Sweater Weather

      Вечер, казалось бы, совсем безнадежный. Вечер, пропахший отвратительным сигаретным дымом и дешевым кофе. Терпеть не могу растворимый кофе в пакетиках — ужасное пойло. Но куда деваться? Дождь, весь день нещадно барабанивший по стёклам пластиковых окон, кажется, наконец-то прекратился. О ясности было глупо даже мечтать, но одно только отсутствие раздражающего стука, казалось, делало жизнь капельку лучше. Стоишь себе, у окна, из форточки вырываются потоки воздуха, обдувая лицо. В руках дымится недокуренный винстон. Делаю последнюю тягу, окружаю себя мутным облаком легкого дыма, затушиваю о край пепельницы. И сейчас, было вдвойне странно услышать твой стук в дверь. Я никого не ждал, но был почти уверен, что это ты. Ведь ты один, наверное, из всего моего окружения упрямо игнорировал звонок. Первое, что бросается мне в глаза — волосы. Отросшие, усыпанные мелкими каплями воды… Когда ты стригся в последний раз? А впрочем, это неважно. Пушатся от дождя, придавая тем самым тебе крайне милый вид. Маленький котёнок, прибежавший ко мне, укрыться от непогоды. Стоишь несколько секунд, словно боишься пересекать порог. «Проходи же, я не укушу, - проносится в мыслях. - Хотя, всё быть может». — На, попробуй, вкусно, — в руки ко мне перекочевал небольшой пластиковый контейнер с розовой крышкой. Холодный. Открывать его я, разумеется, даже не думал. Ты снимаешь капюшон, открывая, наконец, свой образ. Ничто не нарушает его, ты кажешься таким, как и всегда. Но снова эта деталь, не дающая мне покоя — волосы пшеничного цвета. Топорщатся на затылке, точно у кота. Твои далеко не чистые от непогоды кроссовки сиротливо пристроились на коврике около двери, в то время как ты, на ходу снимая легкую ветровку (наверняка не по погоде), уже по-хозяйски проходишь в кухню, ставишь чайник… - Господи, какой яркий свет! Неужели было обязательно щёлкать выключателем? Ты же знаешь, как я ненавижу...       Из меня растерянно вырывается тихое шипение, непроизвольно. Ты замечаешь это, но свет не выключаешь, будто нарочно. Однако уже через секунду оно теряет всякое значение. Присаживаюсь за стол, всё же решившись открыть «шкатулку Пандоры» с розовой крышкой, принесенную тобой. «Эх, Юра, Юра...Что еще от тебя можно было ожидать?» - я нахожу там аккуратно сложенные рафаэлло. Конфеты, которые ты так ненавидишь. Зачем принес именно их? Совершенно вылетает из головы, что когда-то они были моими любимыми. Удивляюсь, как ты помнишь подобные мелочи. Услышав щелчок кнопки, ты встаешь, уловив сигнал готовности кипятка. Неспешно заполняешь кружки водой из чайника. Мне — полную, себе — наполовину. Ты ведь не терпишь горячее. По кухне разносится приятный аромат заварки, положенной ранее. - Что на этот раз расскажешь? Отвечаешь молчанием на мой глупый, но такой повседневный вопрос. Даже не наградив меня своим взглядом, безмолвно переставляешь кружки на стол и присаживаешься. Пропитанный недовольством насквозь, пытаешься скрыть его за маской безразличия, но безуспешно. Я знаю тебя слишком хорошо. - Почему именно их принес? Сам же говорил, что не любишь. Поднимаешь глаза на меня, ожидая, должно быть, когда я начну пить. Делаю пару глотков, после чего, еще раз акцентирую внимание на вопросе, коротким: «Мммм?» Ты отпиваешь немного, берешь конфету из коробки, кусаешь. Морщишься, будто ребенок совсем. Выглядишь очень комично, стремительно запивая и пытаясь убрать ненавистный вкус. - Как раз потому, что их любишь ты, - наконец проговариваешь, без нотки отвращения в голосе. - Что за хрень вообще, Вить, как такое жрать можно… Улыбаюсь, наблюдая твою реакцию. Достаю конфету из контейнера, наслаждаюсь давно забытым вкусом. Демонстрируя тем самым на своем примере, что вот, оказывается, есть их можно. - Почему в контейнере? Как додумался-то ? - интересуюсь, дегустируя еще одну. - Коробка начала намокать, пока шел. Дождь не вовремя начался. - Любимчик удачи, что еще сказать, - отвечаю я, отметив при этом всю особенность рафаэлло с оттенком дождевых капель.       Ты продолжаешь смотреть на меня исподлобья, допивая чаёк. Безо всякой злобы, однако, мне известна причина твоего сегодняшнего настроя. Ведь причина — я сам. Кружка становится пустой. Тишина. Демоны внутри грызут черепную подкорку, заставляя меня взять инициативу на себя. Бегло провожу ладонью по твоим волосам, ощущаю их легкую влажность, сохранившуюся с улицы. Отворачиваешься резко, вскакиваешь с места, убегаешь. Но куда, куда ты бежишь? Не скроешься особо, в однокомнатной-то… Поднимаюсь, так и не убрав посуду с нашего чаепития. «Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать!» - или как в детской считалочке говорилось? Нахожу тебя в привычном, излюбленном месте. В самом углу моего серого дивана, стоящего около окна. Там, где я сам сижу большую часть времени… - Всё еще злишься на меня? - пытаюсь обратиться к нему как можно мягче. Благо, тембр голоса это позволяет. Присаживаюсь рядом. Стараешься отодвинуться, но уже некуда. - Перегар… - устало выдыхаешь. - Но я не пил сегодня, - говорю, находясь в легком недоумении. - Я про это, - произносишь, указывая на пепельницу. - Тяжко, знаешь, последние дни. Совесть мучает, вот и уходит быстро. - Винстон? - А что же… - отвечаю, потупив взгляд в пол. - Ты...скучал хоть немного? - Меня не было всего 3 дня… - оправдываюсь по-дурацки. Выходит не очень. Тут же демонстративно отворачиваешься, мол: «Отвали, слушать тебя не хочу». Но я же знаю, что на самом деле хочешь. Иначе не поплелся бы на другой конец города под дождем. Изголодался по мне. Замечаю пробегающую по твоему телу дрожь. Вроде форточку я закрывал, в чем же дело? Метнувшись до шкафа и обратно, возвращаюсь, принося с собой красный свитер. Накрываю им твои плечи. - Пожалуйста...Не говори ничего. Я скучал, больше, наверное, чем ты. И нужно было сказать тебе раньше о моем отъезде. Уже пожалел сотню раз об этом. - Придурок, - отстранённо выдаешь ты. Но уже без той обидной ноты. - Полный придурок, - подтверждаю я. - Кутайся в мой свитер, Солнце. Холодно ведь…       Прощаешь меня, не злишься, вижу. Неспешно надеваешь его. Тишина уносит наши мысли в даль. Мурашки начинают бегать по мне, когда ты поворачиваешься и кладешь руки мне на плечи. Наши сердца учащенно бьются в унисон, внутри нас — тепло. А снаружи вновь начинается ливень...