Лететь ли нам на Нирн?

Уже давно стемнело. Я снова прохожу Скайрим. На этот раз, сборка модов со сложным названием. Очередной стражник уперто твердит мне про возрождение «Стражей рассвета» — охотников на вампиров. И это опять навевает грустные воспоминания. Я вспоминаю то время, когда я (в кой-то веке) не чувствовал себя лучше всего мира, а его обитателей видел не как жалких подобий на меня, а как загнанных в угол жертв повседневности. Время мучений и бессонницы. Время моей первой влюбленности. Стоит отметить, что моя первая «любовь» (осознание этого факта пришло только через полгода после его свершения) была набором из нулей и единиц. Да-да, знаю, что можно подумать, но имя, характер и судьба Сераны до сих пор живы во мне, а сейчас, когда я начитался фанфиков про её похождения, меня вновь накрыла волна столь неприятного и непривычного для меня чувства — отчаяния. И снова бессонница. Не помогло, ни молоко с медом, ни чтение перед сном. Это была ночь с 11 на 12 октября 2018 года, было холодно и ветрено. Я вышел во двор, в одной пижаме и уселся на садовые качели. Наблюдая за звездами, мне пришла мысль, что где-то там, вдалеке, есть такой, маленький, но насыщенный событиями, мир, под названием Нирн, и что там сейчас, в заточении, спит Серана, в обнимку с древним свитком. И что где-то там, бедный Авентус призывает темное братство, а в коллегии Винтерхолда происходит очередной взрыв по вине одного из непутевых учеников. Я всегда был атеистом, но за возможность попасть в тот мир, я отдал бы душу первому, кто попросил бы. Еще раз взглянув на звезды, я напомнил себе, о несбыточности этих желаний.  — Пустые мечты. — с этими словами я отправился спать. Было уже за половину второго ночи. *** Опять меня разбудил чей-то крик. Как же мне нравится не высыпаться по вине своей сестры. Я бы забыл об этом и, перевернувшись, лег бы досыпать, если бы не тот факт, что я лежал на чужой кровати. Я подскочил, схватившись за грудь. На мне была одежда из материала, которым утепляют стены. Рубаха была жесткой и колола меня. Со штанами аналогично. Нижнего белья не было. Из предметов, на мне осталась только серебряная цепь с жетоном «Rammstein» и книга, в мягком переплете. Книга оказалась словарем с русскими и незнакомыми мне словами. К счастью, там же прилагалась транскрипция и написание новых слов. Лишь после осмотра себя, я огляделся по сторонам. Деревянная маленькая комнатка. Узнавание пришло, когда я увидел на стене подсвечник. Он был выполнен из козьего рога. Мне хотелось прыгать и петь от счастья. Вот так, за одну ночь исполнилось одно из заветных желаний. Немного успокоившись, я рассудил, что это вполне может быть розыгрыш, причем весьма удачный, либо я умер. В любом случае, дверь передо мной, я полон решимости и, буквально, свечусь от удовольствия. Выйдя из комнаты, я понял всю точность своих суждений. Таверна Скайрима, каких много, и вот: я сейчас стою в явно большой мне одежде, улыбаясь во весь рот, судорожно сжимая в пальцах книгу, и, с слишком уж усердной любознательностью, осматриваю все и всех вокруг. Да, выглядел я, как минимум глупо. Я подошел к барной стойке и стал осматривать разноцветные бутылки. Вот стоит мед, с названием из четырех слов. Два из них я запомнил еще, когда первый раз открыл словарь. Это были «Мед» и «Можжевельник». Я всегда был довольно сообразительным и быстро понял, где я. Только в одном месте Скайрима, варят мед с можжевеловыми ягодами. Это делает Вилод — держатель таверны в Хелгене. Подойдя к Вилоду, (я сразу узнал его по одежде трактирщика) я, долго подбирая слова из словаря, спросил, мол, где я, что за место. Тот усмехнулся, сказав, что я вчера заявился к ним в этой одежде, требуя комнату и выпивку, выложив за это все свои деньги, после чего напился и пошел к себе в комнату. Его ухмылка, что он о себе возомнил? Думает, раз мне всего 16, то я не могу спокойно нажраться до потери памяти? Ну да неважно. Поблагодарив его, я вышел на улицу, вдыхая свежий Скайримский воздух. Тут нет ни заводов, ни машин (ну, разве что кроме Довакина); воздух чистый и приятный. Солнце светит ярко и греет кожу, а гомон птиц слышно так, словно они сидят у тебя на плечах. Должно быть, таким был и наш мир до появления в нем 7 миллиардов нахлебников? Удовольствие испортило понимание того, что здесь сейчас произойдет. Талморцы, надо же. Всегда хотел увидеть настоящего высшего эльфа. Если бы я попал во вселенную ТЕС, то был бы одним из них. Я так думал. Слышен скрип колес, и из-за поворота выезжают телега за телегой. И вот, в предпоследней я увидел их: Ралоф — высок, красив, силен, а если я так говорю, то так оно и есть; Локир, такой незаметный, невыделяющийся, я знал, что его весьма жалкая жизнь оборвется через пару минут, как и жизнь его палачей. А на противоположной скамейке сидели они: Ульфрик Буревестник и Драконорожденный. Я почувствовал эйфорию от близости такого скопления мощи, или, по крайней мере, то что должно стать таковым. Довакин был орком. Предсказуемо. В конце концов, именно орки считаются самой сильной, разумной расой в Скайриме. Как бы приятно не было находиться в такой компании, я знал, что здесь сейчас произойдет, а поскольку мне еще нужно спасать Серану, то следует быстренько уходить отсюда. План был неплохой, если бы не мое желание (скорее, глупость) увидеть дракона. И причем не какого-то там, а самого Пожирателя Миров. Дальнейшую историю знают все. Кроме той части, когда Алдуин, какая ирония, спасает своего убийцу, и ему на помощь приходит Ралоф. Точнее пришел бы, если бы не валялся мертвым в паре метров от меня. Я раньше не видел трупа человека в живую, но был довольно хладнокровным, смог с достоинством сдержать рвотный позыв и побежать на помощь к будущему Довакину. Ну не мог я его там оставить, у него слишком высокий потенциал, чтобы так вот умереть.  — Хочешь жить, орк? Конечно хочешь. Давай за мной! — и я потянул его к башне, осознавая, что Довакин не понял то, что я ему сказал.