"Попаданцы"(переписывается)

      Переодевшись, умывшись и расчесавшись, выхожу из ванной и нахожу на полке туфли на плоской подошве. Под ожидающие взгляды Дариона собираю маленькую спортивную сумку, запихав туда все, что может мне понадобиться. Точнее: зонтик, складную дубинку, кастет (друг подарил, дубинку мама), моток веревки, носовой платок, мобильник, бутылку с водой, тканевую сумку с лямками как у рюкзака и пару бутербродов с огурцами и многое другое. На заинтересованный взгляд, протягиваю третий из кулинарных шедевров Дариону. И судя по хрумканью за спиной, бутерброд оценили как съедобный, в чем лично я ни минуты не сомневалась. Проверив вещи, натягиваю носки и туфли, и проверяю все, чтобы не вернуться на пепелище, что занимает еще минут пятнадцать, за которые Мельхарст успевает забрать с кухни еще один бутерброд, забытый мной впопыхах. Но наконец я собралась и протянула руку. На удивленный взгляд, не скрывая удивления спрашиваю: -Мы пешком? — И тихо взвизгиваю, когда с улыбкой меня утаскивают в серебристую воронку.       Приземляюсь я явно где-то в горах, потому как у нас, настолько чистых от людского присутствия лесов, попросту нет. Воздух чистый, пахнет древесной смолой, дождем и пронзительно нежной свежестью. Ни один заменитель запаха с этим не сравнится, просто не сможет тягаться, с настоящим чудом. -Чувствую, что место тебе более чем понравилось. — Голос у Дариона усталый и несколько напряженный. Оборачиваюсь и понимаю, что его что-то не пускает. Словно придавило сверху, и продолжает давить. У меня таких проблем нет. На мой удивленный взгляд, Мельхарст отвечает, сжимая зубы и хмурясь: -Лес. Он тебя чувствует. А я ему откровенно не нравлюсь. До назначения куратором вашего мира, я в силу своей специфики уничтожил не один лес и он это чувствует. -Он гость! Он привел меня сюда, чтобы пробудить тебя! — Знаю, кричать такое в лесу, при свидетеле, немного попахивает желтым домом под названием «Солнышко», но мой сопровождающий внезапно выпрямляется, и с улыбкой констатирует: -Ты еще не проснулась, а лес уже тебя слушается. Хороший знак. — Значит моя интуиция сработала правильно. Надеюсь, что это решение не станет гибелью моего мира.       Мы направляемся в самую чащу, с трудом продираясь сквозь бурелом и поваленные деревья. Обдираем руки и одежду, но что любопытно, на пути моего падения, уже дважды попался мягкий мох, а запнувшись, я удержалась за единственную в этом пролеске березку. Дариону так сильно не везет — он приземляется на камни и перепрыгивает торчащие кольями ветви. Птицы, сидят на ветках, пристально провожая нас взглядами, при этом даже не собираясь взлетать. Я чувствую, что будь я одна, меня бы провели куда нужно по прямой дороге. Но со мной гость, а лес охраняет свои тайны, какими бы они ни были. От задумчивости и откровенного созерцания природы, меня отвлекает резкий оклик Дариона, все-таки вспугнувший птиц: -Алина, мы пришли.       Посреди поляны куда мы вышли, стоит статуя девушки, у коленей переходящая в зверей, прижавшихся к ней. На плечах статуи, сидят каменная птица и белка, а у ног, стоят лось, рысь и медведь. И статуя, мерцает серебристым светом, буквально призывая меня прикоснуться. Манит теплом и запахом дома, в котором я с удивлением узнаю мамин травяной чай. Осторожно подхожу и касаюсь теплого камня, ощущая тепло и радость. Свободу.       Тотем моего народа. И раз я его чувствую, то я видимо эльф, причем судя по всему непростой. Но, я сама на это подписалась, так что грех жаловаться в самом начале пути, если ты на него уже решился. Только уточняю у стоящего позади Дариона: -Я Эльф Крови, верно?       Дарион кивает и я понимаю, что действительно попала. И возрождение народов и борьба за них, и потери, будут сопровождать меня всю мою жизнь. Но уходить нельзя — это будет предательством. Мира, Леса, который очнется с моим пробуждением, тех кого я приведу сюда. Я в ответе за тех, кто будет пробужден, даже если откажусь. А мне нужны силы, чтобы защитить их. Тех, кому будет позволено выжить в новом мире.       Глаза щиплет, застилая легкой дымкой, которая стекает по щекам горячими дорожками, а в ответ слышится поддержка от Леса, который еще даже не принял меня как одного из своих детей. Резко выдыхаю, вытирая глаза рукавом туники и делаю последний шаг, навстречу своей судьбе, какой бы она ни была: -Начинайте, Дарион.       Вместо описанного в книге прозрачного ложа — ложе сплетенное из молодых побегов. Гладких и поразительно теплых, словно ложишься в прогретый солнцем гамак. Ложусь, доверчиво глядя в глаза стоящего надо мной куратора и закрываю глаза, проваливаясь в темноту.       Дарион, с улыбкой положив на лоб девушки руки, торжественно произнес, протягивая от статуи к лежащей, канал сил: -С рождением тебя, Аэринэль, Правитель Эльфов.       Лес, почувствовавший магию от просыпающегося тотема, вздрогнул. Взлетели птицы, с криками покинув центр леса, чтобы донести до собратьев весть. Вспыхнула молодой зеленью трава, волной побежав от тотема, и изменяя землю. Пахнуло холодом, а после запах трав казалось, стал сильнее в десятки раз. Удушливая жара сменилась мягкой прохладой, доступной даже Куратору, а после, Лес запел. Шелст ветвей и листьев, журчание скрытых в глубине чащи ручьев, пение птиц и насекомых — все сложилось в Песнь жизни, услышанную Куратором лишь четырежды за всю жизнь. Так мало шансов было у миров на самоопределение. А здесь… Все было так, словно этому миру нужен был лишь толчок, чтобы начать…       Дарион с удивлением смотрел, как вместо обещанных пяти метров, площадь преобразования превысила тридцать и продолжила расти. Проклюнулся росток, в котором вскоре должны были стать узнаваемыми очертания мэллорна. Вспыхнул золотыми огоньками воздух над тотемом и прозрачный щит, накрыл всю изменившуюся площадь. Вслед за ним, побежали и искорки серебряного щита, а за ним и зеленого. На глазах куратора, проявилась кузница, оружейный склад, и пара домиков с большим зданием, с резным крыльцом. Дарион ошеломленно выругался. По всем прогнозам, периметр должен был открываться с каждым новоприбывшим, но этот план рухнул прямо на его глазах. И он начинал понимать причину, по которой именно эта девушка смогла прочесть Заклятье-призыв. Кровь была слишком сильной, а дух почти на треть эльфийским, потому свободная от дополнительного преобразования магия, попросту пошла в резервы эльфа, следовательно и распечатала будущее поселение..       Открыл глаза юноша, в которого превратилась Алина. Дарион заметив это, едва сдержал порыв удариться головой об дерево. Дева стала мужем, причем в полном смысле этого слова, а значит, ему повезло нарваться на Наследника королевской династии, жившей до великой Катастрофы и оставившей активную кровь. Для него это приговор, ведь у него на руках самый что ни на есть эльф, не из преобразованных, а из пробужденных. Подумав, Дарион вдруг плюнул на все, решив посмотреть что получится. Ведь если по секрету, то мир отдали ему как бесперспективный. Все остальные Кураторы отказались от него, подписавшись истинными именами. А значит, разбираться он будет сам! И он принимает это вызов! И начнет он с Имени для новоявленного Правителя, так как эльф открыв свои ярко-фиолетовые глаза, смотрел на него с болезненным ожиданием. -Аэрон Серебряная Песнь, хранитель законов, Правитель эльфов. С Пробуждением тебя. Раздался звон, слышимый лишь Дариону, как в этот миг окончательно ставшего Куратором Мира и юноша, выдохнув, выгнулся, в немом крике раскрывая рот и опускаясь.       Рухнув на импровизированное ложе, эльф помолчал немного, а потом мелодичным голосом поинтересовался: -И что делать дальше? Изменение моего пола можешь не объяснять, Кровь это сделала за тебя. Но что мне делать в ближайшее время? И смогу ли я стать девушкой какой была, для сдачи экзаменов в университете через три недели? — на меня замахали руками и Мельхарст ограничился тихим смешком, помогая подняться с ложа, протянул зеркальце и отошел подальше: -Во-первых, девушкой станешь, как в книге, а вот суть твоя — эльфийский Правитель, хочешь или нет. Дальше, ты отправишься на поиски будущих сородичей, список тебе в помощь. Телепатическую связь я оставлю, на случай, если придется инициировать кого-то из Предводителей — это придется делать мне. А пока осваивай свой лес и нарабатывай навыки — скоро они тебе пригодятся. Только людей не пугай. Если найдешь эльфов, то зови меня в первую очередь. А теперь, я пошел искать правителя гномов. Склоняюсь в поклоне и искренне желаю, озвучивая слова пришедшие в голову: -Пусть путь твой будет ровным, а дела свершатся с благословением Великого Леса. Дарион, посмотрев на меня как на инопланетянина, усмехнулся и вернув мне похожий поклон, исчез в воронке перехода. Зеркало я недолго думая, убрал за пояс, благо у него была небольшая, но все-таки ручка. И после, сев в позу лотоса прямо на поляне, ушла, точнее теперь ушел в себя.       Скажу честно, ни в одной книге про попаданцев в тела эльфов, я не читала о подобном. Чувствовать движение травинок, каждое бьющееся сердце по всей подконтрольной мне территории, пока что составляющей полтора километра. Слышать пение птиц, шелест листьев, стрекот сверчка в ямке, шорох и пыхтение барсука, копающего себе нору. Иметь возможность связаться с каждым существом в лесу… Это опьяняло и пугало. Прибавить к этому чересчур сильное зрение и сказать, что я был оглушен, ослеплен и беспомощен, значит ничего не сказать. Но если через полчаса эти проблемы были решены, с помощью заработавших инстинктов, то с полученной информацией разбираться пришлось гораздо дольше. И начальная поза медитации помогла в этом. В течении шести часов, как подсказали мне новые внутренние часы, я разбирался с полученными навыками, приспосабливая их к новому телу. Затем языки, среди которых был и старый добрый английский, который я с трудом понимал, и гораздо более сложный эльфийский. Честно скажу, с описанным в книгах стрекотом, там было общего столько же, сколько у козла и бабочки. Хотя команды для боя на мечах, отдавались короткими, резкими, щелкающими выкриками. Однако, проговаривать пришлось все три, включая диалекты Солнечных и Ночных.       После, пошла в ход магия. Мне, как защитнику и Хозяину Леса, разрешалось общаться с ним на равных, используя конкретные команды. Остальные же, должны были заслужить это у Леса, став настоящими эльфами. Магия, которой я владел, называлась исцеляющей и защитной. Боевым в моем исполнением были возможность удара молнией, управление растительностью, яды и исцеление. Мда, негусто. Впрочем, грех жаловаться потому, что изначально я был девушкой и магии потребовалось больше, чтобы преобразовать тело, и меньше, для преобразования разума. В итоге, все получилось так как получилось, только потому, что все было гораздо сложнее. Ну и ладно. Сейчас, пора испробовать тело и отправляться исследовать мой лес.       От долгого сидения на одном месте, ноги как ни странно, почти не онемели, только сначала были слегка ватными. Поднявшись и доверившись чутью, направляюсь в домик с эльфийской надписью «Оружейная». Почему так банально я не в курсе, но не мне привередничать. В любом случае, если не понравится — имею полное право переделать.       Дверь открылась очень легко, без скрипа и привычных в прошлой жизни звуков. В оружейной оказалось светло, не смотря на закрытые окна, сухо, приятно пахло деревом, чем-то масляным и кожей. Причина того, что в помещении было столь ярко освещено, расположилась неподалеку, на одном из столов с амуницией. Над цветком стоящим в вазе, сверкал золотистый шарик. Он висел в воздухе, без движения, замерцав ярче, стоило мне переступить порог. Невольно улыбаюсь этому и прохожу к стене увешанной оружием. Интересно же, просто до ужаса, ведь какое-то из них, станет моим.       На стене напротив цветка висят в креплениях мечи в ножнах, сбоку ножи и кинжалы, на дальней стене копья, а здесь луки. Причем оружия много, удалось насчитать оружия на сотни четыре бойцов, если учесть, что это первоначальный запас. Прикидываю свои новые примерные параметры и осмотрев стену, протягиваю руку к приблизительно полутораметровому луку. Дуб, обработанный соком подаренным мэллорном, с металлической оплеткой по плечам и на рукояти. Сняв его и натянув тетиву, удовлетворенно хмыкаю. По стандартам вбитым в подсознание — лук более чем достойный. А размер, как раз для меня, в моем истинном облике выше девичьего на двадцать сантиметров. Была я метр шестьдесят восемь — вот и считайте.       На крючьях ближе к полу, висят пустые колчаны и пучки по двадцать стрел на пробу. Если верить надписям, то стрелы с белыми наконечниками для коротких луков, а с серыми для моего. Беру один из колчанов и начинаю набирать стрелы, заполняя его. В процессе, замечаю, что не мешая друг другу, в него входит сотня стрел. И вес у них небольшой, словно две литровых бутылки с водой. И уже решая, куда закреплять, обратил внимание на выписанный на коже странный символ, явно магического происхождения. Провожу пальцем вливая немного магии — колчан уменьшается в половину, выпуская ремешки для крепления. Подумав, прикрепляю колчан за спину и вынимаю одну стрелу. Та, без проблем вытаскивается того размера, который был до уменьшения. Удобно! На луке такой же символ, но уменьшается он лишь на треть, и я чувствую, что это будет не слишком удобно в будущем. Но сейчас, подойдет и это. Разворачиваюсь к столу и подумав, подхожу к нему. На столешнице сложены некоторые элементы нагрудников, явно для стрелков, и перчатки которые подсознание определяет как напалечники для стрельбы. Мне, для обучения пойдут и они.       Надеваю трехпальцевую перчатку, затягивая на запястье ремешки, перевязываю шнуровку на наручах, пряча перчатки под них. Проверяю остальное обмундирование и понимаю наконец, как именно я выгляжу. Штаны, туника, камзол, кожаные сапоги, кожаный пояс с тиснением шириной в ладонь и второй, перехлестывающий грудь, к которому я и крепил колчан. И все это в темно-серых, переходящий в темно-зеленый тонах. Кожаные предметы все темно-коричневые, почти черные, в серебряных узорах листьев и тонких линий, наложенных друг на друга. Вспоминается зеркало и я осторожно достаю его, медленно поднося к лицу и боясь заглянуть. И все же решаюсь. В зеркале отражаюсь не я. Мужественное лицо с волевым подбородком, ярко-фиолетовыми глазами и все такими же чуть пухловатыми губами. И это у мужчины. Смиренно вздохнув, я опустил зеркальце, успев отметить напоследок, что волосы очень светлые, практически белые. Представив как буду выглядеть в старости, понял, что самый любимый эльф детства теперь не будет столь впечатляющ на моём фоне. Если он вообще доживет до подобного.       Подхватываю со стола поясную сумку и застегиваю на ремне, убирая в неё зеркальце, выбираю с соседней стены первый попавшийся меч подходящей длины и ножны. Затягиваю очередные пряжки, вдеваю последние петли и наконец, выхожу. Нужно тренироваться, пока есть время. Но где?       Использовать деревья собственного Леса… От одной только мысли внутри поднялась такая волна праведного гнева, что я тут же решил — лучше повеситься, чем позволить уродовать свой Лес! Но все-таки, перед тем как я его покину, нужно развить навыки самозащиты. Особенно сейчас, пока тело в «усиленном режиме». Это я по русски говорю, а так это состояние называется ускорением обучаемости физического тела, путем магической подпитки и записи навыков. Короче, все, что я выучу сейчас, впишется на уровне рефлексов, а значит надо делать меньше лишних движений.       С этим к счастью проблем не было. Дойдя до поляны рядом со статуей, так, чтобы между нами было более шести метров, встав в вызванную в памяти позу мечника, отпускаю тело, заставляя его в прорабатывать все движения и стойки собранные в памяти. Прыжки, перекаты, приседания, уколы — так проходят следующие часа три. В мышцах появилась пока что приятная усталость, но тренировка только началась! Попытка обратиться к лесу телепатически, неожиданно нашла отклик, так что спустя пятнадцать минут я уже отрабатывал стрельбу из лука на старом мертвом пне. В тренировках навыков лучника прошли еще три часа. Я уже почти вымотался, но осталась еще проработка магических навыков. Кого лечить и в кого швыряться молниями? И тут мне снова помог Лес. На лечение пригнали двух старых лосей, а для швыряния молнии выделили все тот же пень. И если вылечить, точнее как оказалось омолодить двух лосей, проблем не составило. То вот молнии…       Тут не получалось никак, а мне позарез нужно было именно это умение, так как оставалось только оно — это раз, а во-вторых, оставалось всего два часа, по истечению которых мое тело должно было отрубиться. А если учесть, что упаду я как раз сразу же после выхода из обучающего режима, то было совсем плохо. Но в итоге, разозлившись, удалось швырнуть молнией в пень, да так, что в ушах звенело еще минут пять.       Устало рухнув на траву и отбросив оружие, я тихо рассмеялся, чувствуя как прибывают силы. Лес, чувствовавший мой триумф, делился накопленной за годы энергией, мечтая поскорее увидеть еще больше таких как я. Но я все-таки устал и провалился в сон, под открытым небом, слушая тихую песню слетевшихся на границу поляны птиц. Это было чудесно.