Часть 1
14 февраля 2019 г. в 06:58
Создавать головоломки не трудно, нужно лишь иметь немного знаний и подходящий склад ума. Куда сложнее определить, что именно ты хочешь сказать головоломкой. Что ты умнее всех? Что ты хитрее? Что ты знаешь то, чего не знают остальные? Или это способ рассказать о боли или страсти? Головоломки в любом случае обнажали души, поэтому Корневая академия, как источник гениев, предложила ученикам отличный метод разнообразить день влюблённых. Не все девушки умели придумывать головоломки, но идею зашифровать свои имена в десертах посчитали забавной. Да и так не стыдно просить передать шоколад, ведь получатель не должен раньше времени узнать, кто его поздравил.
На трассе гениев в обед не умолкали споры и недовольные возгласы Гаммона. Даже с нижних этажей удавалось разобрать причину негодования: ему, непревзойдённому гению, великолепному задающему и первоклассному решателю, неподражаемому Саканоэ Гаммону, носящему гордое звание Галилео, передали угощения всего от двух поклонниц, а Дуракайто — от трёх. Ану, заваленного сладостями, Гаммон в состязание не принял, ссылаясь на женственную внешность, а Кьюбика исключил за детский возраст. Так что остались в соревновании за титул наиболее пылкого и крутого парня они с Кайто. По количеству подарков уже имел превосходство, так что теперь Кайто мог проиграть, лишь не вычислив щедрых обожательниц. По роскошному виду розового пирожного Гаммон легко прочёл «чисто-символический» жест внимания от Елены, а вот маленький круглый десерт, приготовленный вручную, не дал подсказок о милом поваре. Теперь же настал черёд Кайто проявить смекалку.
На столе отблёскивал красивой фольгой кулёк, красовалось пирожное в прозрачном пластиковом контейнере, и коробка, обвязанная розовой лентой. Количество подарков Кайто смущало, но он не сомневался, логика и острый ум позволят установить, кто передал угощения, и тогда всё станет понятно. Наблюдая с противоположного края стола, Кьюбик в лёгком напряжении поторопил:
— Ну, Кайто… от кого это?
— Сейчас узнаем.
Выдав эпичную фразу, Кайто развязал кулёк. Пошуршав упаковкой, вытащил небольшую шоколадку в форме сердечка; в упаковке лежали также звёздочки, цветочки и кругляшки. Никаких внешних подсказок после тщательного изучения не нашлось, обычный тёмный шоколад с узорами из более светлого. Что-то подозревая, Кайто понюхал его. Ещё недолго взвешивал шансы, риски, но всё же откусил кусочек. Издав резкий невнятный писк, Кайто скрючился, уронил кулёк на диван и сам рухнул следом. Из-под стола раздалось страдальческое:
— Н-Ноноха…
— Как ты догадался? — неловко поинтересовалась та. И раскаивалась, и сочувствовала, но при этом обвиняла.
— Оказывается, талант Нонохи распространяется не только на печенье… Любопытное явление.
— Кайто, ты как? — наклонившись к нему, побеспокоился Ана.
— К-кажется… жив.
Честь и вкус своего шоколада Ноноха как могла защищала, но не убедила Кайто в его невиновности, впрочем, как всегда. Каким-то удивительным образом её готовка производила на Кайто омертвляющий эффект. До этого казалось, проблема в печенье, но теперь теория рухнула. Кайто отлежался, выпил воды, смывая послевкусие отравленной кулинарии и неспешно сел. Отдышался и криво, но искренне поблагодарил Ноноху за подарок. Да и кто же предполагал, что её талант обретёт новую форму. Пока остальные подворовывали из кулька шоколад, Кайто постепенно освободил из коробки пирожное, надеясь, что его создал другой повар.
Меленькое пирожное в светлых тонах украшал большой круг абрикоса, посередине красовался прямоугольник киви и внизу россыпью лежал мелко порезанный орех. И он имел огромное значение. Не какой-то любой орех, порезан был каштан, что лично Нонохе сказало не о многом. Как Кайто разгадает замаскированную под фрукты головоломку, она не представляла своим обывательским умом. Куда больше её интересовало, сочетаются ли ингредиенты пирожного или будут перебивать друг друга ярко-выраженным вкусом. Недолго карие глаза изучали десерт.
— Айри, — заключил Кайто с серьёзным лицом.
— С чего ты взял?
В общих чертах Кайто объяснил связь между расположением фруктов и каштана с их названиями на японском и количеством слогов, но это не слишком помогло Нонохе проникнуться гениальным решением. Затем Кайто вдруг огорошил:
— А кто это, Айри?
— Кайто, ты что?! — возмутилась Ноноха. Обхватила Кайто вокруг шеи и притянула к себе. — Мизутани Айри из клуба загадок! Она ещё очки носит!
— Вспомнил! Я вспомнил! — задыхаясь, выкрикнул Кайто, вцепившись в крепкие запястья Нонохи.
— Она всё-таки передала его, — произнёс Джикугава, стоящий у края стола. — Вот и славно.
Бесшумного прихода Джикугавы никто не заметил, увлёкшись установлением личности таинственных поваров, но теперь компания немедленно поприветствовала президента студсовета, а Ноноха отпустила Кайто, принявшегося глотать ртом воздух. По секрету Джикугава признался, что Мизутани уже пару месяцев планировала приготовить Даймону шоколад, но не была уверена, стеснялась и никак не могла придумать достойную головоломку, умещающуюся в формат пирожного. Но Айри всё же выразила восхищение гению Эйнштейна.
Крем приятно контрастировал с сочными сладкими фруктами, орешки забавно хрустели на зубах. Целиком съедать угощение Кайто не стал, поделился и с друзьями, ведь служило пирожное данью уважения уму, а им не один Кайто обладал.
Оставшийся десерт интересовал сильнее других как минимум упаковкой. Она добавляла изысканности, пафоса, даже открывать было жалко… или страшно. За красивым бантом мог скрываться вызов от очередного безумца, покушающегося на жизни любителей головоломок, решившего заявить о себе в столь важный для многих день. Такому раскладу событий никто бы не удивился. С кратким замиранием сердца Кайто развязал бант. Только тогда прочёл напечатанный на ярлыке текст «для Кайто». Стало как-то не по себе.
Хранился в белоснежной коробке высокий квадратный торт такого же чистого белого цвета, разве что посыпка по краям выбивалась из сдержанной гаммы. Но что более примечательно, наверху тёмным шоколадом было ровно начерчено поле с несколькими расставленными в нём цифрами.
— Головоломка, — констатировала Ноноха с осторожностью.
— И она приведёт нас к своему создателю.
— Это от Рука.
— Сейчас-то ты как догадался?!
Ответило на пылкий вопрос Гаммона умиротворённое лицо Кайто. Он ласково улыбался, чуть опустил веки и с нежностью различал симпатию, радость, исходящие от расчерченного поля. Тепло, доброта, аккуратность, долька вины и забота, источаемые головоломкой, несомненно принадлежали Руку. Незамысловатая, но прекрасная, с простой задумкой и дивным исполнением. Такие головоломки больше никто не создавал. Никто не вкладывал в них настолько чистых чувств. Их Кайто узнавал ещё из глубин детства.
Изящно, заворожённо Кайто вырисовывал вилкой в крупных клетках цифры, ненадолго забыв о друзьях, перестав их слышать и воспринимать. Они не отвлекали, но тихо перешёптывались между собой. Ноноха не понимала, почему Рук передал торт, ещё и в академии, почему сегодня, с какой целью, что Ана объяснил чем-то, вроде: «Связь между ними очень крепка». Не отказываясь от ребяческого соревнования, Гаммон настаивал, что подарок от парня в счёт не идёт, а Кьюбик молча наблюдал за решением, словно за интересным сериалом.
Плавно выводя цифры, Кайто впитывал эмоции, вложенные в головоломку. Необъятная любовь пряталась в Руке, и он выражал её через все головоломки, какие создавал, будто не подозревал мощь и значимость этой любви. Кайто слегка усомнился в родившейся теории, когда вывел последнюю цифру. Метод, по которому они должны располагаться, Ноноха не вычислила, и послания, вынудившего Кайто в изумлении приоткрыть рот, она не разглядела. Как и Гаммон, и Кьюбик, следящий лишь за принципом расположения чисел. А вот для Кайто, желающего найти сокрытый смысл, и Аны, ощутившего его с самого начала, оно бросалось в глаза, это зашифрованное послание. Наконец Кайто нарушил тишину:
— Ну, что, попробуем?
Разрезать торт старались бережно, по шоколадным граням, чтобы не нарушить идеальный порядок. Джикугава не отказался попробовать, Ана съедал третий кусочек, а Кайто сосредоточился на своём. От головоломки веяло теплом. Рук словно сидел рядом и любовался тем, с каким увлечением Кайто решал. Создавалось впечатление, что и торт он приготовил своими руками. В это слабо верилось, однако Кайто легко представлял картинку того вечера: Рук трепетно, часто заглядывая в книгу рецептов, смешивал ингредиенты и украшал кремом торт, думая о нём, о Кайто. Мягкий лимонный вкус вызывал восторг. К лимонам Кайто не испытывал негатива, но теперь, кажется, их полюбил. И неожиданно понял, что хочет видеть Рука каждое утро. Не обязательно, чтобы он готовил что-то, можно заварить для него кофе, да и не обаятельно видеть его именно на кухне, можно и в любой другой комнате.
То ли лицом, спокойным и добрым, то ли улыбкой или аурой, но как-то Кайто выдал себя, заставив Ану оторваться от десерта и вполголоса удостовериться:
— Кайто, что будешь делать?
— Что? С кем? — растерялась Ноноха, глядя то на Ану, то на смущённого Кайто.
— Не знаю... нужно ответить, но... смогу ли?
— У тебя получится! — вскидывая руку, весело заявил Ана.
— Да, получится! — присоединилась Ноноха. Её не волновало, о чём речь, ведь у Кайто всё равно получится, что бы он там ни задумал. — Вперёд!
Поддержка воодушевляла, но смелости не прибавляла. Что-то предпринять было давно пора, но опасения не покидали. Вдруг намёки окажутся игрой воображения? Да и опыт в таких делах у Кайто не имелся вовсе. Ответив, он ничего бы не потерял, но промолчав, лишился бы всего тёплого, светлого и нежного, что способен и хочет отдать Рук. Уловив краткий порыв решительности, Кайто написал ему с предложением погулять вечером, чтобы лишить себя пути к отступлению. В прогулке нет ничего страшного. Пройтись, поговорить, пошутить, перекусить чем-нибудь по дороге. Такое прежде случалось, не пугало, в отличие от какого-нибудь там свидания, хотя колени всё равно тряслись, пока Кайто шёл на место встречи.
В толпе парочек Кайто и Рук терялись. Девушки и женщины ждали спутников с работы или учёбы, чтобы сходить в парк, пройтись вдоль реки, посидеть на берегу и, конечно, вручить шоколад. Кайто и Рук не остались в одном из заполненных кафе, предпочли пить кофе по дороге, шагая куда-то вперёд, составлять головоломки из окон домов, стоящих на парковке машин, вещей с витрин магазинов и улиц города. Рук придумывал великолепные головоломки, а Кайто с удовольствием решал их, изредка возвращая мысли к истинной цели прогулки.
Подходящий момент никак не находился, постоянно что-то мешало и отвлекало. Если не заблудившаяся парочка или новая головоломка, то прелестная улыбка Рука, вгоняющая в краску. Он не затрагивал тему подаренного торта, но Кайто не сомневался, кто приготовил его и украсил головоломкой. Если бы не искал специально, Кайто бы не различил зашифрованного в цифрах смысла. Он надеялся прочесть больше, чем жест дружбы, и теперь не был уверен, что подобный подтекст действительно был заложен Руком. Вдруг фантазия и желания нарисовали его, скрытое признание?
На улицах зажигались фонари. Парочки продолжали выбираться на прогулку, вливаясь в плотный поток. Они общались, смеялись и шутили, шумели, суетились, порождая дискомфорт, или так казалось от напряжения, завладевшего Кайто. На улице бродить ему не хотелось, но и расставаться с Руком тоже, они итак редко проводили время наедине. К тому же реакция на торт, открытие сердца, главная цель вечера ещё не прозвучала. Рук ждёт, мечется, нервничает, догадался ли Кайто о скрытом тексте. Нельзя же оставить чувства в секрете, ещё и после таких намёков.
Идеальный шанс появился, когда Кайто и Рук, не отличаясь от десятков и сотен других парочек, подходили к перекрёстку. Здесь у Рука есть возможность сбежать и затеряться в толпе или пойти вперёд, к дому Кайто. Руку не обязательно отвечать, он имел право молча уйти или вместо согласия продолжить путь. Сейчас или никогда. Резкий вопрос немного испугал и самого Кайто, так хрипло он прозвучал, будто чужим голосом:
— Давай… ко мне пойдём?
Если Рук и сказал что-то, Кайто не разобрал из-за промчавшейся мимо машины, но увидел его преисполненный энтузиазма кивок. Оба встали у дороги. Кайто стало жарко, как-то неудобно, душно. Он не мог произнести вслух несколько привычных банальных слов, какие звучали в каждом фильме, но удалось выудить из пересохшего сдавленного горла кое-что иное. В стеснении Кайто торопливо отвернулся. Аккуратно подцепил пальцы Рука и, пока не он успел среагировать, протараторил:
— 9, 12, 15, 22, 5, 25, 15, 21.
Кайто не видел растерянного, неловкого лица Рука, его сияющих счастливых глаз. В них отражался свет фар, ярких вывесок и фонарей. Случайный прохожий законно посчитал бы фразу бредом, но Рук лучше других понимал её значение. Именно это послание он зашифровал в очередной, сладкой, нежной, лимонной головоломке. Боялся, что Кайто не заметит его, но он всё-таки заметил. Кайто ощутил, как Рук крепче взял его за руку и повёл вперёд, прошептав:
— 9, 11, 14, 5, 23, 25, 15, 21, 23, 15, 21, 12, 4, 21, 14, 4, 5, 18, 19, 20, 1, 14, 4.
Титул вдохновителя для создания головоломок для Рука неоспоримо сохранял Кайто. Удивительный, потрясающий, прекрасный Кайто. Берясь за новую головоломку, Рук вкладывал в неё переживания, которые так или иначе, напрямую или косвенно касались его, влечение к нему, жажду его. Иногда мысли украдкой ускользали из-под надзора нейтральной темы и двигались непременно к Кайто. Уговаривали вспоминать его волосы, растрёпанные и кажущиеся неухоженными, мягкие и гладкие. Или его пальцы, что так легко решали загадки, брали фигуры или вписывали недостающие символы и буквы. Или его глаза, восхитительные, уникальные, глядящие на любую головоломку с уверенностью и любовью.
Только Кайто смотрел на головоломки так пронзительно, как на живых людей, и как людей изучал их, знакомился с ними. С робкой девушкой, что воплощала мечту возлюбленного. Или благородным утончённым мужчиной, что заключил мудрость прожитых лет в неповторимом лабиринте. С затейливой леди в возрасте, доказывающей не угасшую страсть к жизни, в головоломке, где приходилось бегать, скользить и забираться. Или грубым подростком, тянущимся к славе и величию. Через головоломки Кайто узнавал людей, их прошлое, стремления и тайны.
Единственная тайна до сегодняшнего дня оставалась для Кайто сокрытой. Твёрдое намерение поведать о настоящих чувствах с каждым днём набирало силу, вес и власть над отвоёванным у Орфея разумом. В последнее время, когда придумывал головоломки, Рук начинал поддаваться желанию вложить в загадку признание, но без двусмысленности, чтобы оно прозвучало правильно. Не так, чтобы Кайто засмеялся и сказал «И я тебя люблю», а отнёсся к заявлению со всей серьёзностью. Чтобы смутился, застыл на миг, обрабатывая информацию, проверяя, не спит ли и не ошибся ли в решении, и ответил. Вчера Рук всё же рискнул. Сделал загадку примитивной, чтобы в ней даже не пришло в голову искать какого-либо подтекста. Но Кайто уловил эмоции, вложенные Руком в головоломку, понял, что кроется в ней что-то ещё и отыскал это.
Разные варианты развития событий Рук просчитывал, но не этот. Кайто повёл себя одновременно по-детски мило и по-взрослому, ведь сделал первый шаг без всяких колебаний. Но главное, он простил за всю ту боль, что Рук причинил ему и его друзьям, пусть неосознанно. Рук корил себя до сих пор, считал себя недостойным любви, но после того, как Кайто сжал его ладонь, будто боясь потерять, наполнился смелостью. Её хватило, чтобы взять Кайто под руку, прижаться ближе, слыша громкое биение его сердца, и зашагать сквозь идущих навстречу людей.