***
POV/Лилия «Шлак… Ну кто стучится в такую рань?» Не успела я открыть свои глаза, как вдруг кто-то прям врывается в мою комнату, чуть ли не пинком открывая дверь, а затем крикнул на всю комнату. Точнее, крикнула. — РОТА ПОДЪЁЁЁМ! С меня стягивают одеяло, открывая всем мою нежно-розовую пижамку с клубничками. Вот тут я моментально пришла в себя, мгновенно вскакивая с кровати. — МИКО! — крикнула я, бросив в неё свою подушку, но та умудрилась увернуться. — А ну свалила отсюда, пока я тебя не прокляла и не послала к Яг-Морту! — Кому-кому? — спросила она, но когда я уверенно стала к ней приближаться, она тут же выбежала прочь. — Можешь не благодарить! Мы все тебя ждём в зале! Дверь тут же закрылась, уступая место тишине. Эта Мико… Ух! Испортила мне прекрасный сон! Теперь ещё и голова болит от такого резкого пробуждения. «На заметку — поставить на дверь замок». Мико всё настроение испортила. Однако, стоило мне взглянуть на время, моё недовольство немного поубавилось — время то пол-одиннадцатого. Поспала я и правда долго, но это потому, что я допоздна сидела и вышивала игрушки, которых осталось сделать совсем не много. Мой косяк, признаю. Но пробуждение можно было сделать и поспокойнее! «Ну ничего. Быстренько умоюсь, выпью кофейка, закушу булочкой, и нормально». Собственно, я так и сделала. Когда начала расчёсывать свои волосы, вдруг задумалась, смотря на себя в зеркало. Артефакты поблёскивают при свете лампы, шрам на левой руке давно зажил, оставляя лишь слегка розовую полосу, как напоминание о моих первых решениях. А глаза… В них я уже не вижу те страхи и переживания, что были в начале. Наоборот — в них кипит жизнь. Вроде смотрю на себя, но в тоже время передо мной будто совершенно иной человек. «Интересно… Если бы меня сейчас увидели мои родители, друзья, что бы они сказали? Хех, уж точно были бы шокированы». Я решила попробовать поэкспериментировать с волосами и просто оставила их распущенными. Заодно использовала заколку-артефакт по назначению и зацепила с правой стороны. В этом нет ничего особенного, но лично я никогда не ходила с распущенными, да и… Не знаю, так красивее что ли выгляжу? Более женственной? Вот только, если и быть женственной, то и наряд должен быть соответствующим. «…Шлак, как же неловко! Хотя, что в этом такого? Я же девушка, как никак. А значит, могу себе позволить». Открыв шкаф, я достала оттуда то платье, что купила мне Оля в Париже. Сразу нахлынули приятные воспоминания. Все фотографии, которые мы сделали, я распечатала и вложила в небольшой альбом, который решила завести. Надеюсь, что у неё сейчас всё хорошо. Хочется больше времени проводить вместе, поэтому, каждое мгновение, когда мы встречаемся, я стараюсь запечатлеть и записывать также в свой личный дневник. «Кстати, я давно уже живу на базе, но ещё ни разу не сделала фотографий с ребятами. Это как-то не правильно. А я хочу запечатлеть все моменты, что происходят в моей жизни». Время уже близится к одиннадцати часам, а я не хочу, чтобы эта японка снова ко мне ворвалась, особенно, когда переодеваюсь. Поэтому я быстро одела на себя платье и покрутившись несколько раз перед зеркалом, дабы убедиться, что нормально его одела, взяла телефон и как можно скорее направилась к главному залу. «А я точно нормально выгляжу? Может, стоит вернуться и переодеться в свою обычную одежду, пока ещё не поздно?» Но ноги уже довели меня до главного зала, в котором находятся абсолютно все. Я нервно закинула волосы на левое ухо. Складывается странно ощущение, будто иду на свидание, но со всеми ребятами! — В-всем доброе утро! — слишком громко сказала я, отчего сразу же сжала губы, дабы не ляпнуть ещё чего. Снова в груди дрожь волнения. Ребята тут же обратили на меня внимание и поздоровались, но после резко замолчали. Они удивлённо уставились на меня, отчего тут же смутилась. Ну почему я не могу нормально смотреть им в глаза?! Свист Мико нарушил эту неловкую тишину. — Красивое платье, тебе оно очень идёт, — сказала она, подойдя ко мне. — Верно, ребята? — Верно, — тут же сказала Арси и взглянула на мужскую компанию. Остальные начали соглашаться и сказали комплименты. Правда, похоже Джек так смутился, что даже не мог смотреть на меня, это меня позабавило и немного успокоило. Значит, Оля и правда не прогадала. Надо будет её ещё раз поблагодарить. — Выглядишь также прекрасно, как и всегда, — сказал Рэтчет, смотря так, будто ничего удивительного нет. Меня это расстроило, а девочки взглянули на него прожигающим взглядом. — То есть, я имею в виду… — Рэтчет хочет сказать, что ты прекрасна всегда, неважно, как выглядишь, — сказал вдруг Оптимус, смотря на меня, говоря так приятно и мягко. — Но как сказала Мико, это платье тебе очень идёт, словно перед нами распустился настоящий бутон. В этот момент моё сердце пронзил Купидон. Щёки предательски покрылись румянцем, отчего я невольно схватилась за них, пытаясь скрыть от всех. Ещё Арси взглянула на меня таким взглядом и загадочно улыбаясь, явно намекая. От этого смущаюсь ещё больше! — Ну… Собственно, как и сказал Оптимус, — продолжил вдруг Рэтчет, отчего-то отвернув голову, неловко став гладить затылок. Он словно специально не хочет смотреть мне в глаза. — Но… Ты и правда сегодня, очаровательна. Сказать, что я удивлена, значит ничего не сказать. Рэтчет, да сказал комплимент? Этот день надо явно будет отметить на календаре. Однако, слышать от него мне правда очень приятно. — Спасибо, Рэтчик, — я мило улыбнулась, насколько это возможно. На мгновение увидела еле заметный голубой оттенок на его лице, но он быстро отвернулся к терминалу, что-то бурча про себя на кибертронском языке. Ребята тут же над ним посмеялись, только разозлив медика. Зато настроение сразу поднялось у всех. Я и дети поднялись к компьютерам, попутно обсуждая, чем мы сегодня будем заниматься. Как вдруг заметила в горшке что-то очень маленькое, ярко-зелёное. Я тут же нагнулась к земле, всматриваясь на появившуюся в этот мир новую жизнь. — Ребята! Мандарин! Росток появился! — радостно крикнула я, взяв горшок в руки. — Правда? Покажи! — дети тут же окружили меня, всматриваясь в горшок. Радость и восторг на их лицах привлёк внимание и автоботов. — А нам показать? — обиженно сказал Балкхед. Я подошла к перилам и развернула к ним верх горшка. Автоботы тут же наклонились, пытаясь разглядеть столь маленький объект, образовав забавную кучку. Даже Рэтчет решил взглянуть на зелёное чудо: маленький росточек, высотой чуть больше сантиметра, на котором уже начинают формироваться два малюсеньких листочка. Би что-то сказал, весело бибикая и явно умиляясь. — И правда, такой маленький, — согласилась с ним Арси. — Это он пока маленький, а потом вырастет в прекрасное деревце, — сказала я, совсем легонечко коснувшись пальчиком маленькие листочки. — Что ж… Это и правда удивительно, — хмыкнул Рэтчет, снова развернувшись к терминалу. — Но ты сажала три семени, разве нет? — Видимо они прорастут немного позже. Дети полили и попрыскали росточек. Мико вдруг стала предлагать различные имена для этого росточка, но большая часть из них была очень странной и… В стиле Мико. А вот я серьёзно задумалась над именем для росточка. Можно, конечно, назвать просто «Мандринчик», но это слишком банально. Даже автоботы присоединились к дискуссии. Но внезапно Рэтчет сообщает новость, которую никто не мог ожидать, а мне стало предупреждением к грядущей беде. — Оптимус, в это невозможно поверить. Я только что обнаружил военный корабль десептиконов! — Как тебе удалось пробить их маскировку? — спросил лидер, явно удивляясь не меньше других. Я погрузилась в свои раздумья, в полуха слушая остальных. «Сейчас Оптимус и Рэтчет отправятся на разбитый корабль автоботов, заражённая Кибонной чумой… Я всем сердцем не хочу видеть страдания Оптимуса, но, должна ли как-то намекнуть, чтобы он был осторожнее? И стоит ли вообще вмешиваться в эту судьбу? Потому что от этого также зависит возвращение Мегатрона. Конечно он главный враг, но он также играет очень важную роль не только в настоящем, но и в будущем. Но…» — Эй, Ли, — из раздумий меня вывел Джек, осторожно положив руку на плечо. — Всё нормально? Ты будто побледнела. Похоже, моё волнение заметили и остальные. Я даже не заметила, с какой силой сжимала перила, все костяшки побелели. — Я в порядке, правда, — сказала я улыбнувшись, дабы скрыть своё волнение. Я уловила на себе целых два подозрительных взгляда, от которых мне ещё больше стало не по себе — от Арси и, почему-то, Оптимуса. С первой я могу понять, а вот со вторым у меня смешанные чувства. Пока Рэтчет собирался и всё настраивал, Оптимус вдруг подошёл ко мне, немного наклонившись, будто хочет, чтобы слышала только я. Остальные ушли в другую часть, что-то бурно обсуждая. И я хотела присоединиться к ним, но мой защитник помешал это сделать. — Лилия, когда я вернусь, мы можем потом поговорить? Он это говорит с такой серьёзностью, что мне даже стало страшно. — Да, конечно, — ответила я, понимая, что нужно дать ответ. Рэтчет активировал земной мост. Когда Оптимус собирался к нему подойти, я окликнула его. — Оптимус — будь осторожен. У меня… Плохое предчувствие. — Спасибо.***
Девушка привела двоицу в то самое единственное место, где нет камер. На данный момент здесь не было ни одного вехикона, и следственно, муншайный аппарат был где-то спрятан. Но тем не менее, где-то стояли кубы энергона и кибертронцы сели на стулья, а белковая, с помощью Ская, оказалась на столе. Эйрахнида вместе с Ольгой всю дорогу беседовали о курении, и о том, как это прикольно. И паучиха так нахваливала прототип Нокаута, что даже джету захотелось попробовать, но гордость не позволяла, хотя, конечно, обе женщины заметили эти завистливые короткие взгляды на коробку. — Да бери, одну можно, — подмигнула фемка, издевательски ухмыляясь. Джет закатил красную оптику, но папироску взял. Обе женщины выжидающие уставились на Скайсквейка, улыбаясь в предвкушении. Он неспеша и аккуратно делал каждое движение, но стоило ему сделать маленькую затяжку, как он тут же громко закашлял, а после, схватился за стол. Ему от первой сигареты было явно хуже, чем паучихе. — Твой корпус оказался слишком слаб для примесей, — хихикнула паучиха. — Вас, лучших воинов, всегда кормили отборным, чистейшим энергоном, а нас, простых солдат, пичкали простым сырьём. Мои фильтры намного мощнее твоих, да и корпус привык ко всякого рода шлаку. Даже когда я поднялась в офицеры, ко мне было не лучшее отношение. Когда сбежала на собственном корабле, о хорошем энергоне даже не приходилось думать, — вдруг поделилась фемка. Но рассказ не был подан жалостливо, скорее наоборот, она хвасталась тем, через что прошла, и стала сильнее. — А ты был вскормлен лучшим, а после просто был в стазисе долгие тысячи лет. И ты мне говоришь о силе, когда сам пропустил большую часть войны? — Я всегда рвался в бой, — грубо ответил Скай, делая ещё одну затяжку, но после всё-таки отдал оставшееся Эйрахниде, стряхнув пепел в пустой куб. — Но наш господин решил иначе. Я был лучшим, и Мегатрон сам не раз убеждался в моей силе. Из-за того, что меня направили охранять залежи энергона на местной жалкой планетке, я был разделён со своим братом! — тот ударил по столу, заставив его содрогнуться. — К слабым относятся как к слабым, поэтому глупо жаловаться на неуважение. Фемкам и слабым, и уж тем более слабым фемкам не место на поле боя. — Тем не менее, я сражалась в десептиконских рядах почти всю войну, а ты просто спал, — с этим фактом джет никак поспорить не мог. Ольга просто молчала, наблюдая за диалогом. — И, раз я всё ещё жива, то посильнее и умнее многих, что пали тогда от моих же лап. — Ты просто удачлива, — обесценил достижения паучихи джет. — Просто дефективная фемка никогда не была целью врага. Да и чьей-либо целью в принципе. Насколько я помню, тебя либо вообще не замечали, либо жалели, либо насмехались над твоим уродством. — Заткнись! — взбеленилась Эйрахнида. — Стоп-стоп! Но Эйрахнида самая настоящая красавица, с чего все решили, что она уродина? — встряла в разговор Ольга. Кажется, Эйра даже чуть успокоилась, а Скайсквейк рассмеялся. — Ну да, ты же не знаешь, — тот отпил из куба. — Ну, раз уж мы тут разговариваем о прошлом, кто расскажет эту замечательную историю, которая ходила как байка во всех десептиконских рядах: я, или сама? — джет глумился над фем, нарочита вскрывая старые раны. Паучиха зашипела, но смолчала. — Ну, я сам. — Эйри, если тебе неприятно об этом говорить, мы найдём другую тему, — девушка подошла ближе к паучихе и положила руку на коготь. Но фемка, недовольная проявлением жалости от человека, резко отдёрнула ладонь. — Было это, где-то вначале войны. Лорд сам рассказывал эту историю солдатам, за что те ещё больше ненавидели автоботов. Тогда какой-то идейный нацист был среди этого автошлака, взращённый в столице Иакона, и относящийся к жителям с рабочего класса к другой части нашей родной планеты, решил поставить свой опыт на одной, очень красивой и доброй фемочке, которая даже не служила ни на чьей стороне. — Немного не понимаю… — притихла девушка. — Ну смотри, немного исторической справки: до войны, естественно не существовало ни десептиконов, ни автоботов. На нашей планете царствовала иерархия, когда все делились на два класса: говоря вашим языком, элиту и рабочий класс. Большая часть нынешних десептиконов, включая самого Мегатрона, являлись выходцами из трущоб и бывшим рабочим классом со столицы, в Каоне, а автоботы — та самая элита из Иакона. — Я что-то слышала об этом, — подала голос девушка. — Ну и к чему ты ведёшь? — В Иаконе и других городах, относящихся к будущим автоботам, ко многим из нас относились как к мусору. Считали нас рабами. — Но ведь такими явно были не все! — возразила Ольга. — Конечно не все. Эйрахнида и Нокаут например, им было всё равно. Я конечно не знал их обоих в то время, но, насколько мне известно, Нокаут до последнего не хотел принимать ничью сторону, но в конце концов выбрал десептиконов. Но мы не о нём, верно? — Скайсквейк ухмыльнулся, заставляя фем шипеть. — Наша Эйрахнида, которую очевидно раньше звали по-другому, была той ещё… Как вы это, смертные, называете? Ах да, ну лапушкой, видящей во всех только хорошее. И однажды десептиконы, которые проиграли одно из сражений, прикрылись в мирном городке. Там нашлись те, что помогли им. У нашей, в тот момент, наивной Эйрахниды возникли взаимные чувства к одному из этих солдат. Жить и жить, но один автоботский сумасшедший, узнавший об этом, захватил в плен почти всех, кто тогда скрылся в городке. На окулярах Эйры, что тогда отогрела наших, он убил всех, особо кровожадно расправился с её возлюбленным. А её оставил напоследок, и нашу фемочку, отчаявшуюся и сломленную, решил добить и изуродовать одним экспериментом. — Этот эксперимент прошёл удачно, и я убила его, — гордо улыбнулась паучиха. — И как звали того… У меня слов культурных нет! — воскликнула Ольга. — Это уже не столь важно, как то, что я заставила его перед смертью увидеть глаза той, что была предана ему и доверяла, — ухмыльнулась паучиха. — Он оказался с той стороны, и умирая был уверен, что его подруга умрёт следом, и он ничем не сможет ему помочь. — И ты её убила? — интересовалась Князева. — Только поцарапала. Многие думают, что не успела, но изначально я не хотела убивать её. Ну кто ж знал, что она так рассердится на меня, — хихикала Эйрахнида. — Знала бы, от какого чудовища я её избавила, в коленные сегменты мне бы кланялась. — Неужели это не единственный его грех? И как вообще Оптимус допустил такое! — Я больше чем уверена, что он бы попробовал и другие опыты, но десептиконские фемки знали о его пристрастиях, и попадая к нему в лапы предпочитали умереть. А автоботы просто не знали. Праведный Прайм бы сам дезактивировал того бота и всю его шайку. Вы думаете, все автоботы святые? Нет, конечно. — А были похожие ситуации? — Конечно были. Иногда, когда Оптимус узнавал о военных преступлениях своих же солдат, давал приказ уничтожить. Даже жаль — у тех было столько врагов в наших рядах, что их бы пытали много часов перед смертью, — улыбалась паучиха. — Ну а ты, наш спящий красавец, кем был до войны? — Мы с братом из трущоб. Одним из самых лёгких путей подняться — было пойти в гладиаторы, что мы и сделали. Мой брат, кстати, один из немногих, кто одолел нашего Лорда на арене Каона! Мы входили в пятёрку лучших. — И как же Дредвингу удалось победить Мегатрона? — скептично подняла брови паучиха. — Там была довольно интересная ситуация. Перед самим поединком, мой братец невольно вывел Лорда на эмоции и выиграл. — И каким образом он это сделал? — Ольге правда было интересно. Она конечно знала, что Дредвинг и правда победил на арене, но подробностей не знала. — Хм, — ненадолго призадумался Скайсквейк, решая говорить или нет. — Ладно, это знают многие, даже автоботы. Мой близнец умудрился влюбиться в родную сестру Мегатрона и ухлёстывал за ней, безуспешно конечно, ведь у той уже был возлюбленный. И пока Дредвинг не понял, что шансов у него нет, очень раздражал этим фактом Лорда, — видимо, от тёплых воспоминаний на Искре у Ская потеплело, и тот даже чуть улыбался. — Когда та сделала окончательный выбор, Дредвинг и Лорд примирились. Собственно, так мы и стали одними из самых преданных воинов Мегатрона. — Не знала, что у Лорда была сестра, — в полном шоке произнесла девушка. — И где она сейчас? — Умерла, — холодно констатировал джет. — Жалко тогда нам всем её было, хорошенькая была. Да и крии у неё вкусные были. Я кстати уверен, что в учебниках по истории, когда война кончится, именно с её дезактива будет отчитываться война. — Отэта страсти, — Ольга застыла, хлопая глазами. — Как наш господин очухается, обязательно расспрошу об этом. — Не советую, — сказала Эйра. — Пока сам не заговорит об этом, даже не смей поднимать эту тему. — Так, насчёт господина-то… — Ольга призадумалась. — Мне срочно надо к Саундвейву! Я вернусь, не ругаться здесь без меня! Оба фыркнули. А Ольга вызвала земной мост к связисту десептиконов.***
И они ушли, а в груди остался неприятный осадок. Я не могу в открытую сказать ему правду, но попыталась хотя бы так уберечь его от страданий. Если бы снова пошла за ним следом, то могла сделать лишь только хуже. Сейчас я будто нахожусь в настоящих оковах, которые мне не позволяют что-либо сделать. Сердце говорит одно, а сознание совершенно другое, и я разрываюсь между ними. И мне противно от того, что ничего не могу исправить, не могу сделать так, чтобы никто не страдал. А что, если своим предупреждением только больше всё испортила? Если же могла сделать так, чтобы никто не пострадал, а я этот шанс упустила, то никогда не прощу себя. — Ты точно в порядке? — спросила взволнованно Арси, подойдя ко мне. — Будто мертвеца увидела. На мгновение я представила Оптимуса, заражённого Кибонной чумой целиком и полностью: его тело, серое, как у настоящего мертвеца, покрытая трещинами; тяжёлые, кряхтящие вдохи и выдохи; глаза, в которых медленно угасает жизнь. От ужаса данной картины перехватило дыхание и неприятно скрутило живот. Я обхватила себя руками, пытаясь тем самым скрыть своё волнение и немного себя успокоить. — Да, да, в порядке, — смазано ответила я, посмотрев куда угодно, но не на Арси. — Пойдём к остальным? Она промолчала, но кивнула. Я уверена, что мой ответ не убедил её, но похоже не хочет ещё больше до меня докапываться, за что мысленно благодарна ей. Ребята просто болтали и я старалась присоединиться к их беседе, лишь бы не думать о плохом. Но спустя несколько минут с нами связался Рэтчет, запрашивая экстренный земной мост. Вот тут сердце пропустило удар. Арси тут же настроила и активировала мост. В следующую секунду появился медик, а на него, почти всем своим весом, упирается Оптимус, при виде которого сердце рвёт на части. — Оптимус! — я побежала к нему, но меня схватила Арси, взяв на руки. Тут же стала пытаться вырваться. — Отпусти, Арси! Пусти! — Успокойся! Ты ему ничем не сможешь помочь, — её слова, как стрела, пронзили меня, заставив замереть. Потому что у меня был шанс помочь ему избежать этой участи, но я решила ничего не делать. Я решила сохранить свою правду, пожертвовав здоровьем Оптимуса. Какая же я эгоистка. Рэтчет уложил Оптимуса и стал подключать к нему различные датчики. Я перестала дёргаться и спокойно попросила Арси поставить меня обратно на пол, что она и сделала. Рэтчет настоятельно попросил меня и детей подняться выше для предосторожности, но я решительно заявила, что буду находиться внизу. Он не стал со мной спорить, понимая, что слишком упрямая, да и, сейчас не до споров. Однако он в приказном тоне сказал не подходить к Оптимусу. — Это Кибонная чума, — сделал вердикт наш медик, просканировав Оптимуса. Автоботы тут же напряглись, со страхом взглянув друг на друга. — Она передаётся только при контакте с заражённым энергоном. — Откуда она взялась на космическом корабле автоботов? — задала хороший вопрос Мико. — Пассажиры были инфицированы. Этот вирус убил миллионы на Кибертроне во время войны, — ответила Арси. Только от одних слов мурашки по всему телу. Если бы этот момент запечатлели на картине, она была бы самой мрачной и жуткой из всех существующих в мире. — Гибонная чума была разработана как биологическое оружие десептиконов. Самим Мегатроном, лично, — сказал Рэтчет, всем видом говоря, что это очень серьёзно. — У вас… Ведь есть антивирус? — спросил Раф, ответ который, к несчастью, я прекрасно знаю. Но его дал Оптимус, тяжело вдохнув и еле как взглянув на ребят. — Его… Нет… Его голос, нежный, бархатистый и тягучий, как мёд, сейчас звучит, словно разбитая пластинка. А сколько боли на лице. Всего два слова, но с каким тяжёлым трудом ему достались. Я застыла, не отрывая от него печального и сожалеющего взгляда. Сердце очень сильно желает как-то ему помочь, как-то немного облегчить его мучения, но сознание прямо в лоб говорит, что ничего не могу сделать. Сейчас я в невидимых оковах судьбы, не позволяющие что-то изменить. Как с Клиффджампером… Что-то изменить невозможно, как бы сильно мы этого не желали. «Почему близкие должны страдать? Почему я подробней не предупредила Оптимуса? Почему я сделала так? Какая же я дура…» Арси и Би отправились на Немезиду. В этот момент я сразу же вспомнила про Олю. «Оля, умоляю, не сделай ничего лишнего. От твоих решений зависят как минимум две жизни». — Эй, Ли, — тут ко мне подошёл Балкхед. По его сочувственному взгляду видно, что он беспокоится обо мне. — Ты как? — Я… Я не знаю, Балкхед, — честно ответила я. — Вы… Вы простите меня, но я, пожалуй, пойду к себе в комнату… — Да, конечно, — похоже, мои слова удивили его, но он решил это скрыть. На самом же деле я не собираюсь туда идти. При всём желании не пошла бы туда в такой момент. Когда Балкхед присоединился к Рэтчету, я незаметно подошла к платформе, на которой лежит Оптимус, и с трудом, но взобралась на неё с левой стороны, чтобы другие не видели меня. Оказалась прямо возле аудиосенсора Оптимуса. Похоже он услышал мой шорох и слегка повернул голову в мою сторону. — Ли?.. — Чш! — тихо шикнула я на него. — Оптимус, не шевелись, тебе нельзя напрягаться. И разговаривать. И вообще что угодно делать в подобном состоянии, — как-то строго сказала я, но тут же успокоилась. — Прости… Но я не могу просто так тебя оставить, и если ты боишься, что я каким-то боком могу заразится от тебя, то это самая тупая идея, — я села прямо возле его ауидиосенсора, прижав к себе колени. Какое-то время молчала, но эмоции начали брать вверх и я расплакалась, очень тихо. — Прости… Прости меня, Оптимус. Это я виновата… Если бы только сказала настоящую правду, — я специально стала говорить дальше на русском, чтобы он ничего не понял, но так смогу высказаться и хоть немного, но успокоить себя. — На самом деле я знала, что ты заразишься Гибонной чумой, но решила не говорить об этом, боясь, что ты и остальные узнаете правду. Я такая трусиха. Я боюсь, что, если скажу настоящую правду, вы меня возненавидите и вовсе прогоните, а я не хочу покидать это место. Вы все стали для меня семьёй, которую я очень не хочу терять, всем сердцем… Но также не могу рассказать всё, иначе это сильно повлияет на будущее и может привести к катастрофе. Мне очень больно от осознания того, что обманываю своих друзей, но я всеми силами стараюсь сделать так, чтобы никто не страдал. А в итоге вышло всё да наоборот — ты пострадал, не смотря на то, что могла уберечь тебя от этой участи. Мне очень стыдно за это, Оптимус. Но ещё больше мне стыдно, что я никак не могу помочь облегчить твои мучения. Вместо этого ты лежишь и слушаешь бред плаксы, которая ничего не может сама сделать. Не может помочь любимому боту. Прости меня… Прости… Я замолчала, полностью скрыв своё лицо в коленях. Подол платья уже намок от горьких и солёных слёз. Я выговорилась, но почему-то легче от этого на душе не стало. Стало только больнее. Краем уха я слышу, как Бамблби уже подсоединили через психокартикальное соединение к Мегатрону, а это значит, что он сможет достать формулу антивируса. Хоть какая-то хорошая новость. Бамблби и Арси сейчас находятся буквально в логове врага, рискуя собой ради спасения Оптимуса. А что я? Оптимус всё это время приглядывал за мной, даже если мы не проводили так часто время вместе, даже если не разговаривали — я сердцем знала, что он приглядывает за мной. Он не раз спасал меня и выручал в трудную минуту, неважно, что это: спасение от смерти или просто душевный разговор. Он всегда был рядом и помогал. А чем я отблагодарила? Чем заслужила его доброту, тепло и ласку, которую он мне давал? Достойна ли этого? А я просто сижу тут и плачу, как настоящая плакса. «Должно же быть что-то, что я могу ему сделать?..» Я вытерла слёзы и стала себя успокаивать. Верно говорят — слезами горю не поможешь. Вместо того, чтобы сидеть и рыдать, я должна собраться и стать поддержкой для Оптимуса, а не обузой. И единственное, в чём сильна и могу ради него сделать — это спеть. Да, это звучит нелепо и глупо, но музыка способна лечить. По своему, конечно. Главная способность музыки — это пробиваться до глубины самой души, тем самым излечивая её и облегчая моральные страдания. Я развернулась и максимально приблизилась к аудиосенсору Оптимуса, чтобы только он мог слышать моё тихое пение. Ласково положила руку и стала совсем слегка, но медленно поглаживать, будто гладя по голове, чтобы передать ему всё своё тепло и любовь, которую хочу вложить в песню. Глубоко вдохнув, слова тихим ручейком вылетели наружу:Кöкöй, кöкöй, мый тэ кöкан, паськыд эжва сайын.
Висьтав меным, кöкöй, муса другöй кöд корми аддзысьлан, кöкöй?
Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку.
Кöкöй, кöкöй, мый тэ кöкан, тшöкыд расшöрын?
Висьтав меным, кöкöй, менö важ мозсiйö, ме радейтö кöкöй?
Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку.
Смысл этой песни очень прост — в ней поётся про юную девицу, что обращается к птице, спрашивая, когда она снова сможет увидеться своего возлюбленного. Странно петь подобное, но почему то именно она явилась ко мне в такой момент, её мелодичность и ласковый характер успокоил меня, и я надеюсь, что также поможет успокоить Искру Оптимуса.***
— Лунышко моё! — воскликнула девушка. — По изначальному плану, два полупокера должны были попытаться тебя обмануть и убедить, что хозяин не вернётся, но когда я изменила будущее, то все знают, что он всё равно придёт к жизни и вряд ли они что-то замышляют. Лорд наш жив будет! Но для этого надо провернуть одну махинацию, и Бога ради прошу, не мешай Арси. — Опять твоя Арси? — холодно подметил Саундвейв. — Что на этот раз? — Ну в общем, там они сегодня проведут психокартикальное соединение процессоров Бамблби и Мегатрона. Зачем, неведомо, но из-за этого разум нашего Лорда окажется в теле Бамблби, потом тот, управляя его телом найдет себе кристалл тёмного энергона и оживится, — быстренько протараторила девушка. — И лучше не мешать. Если хоть одну переменную убрать, я не знаю, что будет! Саундвейв тяжело провентилировал. — Ладно, пойдём, я проконтролирую. Мегатрон сейчас без охраны и Арси может вытащить трубки. — Она непременно это сделает, — Ольгу взяли на ладонь. Но кроме них в медотсек пробиралась ещё одна личность — Эйрахнида, которая решила, что хорошей идеей будет отключить систему жизнеобеспечения у Лорда, чтобы стать ближе к посту главы десептиконов, и оставила Скайсквейка одного в отсеке с муншайным аппаратом. Её дополнительные лапки с металлическим призвуком касались холодного пола Немезиды едва ощутимо и паучиха ловко юркнула в отсек. — Лорд Мегатрон, очень мало шансов, что Вы выкарабкаетесь. Я окажу Вам услугу, и провожу Вас в последний путь, — коготки фемки коснулись огромного большого провода, и она уже собиралась выдернуть главный провод, как вдруг заметила какой-то длинный шланг, что синим неоном поблёскивал на полу. — А это что? — Шлак, — тихо ругнулась Арси. — Би, быстрее. — Надо же, какая встреча, — хищно оскалилась Эйрахнида, расправляя лапы. В неё сразу же полетел выстрел и автоботка вышла из укрытия, начав сражение с паучихой. Арси увернулась, но задела какие-то экраны, благо не повредив их. Автоботка швырнула противницу в стену, сама не отходя далеко от Бамблби. Паучиха, заметив как яростно его оберегает лазурная, метко выстрелила в неё, приклеив к полу. — Арси, в этот раз ты с другим напарником, — ухмыльнулась паучиха. — Что за ужас здесь творится?! — воскликнула Ольга, когда Саундвейв вместе с ней вошли в медостсек и увидели привязанную к полу Арси, и паучиху, что занесла лапы над Би. — Саундвейв, эти автоботы решили убить нашего Лорда! — произнесла Эйрахнида. — Я их поймала на месте преступления, позвольте мне… Эй! Ей не дали договорить — связист взял и вышвырнул фемку за дверь без каких-либо объяснений. Арси тоже запаниковала — она всё ещё была приклеена к полу. Саундвейв разрезал паутину, помогая той встать. — Не поняла, — подняла удивлённо брови автоботка. — Знаю, — выдохнул связист. — Ольга это видела и сказала, что так нужно. — Оу, — фемка убрала бластеры и взглянула на Князеву, что почему-то давила хитрющую лыбу. — Мы… Я, — та всё пыталась сформировать вопрос так, чтобы Саундвейв не понял. — У вас всё получится и закончится хорошо. Не без проблем, правда, — заговорчески произнесла Ольга. — Ну, пойду за дверью постою, мешать не буду… — и девушка, с улыбкой жутко довольного чеширского кота вышла за дверь, оставляя их. — Я теперь не успокоюсь, пока не доведу их шип до ума, — когда никто не слышал, хихикнула про себя Ольга. — Я стану для них Ларисой Гузеевой… — хихикнула та. — И куда эта фемка уже успела деться? — Она у вас странная, — пожала плечевыми сегментами Арси. — Раз ты тут, то боятся мне нечего. Даже хорошо, что ты здесь. — Доверяешь десептикону? — Саундвейв стал что-то искать в ящиках и протянул той куб энергона. — Как недальновидно. — Делится ресурсами с врагом, — улыбнулась Арси, беря куб. — Как глупо. На визоре того показался улыбающийся смайлик. Арси пригубила энергона — не ровня автоботскому. Чистейший, без примесей, прошедший наилучшие фильтры, таял на глоссе, разливаясь по топлепроводу. — А как ты питаешься, раз у тебя лицевой нет? — вдруг спросила Арси. Пусть вопрос и был нетактичным, её очень интересовала, что находится под маской, и находится ли вообще. — Откуда такая уверенность, что у меня её нет? — ответил Саундвейв. — Питаюсь так же, как и все. — Хм, — Арси внимательно взглянула на визор, пытаясь представить на его месте лицевую. — /Будешь так пялится, дырку во мне сделаешь/, — на маске появилась линия эквалайзера и Саундвейв воспроизвёл реплику Ольги. — Расскажи о себе. — Ты ж сказал, что у тебя есть данные почти обо всём и о всех? — Арси снова сделала глоток энергона. — И с чего мне об этом разговаривать? — Как тебе будет комфортно, — сказал связист, направив взгляд в сторону Лорда и замолчал. Арси прислушалась и с лёгким удивлением поняла, что для неё теперь так странно, что самый неразговорчивый десептикон… Молчит? Это мысль представлялась в процессоре полным абсурдом. Вообще всё происходящее здесь является полным абсурдом. — У нас было семейное дело, — произнесла вдруг Арси. Связист тут же повернулся к ней. — Наша семья на протяжении многих веков служила в храме Праймуса. Помню свой первый раз: церемония упокоя Искры, и то, в качестве ассистента. Тогда всю работу делала моя дани. — Ты? — в этом безэмоциональном голосе послышалось лёгкое изумление. — Ты же машина для убийства. — Война всех меняет, — ответила Арси. — Я никогда не забуду ту церемонию. — И как это было с вашей стороны? Я был там только дважды. — Я познавала мастерство в Главном Храме Иакона. Меня отвлекли от тренировки и сказали, что будут кого-то провожать в последний путь к самой Искре. Эта была какая-то фем из самых низов Кибертрона. На неё было жалко смотреть: весь корпус во вмятинах и пятнах энергона. Тогда я впервые столкнулась со смертью настолько близко. Доктор, работавший у нас, осмотрев её и получив данные от другого врача, постановил, что она, будучи колёсной, упала с высокой высоты и разбилась. Записали как самоубийство в результате сумасшествия. У неё что-то было с нерв-сетями в процессоре, точно не знаю. Всё сделали по правилам: омыли, отпели, переплавили, и украшения из её праха отдали родственнику. Саундвейв подошёл вплотную, резким движением ухватился за плечевые сегменты автоботки, заставив опешить. — Как её звали? Ту фем, — голос того будто надломился. — У выходцев из трущоб имён не было, но та имела Каонскую медкнижку, где указано «Ts-09, называет себя Тессой». А что? Ты её знал? Ты обеспокоен, — лазурная вслушивалась в сбивчивую вентиляцию связиста. — Возможно знал, — манипуляторы опустились. Очень странно было видеть эмоции. Пусть и без лица, но Арси осознала, что вскрыла рубец самой страшной раны. Десептикон застыл, смотря на лицевую фемки через свой непроглядный визор, задумавшись о прошлом. Сама не ведая, для чего, автоботка прижалась к корпусу Саундвейва, поддаваясь иррациональному порыву утешить того. Саундвейв замешкался, поднял манипулятор в мимолётном желании ответить на объятия и положить ладонь на спину, но в последний момент одумался и сделал шаг назад. — Прости, я не должна была… Я не подумала… — отвернулась фем и услышала щелчки. — Знакомо? Арси в изумлении раскрыла окуляры: на секунду, камера Искры самого таинственного десептикона оголилась, представ перед врагом. Связист казался таким большим и страшным, а Искра, будто, слишком маленькая для него, и почти не бьётся, лишь сверкая тускло, будто светильник на севших батарейках. Арси казалось, что ещё немного, и она совсем потухнет. Этот жест был слишком интимным, показ души всегда был знаком доверия, но сейчас… Арси понимала чётко, что цель была не в этом. Саундвейв вытащил украшение, показывая его автоботке: кулон из огранённого кристалла, что состоял из праха мёртвого трансформера, почти что прозрачный, с переливами и оттенками фиолетового и голубого. И знакомый для Арси, небольшой символ с края. — Это моя работа. Знаешь, что значит это буква? — вглядываясь в украшение на ладонях десептикона, спросила фем. — В молитвах это первая буква слова, означающего «Упокоенная». В обычном же разговорном возникает ассоциация со словом… — «Ведающая», — перебил Саундвейв. — Я надеюсь, она действительно упокоилась, — кулон вернулся обратно в камеру Искры. — Спасибо за поддержку, но она мне не нужна. — Ошибаешься, — улыбнулась Арси. — Чувствую, ты нуждаешься в ней более всех. Ты одинок, Санди, — душа у связиста ёкнула. — Откуда ты… — Во время осмотра врачом была записка в камере Искры. Тесса твоя дани? — ответом послужило молчание. — Не ожидала, что наши судьбы так переплетутся. — Кажется, даже я могу чего-то не знать. Арси, — обратился к той связист. — Что было в той записке? — «Мне нормально, Санди. Я сделала всё, что должна была. Дальше буду только мешать. Хотела бы я сказать, чтобы вы берегли Лирию, но я видела, как и где она погибнет и что станет с моими близкими, и во что это всё выльется. Я видела ужас. Я не хочу видеть это всё наяву, пусть для меня это остаётся не более, чем кошмаром. Я хочу отойти к Праймусу тогда, когда мне нормально. Я люблю вас всех. Я сделала всё, что могла», — процитировала Арси. — Мне жаль это говорить, но… — Ты проводила церемонию упокоения Искры для Лирии. Должно быть, ты отдала украшение Мегатронусу? — Верно, — с небольшой тяжестью выдохнула фем, осознавая, у кого сейчас это украшение. — Спустя столько времени я даже рад, что они погибли до гражданской войны, — связист десептиконов сел на пол. Арси села рядом, уже не задумываясь о нелогичности их бесед. — Если захочешь узнать подробнее, может расспросить Рэтчета или Оптимуса. — Буду иметь в виду. Оба замолчали, прислушиваясь к себе. Не витало в воздухе привычной враждебности, ненависти, гнева и желания убить; Искры не бились рьяно, вырываясь из камеры; вентиляция не сбивалась. Не было ничего, кроме спокойствия. Тишины. Мира. Ведь одни, двое, что с самого рождения были противоположностями, сидели рядом, когда позади них Мегатрон и Бамблби без сознания. Саундвейву вспомнились слова Ольги: «Возможно сейчас это для тебя просто вынужденная необходимость и задание, ты мил и галантен с ней, чтобы выведать что-то как шпион, но… Это может измениться. И вот тогда тебе будет тяжело, особенно если это взаимно. Арси всё-таки фемка, да и я знаю тебя, ты можешь быть обаятелен, когда не молчишь и не распускаешь свои щупальца с током. Ты не кровожадный, преданный и образованный, умеющий видеть детали. При желании ты можешь влюбить её в себя с лёгкостью. Это бы упростило твою шпионскую задачу. Хотя даже так, не думаю, что Арси тебе хоть что-то скажет. И будете вы как два придурка смотреть друг на друга большими глазами и плакать от того, в какой ситуации оказались». Однажды связист пренебрёг предсказаниями, за что пожалел. Но Князева ведь и не говорила, что слова были видениями? Это действительно просто для шпионажа. И голова связиста, что легла на колени к фемке, тоже просто работа. И ладонь, что гладила его, пытаясь передать поддержку, просто необходимость. И непроизвольное желание видеть и касаться, как говорила Ольга, не более, чем искренний порыв выслужиться перед Мегатроном и узнать планы автоботов. И то, что Саундвейв прикрыл оптику, приводя мысли в блаженное состояние мира и покоя, это небольшой бонус за хорошее поведение. Это просто работа. Которую хотелось выполнять сверхурочно и посвятить ей всего себя.***
Когда я закончила петь, то почувствовала немного душевное спокойствие. И в этот же момент, как гром среди ясного неба, Рэтчет объявляет важную новость: — Арси, формула наша — немедленно отключай Бамблби! «У него получилось!» — Оптимус, потерпи ещё немного, скоро ты поправишься, — сказала я и на радостях прижалась к нему, тем самым обнимая. — Ещё чуть-чуть, ты только держись! Когда Би и Арси вернулись, Рэтчет моментально начал создавать антивирус и заниматься лечением Оптимуса. Конечно меня спалили и очень серьёзно отругали, но мне всё равно. Для меня главное лишь то, что Оптимус поправится и всё будет хорошо. По крайней мере он будет жить. Я не могу не восхищаться нашим медиком. Он всю свою Искру вкладывает на восстановление нашего бесстрашного лидера. Конечно пришлось потратить каждому несколько нервных клеток, но результат того стоил. — С возвращением! — радостно заявил Рэтчет, спустя пару часов долгого лечения восстановив Оптимуса. Он закинул его руку на свои плечи, чтобы тот мог на него упираться. Хоть Оптимус и вылечился, но силы ещё не восстановились до конца. — Осторожно. Мы все тут же начали аплодировать. И как тут не радоваться? Я то точно очень счастлива. — Пожалуйста, оставьте поздравления для моего героического врача… — сказал Оптимус, указав на своего старого друга. Рэтчет так мило и неловко улыбнулся, прям такой скромняга. — И моего разведчика. Отдельные аплодисменты и правда заслужил наш Бамблби. Если бы не он, то даже страшно представить, что было бы дальше. «Как хорошо то, что хорошо кончается». Из-за всей этой катастрофы мы не заметили, как пролетело время. Детей отправили по домам, а автоботы разошлись кто куда. Меня малость смутило странное поведение Арси, но я решила оставить разговор с ней на потом. Как никак, день был для всех тяжёлый и насыщенный, особенно Оптимусу, которому нужен серьёзный отдых. Когда же я почти дошла до своей комнаты, то услышала позади себя тяжёлые, очень знакомые шаги, поэтому сразу обернулась. Но не успела я и слова сказать, как меня опередили: — Лилия, мы можем поговорить? «Ах да, он же хотел со мной о чём-то поговорить при возвращении. Аж страшно стало…» — Да, конечно. Но, может завтра? Тебе нужно как следует отдохнуть, — сказала я, проявляя заботу, а не чтобы как-то ускользнуть от разговора. — Я бы хотел поговорить именно перед сном, — настаивает он, говоря своим привычным спокойным голосом. Ну и как тут можно ему отказать? — Ну хорошо… Он взял меня на руку и в неловкой тишине дошли до его унылого и серого отсека. Он включил слабый свет, чтобы хоть немного освещать помещение, придавая этому месту ещё большую… Напряжённость. «Надо с этим точно что-то будет сделать». — Так… О чём ты хотел поговорить, Оптимус? — спросила я, когда тот сел на свою «кровать». Странно, что вообще я первая заговорила. — Изначально я хотел обсудить с тобой твоё странное поведение в тех ситуациях, когда происходит что-то важное, как сегодня, — начал он, и это начало заставило полностью напрячь моё тело. — Я не раз замечал, что в такие моменты ты думаешь над чем-то серьёзным, словно понимаешь, что может что-то произойти. Но сегодня, ты сама призналась мне во всём. — Ты… — я нервно сжала подол платья от шока и осознания. Даже лицо слегка покраснело от лёгкого возмущения со смесью смущения. — Так ты… Ты знаешь русский? Нет — все автоботы знают? — Мы автоматически настраиваемся под другой язык и поэтому всё то, что ты произносила на данном языке, мы прекрасно понимали, — от такого заявления я хочу провалиться сквозь землю. — Прошу прощения, что скрывал это. Но я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня, Лилия, — он поднял меня чуть ближе к его лицу, сделав на одном уровне с его прекрасными глазами. На мгновение даже забыла, как дышать. — Спасибо тебе. — За… За что? — спросила я, пытаясь унять свою дрожь. А щёки предательски становятся всё красней и красней. — За всё, — он улыбнулся… Он улыбнулся! — Ты помогла облегчить мне мои мучения своим прекрасным пением, а также предупредила об опасности. Я знаю, что ты скрываешь от меня и от остальных автоботов тайну, что терзает тебя до самого сердца. Только смелые и крепкие духом способны на такое. Но ты не обязана нам его рассказывать, — вот тут я не на шутку удивилась. — Я верю тебе, Лилия. Какой бы эта тайна не была, я знаю, что ты скрываешь из благих намерений. Ты много раз доказывала свою верностью и помощь друзьям. Спасибо, Лилия. — О-оптимус… — я спрятала своё полностью покрасневшее лицо в ладонях, нервно выдыхая. Слёзы счастья полились сами собой, и я им не препятствую. Сейчас только рада выпустить эти эмоции наружу. — Спасибо… Спасибо… Я благодарная Праймусу и всем Богам за всё, особенно за этот чудесный момент, который навсегда сохраню в своём сердце. Правда пришлось быстро успокоиться, потому что вот так рыдать перед Оптимусом, ну это вообще что-то с чем-то. Прям рёва-корова… — Как я могу тебе отблагодарить, Оптимус? — спросила я, когда полностью успокоилась. — Я очень хочу отплатить тебе добром на добро. — Ты мне ничего не должна, Лилия. Однако… — он вдруг отвёл глаза. По-моему, впервые за всё время нашего общения он отводит от меня глаза, а не я. — Можешь ещё раз спеть мне ту песню? — Спеть?.. — сказать, что я в шоке, значит ничего не сказать. И никак не могу унять жар в щеках. — Эм… Ну… Если ты так этого хочешь… Он решил трансформироваться, тем самым предлагая переночевать внутри него. Сегодня Оптимус будто открывается для совершенно с другой стороны, но это приятной. — Хочешь колыбельную перед сном, да? — сказала я, лёжа на разложенном кресле лицом к рулю, подразнивая. — Можно и так сказать, — ответил он, отчего я хихикнула, представляя Оптимуса в пелёнке и с соской во рту. — Скажи — о чём эта песня? — Разве ты не переводишь автоматически на другой язык? — Мы знаем лишь те языки, которые являются самыми известными и общепринятыми. Я знаю, что во многих крупных странах есть другие языки, относящиеся к различным народам. — Значит народные языки вы не знаете, забавно, — я усмехнулась про себя и взяла это на заметку. — Ну… В этой песне поётся о юной девице, что обращается к кукушке — птица такая, — ответила я, думая, как бы правильно ответить. — Это что-то вроде народной сказки, но смысл у неё душевный. — И что же она спрашивает? Я хитро улыбнулась, приложив палец к губам. — А это секрет. Ты узнаешь о нём, когда настанет момент. Хоть и тихо, но я услышала смешок Оптимуса. Да — снова тайны. — Что ж, тогда я готов подождать столько, сколько нужно. — Тогда, наслаждайся песней на ночь. И я снова стала петь, но в этот раз, музыка льётся гораздо прозрачнее и светлее, потому что исходит от самого сердца, от моих скрытых желаний. Теперь, наши души полностью спокойны.***
Эйрахнида была в не себя. Уже второй раз Саундвейв лично приходит на помощь к Арси, мешая планам паучихи! Той уже и правда верилось в их возможный тайный роман, иначе никак нельзя объяснить, зачем связист из раза в раз спасает бампер лазурной фемки! Первым делом та направилась к Скайсквейку и нажаловалась, что обнаружила Арси и Би в медотсеке с Лордом Мегатроном, напала на них, а «глаза и уши десептиконов» встал на сторону автоботов и выкинул за дверь! Скайсквейку особо в это не верилось, зная черту паучихи врать и преувеличивать, но тем не менее, пошёл за ней в главный отсек. Эйрахнида хотела всех убедить в том, что связист какие-то шашни крутит с автоботкой. — Вот такая штука короче, — Ольга показала лайк Нокауту. — Все заценили. — Рад, что вам понравились папиросы, — улыбнулся медик. Старскрим, на чьём плеча та сидела, лишь фыркнул. Ольга оказалась права — из-за её вмешательства эта двоица не пошла откручивать шланги Мегатрону, но какой-то хитрый диалог между ними был, ведь общались они чуть менее враждебно, чем до этого. Хотя Ольга прекрасна знала, что в будущем Тиран Небес и медбот станут неплохими корешами, так что ничуть не удивилась, но всё же съедало любопытство, о чём те могли говорить. Беседу прервали Скайсквейк и Эйрахнида. — Эта блаженная уверяет меня, что наш связист — предатель, и крутит роман с Арси, — произнёс зелёный джет, закатывая глаза и сам не веря в свои слова. — Малыш какие планы, давай крутить романы, — пропела Ольга. — Саундвейв там по моему поручению. — Там Арси проводит психокартикальное соединение процессоров автобота и Лорда, хочешь сказать, это ты устроила? — подняла брови фем. — Не неси чушь, моя хорошая. Я видела, что именно ты попытаешься отключить систему жизнеобеспечения, о чём сказала Саундвейву. Мы пошли в медотсек, ты оказалась там. Радоваться должна, что я убедила тебя просто вышвырнуть, он ведь и прибить мог! — гладко стелила на ходу Князева. Дела плохо, оставалось надеяться, что уже всё кончилось и автоботы ушли обратно на базу. — Лжёшь! — ощетинилась паучиха. — Похоже на правду, — пожал плечами Скайсквейк. — Ну вот раз вы мне не верите, сходите проверьте. — Я проконтролирую! — гордо сказал Старскрим, выходя вперёд. Ольга нервно сглотнула и тут же написала сообщение Саундвейву. Только вот, оно осталось непрочитанным. Чем те двое там занимаются? В целом, даже если эта коалиция десептиконов обнаружит там такую картину, Ольга скажет то же, что и связисту. Но всё же хотелось, чтобы никто не видел данное зрелище. Вся десептиконская чита шла по направлению к медотсеку. Эйрахнида что-то всё поджуживала и настраивала, но её особо никто не слушал. И вот, дверь в отсек открывается: Старскрим с Ольгой на плече, Нокаут, Скайсквейк, Эйрахнида и Брейкдаун ожидают увидеть крайне интересную картину… …Но видят только Саундвейва, склонившегося перед Мегатроном. — А же говорила — пиздит! — победоносно ухмылялась во всё зубы белковая, тыча пальцем в паучиху. — Здесь ты одна лгунья! — парировала Эйрахнида. — Я видела своими окулярами! — Мда, как только я смог купиться на этот блеф, — фыркнул джет. — Саундвейв самый преданный нашему господину десептикон. Ни за что не поверю, что у того могут быть какие-либо отношения, тем более с автоботкой. Даже если так, то вряд ли там есть чувства и это не более, чем работа на Лорда. — Даже ради шпионажа не могу представить рядом с ним фемботку, — Старскрим пожал плечевыми сегментами. — Я всю войну рядом с этой двоицей и никогда не замечал за ним влечения к кому-либо. Ольге почему-то от этих слов стало очень горько, но она не могла сказать что-либо против. Да и Саундвейва, вроде, даже не задели их слова, которые просто являлись констатацией фактов. — Он ароэйс, — поддержала Князева, смотря в самый визор Саундвейва. — /Кто я/? — заиграл на маске один мем. — О, я знаю что это, — пожал плечами сегментами Нокаут и развернулся вместе с Брейкдауном прочь. — В следующий раз, как захочешь убрать связиста со своего пути, придумай что-то поумнее. — Солидарен, — сикер развернулся следом. — Но… — Эйрахнида шикнула. — Я ещё докажу свою правоту! — фемка фыркнула и скрестив манипуляторы, гордой походкой вышла из медотсека. Князевой отчего-то было крайне скорбно на душе. Перед выходом паучиха сверкнула в сторону человека предупреждающим взглядом и Ольга поняла, насколько проблемная данная ситуация. Паучиха непременно попытается докопаться до правды, но Князевой казалось, что по итогу всё закончится как в сказке про мальчика и волков… Да и отношения с Эйрахнидой эта сцена испортила, ведь девушка и фемка обе знают, что десептиконка не лжёт. Ольга попросила Старскрима отдать её Саундвейву и заговорила, стоило всем выйти из медотсека. — Неужели ты всю свою жизнь не разу не был с фемкой? — задала вопрос Князева. — Нет. У меня не было для этого времени. Сначала я пытался выжить и обеспечить жизнь дани. А после неё я потерял вторую близкую мне женщину, которая была мне как младшая сестра. — Лирию? — на визоре показался знак вопроса. — Что? Не один ты умеешь искать информацию. Можешь мне подробнее рассказать про неё? А то там Скайсквейк так загнул… — Пожалуй, сейчас скажу лишь то, что она напоминает мне Лилию — твою подружку. Характеры и правда очень похожие. — А подробнее? — /Раскатал губу — закатай обратно/. — Зря я тебя мемам научила! — обиженно фыркнула Ольга, находясь в ладонях Саундвейва. Тот показал смайлик и они вышли из медотсека.***
Арси, после поздравления Оптимуса, направилась на вверх базы, наблюдая, как садится человеческое солнце. Из головы никак не выходила мысль связиста о том, что звёзды над Землёй те же, что и на Кибертроне. И смотря на этот яркий медовый закат, что своими бликами поглаживал корпус лазурной, думала об этом странном сотрудничестве. Девушка сама не знала, почему поддалась столь непонятному порыву утешить его — врага, идейного противника, приближённого Мегатрона. Но отчего же было так спокойно рядом с ним? Было ли всё дело в его тихом характере? Может, он был бы другим, не будь тот так сломлен? Саундвейв и Арси открыли друг другу крупицу своего прошлого, и их столь разные судьбы переплелись в украшениях, что изготовили Арси и её дани для Саундвейва. Но второе он фем не показал — так где же оно тогда? Арси чувствовала внутреннюю дисгармонию с собой. Можно ли такие взаимоотношения назвать просто сотрудничеством? Шлак, даже слово «сотрудничество» не должно быть применено к врагам! И будет ли их общение, такое странное и неправильное, продолжаться после того, как Лилия и Ольга выполнят задание Праймуса? В голове слишком много мыслей, которых быть не должно. Делалось что-то неладное, неподконтрольное разуму, вызывающее странное волнение в области грудной пластины, это было хуже выстрела. Арси, что обычно привыкла задвигать собственные мысли, проблемы и чувства настолько далеко и глубоко, что практически всегда становилась холодной машиной для убийств. Правда, из-за этого иногда случаются срывы, и та совершает необдуманные импульсивные поступки. Но автоботка правда старается быть хоть чуточку такой же беспристрастной и спокойной, как Оптимус Прайм, или… Связист десептиконов. Ну и каким образом мысли о собственном поведении, в конечном счёте, привели к Саундвейву? Именно поэтому фем старается не думать о себе и о причинах, и просто исполняет приказы. Так намного проще. Вот только, как бы эти решения не привели к импульсивным действиям, последствия которых отразятся не только на самой Арси.