Ты — работа (не) моей мечты.

POV Тина. — Хорошо, Джонни, ты помнишь, о чем мы договаривались? — спросила я, вопросительно посмотрев на парня рядом с собой. Брюнет кивнул. — Повтори, — вздохнула я. — Я — молчу, ты — говоришь, — послушно повторил он. — Да звони уже! Или мы прорепетируем весь наш разговор с твоим Бло? И что у него за имя такое — Рэй Бло? Оно напоминает мне эти псевдонимы из 80-х. Ну, я про актеров порно. Я удивленно посмотрела на Джонни, уже жалея, что взяла его с собой, и еще больше, что вообще связалась с ним. Нет, он был хорошим парнем, и это было сразу видно. У таких людей нет двойного дна. От них нельзя было ожидать какого-то подвоха или внезапной подлянки. Я чувствовала себя с ним уверенно. — Знаешь, я даже не буду спрашивать тебя, откуда ты знаешь, как звучат псевдонимы порно-актеров из 80-х, — сказала я. — Да брось, Тина, мы живем в Лос-Анджелесе! Здесь каждый дом даст жару «Студии 54», — ответил Джонни, махнув рукой. — Ладно, только не вздумай сказать что-нибудь в этом духе Рэю. Я слышала, как Джонни тихо передразнил меня. Я не видела его лица, потому что уже отвернулась к двери, чтобы нажать на звонок, но была уверена, что он при этом скорчил какую-нибудь гримасу, изображая меня. Через несколько секунд ожидания за дверью кто-то завозился, а потом она отворилась, но не до конца. Дверная цепочка всё еще сдерживала её от полного открытия. Через небольшую щель на нас смотрел Рэй. Его лицо выглядело нахмуренным, поэтому я немного растерялась. — Привет, это Тина. Ты ведь помнишь меня, да? — осторожно спросила его я. Дверь захлопнулась, но прежде, чем я успела что-либо сообразить, она снова отворилась, но только теперь до конца. Рэй стоял сбоку, приглашая нас войти. Я заметила на нём фартук, а его руки были перепачканы чем-то белым. Он продолжал молчать, удивленно переводя взгляд с меня на Джонни. — Ну, мы не помешали тебе? — спросила я беззаботным голосом, будто разговаривала со своим старым другом. На самом деле, я совершенно не знала, как вести себя с этим человеком. Я видела его два раза в своей жизни, и в первый раз он оказался под колесами автомобиля Ноториуса, где я и находилась. Но дело даже было не в этом. Джонни я тоже знала всего несколько дней, но с ним мне было легче. Я могла запросто заткнуть его, и я не думала слишком много, чтобы сказать что-нибудь в его присутствии. С Рэем же дела обстояли иначе. Когда я приехала к нему домой, чтобы привезти все нужные медикаменты, я совсем не знала, как себя с ним вести. Он был вежливым и приятным на общение. Но я не могла отделаться от ощущения, что каждое моё слово тщательно анализируют. Я боялась показаться глупой, потому что Рэй, несомненно, был умным парнем. Он был осторожным и закрытым. Он определенно не пускал в свою жизнь людей легко, и его доверие нужно было еще заслужить. — Ты сказала, что приедешь к семи, — заметил Рэй, закрывая за нами дверь. — Да, но так получилось, что в семь мне нужно быть в другом месте по работе… — ответила я. — Ты всё еще работаешь на МакГрегора? — поинтересовался он. — Да, — ответила я, не зная, куда себя деть. Мы стояли и смотрели друг на друга. Я на Рэя, Рэй с сомнением разглядывал Джонни, а Джонни, который не чувствовал напряженной и неловкой обстановки, разглядывал квартиру Рэя. Наконец, первым заговорил Рэй, приглашая нас на кухню, где он занимался тем, что пёк пончики. — Это, кстати, Джонни Эндрю Маккарти, — кивнула я на парня рядом с собой, когда мы были уже на кухне. — Я не познакомила вас. — Только не путать с Маккартни, — внимательно подметил Джонни и улыбнулся, протягивая руку, но как только Рэй собрался пожать её в ответ, тот быстро её отдернул. — Мужик, у тебя руки в белом порошке. Сначала бы хотелось знать, во что я вляпаюсь. Это ведь не кокс? А то я завязал с ним с Коачеллы две тысячи тринадцатого. Чёрт, две тысячи тринадцатый вообще стёрся с моей памяти, но, судя по всему, это был крутой год. И пока глаза Рэя медленно расширялись, я успела три раза четвертовать Джонни у себя в голове. — Это мука, — ответил Рэй, вытирая свои ладони о фартук. Отлично. Теперь он точно бы не захотел с нами связываться. — Да что с вами? Я же пошутил! На самом деле, я всё помню, — как ни в чем ни бывало продолжал Маккарти. — Что ты несешь? — не сдержалась я, поворачиваясь к парню. — Господи, похоже, с юмором у вас совсем туго. Я похож на наркомана? — удивился Джонни. Он оставался таким же невозмутимым и, кажется, искренне недоумевал, почему нам не смешно. — Да, он немного странный, — повернулась я к Рэю. — Я вижу. Рад знакомству, — неуверенно кивнул парень. — Ты сказал по телефону, что наше предложение тебя заинтересовало, мы могли бы это обсудить? — спросила я, пытаясь подойти ближе к делу. — Да, конечно, — снова кивнул Рэй. — Давно вы снимаете? У вас уже есть актёрский состав? — Ну… есть я — актриса, и есть он — режиссер. — Мы просто недавно познакомились, — закончил за мной Джонни. Я видела, как меняется лицо Рэя, хотя он пытался это скрыть. — Вы же знаете, что это так не делается? Нельзя вот так взять и снять фильм, — наконец заговорил парень. — Почему? — сразу же отреагировал Джонни. Рэй проигнорировал его и продолжил. Его голос звучал уверенно, немного осторожно и с легким назидательным оттенком. — Я думал, что у вас уже есть какой-то сценарий. Я думал, что вам не хватает всего лишь главного героя. Но я даже и не догадывался, что вы начинаете всё с нуля. Это полностью меняет дело. Я не хочу расстраивать вас, но таких вот недо-актеров и недо-режиссеров в нашем городе пруд пруди. И всё, что они делают, так это напиваются вместе или снимают рекламы стирального порошка. И если вы одни из таких ребят, то, пожалуй, я не хочу в этом участвовать. — Нет, мы действительно хотим снимать кино! — возразила я, но получилось слишком слабо, даже немного жалко. — Да, мужик, мы настроены на всемирную славу и большие деньги, — вставил своё слово Джонни. — Я не думаю, что я тот, кто вам нужен, — коротко ответил Рэй. — Однажды я уже вляпался в многообещающий, но только начинающий проект и из него ничего не вышло. А всё из-за того, что у людей были разные приоритеты. Кто-то просто затрусил сжечь все мосты. Потому что, чтобы играть по-крупному, нужно отказаться от обычной жизни. Нужно быть уверенным на сто процентов, что ты ни для чего не пригоден, кроме как для кино. Понимаете? Если для вас это просто развлечение, то мне с вами не по пути. Рэй пожал плечами и снял, наконец, свой фартук, отчего мне стало почему-то смешно. Ведь я только сейчас поняла, что всё это время, произнося такую пафосную речь, он стоял в белом кухонном фартуке. — Мне даже нечего бросать, — вдруг произнес Джонни. — Ну знаете, просто однажды я подумал, что, если у других получается, то почему у меня не может получиться? Разве вы никогда не думали об этом? Вот вы же смотрите на всех этих успешных и знаменитых людей, и вдруг понимаете, что это такие же люди. У них одна голова, две руки, две ноги. Ну и член, если повезёт… прости, Тина. То есть, я хочу сказать, мы ведь не хуже, да? Единственное, что нас отличает от них, так это то, что эти люди когда-то попытались что-то сделать. Во всяком случае, я ничего не потеряю. И вообще это Лос-Анджелес! Здесь рождаются звёзды. К концу его пламенной речи даже я почувствовала, что во мне что-то шевельнулось. Простыми словами Джонни сказал то, что я всегда чувствовала. — Мне не нужна слава, — сказал Рэй. — Да что с тобой не так? — удивился Маккарти. — Послушай, Рэй, мы знакомы с тобой не так давно, но, когда Джонни спросил у меня, знаю ли я какого-нибудь спортсмена, который бы хорошо смотрелся в кадре и потянул небольшую роль, то я сразу подумала о тебе, хотя у меня множество таких знакомых. Просто я подумала, что нам был бы необходим такой человек, как ты. Я знаю, что мы не внушаем тебе доверия… да даже я сама сомневаюсь в нас, но Джонни точно сказал. Нам действительно нечего терять, — произнесла я. Рэй задумчиво почесал лоб, тем самым оставляя белый отпечаток муки на нём. Я слышала, как тихонько засмеялся Маккарти. — Прости, Тина, но, думаю, я не тот, кто вам нужен для вашего фильма, — он пожал плечами и покачал головой. — И как сказал Джонни, это ведь Лос-Анджелес, здесь каждый второй актер. Вы быстро найдете необходимого вам человека. Я кивнула. Другого и быть не могло. Мы были всего лишь странными незнакомцами для него, которые вдруг заявились в его дом с сомнительным предложением. Поэтому я прекрасно понимала решение Рэя. — Спасибо, — кивнула я. — Пошли, Джонни. — Ага, сейчас, — ответил он и, облизнув свой большой палец, вдруг приблизился к Рэю и вытер с его лба белое пятно. И когда дверь за нами закрылась, оставляя немного ошарашенного Рэя позади, я вопросительно посмотрел на Маккарти. — Что? Я просто… — Ты просто обслюнявил его лоб. — Не расстраивайся так, подруга, — подбадривал меня Джонни. — Этот спортивный недо-Халк такой скучный и правильный. Найдём другого. — Вот поэтому он нам и нужен, — ответила я.

***

— Ты только представь себе, UFC расторгли контракт с Мишей Тейт, — причитал Оди. — И всё из-за того, что она забеременела! Господи, почему я родился в таком ублюдском мире? — С каких пор тебя заботят чужие неприятности, старик? — поинтересовался Конор. — Мы в одной лодке. Неужели ты этого не понимаешь? Мы все идём ко дну, медленно, но верно. Я беспокоюсь и за твой зад тоже. Эти пиявки нашли какую-то лазейку в контракте и подали иск. Её беременность помешает запланированному бою, а это уже считается нарушением договора. Конечно, там еще куча подводных камней, да и всякое старое дерьмо выплыло наружу. В конечном итоге, они выписали ей иск в кругленькую сумму. Ты видишь, что происходит? Они избавляются от балластов… Я сидела на заднем сиденье машины и до меня обрывками долетали отдельные слова и фразы. Деньги, контракты, кризис, договор, адвокаты и снова деньги. Я почувствовала себя вновь маленькой девочкой, которая никогда не понимала взрослых разговоров о политике и прочей чуши. По-моему, в мире было достаточно других интересных тем. И каждый раз, мне казалось, что все взрослые повторяют одно и то же, только другими словами. Всегда винят нынешнего президента, а если и не винят его, то точно винят прошлого. Говорят о том, что всё катится в дерьмо. Обязательно скажут, что раньше было намного лучше. Добавят что-нибудь про цены. Упомянут какое-нибудь событие, о котором говорили в утренних новостях. И всё это повторялось раз за разом. Менялись только имена и фамилии. Я прислонилась к стеклу. МакГрегор продолжал разговаривать со своим менеджером, который развернулся к нам назад со своего переднего сиденья. Может, я бы тоже поучаствовала в этом разговоре, но настроение было паршивое. По-настоящему паршивое. Отказ Рэя вдруг окунул меня в реальность. Он был прав, когда говорил, что нельзя снять фильм из ничего. Либо просто нужно быть невероятно талантливым, чтобы сделать это. Но я не была этим человеком. Во мне нет особых талантов. Я не та, кого называют сильной и яркой личностью. Я не та, кто может вдохновить людей. Жалость к себе — гадкое чувство, но именно оно меня вдруг охватило. Я почувствовала себя ненужной и ничтожно маленькой. Я посмотрела на Конора, который продолжал разговаривать с Оди. Он задумчиво кивал, его лицо было сосредоточенным и расслабленным одновременно. Нельзя было понять, о чем он думает. Когда он начинал говорить, Аттар сразу же затихал, поглощая каждое его слово. Я не заметила, как рука ирландца вдруг оказалась на моей. Я почувствовала это только когда он легонько сжал мою ладонь. — Что с тобой? — тихо спросил Конор. Я посмотрела на него и даже замерла на мгновение. Взгляд МакГрегора был таким теплым и глубоким, что я растерялась. Я всё еще не могла привыкнуть, когда он на меня так смотрел. — Ничего, — также тихо ответила я. — Правда, всё нормально. Просто задумалась. Мы еще смотрели друг на друга некоторое мгновение. И это был разговор, в котором не нужны были слова. — Господи, снимите себе уже номер, — неожиданный голос Оди разрушил этот волшебный момент странной связи между нами. Конор повернулся к менеджеру, как и я, а Аттар продолжал говорить. — Мы приехали. Мак, пообщайся уже со своими болельщиками. Машина действительно остановилась. Как это бывает у различных телестудий, нас уже ждала небольшая толпа фанатов, которые знали из анонсов телепередач и других источников, что сегодня Ноториус будет именно в этой студии, чтобы дать очередное интервью. Как обычно, сначала вышел Большой Бо, который был и водителем и телохранителем одновременно. Он открыл дверь и первой вышла я, а за мной МакГрегор. Я, уже подготовленная к тому, что сейчас будет, просто опустила голову вниз и прямиком направилась к входу. Конор и телохранитель шли позади, и дела у них обстояли не так хорошо, как у меня. Их мгновенно окружила толпа. Ирландец, как и сказал Оди, остановился, чтобы пообщаться с ними. Давно со мной не случалось такого резкого ухудшения настроения. Казалось, что сегодня всё складывалось против меня. Или, возможно, это я сегодня шла против всех. Поэтому, когда Аттар приземлился рядом со мной в зрительном зале, я молила Бога, чтобы он не затеял очередной свой разговор о кризисе в UFC. Если бы он снова заговорил об этом, то я точно ударила бы его. Но Оди был чутким и внимательным мужчиной. Он сразу же уловил по моему виду, что я сегодня была не в лучшем настроении, чтобы общаться. Наверное, моё лицо выглядело очень кислым… Когда запись эфира пошла, я поняла, что локации этой студии кажутся на удивление знакомыми. Этот бежевый диван, декорации, изображавшие ночной вид на Лос-Анджелес. И как только появилась ведущая, вдруг я вспомнила всё. Мы были с Конором здесь несколько месяцев назад. Еще осенью. Это был мой первый официальный рабочий день. Именно в тот день мы и сбили Рэя на машине. Именно в тот день МакГрегор спросил меня, может ли он мне доверять. И именно в тот день я ответила ему, что может. Я попыталась вспомнить имя ведущей, но память меня подводила. — Венди. За меня это сделал Оди, сидевший рядом со мной, который, судя по всему, обладал способностью читать мысли. — Мне нравится она. Венди создает приятную обстановку, гости всегда раскрываются на её шоу, — продолжил менеджер. — Ну да, это лучше, чем шоу Паттерсона, в любом случае, — ответила я. Оди словно передернуло. — Будь этот мерзкий тип проклят, — согласно кивнул Аттар. — Конору снова придется говорить о Ди? — спросила я немного позже. — Да, этот вопрос надо раз и навсегда закрыть. И лучше, пусть это сделает сам Мак, чтобы прекратить все грязные сплетни. Надеюсь, они не будут долго застревать на этой теме. Ведь есть темы гораздо актуальнее. Например, его помолвка, — ответил Оди. А я уже начала и забывать про эту самую помолвку. Интересно, что скажет ирландец, когда его спросят про его избранницу. Через несколько минут началась съемка. Сначала Венди пригласила малоизвестную начинающую группу. Они спели свой, скорее всего, единственный хит, ну, а только потом ведущая пригласила «Печально Известного». Всё началось как обычно. Обмен любезностями, обсуждение последних новостей. Венди была мила с ним, да и сам Конор был в хорошем настроении. Я вспомнила, что в прошлый раз, когда мы были здесь, ирландец решил выпить прямо на площадке, а ведущей ничего не оставалось, как попросить принести ему бокал. Венди не спрашивала МакГрегора о Ди. Хотя всё еще было впереди. Но зато она, наконец, затронула интересующую всех тему. — Конор? — хитро улыбнувшись, спросила женщина. — Венди? — на её манер игриво ответил Ноториус. — Я помню, когда ты приходил ко мне в последний раз, ты был похож на сумасшедше-крутого мужика, словно ты возглавлял «Отряд Самоубийц». Серьёзно, я не шучу. Я подумала: «Чёрт, да что он себе позволяет?!». Честно говоря, я даже боялась задать тебе какой-нибудь провокационный вопрос. Я даже не знала, чего можно ожидать от тебя, даже несмотря на то, что вёл ты себя еще прилично. — О, — Мак удивленно моргнул. — Наверное, я должен попросить прощение за это, но я этого не буду делать. Я всегда считал, что глупо извиняться за то, какой ты есть. Возможно, я был не самым приятным человеком. Но… у всего есть причины. — Пожалуй, я соглашусь с тобой, и не буду спрашивать тебя о тех причинах, которые сформировали твоё тогдашнее поведение. Но я спрошу у тебя о причинах, которые стоят за твоими неожиданными переменами. А точнее, об одной причине. Ведь она одна, я права? — улыбнулась Венди и выразительно посмотрела на руку ирландца. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответил он. Конечно, Ноториус сделал вид, что не понял, на что намекает ведущая. — Я о твоей помолвке, Конор, — напрямую сказала Венди. — А-а, — кивнул он. — Да-да. — Это всё, что ты можешь сказать по этому поводу? — Наверное. — И всё же, я спрошу у тебя… Кому повезло стать будущей миссис МакГрегор? Я думаю, всем нашим зрителям интересно, кто это. Знаешь, я перебрала всех известных красоток, но не могу быть уверенной, что это может быть кто-то из них. Если всё время до этого момента я сидела и тупо пялилась на Конора с Венди, а также на спину оператора, которая так часто мелькала передо мной, то сейчас я заинтересованно подняла голову и прислушалась. — Ты и не найдешь этого человека среди них, — ответил ирландец. — О, то-есть твоя невеста из обычных людей? — оживленно спросила Венди. — Обычных людей? Это кто? Это те люди, которые не являются известными спортсменами или актёрами? По-моему, немного глупо делить так людей. Но если придерживаться твоей логики, то да, моя невеста из обычных людей. Но на самом деле, это самый необычный и удивительный человек, которого я знаю. Она намного лучше меня. Намного. Знаешь, иногда я думаю, что не заслуживаю её. Ох, оказывается МакГрегор ещё и потрясающий актер. Его искренние глаза и голос, который немного дрогнул, когда он произносил это, тому подтверждение. Если бы я не знала его, то действительно бы поверила в существование этой удивительной особы, которая намного лучше его, по его словам. Наверное, большинство людей, которые сейчас смотрели этот эфир, заулыбались от умиления. — Это так мило, Конор, — улыбнулась ведущая, как и все сидящие в зале. — Как я понимаю, имя своей избранницы ты не назовешь? Но, может, хотя бы поделишься своей историей любви? Как вы познакомились? — Честно говоря, в нашем знакомстве не было ничего интересного. Единственное, что я могу сказать, что вёл себя, как полный кретин, — Мак закатил глаза, будто бы действительно вспомнил первую встречу. — Хорошо, и она сразу тебе понравилась? Это было что-то вроде любви с первого взгляда? — Это было что-то вроде неприязни с первого взгляда. — Вау, это даже интересно. Обычно с противоречий начинаются самые страстные отношения. А когда ты понял, что влюбился? Это было что-то особенное? Вроде, знаешь… такое озарение. Когда оно произошло? Конор вздохнул и задумался. Пока он долго думал, я всё ждала, что же он еще придумает о своей несуществующей невесте. — Я не знаю… Наверное, это происходит постепенно. Медленно, а потом резко. Это можно сравнить со сном. Мы ведь не замечаем, как вдруг отключаемся и оказываемся полностью во сне, так? Вот именно так и происходит, когда влюбляешься. Я не могу назвать конкретное событие, когда я вдруг понял, что влюбился. Хотя… могу. Да, пожалуй, могу. Это было Рождество. Самое чудесное Рождество за последние годы. Я познакомил её со своей мамой и даже сыном. И знаешь, тогда я вдруг понял, что хочу отмечать этот праздник с ней и в следующем году, и через год, и два. Я понял, что хотел бы отмечать с этой девушкой Рождество каждый год на протяжении всей моей жизни. Когда эти мысли мелькнули в моей голове, то я подумал: «Дерьмо! Кажется, ты влип, Ноториус!». Смысл его слов медленно доходил до меня. Но я всё еще не могла поверить в это. Ведь той девушкой, которую он познакомил со своей семьей в Рождество, была я. Мне было трудно поверить в это, даже после всего того, что он говорил мне или делал для меня. Мой организм просто никак не мог привыкнуть к тому, что меня могут полюбить. А мой мозг вдобавок не мог поверить в то, что меня может полюбить Конор МакГрегор. Однако я уже не могла сидеть спокойно. Дышать стало так трудно и легко. Хотелось встать или вообще не вставать с кресла никогда, потому что мои ноги сейчас не смогли бы удержать моё тело. Хотелось кричать и молчать. Улыбаться и плакать. Но я, разрываемая разнообразными чувствами, продолжала лишь сидеть на своем месте. Наверное, для остальных я даже и не поменялась в лице. Они ничего не заметили. Но внутри меня зажёгся маленький огонек. — О да, все рано или поздно влипают в это, — кивнула Венди, и её голос вернул меня в реальность. — Это было неожиданно, да, — кивнул в ответ ирландец. За всё это время он даже не посмотрел в мою сторону. Может, он боялся, что его взгляд выдаст его? А может, он просто боялся сказать мне это в лицо? Он ведь никогда не говорил, что любит меня. Он ходил совсем рядом, но никогда не произносил этих слов, глядя мне в глаза. И вот теперь он решил признаться мне в любви в прямом эфире, на глазах у миллионов телезрителей. Он был максимально открыт и уязвим сейчас, по-прежнему оставаясь закрытым. В этом и был весь «Печально Известный». — Знаешь, я уже люблю эту чудесную девушку, потому что сейчас ты выглядишь очень счастливым, — заметила ведущая. — Да, а еще я выспался. Может, поэтому я выгляжу счастливым, — ответил Мак, который, конечно же, не мог не пошутить. — О, я рада за тебя, — засмеялась Венди. — Так что же делает эту девушку такой особенной? — Не знаю, — пожал плечами Конор. — Всё. Да, пожалуй, всё. Она не похожа на остальных. Она показала мне, что я могу быть другим, лучше. А еще она невероятно красивая. Просто потрясающая. — Значит, все твои перемены, это её заслуга? — Всё, что есть в человеке — это следствие любви… или её отсутствия. Если бы кто-нибудь посмотрел на меня в этот момент, то мне кажется, он точно догадался бы, что мы скрываем. Я не могла скрыть своей счастливой улыбки. Я просто сидела и улыбалась, покусывая свои губы. Я не знала, куда деть руки. И, в конце концов, прикрыла ладонью рот, потому что не могла заставить себя сделать серьезное лицо. Оди что-то сказал мне, но я не слышала его. Все эти люди в зале перестали существовать для меня. Больше всего я хотела сейчас, чтобы Конор посмотрел на меня. Я хотела увидеть его взгляд, который бы сказал, что это всё правда. — Это потрясающе, когда любовь меняет человека, — произнесла восхищенно Венди. — Знаешь, когда я узнала про твою помолвку и про то, что ты снова придешь ко мне в гости, то я решила сделать тебе кое-какой подарок, — сказав это, женщина вытащила откуда-то из-под полы маленький бумажный пакетик. — Что это? — поинтересовался МакГрегор. — Я подумала, что это отличный подарок для тебя и твоей избранницы, — торжественно произнесла Венди и извлекла из пакета что-то серебряное. Я не могла разглядеть, но в её руках определенно что-то засверкало. — Что это? Это похоже на замок и ключ, — с сомнением спросил Ноториус, когда ведущая протянула ему это нечто в руки. — Да, это два кулона в виде замка и ключа. Я просто подумала, что это мило. Это ведь мило? Или мне стоит пересмотреть свой принцип выбора подарков? — Венди сделала сомневающееся лицо. — Нет, чёрт, это мило. Моей невесте эта вещица точно понравится, — согласился Конор, разглядывая кулоны на тонких цепочках у себя в руках. — Ты же пригласишь меня на свадьбу, да? — спросила она, подмигнув. — Только если ты перестанешь быть телеведущей и журналисткой, — ответил МакГрегор, положив неожиданный подарок Венди в карман своего пиджака. Мы шли по узкому коридору, направляясь к служебному выходу, чтобы незаметно ускользнуть из студии. Большой Бо шел первым, за ним Оди, потом Конор, и последней шла я. Так получилось, что после эфира Ноториус еще полчаса разговаривал с Венди. После этого он еще обсуждал что-то с Аттаром, а я всё никак не решалась подойти к нему после всего, что он сказал. Отчасти оттого, что боялась услышать, что всё это было игрой и выдумкой. И чтобы ложь получилась правдоподобнее, он просто привязал к ней реальные факты. Поэтому я тихо шла позади него, боясь окликнуть. МакГрегор шел своей обычной, немного расхлябанной и показушной походкой, перекидываясь словами с Оди, как вдруг он рывком повернулся ко мне и, как-то совсем по-детски улыбнувшись и выкрикнув моё имя, будто бы проверяя меня на быстроту моей реакции, бросил что-то в воздух, прямо в мою сторону. Руки сами вытянулись вперед, и на ладонь с тихим глухим звуком приземлилось что-то холодное. — Тиффани, кажется, это тебе, — сказал Конор, а потом так же быстро отвернулся и вернулся к разговору с менеджером. Весь мой сегодняшний день, который был наполнен, как мне казалось, сплошными разочарованиями и расстройствами, вмиг превратился в один из самых счастливых моих дней. Иногда и я забываю, что я имею. Иногда мне и вправду это нужно напоминать. Напоминать, что у меня есть всё, чтобы быть счастливой. Весь день я была погружена только в свои проблемы. Весь день я практически не замечала МакГрегора. И сейчас, когда одно маленькое доказательство холодило мою ладонь, я почувствовала стыд. Мне было стыдно перед Конором. Ведь не только он бывает зацикленным на себе мудаком в наших отношениях, но и я вполне хорошо справляюсь с ролью суки. Ноториус всё еще шел впереди меня. И мне безумно захотелось подойти сзади и обнять его, уткнувшись лицом ему в сильную спину. Держать его так долго-долго. И не отпускать. Никогда не отпускать. В моей ладони лежал маленький серебряный кулон в форме замка на тонкой цепочке.