***
*два месяца спустя* — Намджун-а, — раздаётся в телефоне голос матери. — У меня завал на работе. Забери, пожалуйста, Гон Сун сегодня с занятий по музыке. — Хорошо, мам, — покорно соглашается Джун. — Во сколько у неё заканчивается урок? — В пять. Я скажу ей, чтобы ждала тебя в гардеробе, — даже через мобильную связь парень слышит, как женщина улыбается. — Ты знаешь, что ты самый лучший сын? Намджун не может сдержать улыбку от этих теплых слов. С тех пор, как На Ра развелась со своим теперь уже в край чокнутым мужем и переехала с дочерью в Сеул, Джун всеми силами пытался помочь матери и сестре. Квартира, которую женщина снимала, показалась Намджуну конурой, но мать упорно отказывалась принимать от него любую финансовую помощь. И лишь изредка просила о небольших услугах вроде забрать сестру из школы или отвезти её куда-то. Джун никогда ей не отказывает, видя, что мать и так старается изо всех сил, чтобы обеспечить дочь. Зато теперь у них хватает денег даже чтобы отправить Гон Сун заниматься вокалом, к которому девочка, как оказалось, имеет огромный интерес. Уроки в частной школе стоят немало, но На Ра не могла не дать дочери шанс, видя как горят её глаза каждый раз, когда она рассказывает о своих успехах в пении. И Джун тоже не может не поощрять это увлечение мелкой. Поэтому, сбежав с работы пораньше, исправно приезжает к зданию музыкальной школы. Гон Сун, завидев брата, улыбается ему радостно и бежит навстречу, обнимает за талию — потому что выше дотянуться ей рост ещё не позволяет. Обычно сестра не такая щедрая на объятия — удивляется Намджун. — Оппа! Представляешь, миссис Ён меня похвалила. Сказала, что я пою очень хорошо для новичка. Почти как ребята в группе мистера Кима. А они даже выступают иногда на сцене. Правда здорово? — Ты такая молодец, Сун, — восхищённо отвечает парень, ласково потрепав сестру по макушке. — Похоже, у тебя талант. — Я хочу рассказать об этом маме, — девочка отталкивает портящую ей причёску ладонь. — Когда она вернётся? — Вечером. — Когда вечером? — Позже чем обычно. — Насколько позже чем обычно? — не унимается ребёнок. — Думаю в восемь, — Намджун пожимает плечами. Выражение «немного задержусь» может означать любой промежуток времени, но Гон Сун всегда требовала чётких ответов. Если она спрашивает когда, то ответом должна быть цифра, точная до секунды. Если ей интересно, почему небо голубое, то ответ нужен лаконичный, как цитата из Википедии — с отсылками и точными фактами из области физики. — Идём, бери свою куртку, — просит парень, пока сестра не начала уточнять в восемь ближе к восьми или в восемь ближе к девяти. — Я отвезу тебя домой и побуду, пока мама не придёт. — Ты будешь меня кормить? — с сомнением спрашивает девочка. Джун чувствует себя обиженным из-за подобной недоверчивой интонации. Но сестра имеет на это право после той порции рамёна, в которую Намджун по ошибке насыпал сахар вместо соли. Он умолял Гон Сун после этого не говорить о промахе матери, чтобы не портить имидж, но та всё равно выдала его. — Мы зайдём поесть в какое-нибудь кафе, — парень выбирает более безопасный, чем готовка вариант. — Пойдём. Но уже в машине Намджун сталкивается с новыми трудностями. Он чувствует себя полным идиотом, когда под скептическим взглядом сестры обыскивает весь салон машины в поисках бумажника. Гон Сун обязательно расскажет об этом матери, и Джун потеряет еще сто очков имиджа крутого полицейского, на которого семья могла бы опереться. Зато добавится очков к образу нелепого сына, не умеющего ни готовить, ни следить за своими вещами. Но свой промах в любом случае нужно исправлять, и Джун звонит тому, на кого всегда может положиться даже в самой неловкой глупой ситуации. — Чимина-аа… — Да, хён, — раздаётся в трубке голос напарника, — Да, я нашел твой бумажник. — Что? Откуда ты? — изумленно хлопает глазами Джун, поражённый предсказательскими навыками младшего. — Ты его забыл на своем столе. Несложно догадаться, — Чимин невозмутимо отвечает. — О, вот где он, я думал, что потерял… — Хён, — неожиданно серьезно обрывает Пак. — У нас продвижение по делу того тайного общества, борющегося с эсперами. Нужно встретиться. — Я подъеду к кафе возле участка. И забери мой бумажник, — Намджун заканчивает звонок и заводит машину. Над этим делом они бьются уже не меньше полугода, но так и не получили никаких сведений о лидерах организации, раз за разом отлавливая мелких членов общества, не знающих ничего и лишь слепо выполняющих приказы. Начальство над их отделом коршунами кружит, требуя наконец разобраться с этим. Потому что жертв всё больше и выбираются они каждый раз по неизвестной полиции схеме, что не дает ни шанса спасти жертву, предупредить нападение или поймать преступника. Сам факт того, что есть какое-то продвижение, чрезвычайно важен, но и сестру полицейскому до приезда матери деть некуда. Чимин, ожидавший их в кафе, ничего не говорит, но осуждающе смотрит на напарника, притащившего ребёнка на обсуждение серии преступлений, включающей убийства и жестокие избиения. Разговоры полицейских будут касаться слишком взрослых тем для девочки восьми лет. — Чимин-оппа! — Гон Сун бросается с объятиями к вставшему им навстречу юноше. Намджун всегда с завистью относился к способности младшего налаживать контакт с детьми, благодаря чему сестра его просто обожала. Джун был уверен, что если бы у Сун был выбор кто должен быть её братиком, она бы без колебаний выбрала милого заботливого Чимина, а не её неловкого настоящего брата, неспособного даже сварить рамён. Но, наблюдая за этими двумя, Джун не может сдержать улыбку умиления. Чимин никогда не вёл себя надменно с девочкой, предпочитая считать её себе ровней, и не чурался по-ребячески подурачиться во время нечастых встреч, за что Гон Сун смотрела на юношу полным обожания взглядом. — Сун-Сун, я скучал по тебе, — счастливо улыбается Пак. — Твой брат сказал, ты занимаешься вокалом. Споёшь мне однажды что-нибудь? — Хорошо, оппа, я буду хорошо учиться, чтобы спеть тебе, — девочка отвечает с широкой улыбкой. — Мелкая, почему ты при мне флиртуешь с моим парнем? — притворно строго хмурится Намджун. Гон Сун показывает язык, а Чимин на это задорно смеется и обнимает старшего за шею, оставляя на его щеке легкий поцелуй. — Не ревнуй, она еще маленькая. Вот была бы лет на десять старше, то я бы уверенно мог выбрать другого члена семьи Ким. А так приходится довольствоваться тобой. Намджун фыркает и щипает довольного Пака за бок, на что тот проворно отскакивает и отступает за спину Гон Сун, со смехом наблюдающей за играми взрослых. К вопросу работы они возвращаются лишь после того, как официант приносит заказанные ими блюда и уходит, оставив полицейских и ребёнка одних. — Что за сдвиги в деле? — задаёт вопрос Джун, нарезая для сестры выбранный ей в дополнение к пасте стейк. — Команде Мина удалось внедрить своего человека в организацию. Он сейчас в самом низу иерархии, но это уже хоть что-то. Намджун удивлённо качает головой. — Они внедрили эспера в антиэсперскую организацию? Что если его ДНК проверят? — Они внедрили обычного человека. Ты должен помнить его — это Джексон, тот парень, от которого очень много шума каждый раз, кода он появляется в отделе. — О Боже! — восклицает Джун, с удивлением уставившись на напарника. — Он же такое трепло. Как Джексон может работать под прикрытием? — Я тоже в шоке был, но все ребята из его отдела в нём уверены. Он проходил тренировку за границей и намного умнее, чем пытается казаться. Он справится. — Очень надеюсь, что это всё закончится хорошо, и мы, наконец, прикроем эту секту. Больше к разговору не возвращаются, выбирая для обсуждения более легкие темы. После ужина Джун садит сестру на заднее сидение, когда Чимин задерживает его и отводит подальше от машины. — Отвезешь Гон Сун и приезжай ко мне, — лукаво смотрит Пак. — А что мы будем делать? — голос Намджуна выражает невинность, но руки уже по собственнически притягивают младшего за талию. — Репетировать задержание преступника, — юноша игриво улыбается практически в губы своему парню. — Не забудь наручники. Сантиметры между ними сокращаются стремительно, и Намджун накрывает полные губы Чимина своими. Помня о ждущей в машине девочке, целуются они коротко, но чувственно настолько, что Чимин тихо стонет в губы старшего.***
Появление Тэхёна в курилке становится для Намджуна неожиданностью. На пару с Чонгуком эти двое с возрастом стали самыми ярыми поклонниками здорового образа жизни, часами пропадая в тренажёрном зале и яростно агитируя за отказ от курения. Младший иногда позволял себе выпить, но только лишь в случаях, когда была стопроцентная гарантия, что Тэхён об этом не узнает. Хотя пророк никогда на него за это не ругался, лишь смотрел осуждающе. Но и сам Тэ никогда не употреблял алкоголь, даже на корпоративах обходясь соком и любимой колой. Поэтому неожиданным является вид младшего Кима в обители дыма, табака и потенциального рака легких. — Привет, Тэ, — окликает друга Намджун. — Давно не виделись. — Хён, привет, — с улыбкой кивает коллега. — У нас в отделе завал полный, даже кофе выпить времени нет, не говоря уже о том, чтобы заглянуть к вам с Чимином в гости. Джун понимающе кивает, сам знает, что в полиции такое часто бывает. Словно все преступники разом решают начать свои бесчинства, и небольшому коллективу полицейских приходится мотаться по всему городу, разбирая устроенный ими хаос. Луна на них влияет что ли? Или весна? Тэхён стоит рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу, но заговорить не решается. — Ты хочешь что-то сказать, Тэ? — Хён, ты любишь Чимина? — внезапно выдаёт парень. Намджун непонимающе моргает. Их пророк еще с первого знакомства был чудным, но подобный вопрос слишком даже для него. — О чем ты? Конечно же я его люблю. — Больше, чем Джин-хёна? — накаляет градус странности и неловкости разговора Тэхён. — Почему ты вообще вспомнил Джина? Имя пеплом оседает на языке, принося в душу непонятную смуту. — Я вижу, что вы с Чимином близки, — он игнорирует вопрос. — Но любишь ли ты его так же сильно, как любил Сокджина? Джун замечает, что этот разговор его нервирует. До крепко сжатых зубов нервирует, и сигарету пальцы непроизвольно сдавливают особенно сильно. Но ради Тэхёна он сдерживается, чтобы не поссориться с другом. — Я понимаю, что вы с ним были хорошим друзьями и соседями, но это не повод сомневаться в моих чувствах к Чимину, Тэ, — выходит более резко, чем хотелось, но пророк это заслужил. — Это вопрос не о моих привязанностях, а о твоих. — Прошло больше трёх ёбаных лет с тех пор, как я видел его в последний раз, Ким Тэхён, — рычит Джун. — А Чимин — моё настоящее и будущее, мы уже долго знакомы, дольше, чем были с Джином. Я всем сердцем люблю Чимина, не вспоминая о прошлом. Какого черта я должен сравнивать его с кем-то? Пророк вздрагивает из-за громкого голоса друга, но не обижается и не уходит. Только губы поджимает решительно. — Если бы тебе пришлось выбирать между Сокджином и Чимином, с кем бы ты хотел остаться? — тихо, но упрямо произносит младший Ким. Намджун раздосадовано стонет. — Джин бросил меня, подчинившись своим иллюзиям и загонам, я не собираюсь больше вспоминать его. Он сам не дал помочь себе, сам выбрал давиться своими кошмарами в одиночестве, так пусть и остаётся. Не в силах продолжать этот разговор Джун тушит недокуренную сигарету и покидает задумчиво замершего Тэхёна. — Ты лжёшь, Намджун-хён, ты никогда не выберешь Чимина.