Отдыхай, любимый

Люди испытывают очень странные ощущения, когда остаются наедине со своими мыслями, особенно, если эти люди устали. Устали? Как это понять? Это когда не ты управляешь ситуацией, а она тобой… Ты все понимаешь, все предвидишь, но сделать ничего не можешь, или делаешь, но все твои старания как укус комара для слона… В ответ на высказывания о своей болезни, они понимают и соглашаются, но кому нужно их фальшивое сочувствие? Они говорят тебе ложь в лицо и пытаются «развязать руки», но одной развязывают руки, а другой надевают тебя, как ручную куклу, подстраивая всю твою жизнь под себя. Усталость — когда получаешь не удовлетворенность от выполненной работы, а слабость и неуверенность. Они говорят: «Это временно, тебе просто заняться нечем, это от безделья! Отдохни и всё пройдёт…» Они управляют тобой также ловко, как и Лёшей. Сохранявшая уют почти десять лет комната была заполнена холодом. Открытое настежь окно с особой жестокостью шевелила тёмные занавески и так манило… Эта бесконечная темнота без единой капли света притягивала парня как магнит. Он осторожно положил руки на холодный подоконник и глубоко вздохнул. Ледяной осенний воздух чуть ли не разодрал горло и заставил парня поёжиться. Вглядываясь в темноту, он едва ли смог увидеть несколько горевших окон панельки напротив, одиноко стоявшей на пустыре с ещё одной парой домов повыше. — Какого хуя? От резкого звука, возникшего прямо позади спины, парень вздрогнул и больно ударился ногой об холодную батарею под окном. Но так и не обернулся. Зачем это делать, если он и так знал, кто это. — Они опять приходили? — томный голос с капелькой скуки прозвучал ближе. — Я смотрю, тебе очень смешно, — парень нервно сжал пальцы в кулак, — если ты до сих пор считаешь те слова брехнёй, то пиздуй отсюда! Лёша резко обернулся и сделал шаг вперёд, но стоящая впереди знакомая фигура предупредительно показала средний палец и отступила. Удивительно, но Лёша не сразу заметил, что все предметы, которые были покрыты, казалось, вечной пылью и холодным инеем, теперь, лишь в нескольких метрах от знакомого, были освещены тёплым дневным светом, что заставило Лёшу оглянуться назад и снова на фигуру. Резко уже вся комната была заполнена тёплыми тонами и нежно отдавала теплом. — Присядь, — парень с каким-то безразличием поманил Лёшу на кровать, сам садясь на кресло и подождав, пока тот недоверчиво усядется, — я слушаю. — Зачем тебе это надо? — громко спросил Лёша, всё ещё находясь в лёгком шоке от резкой смены обстановки с его появлением, — от моего трёпа ничего не изменится. — Мне интересно, он ведь до сих пор твой и работает? — парень уже с большим интересом посмотрел в угол комнаты. Рядом с тумбой из светлого дерева валялся неприметный рюкзак, будто о нём уже давно забыли и просто бросили в углу. Чёрные карманы и более светлые лямки не вызывали никаких чувств, кроме опаски. — А ты что, не видишь? Я не трогал его уже месяц. — Может стоит наконец туда заглянуть? Внезапно, знакомый резко подскочил со стула и вплотную приблизился к Лёше, заставляя глаза второго бегать по всей комнате и цепляться за каждый предмет, кроме рюкзака и лица парня. — Не с-стоит… Да и ты меня не заставишь! Лёша внезапно попытался оттолкнуть нависшего от себя, но тот успел отойти на безопасное расстояние от резко взбесившегося Лёши, будто его прикосновение могло смертельно ранить. — Я знаю: ты боишься. Лёша никак не отреагировал на это, лишь безучастно плюхнулся обратно на кровать и глубоко вздохнул. Он посмотрел на фигуру и невольно улыбнулся. Идеально белая рубашка плотно облегала рельеф парня, чёрный пиджак неряшливо расстегнут, а красный галстук по-хулигански расслабленно болтался. Чуть отросшие локоны волос небрежно покрывали невозмутимое лицо. Таким он видел его в последний раз. — Зачем ты вообще сюда пришёл? — Лёша задал этот вопрос скорее себе, чем парню, — тебя столько времени не было… — Ну знаешь, не каждый день встречаешь человека у которого есть такой рюкзак. — Да опять ты про него! — Лёше уже стало надоедать эта болтовня про рюкзак. — Я не виноват, что они подкинули мне его. Да и эти вещи мне никогда не были полезны. Лёша может и забыл бы про этот рюкзак, если бы не мог в любое время и в любом месте достать из него то, что ему было в тот момент действительно нужно. Любая вещь: начиная от резинки для волос и заканчивая ключами от новой квартирки в центре города. Однажды, гуляя в парке, он встретил милую девушку. Её чёрные бездонные глаза смотрели, казалось, прямо в душу Лёши, гипнотизировали его. Единственные слова, которые она сказала: «Они дают его, но заберут вместе с тобой.» Она махнула чёрными, как смоль, волосами и резко исчезла из вида. Этим же вечером он узнал про свойство этого рюкзака. Лёша почти никогда не пользовался вещами из него, — он просто отдавал их Никите, он-то всегда принимал их с радостью. Когда он впервые услышал про рюкзак, на удивление Лёши, Никита сразу поверил этому, конечно, только после шутки про шизика. Он считал эти слова собачьим бредом, а рюкзак - просто очень хорошей вещью. Лёша каждый раз с упоением наблюдал восхищённые глаза Никиты, когда из рюкзака появлялся обычный ластик или зонтик. Если бы не он, Лёша давно бы выкинул этот рюкзак от греха подальше, но… Никита оказывал слишком сильное давление. Лёша не знает как и почему — он просто в тайне восхищался своим другом, убеждал себя, что дальше, чем дружеские объятия, их дружба не зайдёт. И сейчас, Никита, тот самый, настоящий и натуральный, стоит прямо перед ним и смотрит с тем же взглядом. С их последней встречи прошло чуть больше, чем два месяца. Никита медленно присел рядом с Лёшей и осторожно, уже без былого безразличия, не касаясь, приобнял за талию, скрытую под складками толстовки. — Ты просто устал… — НЕТ! — Лёша даже не дёрнулся, он просто заорал и закрыл лицо руками. Он понял, что бывает с людьми, которым они так говорят. — Да что ты орёшь так? Я ведь пришёл в кои-то веки проведать тебя, а ты тут как плесень сидишь и непонятно чем страдаешь, — Никита ещё ближе придвинулся к парню, — просто скажи то, что не успел тогда. Лёша немного помолчал и тихо вздохнул. — Знаешь, что самое смешное? Я ведь любил тебя. — он улыбнулся, словно в голове пролетели те славные времена, когда они были все лишь «близкими» друзьями. — Лёш, это я давно знал. У меня другой вопрос: почему ты не мог мне это сказать, когда я ещё был жив? В воздухе повисла неловкая тишина. Лёша медленно повернул голову и посмотрел на Никиту. Его глаза были абсолютно пустыми, в отличие от глаз самого Лёши, в которые будто брызнули лимонный сок. Они стали краснее ещё больше, чем за два месяца недосыпа, несколько капель слёз повисли на ресницах, а губы искривились в безумной улыбке. Он потянул руку в сторону лица Никиты, он попытался медленно провести по до боли знакомому подбородку, но рука неуверенно прошла сквозь фигуру и покрылась крупными мурашками. — Ты мертв? Теперь ты с ними? Никита громко выдохнул и улыбнулся как ни в чём не бывало. — Я просто пришёл забрать рюкзак, но ты же знаешь, я смогу это сделать только вместе с тобой. Никита резко вскочил с кровати и в эту же секунду вернулся с рюкзаком в руке. Оглядев уже еле живого Лёшу, он попытался подать его подбородок и… Ему это удалось. Лёша послушно посмотрел на Никиту. — Не бойся. Ты веришь мне? — Никита осторожно сел на колени парня, медленно вручил ему в руки открытый рюкзак и завёл их за спину, — я спросил тебя! — он так неожиданно крикнул, что Лёша дёрнулся и чудом не свалил Никиту с себя. — Д-да, — ответил он, хотя он уже не верил ни во что. Даже в свою реальность. Не дожидаясь ещё одного вопроса, он одной рукой начал залезать в рюкзак, боясь даже вздохнуть. — Ты любишь меня? — Никита взял подбородок Алексея в руки и медленно приблизил к своим губам, которые отливали свежей и яркой малиной, немного искусанные и такие манящие. — Да… — Лёша, уже ни о чём не думая, глубже засунул руку и внезапно дотронулся до чего-то холодного. В глазах Никиты он уже видел отражение того, что вот-вот достанет. Он неуверенно, дрожащей рукой вынул предмет и бросил рюкзак на пол. — Ты умрёшь со мной? Он резко подался вперёд и впился в губы. Лёша резко приставил дуло пистолета к его затылку. Никита прервал поцелуй. — Ты просто устал. В комнате раздался выстрел. Щёки Лёши налились красным румянцем и горели. Сердце заныло где-то под рёбрами, а в голове проскочила лишь одна мысль, которую никогда больше он не произнесёт. Он был абсолютно уверен, что они не забрали его. Он сам пришёл к ним. — Отдыхай, любимый.