Старое фото (Джин/BTS)
13 августа 2020 г. в 11:47
После того трагического случая пятнадцать лет назад, когда она была еще совсем юной несмышленой девчонкой, Су Вэй любила приходить в эту струю захламленную комнату и перебирать ветошь.
Она любила винтажные фото, старинные платья эпохи ренессанс, некоторые из которых даже тайком мерила.
Ей было всего десять, когда семья покинула Корею и уехала в Италию, поселившись в небольшом городке, граничащим с виноградниками какого-то богатого итальянца. Вот только на деле он оказался таким же выходцем из Кореи, который любил старину, собирать редкие антикварные вещи, чем и привлек внимание маленькой девочки.
Фарфоровые куклы его коллекции были восхитительно прекрасны, они полностью завладели сердцем юной Су Вэй, но она никогда не притрагивалась к ним, только смотрела. Он не запрещал ей играть, но девочка боялась, что эти фарфоровые изваяния похитят ее душу и она навеки станет куклой, уж слишком по-настоящему выглядели лица кукол.
Молодой мужчина уверял, что защитит и не позволит столь юной и мудрой леди поддаться колдовству игрушечных людей, но Су Вэй все равно упиралась.
Сейчас было даже смешно, что она потратила столько времени впустую, вернуть бы его вспять, она чаще приходила бы к этому странному, но все такому же родному мужчине. В шутку Су Вэй говорила родителям, что выйдет замуж только за их нового соседа, что будет ухаживать за всеми предметами старины с ним и коллекционировать новые, что научится выращивать виноград, но все только смеялись, кроме него.
Печальный взгляд мужчины ранил юное сердце девушки и вот ей пятнадцать, подростковая дурь била в голову, никто не мог запретить ей что-либо, Су Вэй делала что хотела, шла куда хотела, общалась с кем хотела.
Куклы больше не волновали ее сердце, загадочность молодого соседа больше не казалась такой притягательной, да и новые друзья не давали скучать. Она все реже приходила к нему, все реже говорила с ним, все реже обращала на него внимание.
Беда пришла нежданно, она слишком поздно поняла, что ее новые друзья не такие уж и друзья. Су Вэй не смогла предупредить его о надвигающейся беде, огонь уже поглотил его дом и виноградники. Но ей было все равно, она хотела спасти его, только вот все, что смогла вынести из пылающего особняка Су Вэй, это несколько альбомов с фотографиями разных столетий, платье и фарфоровую пару кукол.
Она кричала, что никто не помогает тушить дом, а пожарные, словно не спешили на вызов, огонь погас сам, от дома мало что осталось, но даже полу сгоревший, разрушающийся от любого движения он манил ее. Су Вэй дорого заплатила за свое безразличие и подростковую глупость, оттого и повзрослела быстро.
И вот ей двадцать, она все так же любила старые вещи, она все так же хранила старые фото и примеряла красивые платья эпохи ренессанс, а пара кукол стала ее вечными спутниками. Она заставила родителей выкупить теперь никому не нужный сгоревший дом, не щадя сил, денег и жизни все силы вкладывала в реставрацию дома, покупку новых антикварных вещей.
Тридцать лет, она все так же одинока, на все уговоры родителей о семье отмахивается. Все чаще находя успокоение в общении с фарфоровыми марионетками, которых любила, но боялась в детстве. Фотографии, которые она хранила пятнадцать лет, Су Вэй никогда не рассматривала и только сейчас, придя в почти полностью восстановленный дом, решилась посмотреть что же внутри.
Со страниц альбомов на нее смотрели люди разных эпох, разных национальностей, но самое удивительно было то, что везде был он, его силуэт, его печальный взгляд, его грустная улыбка. На одной из фотографий внизу было написано аккуратным почерком: «Ким Сокджин, Часон, 1890 год». Но фото был он, ее любимый молодой сосед, которого все просто звали Джином, но Су Вэй была уверена, что на этой фотографии именно ее Джин, путь этой бумажке уже больше сотни лет.
Теперь она поняла отчего он был так печален, когда она говорила о их свадьбе, почему он никогда не ругался на нее из-за шалостей и глупых вопросов, потому что столь большой срок жизни стирает весь смысл материальных ценностей.
— Прости меня, — впервые вслух произнесла девушки, прижимая фото к сердцу, — это я виновата, это я навлекла на тебя беду, — всхлипывала Су Вэй, она не заметила, как к ней кто-то подошел и нежно коснулся головы, растрепав волосы, как когда-то он любил так делать маленькой девочке.
— Ты подарила мне пятнадцать лет покоя, но ты же вновь разбудила меня — услышала она его приятный голос и резко развернулась к говорившему.
Он стоял совсем близко, но девушка замерла в нерешительности, чувство вины и нереальности происходящего не давало сделать последний шаг.
— Ты все так же боишься кукол? — отчего-то спросил мужчина.
После этого странного вопроса, больше ничего не сдерживало Су Вэй, она бросилась в его объятия, упиваясь этим приятным чувством, он пах так же как и раньше, он выглядел так же как прежде, а главное он был таким же живым как раньше.
— Нет, не боюсь, — ответила она ему в грудь, он слишком крепко сжимал ее в своих объятиях.
Он слишком долго ждал такую как она, он просто слишком соскучился по той, кого полюбил всем сердцем, кому дал шанс на нормальную жизнь без него. Но она не использовала этот лотерейный билет.
— Ты готова уйти? — вновь давая ей шанс, спросил Джин.
— Да, — улыбнулась она.
Когда в комнату пришли родители уже никого не было, ночник все так же горел, все в комнате говорило, что еще минуту назад ее хозяйка была здесь. Мать опустилась на колени, чтобы поднять раскрытый фотоальбом и ахнула, уронив его вновь. На снимке им улыбалась их дочь и молодой мужчина, сгоревший в пожаре пятнадцать лет назад, только дочь была в наряде эпохи Часон, только подписано было: «Молодые супруги Ким Сокджин и Су Вэй, Часон, 1890 год».