хаос. Ты это должен понимать. Каждый из них, - тыча в сторону двери пальцем, жёстко говорил Пётр, - убьёт любого, лишь бы самому выбраться на поверхность. Двое мужчин смотрели в глаза друг другу. Один чтобы доказать, что он прав, второй – от понимания правдивости слов говорившего. Антонов глубоко вдохнул и тяжело выдохнул. - Да. Ты прав, - согласился Антонов. – Но исключать попытку восстановить систему и программу не стоит. - Именно за этим сейчас мы с тобой здесь. «Света, Света. Дура!», - выругался Пётр и принялся что-то высматривать на мониторе, безуспешно пытаясь войти в программу и что-то в ней изменить. - Не говори о ней так, - вступился за любимую женщину Антонов. - Твоё мнение не изменит моего о ней, Сергей. Будь ты на моём месте, как бы ты реагировал, надеюсь, объяснять не стоит? Антонов смолк на пару секунд. - Гоша. Ты… - Всё с ним в порядке, - перебил коллегу Пётр. - Почему ты не скажешь об этом Свете? - Зачем мне лишние попытки бегства, скандалы, громкие слова о том какая я мразь? - Затем, что ты этого достоин. - Ой, - изобразил недовольство Лавренко, - и ты туда же. Я гляжу, ты не сильно-то беспокоишься о своём новоиспеченном сыне? - Ты просто меня плохо знаешь, - не отрываясь от дела, ответил Антонов. Лавренко даже взглядом не дал знать о своем мнение насчет последних слов Сергея. Но все же ответил дальше: - Всё хорошо с Гошей. Он у себя. Поэкспериментировали и хватит. Два-три дня и с него хватило. Света не простит меня даже на том свете, если с сыном что-то случится. Антонов непонимающе посмотрел на мужчину. - Что? Тоже думаешь, что я последняя сволочь, и у меня нет никаких чувств ни к ней, ни к Гоше? Снова встретил удивленный взгляд Сергея. - Не такая у него ценная кровь в сравнении с Павлом, - закончил Пётр. - В смысле? - Не удалось нам синтезировать из неё лекарство. В случае с Павлом, клетки вируса словно растворяются в крови. И лейкоциты, и эритроциты борятся с вирусом. Не сразу, но всё же. А тут - растворяются, но через сутки всё возобновляется. Но к этому добавляется еще проникновение вируса в лейкоциты, которые не справляются, даже если ввести антитела противовируса до начала повторного заражения крови. - Так Гоша заражён вирусом или нет? – Испугался Антонов. - Нет, конечно. Я ещё не сошёл с ума, чтобы сына подвергать опасности, - замолчал и добавил спустя несколько секунд. – Сына, как я думал, все эти годы. - Ну… послушай. Никто ведь не знал этого… Кроме Светы. Надеюсь, что она сама знала об этом, - тихо подытожил Сергей. - «Надеюсь», хм. Эти слова должен говорить я. Повисло молчание, мужчины что-то обсуждали дальше, высчитывали. - Это бесполезно, Петя. Нам надо всем выбираться отсюда. Осталось не так много времени. - Знаю. Знаю, Сергей. Но ты как учёный, должен понимать, что расставаться со своим детищем очень сложно. - Никак в тебе проснулись чувства? – съязвил Антонов, но этот жест Лавренко пропустил мимо ушей. Пётр выпрямился, пару минут смотрел на экран монитора, затем подошел к шкафчику с медикаментами. Отыскал успокоительное, закинул пару таблеток в рот. Спустя несколько минут, в течение которых в комнате стояла тишина, заговорил вновь: - Раз у нас остался единственный выход, значит, надо его использовать. И ты мне в этом поможешь. - Но ты ведь понимаешь, что своих близких я не оставлю здесь. И если придется выбираться на поверхность, все они пойдут с нами. - Сначала надо разобраться с первоочередной задачей. А потом уже решать все поступающие. - Без стопроцентной уверенности в том, что с ними ничего не случиться, я и пальцем не пошевелю для тебя, - голос Сергея прозвучал довольно строго. - Хорошо, - спокойно ответил Лавренко. - Что хорошо? - Ты что-то еще желаешь услышать от меня? «Хорошо», значит, хорошо. Но… - Но?.. - Сначала ты мне помогаешь, а потом разбираемся с твоими. Антонов знал, что об остальном говорить с ним уже бессмысленно. Да и не в том положении он находился, чтобы ставить ультиматумы Петру. Сейчас всё было против него, и Сергей мог лишь догадываться, что может сделать Лавренко. Но у него был маленький шанс выбраться живым из этого места вместе с родными и друзьями, и в этом ему мог помочь только Андрей Мадышев. Антонов немного успокоился после слов о том, что с Гошей всё в порядке, но проверить информацию было необходимо. О Светлане беспокоился он не меньше, даже зная, что с ней все в порядке. Больше всего волнение вызывало состояние дочери и её друга Павла. Свои попытки убедить Лавренко прекратить использовать Павла, как основного материала для изготовления вакцины, он уже давно прекратил. Хоть поначалу он был рад тому, что, наконец, появилась возможность бороться с вирусом. Только цену за это он заплатил слишком большую. Пётр открыл дверь и вышел из лаборатории. Вскоре вслед за Лавренко вышел и сам Антонов чтобы разыскать Андрея. Нашел он его идущим по коридору в подавленном настроении. Антонов узнал от него, что он разговаривал со своими детьми и их друзьями, что рассказал им всё, что происходит и должно произойти и пообещал вывести всех отсюда. У него был план, который он готовил достаточно давно, и почти всё было готово. Оставалось дело за малым: отвлечь внимание охраны, Лавренко и тех, кто с ним близок профессионально. Закончив говорить, он подозрительно посмотрел на Сергея, отчего тому сделалось не по себе. Он понял этот взгляд и промолчал. - Сергей? После вопросительного взгляда своего коллеги, Андрей продолжил: - Мне бы очень хотелось ошибаться, что ты с ними заодно. Антонов не знал, что ответить ему, прекрасно понимая, что любого рода уверения могут вызвать подозрения, а молчание лишь усилит сомнения. - Почему ты молчишь? - Думаешь, мои слова что-то изменят? - Хотя бы попытайся. Антонов понял уже по интонации и сомнению в голосе, что доверие между ними может рухнуть от любого неосторожного слова. - Я бы очень не хотел, чтобы моя Аня осталась в этом кошмаре. Ты, как отец, думаю, меня понимаешь. На несколько секунд повисло молчание. Рядом с ними прошли несколько человек, взглянув на них и поздоровавшись с ними. Но мужчины не обратили на это внимания. - Или мы объединяем силы, или… - начал Антонов, но его тут же перебил Андрей. - Объединяем. Конечно же, объединяем, - закивал головой Мадышев. – Прости. Не знаю, что нашло на меня. Сейчас верить никому нельзя. Я беспокоюсь за детей. - Андрей. Времени осталось немного. Чёрт со всеми исследованиями. Главное сейчас всех предупредить. Единственное, о чём не стоит забывать – это вакцины. Их не так много, но надо что-то предпринять. Жаль Света сейчас не в состоянии нам помочь. Она бы подала хорошую идею. - Слушай. Коридор не самое лучшее место для таких разговоров. Ровно через три часа будь у крайней лаборатории на минус первом этаже. В ответ Антонов лишь кивнул и они разошлись. У Сергея стали путаться мысли от переживаний за свою дочь, за Свету, Гошу, за Павла. Он всё думал о том, как за короткий срок поставить на ноги Аню и Павла и как всем им уехать из этого места без жертв. Сейчас он направлялся к Ане в надежде, что она хоть немного окрепла после аварии. Войдя в комнату, он не обнаружил своей дочери там. Окликнул её. Откуда-то снизу донеслось слабое «папа». Сердце ухнуло в пятки. Аня лежала на полу, пытаясь подняться. - Анюта, зчем ты встала? Что болит? Девушка не отвечала, а лишь безвольно обвисла на руках у отца, когда тот приподнял её. - Что случилось, дочка? Антонов уложил Аню на кровать. - Я устала лежать, - тихо и медленно говорила дочь. – Я думала смогу. Воздуха мало стало. Около получаса было тихо. Аня просто лежала и смотрела в потолок, её отец молча сидел рядом. - Папа, - тихо начала девушка, - для чего нужны были все эти жертвы? Антонов не знал, что ей сейчас ответить. Но Аня просто продолжала задавать вопросы, на которые даже не хотела слышать ответы. - Зачем ты ввязался в это? Мама… почему всё так получилось, папа? – Аня говорила тихо и медленно, глядя всё тем же пустым взглядом в потолок. – Ты молчишь потому, что не хочешь отвечать мне? На некоторое время повисло молчание. В этот момент Сергей оправдывал и презирал себя одновременно. Ненавидел себя за то, что своим стремлением к пустой, как оказалось, цели, он совершенно не заметил, какую адскую душевную боль доставил своим самым близким людям. Но знал ли он, что вот так всё выйдет; мог ли он догадываться, что после всего что случилось, он будет считать себя последней мразью по отношению к своему ребенку. От нависшего молчания становилось труднее с каждой секундой. Сергей тяжело дышал, в груди колотилось с бешеной скоростью сердце, доставляя и без того болезненные ощущения в груди. - Молчишь, папа? Вместо слов, мужчина взял ладонь дочери в свои, коснулся губами пальцев и прижал их к щеке. Аня почувствовала на тыльной стороне ладони горячие слёзы. Повернула голову в сторону отца. - Прости меня, дочка… Я очень сильно виноват перед тобой, - слегка шмыгнул носом. - Знаешь, папа? Мне тебя совсем не жаль, - Аня попыталась улыбнуться, но это у неё не вышло. – Всё, что с тобой случилось, ты это заслужил. От этих слов дочери у мужчины внутри словно всё оборвалось. Он в недоумении посмотрел на Аню, хоть и понимал, что она права. Аня продолжала: - Ты запутался так, что перестал различать, где правда, а где ложь. Ты выдавал одно за другое и посмотри к чему всё это привело. Я никогда не прощу тебе, что ты сделал с мамой. Ты не достоин даже просто думать о ней. Не прощу тебе Павла, моих друзей и Сергея. Никто не виноват в том, что произошло. - Аня… - хрипло произнёс мужчина, - это всё сложно объяснить… - Из-за тебя они поплатились своими близкими, а ты всё еще пытаешься оправдаться, - перебила его Аня. Пока Сергей думал, что сказать дочери, она закрыла лицо руками и тихо заплакала. Она дёрнула плечом, почувствовав на нём ладонь отца. Шмыгнула и сказала, что она не желает его видеть. Мужчина пребывал в смятении и растерянности, но ничего не мог сделать. Аня попросила уйти своего отца и оставить её одну. Уже у самой двери, он оглянулся назад, хотел что-то сказать, но передумал. В коридоре долго стоял возле двери, боясь отойти от нее и тревожась за свою дочь, прокручивал в голове всё, что случилось за последние месяцы, ругал, обвинял, оправдывал себя, но к единому выходу из ситуации прийти не мог. Вспомнил, что они договорились встретиться с Андреем, взглянул на часы. Время поджимало. Надо было еще пройти к назначенной лаборатории, не привлекая внимания. *** Возле лаборатории никого не было, и коридор был пуст. Он знал, что в коридорах установлены видеокамеры, поэтому открыл ключом лабораторию и скрылся в помещении. Через двадцать минут подошёл и Андрей, объяснив, что таким образом отводил подозрения. Мадышев был слегка тороплив в своих словах, что-то упускал, вновь возвращался; было заметно его сильное волнение. Однако, видя спокойствие Сергея, немного смерил свою тревогу. - Ты всё продумал, как вывести всех с территории. Это понятно. Ты даже позаботился о том, чтобы всем хватило места. Мы всех выведем, усыпив бдительность наблюдающих и Пети, но как быть с тем, чтобы пройти незамеченными по коридору нескольким человек и подняться наверх? Ты подумал об этом? - Ты во мне слишком сомневаешься, Сергей. Я обдумал каждый миллиметр ситуации. У нас всё получится. Помолчав пару секунд, Антонов спросил с опасливым сомнением в голосе: - Уверен? В ответ Андрей лишь кивнул. Повисло молчание. Антонов вновь заметил недоверчивый взгляд своего коллеги. Начал: - Лавренко я беру на себя… С этим может возникнуть проблема. Он слишком умён, чтобы попасться на простые уловки. Снова замолчал, что-то обдумывая. - Андрей. Пообещай мне, что выведешь всех несмотря ни на что. Мужчина непонимающе взглянул на Антонова и спросил, что он имеет в виду. - Мне отсюда уже не выбраться. - Почему ты так говоришь? - Я сомневаюсь, что я проживу дольше месяца. Если вовсе не пару недель… - сник. - Ты заражён? - И достаточно давно. - Как это случилось? Почему ты молчал раньше? Антонов слегка ухмыльнулся. Продолжил: - А что бы это изменило, если бы я тебе обо всём рассказал? Тогда было не время. - Лавренко? – Догадался Мадышев. Мужчина кивнул. - Неужели ничего нельзя сделать? У нас ведь есть вакцина. Сергей вновь ухмыльнулся, выдавив едва заметную улыбку на лице. - Вакцина путём жизни человека? Ты считаешь, что это правильно? - Если бы речь шла о моих детях, то вполне, - с серьезным тоном в голосе ответил Андрей. - А если бы им оказался друг твоих детей, которые не простили бы тебе, если с ним что-то случилось.? - Ради своих детей я бы сделал всё, Сергей. - У нас, видимо, разное понимание о благе для детей. - Если ты говоришь о том, чтобы не потерять их доверие к себе, то это эгоизм. Вскинув голову и пристально посмотрев на своего коллегу, Антонов растерялся. Было правдивым всё, что происходило вокруг, но он этого не замечал. Он, действительно, боялся потерять доверие своей дочери, но и видеть её страдания было невыносимым для него. Неделю назад он это остро осознал, когда едва вновь не лишился её в той аварии. Сергей и не заметил, как оказался в эпицентре эмоций, чувств и отношений с дорогими ему людьми. Все те истории с шантажом, показались ему самым малым, что с ним тогда могло произойти. И оправдания о том, что он не мог наперед знать, что с ним случится, увы, сейчас были пустым эхом в его сознании. Не зная, что ответить, он перебирал в мыслях оправдания для самого себя. Тишину нарушил Андрей: - Какой у нас план действий сейчас? Сколько реального времени у нас есть? - Я думаю, что у нас его очень мало. Дня два, не больше. И чем быстрее мы все сделаем – тем лучше. - Я готов всё сделать уже сегодня ночью. - Рад бы всё провернуть сегодня, но Анюта еще слабая после аварии. Я был сейчас у неё. Мне понадобится время, Андрей. - Павел? - Помоги мне его вытащить из лаборатории, - попросил коллегу Антонов. Андрей кивнул. Антонов продолжал: - Сегодня ночью я постараюсь привести в чувство парня. И надо восстановить силы Ани, но боюсь, это будет самое сложное. Также нам надо собрать всё необходимое. Всё что понадобиться: одежда, лекарство, еда. - Есть одно «но», Сергей. - Какое? - Чипы у наших детей. Антонов чертыхнулся, взглянув на коллегу. - У меня нет доступа к лаборатории, где можно их удалить. И к тому же, даже если нам удастся туда попасть, то, как провести всех незаметно? Помедлив с ответом пару минут, Сергей ответил: - Можно обойтись и без лаборатории. Но это будет больно. Андрей молча обдумывал, стоит ли решаться на такой шаг и подвергать болезненным ощущениям подростков, но выхода не видел. Поэтому он согласился и сказал: - Это тоже надо сделать сегодня, Серёж. Тот кивнул. Добавил, что встречаются в комнате детей через два часа. Всё необходимое для удаления чипов будет у него. - Нас поджимает время, Сергей. Мы должны что-то сделать. Даже если это будет мне стоить жизни, я всё равно выведу детей отсюда. Они условились, что буду действовать поодиночке каждый со своим заданием, чтобы не привлекать внимание. Андрей обещал поставить на ноги Павла, уговорить Гошу проникнуть в комнату отца и разблокировать сейф. Затем провести его в комнату к ребятам, как и Павла. Антонову предстояло поговорить со Светой и Аней. Но после последнего разговора ему казалось, что она с ним не захочет иметь дела. Деваться было некуда, она его дочь и он любой ценой выведет её отсюда. После того как он убедиться, что Аня в более менее безопасности, ему надо будет отвлечь Лавренко. Хоть он и обещал выполнить условия, Сергей ему не доверял. Эту подземную лабораторию уже невозможно было спасти и они оба об этом знали. А Лавренко мог пойти на многое, лишь бы выжить самому. Завтра предстоял тяжелый день. *** Комната ребят В комнату вошли Сергей и его коллега. Первой внимание на них обратила Катя и кивнула матери, которая сидела к ней лицом и что-то ей говорила. Остальные не видели вошедших и даже не услышали звук открывающейся двери, так как разговаривали между собой. - Настя, Сашка, - двух ребят окликнул вошедший мужчина. Мальчишка обернулся и с радостным выражением лица подбежал к отцу. - Папа? Девушка слегка опешила от появления отца. - Ребята, - обратился уже ко всем, обнимая своих детей. – У нас есть проблема и нам надо выбираться отсюда. - Что случилось? – спросил Лёша, но ответа не получил, так как одновременно с ним вопрос задала Настя. - Папа, почему так долго? Почему ты не давал ничего о себе знать? Сашя не переставал обнимать отца, пребывая в своем детском счастье, что родитель жив и здоров. - Настён, так было надо. Иначе, я бы не смог уберечь вас, - говорил мужчина, держа за плечи свою дочь. – Мама? – тихо спросил он. В глазах девушки прочитался испуг. Мужчина все понял без слов, слегка мотнул головой, в ответ Настя - тот же жест и из глаз вновь покатились слезы. Отец крепко обнял девушку. - Держись, моя девочка. Знаю – трудно. Но ты сильная, - тихо говорил мужчина, пока все остальные наблюдали за ними. Пару раз провел по её волосам рукой. Затем отстранился, посмотрел на нее и вновь крепко обнял, коснулся губами головы дочери. - Что случилось, Андрей Иванович? – не выдержав, повторил вопрос Лёша. - Вам надо собираться. Это место скоро… Короче говоря, ребята, все мы в опасности. От этого места скоро ничего не останется. - Как это понимать? – Спросила Надежда. - Запущена программа самоуничтожения, - ответил Сергей. - Сколько времени у нас есть? - Вновь спросила женщина. - Точно не могу знать, но сутки есть точно. - Без друзей мы отсюда никуда не пойдем, - уверенно сказал Лёша. Все остальные понимающе посмотрели на него. - Где Паша, Аня? Что с ними? Они живы? Алексей с ненавистью бросил взгляд на Антонова, отчего тому сделалось не по себе, но он не стал на этом зацикливаться. Андрей кивнул и ответил: - Живы, но они слабые пока. Им будет нужна помощь. - Ты нам поможешь? Настя с молящей надеждой посмотрела на отца. Тот, молча, кивнул. Когда Андрей уже выходил из дверей, он протянул ключ-карту дочери. - Ключ подходит не ко всем комнатам. Но к тем, что нужны, она подойдет. Это на всякий случай, если, вдруг, что-то пойдет не по плану. - А если кто-то захочет нас… Настя не успела закончить, так как мужчина достал пистолет и протянул Лёше: Остальные переглянулись. Андрей так же достал свой шокер и протянул его Надежде. - Это тоже пригодится. - Всё это ведет не к добру, Андрей, - взглянула женщина на отца девушки. - Мир давно уже не тот. И мы вместе с ним. Теперь здесь каждый сам за себя. После этих слов мужчины вкратце обрисовали план действий. Серей протянул рацию Насте: - Не переключай её. И всегда держи включенной. - Завтра я вызову вас, - продолжил Андрей. - Будьте уже готовы. Вы должны будете выйти и быстро пройти по коридору до двадцать третьей комнаты и свернуть в небольшой коридор. Там есть выход, но надо будет его открыть. - И как мы это сделаем? – Спросил Лёша. Андрей достал из кармана электрическую отвертку и протянул Алексею, который вновь задал вопрос: - Зачем все эти сложности? Неужели нельзя подняться на лифте? - Если бы это было возможно, то я бы не усложнял всё. Тем более что выход вас выведет вас к машине. - Что это за коридор? – Вмешалась Надежда. - Этот выход как раз для такого случая, - ответил Антонов. - Многие о нём даже не знают, - уголок рта Андрея слегка поднялся. - А ты? – Настя посмотрела на отца. - Не забывай, кем я был, - слегка улыбнулся. – Изучать планы эвакуации вошло у меня в привычку. Настя еле заметно кивнула на слова отца. - Но у нас сейчас есть одна задача, - Антонов оглядел всех присутствующих. - Какая? Спросила Надежда, заметив серьезные лица мужчин. - Чипы. - Что за…? Какие еще на***н чипы? – Вставил недовольство Алексей. - Это для того, чтобы отсюда никто не смог сбежать, - ответил Сергей. - Неужели нельзя… - начала было Надежда. - Нельзя, - ответ Сергея показался грубым. Все недоуменно посмотрели на него. Он продолжил: - Как только пересечёте границу лаборатории на поверхности, этот чип выпустить такую порцию тока, что мозг просто не выдержит. Он уничтожит вас. Повисло молчание. Катя, расплакавшись, обняла мать, которая без слов обняла её. - А нельзя было это как-то полегче объяснить? Здесь всё-таки дети, - строго взглянула на Антонова женщина. - Простите. Сергей тяжело выдохнул, осознав после её слов, что это было действительно жестко и грубо. - Подбирать слова некогда. Поэтому мы сейчас извлечем их. Но…, - он замолчал. - Что еще? – Выдохнул Лёша. - Это не самая приятная процедура, - закончил за Сергея Андрей. - Делайте что надо, - отозвалась Надежда. – Главное чтобы можно было выбраться отсюда. Сергей кивнул и, поднявшись и вытащив небольшой цилиндрический прибор, оглядел всех присутствующих. Первой согласилась быть Надежда. Она даже не ожидала, что это будет настолько больно. Поэтому, чтобы не напугать детей, она сидела зажмурившись и стиснув зубы, пока этот прибор вытягивал из кожи крохотный чип. Когда он был извлечён, она почувствовала, что сзади по шее стекает небольшая струйка крови. Женщина, испытав такую боль, боялась, что будут чувствовать все остальные, особенно младший мальчишка и Катя. Поэтому после процедуры, отвела в сторону Андрея и спросила, нет ли обезболивающего, на что тот лишь слегка сделал жест головой, что его нет. Пока они решали этот вопрос, услышали сдавленный крик Кати. У матери сердце ушло в пятки. Когда она подошла всё уже закончилось. - Я не хочу чтобы было так больно, - запротестовал Саша. - Это надо сделать, сынок, - попросил Андрей. Но тот лишь мотал головой. Пока Андрей уговаривал своего сына вынуть чип, Сергей оценил ситуацию и, подойдя, к мальчишке, который громко не соглашался на уговоры, приложил прибор к затылку Саши. Тот лишь успел вскрикнуть, как процедура уже закончилась. Мальчишка повернулся к Сергею и зло посмотрел на него, но Антонов на него даже не обратил внимания. - Насть, давай ты, - Лёша предложил Насте. - Когда оттягиваешь время – еще страшнее, - добавил парень, когда все уставились на него. Девушка кивнула. Настя держалась довольно стойко, не проронив ни звука, как и мать Лёши. Лишь после того, как всё закончилось и, расслабившись, почувствовала себя неважно. Алексей, оказавшись последним, пытался расслабиться, чтобы не испытывать боли, но этого не получилось. И при первой же сильной боли обмяк и стал заваливаться на бок. Настя и женщина испугались, но Андрей, сделав жест рукой, чтобы не беспокоились, объяснил, что у него низкий болевой порог. Через минуту Алексей пришёл в себя, оглядел всех стоящих рядом. Смутился от того, что не выдержал боли, по сравнению с девчонками. Но Андрей, слегка улыбнувшись, лишь сказал, что такое бывает. Мужчины стали собираться и подошли к выходу. - У нас сейчас есть дела. Будьте осторожны и готовы завтра. Постарайтесь отдохнуть и поспать. Нам всем предстоит испытание. - А Пашка и Аня? Алексей всё еще беспокоился о своих друзьях. - Они присоединяться к вам завтра. Мы их тоже выведем.