«Я вышла замуж. Вы должны, Я вас прошу меня оставить; Я знаю, в вашем сердце есть И гордость и прямая честь. Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна»*
Мужчина ощущал себя Онегиным, над которым вдоволь поиздевался Пушкин, оставив страдать на страницах своих стихов. Внутри закипала тупая злость, сменяемая горечью утраты. Он злился, ходил по комнате кругами, невидящими глазами взирал на окружавшие его вещи. Хатаке был не здесь, а где-то далеко в мыслях. Он не знал, что делать и как отпустить ситуацию либо пойти и уже никогда не уходить от Рин. Чаша весов перевешивалась то в одну сторону, то в другую. Закостенелыми пальцами Какаши набрал номер Рин, он слушал гудки, которые заменил автоответчик, так продолжалось какое-то время, прежде чем мужчина почувствовал себя бессильным. Кинув телефон на кровать, Какаши обхватил голову руками. «Пойти за Рин и потерять друга или оставить всё, как есть?» Печально, но Какаши слишком хорошо знал Рин — она ни за что не будет его, так же хорошо он знал Обито — он ни за что не простит ему этого. Хатаке никогда не принимал необдуманных решений, всегда оставался холоден, а теперь поплатился за это. Люди не могли прочитать по его лицу, что он испытывал. Какаши иногда сам сомневался в том, что способен искренне чему-то радоваться или влюбиться. И Рин не видела от него никакой отдачи, поэтому и выбрала Обито. Он мог ей дать то, чего не сможет никогда дать Какаши — эмоции. Сейчас мужчина был и расстроен и зол, и бессилен — всё вместе. Впервые за несколько лет Какаши взял отпуск, решив, что с него хватит работы. Впереди новогодние праздники, дождаться их было мучительно долго, поэтому он ушёл на следующий день после встречи с Рин. Хотелось запереться в четырёх стенах с бутылкой Хэнесси и романом, никого не впускать и никуда не выходить. Первая неделя пролетела незаметно: он только спал, читал, пил и смотрел мелодрамы, как сопливая девочка, вместо того, чтобы поехать к Рин. Она не отвечала на звонки, смс-ки, Какаши не знал, где её поймать, кроме как больницы. Но что-то мешало мужчине это сделать, возможно, Хатаке не тот человек, который будет когда-либо за кем-либо бегать. Он сделает первый шаг только в том случае, если Аляска вдруг станет тропиками, то есть не в этой жизни. Хатаке смотрел на предновогоднюю вьюгу за окном и размышлял. До этого случая он запретил себе думать об отношениях с Рин, Какаши уважал её выбор и не хотел рушить их счастье, тем более мужчина не был до конца уверен, что это взаимно. Хатаке привык работать и не думать о посторонних вещах. В какой-то промежуток времени ему встретилась Ханаре — около 3 лет назад. Тогда он подумал, что судьба подарила ему ещё один шанс на отношения. Сначала всё было похоже на сказку, а потом как у всех появились сложности. Ханаре работает в модельном бизнесе, поэтому часто уезжает в командировки, но когда девушка приезжала обратно, то хотела получить всё его внимание, чего Какаши никак не мог ей дать. Первый год прошёл, второй — ссор не было. На поздние возвращения своего мужчины Ханаре лишь грустно ему улыбалась, но не жаловалась. Третий год был наполнен ссорами и попытками Ханаре выбить Какаши на эмоции, что являлось маловероятным. Последней каплей стал юбилей компании Хатаке, на который девушку не пригласили. В расстроенных чувствах Ханаре разорвала отношения, а после отправилась в командировку. На самом деле, их недовольство друг другом было обоюдным: ему не нравились её поездки на неограниченное количество времени, ей — его полная погружённость в работу. Какаши не понимал, как у него получилось разочаровать сразу двух женщин, а на подходе была ещё одна — Аюри, которой он уже давно не звонил. Возможно, тогда он и предложил ей такой абсурд, потому что был взвинчен после расставания и немного пьян. Отбросив мысли в сторону, над которыми размышлял не первый день, Хатаке натянул тёплые спортивные штаны, болоневую куртку и зимние ботинки. Усугубляла всё щетина и круги под глазами. Какаши вышел на улицу и отправился в магазин. «30 декабря, кто вообще сейчас работает?» Мужчина набрал фастфуда, так как не хотел ничего готовить, пополнил запасы алкоголя и прихватил банку икры. На кассе, пока его товар пробивали, кассирша подозрительно на него косилась. «Богатый район, а заходят иногда вот такие вот не понятно в чём» — читалось у женщины на лице. Какаши проигнорировал косые взгляды в свою сторону и, очутившись дома, ушёл в душ протрезветь. Не успел он раздеться, как зазвонил телефон. На экране высветилась Аюри. — Да? — Какаши, — восторженно и немного волнительно сказала Аюри, — рада тебя слышать. Я хотела спросить… — девушка замолчала. — Всё в порядке, — предугадал он вопрос. — Я заболел, поэтому не звонил. — Простуда, ангина или что-то другое? Я могу купить лекарства. — Спасибо, я уже выздоровел, всё нормально. — Какаши, хотела спросить… как ты собираешься праздновать новый год? — по голосу слышалось, что девушка смущалась задавать этот вопрос. — Дома. А ты? — Тоже… Мы можем встретиться до нового года? Какаши не знал, как ей ответить, уже поздно, у него перегар, но он не мог отказать девушке. — Хорошо, встретимся. — Как насчёт сегодня? — Аюри обрадовалась. — мм.. Хорошо. Во сколько тебе удобно? — Через час, но могу и позже, если ты не можешь. — Почему же, могу, — Какаши выдавил из себя улыбку. — Я закажу тебе такси, приезжай. Только не ходи по улицам одна, сейчас много отморозков. Я тебя встречу. — Договорились, — Аюри расцвела. — До встречи, — Какаши положил трубку.***
Аюри искусала губы в кровь от нервов, Какаши не звонил ей больше двух недель и вообще ничего не писал. «Я ему надоела?» — с ужасом думала девушка. Она наматывала круги по своей комнате вечером 30 декабря, учёба закончилась, работы сегодня не было, поэтому отвлечь от одиночества её ничего не могло. Даже Каяко куда-то ушмыгнула, пообещав показаться на её пороге пьяной 1 января. Мама уехала к родственникам, поэтому Новый год Аюри должна была встретить в одиночестве. Так как девушка совершенно необщительная, то и друзей/знакомых можно пересчитать по пальцам. Аюри могла часами перечитывать ПБУ в надежде, что она что-нибудь запомнит, или учить статьи из НК РФ, на крайний случай почитать художественную литературу или глазеть на картины. Аюри почему-то всегда было, чем заняться, а большие и шумные компании она обходила стороной, предпочитая оставаться в одиночестве. Но сегодня девушка мечтала увидеть хоть одно знакомое лицо, хоть кого-нибудь, найти дружеское плечо. Она жалела, что отказалась поехать с мамой к родственникам на новый год, до конца надеявшись, что Какаши пригласит её куда-нибудь. Кажется, Аюри забыла, что они не встречаются, а лишь спят друг с другом. Она села на кровать, отрывая зубами кожицу с нижней губы и смотря на дисплей телефона. «Позвонить, не позвонить? Согласится, не согласится? А что мне ему сказать?» — Аюри не умела разговаривать с людьми по телефону. Даже на бывшей работе связь с контрагентами оставалась для неё пыткой, которую она откладывала до последнего. Ей казалось, что она скажет что-нибудь не то, после чего её уволят или неправильно поймут и будут смеяться до конца её дней. Аюри отложила в сторону и взяла обратно телефон в руки ещё несколько раз, но в конечном счёте всё-таки набрала номер Какаши. Каждый гудок девушка слушала с замиранием сердца. Услышав любимый голос, Аюри выпалила, что хочет с ним встретиться. И куда подевалась вся женская гордость? Она первая предлагает мужчине встречу и первая звонит. Бывший сейчас бы разразился ругательствами, так как под конец их отношений Аюри могла забыть про него на неделю, занимаясь более интересными делами. А сейчас даже любимое чтение книг не могло принести ей того же удовольствия, как Какаши. И дело не только в сексе. Аюри решила одеться настолько элегантно и притягательно, как она только могла. С деньгами всё ещё было туго: она еле-еле оплатила семестр — поэтому ничего не купила для себя любимой. Девушка, кажется, уже год ходила в одном и том же. Аюри зарылась в шкаф, выискивая красивое платье. Она обожала тёмные оттенки, так как они контрастировали с белизной её кожи и светлыми волосами, поэтому, выудив из недр маленькое бархатное чёрное платье, девушка проверила, не съела ли его ещё моль, и кинула на кровать. Она быстро приняла душ, распустила волосы, завивая локоны плойкой, сделала макияж. Уже одевшись, она перепроверила, как она выглядела со стороны несколько раз. Чтобы выглядеть богаче, чем на самом деле, Аюри откопала мамины бриллиантовые серёжки и ожерелье. Всё, что можно было сделать, девушка сделала. Она побежала за телефоном, обнаружив несколько пропущенных, перезвонила Какаши, спустилась к злому таксисту, который ждал её десять минут, извинилась, удивляясь, почему таксист из злого превратился в ласкового и пушистого, и их машина тронулась. Пробок на удивление не было, поэтому совсем скоро Аюри уже стояла и ждала, когда ей откроют дверь. Она забыла, что Какаши хотел её встретить. — Какаши, привет, — девушка расплылась в улыбке. Она не заметила, что её любимый был подавлен, так как Какаши умел мастерски скрывать свои эмоции. Улыбка с её лица сошла быстро, когда она поняла, что приехала без подарка, но потом вернулась, так как Аюри предпочла сделать вид, что так и должно быть. — Привет-привет, проходи. Какаши не мог пока что оценить красоту девушки, которая к нему приехала, так как Аюри закуталась в непримечательный пуховик, а на ноги напялила тёплые, но некрасивые зимние ботинки. Только вот Какаши ослепила её улыбка, которая ненадолго освободила его от грусти. И не скажешь, что совсем недавно мужчина был похож на ходячего трупа: гладко выбритое лицо, свежее мятное дыхание, ясный взгляд, приятный парфюм и костюм. Аюри сняла пуховик, и Какаши застыл, жадно разглядывая девушку. Как ему нравилось, когда она надевала обтягивающие платья, особенно короткие. Ради этого он даже на работе сделал для неё исключение, хоть и под конец взорвался больше от нервного перенапряжения, чем от своей сотрудницы. Его глаза приковались к вырезу на груди, он дёрнул головой и спросил у Аюри: — Что-нибудь хочешь… из… То есть проходи, — Какаши сам отвернулся и ушёл на кухню, девушка тихо последовала за ним. Аромат её духов наполнил комнату, раздразнивая мужчину. «Чтобы забыть одну женщину, нужна другая» — единственный вывод, к которому он пришёл к 30 годам. Какаши не мог налюбоваться своей спутницей: прекрасные светлые локоны, которые ему понравились ещё при их первой встрече, рассыпались по плечам мягким водопадом. Бархатное платье было темнее и загадочнее самой тёмной ночи. Красивые острые плечики и ключицы — то, что его больше всего привлекало в женщине, помимо интеллекта. Тонкие запястья, белая кожа, через которую просвечивались голубые вены, из-за чего Какаши иногда сомневался, что у неё, как и у всех, красная кровь, а не голубая. Какаши отказался выпить шампанского с Аюри, сославшись на то, что он недавно болел. А так мужчина просто не хотел смешивать алкоголь. Девушка всё говорила и говорила, рассказывала о том, что с ней приключилось за неделю, как она нервничала на экзамене, как списала, оставив шпору на внутренней стороне обёртки от бутылки с водой. Смех Аюри был заразителен, поэтому Какаши даже против своей воли улыбался. Ему казалось, что он может утонуть в этом океане жизнелюбия в глазах девушки, когда в них заглядывал. Именно тогда в его голове созрел чёткий план действий. Аюри, как и в тот раз, не притронулась к еде, Хатаке убрал со стола, оставив его пустым. Мужчину не отпускало только одно желание: владеть ею. Подойдя к девушке сзади, Какаши ощутил, как самообладание покидает его с каждым шагом. Он провёл руками по женским плечам, ласково взял за руку, дожидаясь, пока Аюри встанет со стула, а после развернул к себе. Мужчина впился в губы жадно и самозабвенно, углубляя поцелуй, руками притягивая её тело к своему. Он ощущал жар и слишком острое желание заняться любовью. Прокладывая дорожку из поцелуев до плечика, Какаши слегка его прикусил и потянулся к застёжке на платье. Бегунок заскользил вниз, оголяя спину девушки. Мужчина целовал шею, оставляя засосы и вкушая приглушённые стоны, слышал своё громко бьющееся сердце и с нетерпением стянул платье. Аюри не понимала, что на него нашло, но ей нравилась его грубость и страсть. Она готова была повиснуть на этих мощных руках, согласилась бы на всё, что угодно, только бы он был рядом. Аюри онемевшими пальцами растёгивала рубашку, а потом откинула её на пол, следом полетел ремень и всё остальное. Резко прервав поцелуй, Какаши развернул Аюри и опустил её корпус на стол. Аюри чувствовала, как трусики прилипли к ней, и вздрогнула от предвкушения, когда мужчина опустил их к щиколоткам. Он трогал её везде: властно сжимал бёдра, проводил пальцами по позвоночнику, словно хотел запомнить её на ощупь. Аюри громко застонала, когда ощутила его внутри себя, Какаши шумно выдохнул, не выпуская ягодицы девушки. Такой страсти между ними ещё не было. Без презерватива всё казалось острее, горячее и лучше. Аюри сжимала пальцы в надежде найти хоть что-то, за что она сможет ухватиться, но каждый толчок сбивал её с мыслей, заставляя стонать. — Какаши, — сдавленно выдохнула Аюри его имя, прикрывая глаза, чтобы из них ненароком не посыпались искры счастья. Мужчина, заметив беспорядочно передвигающиеся по столу руки девушки, накрыл её кисти своими ладонями и сжал, как будто приковал к твёрдой поверхности. Он слегка наклонился к Аюри, обдавая жаром чуть прохладную кожу. Ему хотелось на данный момент только владеть ею, стать для неё тем, из-за кого, и только из-за кого, Аюри станет так стонать и просить его о продолжении. Девушка таяла под его телом, Какаши чувствовал себя гигантом в сравнении с ней, а Аюри для него — таинственное и божественно красивое существо с другой планеты. Ему нравилось быть в ней — внутри было тепло, тесно и влажно. Какаши одурманили эти ощущения, из-за которых хотелось то быстрее и чаще, то медленнее и нежнее. Мужчина прильнул к спине девушки, заставляя её кожу увлажниться от маленьких капель пота, и выдохнул в россыпь лучистых волос. Для Аюри тело Какаши было горячим, как само пламя, казалось, её лопатки научились «слышать» бешенный ритм его сердца. От соприкосновения с его кожей девушке стало невыносимо хорошо, и она сама насадилась на член, отчего мужчина прикусил её мочку уха и крепче сжал нывшие от боли запястья. Аюри тихо промурлыкала что-то на языке нимф, что для ушей Хатаке звучало, как самый лучший комплимент в мире. — Тебе нравится? — спросил он. Аюри ещё ни разу не слышала такой тихий и низкий голос, от которого так и веяло возбуждением. — Да, — тихо ответила Аюри. Какаши нравился этот мягкий и эротический голос, а ещё больше льстило, что это его заслуга. — Хочу ещё, — прошептала девушка и нетерпеливо подала бёдрами назад, чувствуя, как мужская горячая плоть задела какую-то струну в её теле, отчего она застонала. Мужчина освободил одну руку и убрал мешавшие светлые волосы с её шеи, чтобы видеть профиль девушки. Её лицо покрылось лёгким румянцем, губы соблазнительно приоткрылись, а глаза были закрыты. Какаши казалось, что он смотрит на ангела. Аюри так увлеклась, что и думать забыла, что волосы могут мешаться, но ей понравилась его забота. Мужчина стал медленно входить, слушая мелодичный девичий голосок. Он даже не снял с неё ожерелье, настолько её хотел, поэтому, чтобы не тратить на такую мелочь время, стал целовать участки кожи вокруг. Поцелуями Какаши спустился чуть ниже плечика и прикусил, почему-то ему хотелось покусывать Аюри, а потом целовать это место, жалея. «Что за дикие желания» — успевал подумать Какаши между поцелуями. Аюри не знала, что ей доставляет удовольствие больше: его прикосновения и поцелуи или непосредственно секс. Но в совокупности это рождало нечто такое, что разве сравнимо с песнями хирувимов и падением в пушистые облака. Стоило Аюри об этом подумать, как Какаши отстранился от неё. — Сядь на стол, — больше приказал, чем попросил мужчина.