Это мой ребёнок...

      Концерт прошёл подозрительно хорошо, даже не смотря на то, что перед самым выступлением вся жизнь Мэла была переосмыслена. На сцене даже Женя спел несколько своих песен, и публика восприняла его так хорошо, что лишь за этот вечер на его аккаунт в инстаграме подписались три тысячи людей.       Костя же просто не мог ничего петь, ведь обдумывал случившееся. Вот знаете, у него правда было чувство, будто он прозрел, будто понял, что всё это время жил как-то неправильно.       Теперь он хотел попросту извиниться перед девушкой за всё, что совершил. Хотел обнять, прижать к себе и никогда не отпускать, чтобы никакой Артём не смог нарушить эту идиллию.       Но почему-то, сколько бы он не искал, когда фаны постепенно стали разбредаться, он не мог найти Мередит. Она словно испарилась. Костя даже думал, что она просто ушла куда-то, ничего никому не сказав, ведь Лука и Таня тоже были не в курсе. Да и Артёма, кстати, тоже не было, поэтому Мэл, уже отчаявшись её найти, собирался пойти назад в гримёрку, но недалеко от себя услышал чьи-то голоса.       Приблизившись, в них он узнал знакомый до боли женский и ненавистный мужской тембр.       — Мэр, Мэр, послушай то, что я скажу. Это действительно важно. Помнишь, сегодня у нас заканчивается срок договора, который мы вместе подписали несколько лет назад? Так вот, я, наверное, скажу глупость, да и с появлением Бочарова ты можешь отказаться, но я хочу его продлить. И не в виде бумажки, а настоящей свадьбы. Мередит Майер, ты выйдешь за меня замуж? — вдруг спросил парень, опустившись на одно колено и предоставив девушке кольцо.       Оно было миниатюрным, как раз для её тонких пальцев. На обратной стороне была выгравирована дата начала их отношений. Слава Богу, это не представлялось возможным увидеть Косте, иначе и без того сильная боль превратилась бы в ужаснейшую.       Хотя… Она, наверное, и так была ужасной.       Парень, стоя здесь, рядом с ними, молился, чтобы девушка ответила «нет». Он клялся, что больше никогда не будет прежним, что не будет эгоистом, что будет любить её до конца дней…       — Господи… Артём… Я согласна! — с визгом прыгнула она на парня, крепко-крепко прижимая к себе.       И после этой фразы она словно острым ножом убивала парня, притаившегося чуть поодаль, отбирая у него все силы и все эмоции. Притом она даже сама этого не понимала. Мередит-то была счастлива, потому что, признаться, не ожидала, что после всего случившегося Артём предложит это, а оказалось…       — Ну и пошли они оба к чёрту! — шепнул внутри себя Костя, после чего убежал куда-то далеко.       Ему было так больно, что он абсолютно ничего не хотел, кроме как просто выпить. Выпить много. Адски много. Просто забыться и не чувствовать эту отвратительную боль.       Но он терпел. Терпел, пока они ехали назад, в Киев. На всех огрызался или же просто молчал. В машине он сел в самый дальний угол, чтобы до него просто не могли достать. Он был скручен в комочек, от которого ничего не осталось.       Дети были отвезены в квартиру Мэла, где могли спокойно лечь спать. Костя же, только ему предоставилась возможность, пошёл в ближайший бар.       Он заказывал только алкоголь. Никакой закуски или чего-то подобного. Просто алкоголь в чистом виде. При чём он явно перебрал…       — Ещё текилы. — уже бессвязно бормотал Костя, и даже бармен заметил, что парню уже хватит, посему просто пропустил это заявление мимо ушей. Конечно, это его заработок, но если Мэл отбросит коньки прямо здесь, тоже будет не очень хорошо.       — Мэл? Ты, что ли? — послышался незнакомый девичий голос. Хотя…       Отдельные нотки были очень даже известными, однако пьяный Бочаров вряд ли мог это заметить. Услышав своё имя, парень обернулся, и перед ним предстала девушка, лет девятнадцати или двадцати, не больше. Она была достаточно красива и имела милые рыжие волосы. На парня смотрели невероятно красивые карие глаза, от чего на миг он даже завис.       — Эм… Мы знакомы? — удивлённо спросил Костя, пытаясь узнать кого-то в девушке, но ему не удавалось. Всё же алкоголь и время делали своё дело.       — О-о-о… Ну да, надо было предположить, что ты в таком состоянии думать не можешь. Поехали, отвезу тебя домой. — вздохнула девушка, подхватывая парня на плечо, дабы он попросту не упал носом вниз.       — Не-е-е! Мне домой нельзя! — начал отнекиваться Бочаров, и на мгновение девушка застыла, пытаясь обдумать ситуацию.       — Жена? — спросила она, искренне сожалея той девушке, которой предстоит увидеть это пьяное тело.       — Да какая… Гости. — о-о-о, с каких это пор собственный сын и Женя стали для Бочарова просто гостями? Насколько я помню, он всё грозился, что отсудит Никиту, да и Женю тоже заберёт. А тут — «гости».       — Хм… — задумалась рыжеволосая, зависнув посреди бара. Но после быстро подхватила мужчину поудобнее и пошла в сторону выхода.       Парень не до конца понимал происходящее, но при этом шёл туда, куда ему говорят. Сама же девушка посадила его на заднее сидение своего авто, дабы на переднем он не мешал ей следить за дорогой.       Во время дороги Костя ехал молча, пытаясь протрезветь и вспомнить, кто эта девушка. Уж больно она была знакома. Но при этом парень не помнил ни кто она, ни её имени. Но вот, когда дверь задней части машины открылась и на него посмотрела миловидная девушка, он, кажется, начал узнавать, но ещё не был до конца уверен. Ну, а когда парень попал на свежий воздух и спирт постепенно стал из него выветриваться, он осознал, что она и правда ему знакома.       — Да… Пей ты так лет пять назад, то вам бы не пришлось волноваться, что я начну к тебе приставать. — вздохнула девушка, всё ещё поддерживая Мэла, но тот постепенно трезвел, поэтому походка становилась уже более уверенной и самостоятельной.       Кое-как поднявшись на девятый этаж, девушка затащила Мэла в собственную квартиру и, облокотившись на комод, выдохнула. Всё же не так уж просто тащить парня, масса которого больше твоей раза в два, и, к тому же, он намного выше.       Передохнув минуту, девушка сняла с себя туфли на довольно высоком каблуке, после чего стала ещё ниже. Мэл же всё вглядывался в знакомые очертания, снимая с себя пальто и кроссовки.       Добродушно, девушка произнесла: «Проходи. Ванная комната слева», — а сама ушла на кухню, откуда через пять минут послышался шум чайника.       Немного освоившись, Костя направился в ванную, где умылся и привёл себя в более человеческий вид, от чего немного протрезвел. Выйдя на кухню, ему вновь на глаза попались длинные рыжие волосы. И вот, когда девушка развернулась с двумя чашками чая, парень даже вскрикнул от неожиданности.       — Аня?! — удивлённо поднял брови он.       Вот уж кого-кого, а эту девушку он ожидал увидеть меньше всего. Да, Костя и не признал её сразу. Девушка сильно изменилась и очень повзрослела. Её черты лица преобразились и стали куда более выразительными, чем раньше. Голос, из писклявого и детского, стал более низким и плавным. Из неуклюжего, хотя и не уродливого подростка, Аня превратилась в настоящую красотку. Местами Косте даже показалось, что она куда лучше, нежели Мередит. Между сёстрами не было абсолютно ничего схожего.       — Ненавижу этот удивлённый тон. Да, Аня, я что, так сильно изменилась? — девушка сделала глоток зелёного чая, после чего взглянула на сидящего перед ней. Сказать, что Костя был в шоке, — это не сказать ничего.       — Если честно — очень сильно. — с приоткрытым от удивления ртом сидел Бочаров.       — Ой, да ладно. Кто там говорил, что такую заразу, как я, даже если захочешь — не забудешь. — усмехнулась двадцатилетняя девушка. — Как жизнь? Чего новенького? — с улыбкой смотрела Аня на то, как Костя пытается изобразить из себя привлекательного обаяшку.       — Да у меня ничего… А у тебя? — поинтересовался парень, пытаясь поддержать разговор. На самом деле он чувствовал себя настолько неловко, что даже не знал, о чём говорить.       — А я, вот, на третьем курсе театрального учусь. Параллельно оформляла вид на жительство и переехала сюда, к сестре поближе. Перевелась тут в Карпенко и устроилась на подработку в местный театр. Так что я теперь в Киеве. — повествовала девушка, и Мэл слушал удивительно внимательно. — Ладно, пойду постелю тебе на диване. — встала из-за стола Аня, после чего скрылась в соседней комнате.       Бочаров же пытался отойти от наплыва информации. Чтобы проверить, что это не пьяные глюки, парень решил вновь взглянуть на девушку. Не найдя её в гостиной, Мэл решил зайти к ней в спальню, ведь, как ему показалось, она просто ищет чистое постельное бельё.       Приоткрыв дверь, мужчина заглянул внутрь, но увидел там совсем не то, что ожидал. Аня решила переодеть это надоедливое платье на удобные спортивные штаны и футболку, а Костя заглянул как раз в тот момент, когда девушка только собиралась надеть домашнюю одежду. Взгляд его мгновенно был прикован к удивительно элегантной женской фигуре. Бельё было подобрано таким образом, что все достоинства молодой девушки становились ещё более красивыми.       Мэл вновь опьянел, но уже от эмоций. Приятная сладость внизу живота говорила о явной симпатии к девушке. А та, быстро переодевшись, уже собиралась направиться в гостиную, как, обернувшись, увидела стоящего в дверном проёме парня.       — Ты что тут делаешь? — взвизгнула Аня, не ожидая увидеть никого за дверью, от чего по коже поползли неприятные мурашки. Но парень на поставленный вопрос не ответил.       Пара секунд потребовалось этому вампиру, чтобы оказаться рядом с Аней, сократив расстояние до минимума. Пока девушка не успела опомниться, Мэл докоснулся до её губ своими.       Это было невозможно объяснить, но на его коже выступили мурашки удовольствия. Чуть только их губы разъединялись, как своим пронзительным взглядом парень словно заглядывал Ане в душу, от чего она таяла. Последним сигналом «фас» было то, что девушка обвила мужскую шею. Тогда все сомнения, которые Мэл испытывал, попросту развеялись. Если до этого момента он ещё думал «а стоит ли?», то сейчас был твёрдо уверен, что делает всё правильно.       Они были так непохожи, но в то же время сейчас их тянуло друг к другу. Минутная слабость или правда чувство, которое только зарождалось? Может, его судьба была совсем близко? Или в нашем мире и правда ничего не бывает просто так? Очевидно, что сейчас двум молодым людям было не до философии. Они насыщались друг другом, забывая обо всём.       А разбитое сердце Кости вновь начало оживать…