Give me a chance

После занятия, на котором Пак Чимин чувствовал себя явно не в своей тарелке из-за пристальных взглядов, небрежно бросаемых профессором Кимом, он направился прямиком в злосчастный кабинет. Парень мысленно настраивал себя на очередную порцию нравоучений, прослушав которые он пообещал бы, что такого больше не повторится, и поскорее бы вернулся к запланированным на остаток дня делам. Тихонько проскользнув в кабинет, Чимин, не привлекая внимания, стал рассматривать кабинет профессора. Конечно же, он был здесь прежде, но только для того, чтобы передать документы и сдать контрольные. Профессор Ким обычно отчитывал его парой слов за очередное опоздание в аудитории после своего урока, а тут вызвал к себе: видимо Пак полностью исчерпал лимит терпения. Комната была довольно светлой по сравнению с тяжёлым и мрачным стилем школы. Нежные персиковые стены, украшенные многочисленными дипломами и сертификатами, принадлежащими Киму и подтверждающих его статус профессора, были освещены дополнительными торшерами по углам, источающими мягкий теплый жёлтый свет. Неплотно зашторенные окна с белыми тяжёлыми занавесками и светлая мебель из березового массива неплохо вписывались в интерьер. Точно посередине кабинета стоял рабочий стол с кучей бумаг, ручек и папок на нём, аккуратно разложенных по поверхности. В паре шагов от стола располагался открытый шкаф с полками: многочисленные книги, методички, учебники и даже пара кубков украшали свободные места. Ким Намджун стоял возле окна и задумчиво, сквозь небольшую щёлочку между шторами, смотрел вдаль. На нём были светлые прямые брюки и лазурная водолазка. Это одеяние прекрасно облегало всё его тело, подчеркивая изящные изгибы и крепкие мышцы. Сквозь плотно прилегающую водолазку Кима можно было заметить очертания рельефного пресса. Густые светлые волосы профессора, зачёсанные назад, открывали коротко остриженные тёмные виски. Учитель стоял вполоборота, и можно было вдоволь насладиться детальным рассмотрением его профиля: светло-коричневые глаза с короткими ресницами, прямой длинный нос, пухлые розоватые губы и волевой подбородок так украшали мужчину, что Пак на пару секунд даже замер. Никогда ему не удавалось так открыто поглазеть на профессора, а тут такой случай представился. Чимин слегка покраснел, смутился от своих мыслей и отвёл взгляд в сторону, продолжая осматривать кабинет. У стены рядом с дверью стоял светло-бежевый диван с парой ярко-фиолетовых подушек, напротив — маленький светло-коричневый кофейный столик с сахарницей и набором маленьких серебряных чайных ложечек. У противоположной стены, ближе к окнам, стоял небольшой комод с чайными принадлежностями и высокой стеклянной вазой со сладостями. Чимин невольно увидел розовый зефир среди всех лакомств. Непроизвольно облизнувшись и негромко покашляв, прочищая горло, он пытался обозначить свое присутствие в кабинете. Услышав, что Пак пытается привлечь к себе внимание своим кряхтением, профессор Ким повернулся, и его губы растянулись в улыбке, моментально обнажая ямочки на его щеках. — Ну что ж, Пак Чимин, проходи и присаживайся, — Намджун указал рукой на диванчик возле стены. — Я хотел бы узнать причину твоих опозданий, — мягко продолжил Ким, поглаживая свой подбородок. Профессор с теплотой смотрел на Пака, но внезапно его глаза расширились, и он замер на несколько секунд, словно вспомнил что-то важное, резко отошёл от окна и направился к комоду возле стены. Порывшись там, профессор достал из выдвижного ящика небольшой чайник и пару чашек. Он неторопливо стал заваривать чай для себя и своего ученика. В одну из чашек Ким незаметно вылил из ампулы прозрачную жидкость. Уложив всю посуду на поднос, Намджун водрузил на него и вазу со сладостями. — Я, я… Сегодня я… Я проспал… — Чимин замешкался и не знал какую отговорку ему придумать, ведь он часто проводил свои ночи в школьном саду, смотря на звёзды и размышляя обо всем подряд. Так он отдыхал, расслаблялся и впоследствии мог лучше контролировать свой дар. К слову, Чимин не умел управлять какой-либо стихией, но его способность тоже считалась немаловажной. Пак «лечил души», дарил спокойствие и тепло всего одним касанием своей руки. Парень вмиг мог забрать все волнения и тревоги человека, преподнося в ответ лёгкость и безмятежность. — Проспал? Поздно лёг? Чем же ты был занят ночью? — поинтересовался преподаватель, протягивая с подноса одну из чашек слегка подрагивающему Чимину. — На, держи, выпей чай и успокойся. Я надеюсь, ты всё же расскажешь мне об истинных причинах твоих частых опозданий, — улыбаясь, сказал Намджун. Чимин взял чашку из рук преподавателя, и, размышляя о том, стоит ли рассказать правду о своих ночных посиделках, сделал первый глоток. Чай показался ему очень душистым с каким-то сладковато-горьким привкусом. Такой приятный вкус и терпкий аромат вкупе с его любимым зефиром. А дальше всё как в тумане: лёгкое головокружение и Чимин сидел, словно одурманенный, полизывая свои липкие от сладкого угощения пальцы, и практически не слышал, что говорил ему профессор. Всё как в немом кино, Пак смотрел и наслаждался: пухлые губы Кима то и дело приоткрывались, очевидно, издавая звуки, на которые парень не реагировал, и растягивались в милой улыбке, обнажая белоснежные зубы. Чимин, как заворожённый, наблюдал за каждым жестом, мимикой на лице Намджуна, не замечая того, что профессор сократил расстояние между ними до минимума. Приблизившись вплотную, Ким одной ладонью гладил Пака по растрёпанным розовым волосам, а другой — по его щеке. Вернувшись ненадолго в сознание, Чимин удивлённо уставился на профессора, хлопая глазами и не понимая, что происходит. — Ты такой милый мальчик, — Пак напрягся от таких слов и заёрзал на диване, отдаляясь от Кима и упираясь своими ладошками в широкую грудь. «Надо же, какая избитая фраза, наверное, именно это слышат ученики, которые заходят к нему для того, чтобы якобы занести свои доклады», — Чимин зажмурился, потряс своей головой и, открыв глаза, снова увидел перед собой улыбающегося Намджуна. — Я так давно хотел прикоснуться к тебе, почувствовать запах твоей кожи, волос… Вот уже больше года, как я представляю тебя в своих объятиях, я так хочу, чтобы ты подарил мне свой поцелуй, — промурчал приближающийся вновь профессор, разводя руки Пака в сторону. Чимин сидел и старался не шелохнуться, на отпор сил не было, тело Пака совершенно не слушалось его, а преграда в виде выставленных ладошек была быстро сломлена мягким захватом сильных рук и сцеплением их за спиной в крепкий замок. Пак в момент забыл, как дышать. Томный бархатный голос Кима завораживал, пленял и снова возвращал в состояние полузабытья. Чимин перестал себя контролировать: конечности налились приятной тяжестью, но остатки его сознания приказывали держаться до конца. Пак не знал, как реагировать на слова и действия профессора. Он что, специально всё это затеял? Специально заманил его сюда, прикрываясь исправительной беседой, а теперь вытворяет всё, что ему вздумается. Распускает свои руки, гладит, обнимает, а теперь ещё и поцелуя просит. Чимин терзал самого себя: он должен был вырваться из этих объятий и уклониться от прикосновений, но ему до дрожи под коленками нравились теплые руки Кима на своём лице и в волосах. Чимину, неожиданно для самого себя, захотелось большего. Сильно прижимаясь к Паку, Намджун обдавал горячим дыханием его шею, шепча ему на ушко красивые слова. Чимин слушал и медленно таял, как зефир во рту, недавно съеденный им. Малиновый, именно такой он и любит. Расцепив руки со спины парнишки, Ким, скользя губами по щеке и цепляясь пальцами за розовые волосы, приблизился вплотную к губам Пака, задержался в таком положении на несколько секунд, словно в нерешительности, но продолжил напирать: — Ты позволишь поцеловать тебя? — Поцеловать? Д-да, пожалуйста, профе… — Чимин не успел договорить, а Намджун, пользуясь расслабленным состоянием парня, накрыл его губы своими. Ким целовал нежно и уверенно, скользил своим языком по пухлым, сладким от зефира губам Пака, слегка покусывая их. Чимин прикрыл глаза, робко отвечая на поцелуй, и стал сминать в ответ влажные губы Намджуна. Ким настойчиво надавил ладонью на лохматый затылок парня, и младший подался навстречу. Намджун не торопился, не настаивал, но продолжал осыпать парнишку ласковыми и чувственными поцелуями. Пак ощущал всем своим нутром, что дрожит, а щёки начинают предательски гореть. Он никак не ожидал такой робости и сдержанности от учителя. Не раздумывая, можно было сказать, что Чимину понравился именно ТАКОЙ Ким. Ким, который сейчас был нежен и ласков с ним, а не тот, которого Пак украдкой заставал втрахивающим своих же учеников в стол посреди кабинета с гримасой безразличия и надменности. Но, если быть до конца откровенным, Чимин тоже хотел когда-нибудь увидеть, а главное прочувствовать на себе высокомерного и заносчивого профессора, не испытывающего ничего, кроме похотливого желания обладать и брать силой. Состояние парализованности отпускать не стремилось, держало в своих цепких когтях и не давало спуску, а затуманенный разум настойчиво велел полностью подчиниться воле кукловода Кима, у которого Чимин в руках сейчас — как безвольная тряпичная марионетка. И Чимин подчинился. Но прежде он больно и до крови укусил нижнюю губу Кима, затем отстранился, жалостливо хлопая своими глазами-полумесяцами в ожидании реакции на свою выходку. Намджун улыбнулся, слизывая выступившие красные капли, и, хватая в момент парня за подбородок, сильно надавил на него пальцами, веля Паку раскрыть свой ротик пошире. Намджун в мгновение ока запустил свой горячий язык в рот парня, передавая ему вкус своей крови и забирая сладость в ответ, затем углубил поцелуй, прижимая парня к себе все крепче и крепче. — Я хочу, чтобы ты был моим полностью, только моим и ничьим больше! — надрывно произнёс Намджун, отрываясь от манящих пухлых губ Пака. Ким смазано целовал парня и, заводя одну руку за его спину, одним рывком приподнял ученика с дивана, усаживая к себе на колени. Профессор аккуратно взял Чимина за лицо, заглядывая ему прямо в глаза, и мило улыбнулся. Пак непроизвольно облизнулся, склонил голову набок и с прищуром посмотрел на мужчину в ответ. В горящем взгляде Намджуна младший видел только одно — желание обладать. Именно эту похоть и страсть Чимин так жаждал познать на себе. На подкорке сознания Пака до сих пор билась мысль о том, что всё это неправильно. Неправильно то, что Чимин может оказаться очередным предметом для развлечения Кима, но и она в итоге испарилась из помутненного рассудка парня, окутывая тело похотливым желанием отдаться профессору. Чимин, полностью разомлевший и пленённый желаниями обоих, улыбнулся и подался навстречу мужчине. Мягко целуя каждую ладонь Кима, и убирая их со своего лица, Пак уложил их к себе на талию и придвинулся ближе, почти вплотную к груди преподавателя, несмело закидывая свои руки тому на плечи. Чимин практически не дышал, лишь испуганно смотрел в карие глаза напротив, ожидая дальнейших указаний и действий. Ким, довольный таким раскладом, ухмыльнулся и нежно сжал бока податливого и разгорячённого тела, чей жар даже через одежду обжигал руки. — Не бойся меня, малыш, — прошептал Намджун, целуя Пака невесомым поцелуем в губы. Чимин, в свою очередь, немного отстраняясь от Кима и хлопая своими затуманенными страстью глазами, дарит ответный поцелуй, но более чувственный и глубокий, запуская пальцы обеих рук в шелковистые светлые волосы Намджуна. Пальцы Намджуна заскользили с боков по животу к груди розововолосого, а Пак стыдливо опустил глаза и зарумянился, но как заворожённый смотрел на сильные и властные руки, оглаживающие его тело через тонкий хлопок рубашки. Он плавно повторил действия Намджуна, внимательно смотря тому в глаза и ища одобрения на свои действия. — Ммм, неплохо, малыш, — прошептал Намджун, укладывая свои руки на мягкую задницу младшего. — Я буду стараться, — выдохнул Чимин куда-то в шею профессору. Руки Намджуна горячие, хищные и жадные, хватаются с силой за бёдра Пака, небрежно сжимают их и тут же нежно гладят, выбивая из парнишки еле слышный стон. Чимин, не ожидая от себя такой отдачи, залился краской ещё больше, судорожно облизывая свои пересохшие губы. Он лихорадочно заёрзал на коленках профессора, приподнял водолазку Кима, пробираясь ладошками под неё, и порывисто стал оглаживать оголённый торс, отсчитывая маленькими пальчиками все его изгибы и манящие кубики пресса. Еще никому Намджун не давал так свободно и фривольно касаться себя, никому не позволял довести своё тело до сотрясания. От таких трепетных и нежных прикосновений Пака бронзовая кожа Кима вмиг покрылась мурашками, а сердце застучало с бешеной скоростью. Дыхание учащалось ежесекундно от каждого касания, каждого действия Чимина, сдерживать себя Намджуну уже было невмоготу, а унимать свое желание прямо сейчас наброситься и растерзать хрупкое тело Пака — тем более. Не в силах больше терпеть, профессор буквально разорвал и стянул небрежным рывком рубашку с Чимина до его локтей, вырывая с хрустом пуговицы с ткани. Рубашка была испорчена, глаза Пака блестели, а на лице Кима красовалась довольная улыбка и горящие страстью глаза. «Какое же красивое тело у моего малыша…» Скрываемый под своей одеждой, он на первый взгляд выглядел хилым мальчишкой, а сидя полуобнажённым на коленях Намджуна, парень оказался очень даже неплохо сложен: юношеское тело подтянуто, в меру накачено, а кожа бархатная и загорелая, что прямо-таки светилась под мягким освещением в комнате. Пленённый красотой изгибов, Ким в спешке начал исследовать желанное тело, энергично подающееся вперёд. Профессор горячо и с причмокиванием выцеловывал шею, ключицы, торс Чимина, а тот лишь закатывал глаза и вполголоса стонал. Пак смотрел сверху вниз на Кима сквозь пелену наслаждения, заставляющую непроизвольно издавать неприличные звуки и подставлять поочередно наиболее чувствительные места своего тела под тёплые, слегка влажные губы Намджуна. Чимин следил за каждым движением властных рук, яростно сжимающих бёдра, бока, его грудь, вглядывался сквозь свой затуманенный взгляд в скользящий по телу шершавый язык, оставляющий мокрые, блестящие дорожки на коже. Паку было до одурения приятно, жар медленно разливался по всему телу, заполняя каждую клеточку ощущением удовольствия и наслаждения. Без промедления и колебаний он начал активно прижиматься и тереться о бёдра Кима плавными нерезкими движениями. Извиваясь и тяжело дыша, Пак потянулся своими пальчиками к лицу Намджуна, притягивая его к своим раскрасневшимся губам. Неуверенно тыкаясь с прикрытыми глазами, как маленький щенок, Пак находит, что искал и тянется за очередным поцелуем. За мокрым, продолжительным, жарким поцелуем, таким, чтобы воздуха между ними совсем не осталось. Узкие и без того джинсы Чимина в одночасье, кажется, стали ещё уже, они как вторая кожа липли, натирали, в них становилось крайне неудобно. Он аккуратно сполз с колен Намджуна, встал напротив, не разрывая зрительного контакта между ними, и медленно начал расстёгивать пряжку ремня на джинсах, всё также стыдливо краснея. Но Киму безумно нравились эти пухлые розовые щёчки, искренняя застенчивость, вгонявшая парня в краску, да и весь Чимин в целом. Профессор похотливо улыбнулся, облизал свои пухлые губы, и стянул с себя водолазку, откинув её куда-то в сторону. Пак стыдливо отвёл взгляд, его всего потряхивало, а пальцы вовсе не слушались и предательски дрожали, вцепившись в кожу ремня. Видя, как мнётся и перетаптывается его ученик, Намджун изгибает бровь и недовольно качает головой. Не в силах терпеть нарастающее и уже сильно выпирающее напряжение в своих брюках, профессор встал с дивана и вмиг приблизился к Паку, моментально избавляясь от ненавистной разорванной рубашки парня. Утыкаясь носом в шею Чимина, Намджун провёл рукой между его ног. Парень напряжённо отозвался, дергаясь всем телом, заскулил и попытался отодвинуться от мужчины. Намджун перехватил его, нежно обнимая и гладя по спине, успокаивая и шепча: — Не сопротивляйся, я не сделаю тебе больно. Чимин медленно кивает, не сводя глаз с Намджуна. Ким нагло пользуется, вновь целует в губы, отвлекает, пробираясь своими руками к джинсам Пака, щелкает клёпкой, тянет молнию вниз и быстро спускает их, будто бы невзначай задевая уже полувставший член парня. Чимин охнул и закатил глаза, протягивая свои небольшие ладошки к разгоряченному телу профессора. Намджун из последних сил держался, он так давно мечтал об этом мальчике, о его теле, о том, как он будет входить в него, о том, как Чимин будет стонать от его прикосновений. Но с Паком хочется нежно, хочется любить, а не как с другими — быстро, жёстко и без эмоций. Чимин для Намджуна не такой как все, он особенный, желанный, любимый. Намджуна от приятных размышлений вырвали требовательные и настойчивые прикосновения. Пак упирался лбом в грудь Намджуна, томно дышал, очерчивая пальцами прогибы разгорячённого тела, выцеловывая тело мужчины. Ким нежно взял Чимина за плечи и развернул к себе спиной. Он целовал влажно, пошло, грязно, руками грудь и бока сжимал, подталкивая парня в сторону стола. Чимин, послушно повинуясь, шагал сам, слегка пища и извиваясь в горячих пальцах и губах. Ловко, в одно движение руки ровные стопки документов профессора полетели в сторону, кружась и оседая на пол. Намджун бережно уложил Чимина животом на стол, попросил сильней прогнуться, стягивая с него милое розовое бельё. Намджун продолжил жадно целовать, кусая бархатную кожу своими зубами, смакуя и оставляя за собой кровавые отметины. Пак тихо всхлипывал, сладко стонал от боли и наслаждения, искусно извиваясь в сильных руках профессора. Опьянённый такой податливостью и покорностью парня, Намджун, не мешкая ни минуты, оставил смачный шлепок на попе парня и скользнул рукой меж мягких половинок, раздвигая бёдра Пака шире. Спустя мгновение Чимин почувствовал, как уже влажные пальцы, смоченные слюной Кима, вновь заскользили по ложбинке и как протолкнулись внутрь него: они широко разводились в стороны, оглаживая гладкие стенки, и причиняли ужасный дискомфорт, что хотелось кричать во весь голос. Пак скулил, болезненно стонал и пытался вырваться, но Намджун второй рукой придерживал его за шею, сильно сжимая её и лаская губами, шёпотом прося своего малыша немного потерпеть. Чимин зажмурился, с силой кусая губы до самой крови, а из глаз потекли слёзы, обжигая влажной дорожкой. Руками цепляясь за стол и тяжело вбирая воздух, Пак отключил свое сознание, пытаясь не думать о боли, стараясь представить то наслаждение, что ждёт его после. Пару выдохов-вдохов, боль Чимина притупилась и ушла на второй план, сменяясь приятными ощущениями. Чимин млел и плавился под сильным намджуновским телом и его длинными пальцами в себе, а полностью расслабившись, он и сам начал подмахивать бёдрами в такт. Намджун заметил проявленную Чимином инициативу и неторопливо добавил третий палец, двигаясь резче и быстрее, вышибая с Пака все больше стонов. Убедившись, что пальцы двигаются в теле без затруднений, а парень не цепляется так отчаянно за стол, Намджун, убирая руку с шеи Пака, расстегнул свои брюки и приспустил их вместе с бельём. Плюя себе на руку и растирая слюну вдоль всей длины своего изнывающего члена, Намджун живо сменил пальцы на свое мужское достоинство, вводя его одним рывком наполовину в уже подготовленную дырочку парня. — Какой же ты узкий, малыш! Неужели я у тебя первый... — горделиво бросил Намджун, тихонько толкнувшись вперёд и вонзаясь ладонями в упругие ягодицы Пака. Чимин громко вскрикнул, ногтями царапая стол и кусая руку. Намджун стал входить плавнее, медленнее, тормозил, давая время на привыкание к своему члену в теле. Войдя во всю длину и сделав пару лёгких толчков, Намджун начал разгоняться, обжигая шею горячими поцелуями и получая взамен изгибающееся, бьющееся в конвульсиях тело с ласкающими слух стонами удовольствия. Пак, как умелый гимнаст, пластичный и изящный, грациозно выгибался под напором Кима и сам подмахивал бёдрами. Чимин метался по столу и очень хотел посмотреть в глаза профессора, запомнить этот его взгляд, полный страсти и желания. Приподнимаясь с полированной поверхности и опираясь на руки, Пак заглядывает через плечо. Но тут же вытягивается как струна, сильно прогибаясь и утыкаясь подбородком в стол — Ким нашёл то самое место, ту заветную точку, от прикосновения к которой можно забыться и моментально потерять голову. Намджун, довольный собой, как сытый кот урчал, растягиваясь в широкой улыбке и проезжаясь ещё несколько раз по простате внутри розововолосого. Чимин протяжно, громко застонал, выкрикивая имя Кима, сильно зажмурил глаза и кончил с шумным выдохом, так и не прикоснувшись к себе. Усмехнувшись и больно шлёпнув Пака по ягодицам, Намджун сделал несколько финальных толчков и заполнил горячей жидкостью уже обмякшее тело парня. Смазано целуя поясницу и выходя из послушного тельца, Ким лёг на стол рядом с Паком, обнимая его, и прижал к своей груди, гладя и зарываясь в розовые зефирные волосы, шепча, что никому не отдаст. Чимин слушал, впитывал, но до конца не понимал, как такое могло случиться. Состояние одурманенности потихоньку отпускало парня. Смотреть в глаза Намджуну сейчас было стыдно и неловко. Пак сполз со стола в поисках своих разбросанных по комнате вещей. Намджун тяжело выдохнул, встал с полированной поверхности и, застёгивая брюки, подошёл к Чимину, обнял его, крепко прижимая к себе. Пак молчал, смотрел в пол и прятал глаза, позволяя одеть себя. Приведя себя и Пака в порядок, Намджун нежно поцеловал парня в лоб, обхватил пухлые щёчки руками, нежно поглаживая большими пальцами, и серьёзным тоном спросил: — Ты понял, какое наказание тебя ждёт за очередное опоздание? Интересно, продолжишь ли ты опаздывать, малыш? Пак вышел из кабинета Намджуна на трясущихся ногах и побежал в свою комнату. Сознание прояснилось, но в голове было пусто. Внутри горечь и обида. Не так он это себе представлял. Не так хотел свой первый раз. — Он просто использовал меня, как и остальных … — пробурчал розововолосый себе под нос, смахнув слёзы, закрываясь на замок в собственной комнате и сползая медленно по стене.