Летний лагерь "Зачарованный Лес"

      Пятница наступила как-то быстро и внезапно. Всю неделю я пыталась поговорить то с Викой, то с Зеклосом, но мои попытки ни к чему путному не привели.       В пятницу Дэймос весь день пропадал в кузнице, Вику отправили помогать ненавистным ей русалкам, а я и Зеклос, как сайгаки, скакали вокруг детей. Хотя я придираюсь. Скакал Иван, а я мирно наблюдала за этим безобразием.       К полуночи детишки угомонились, вспомнив перед этим миллион и сотню способов одолеть любую нечисть, а я со спокойной душой пошла в вожатский домик и начала собираться.       Не то, чтобы хотелось идти, и не то, чтобы лень. Просто внутри возникал протест. Одной частью я понимала, что это не свидание. Другой частью — свидание. Но многое зависит от человека, потому ложных надежд Дэймосу я давать не собиралась.       В аутентичной коробке, выданной лагерем, лежали одни платья. Но я не теряла надежду и копала дальше. Как раз на середине этого увлекательного занятия, в дверь постучали.       — Войдите, — обречённо сказала я, осматривая себя в очередном платье.       — Ты в этом спать собираешься? — раздался голос Зеклоса от двери.       — Если бы, — вздохнула, грустно осматривая свои открытые донельзя плечи. — Почему у всех женских платьев такие вырезы? Либо плечи и спина открыты, либо сиськи вываливаются, — пожаловалась другу.       — Это фэнтези, детка, — гоготнул Иван. — А почему тебе не нравятся открытые платья? Тебе они очень идут.       — Шрамы, — коротко бросила я, передёрнув плечами.       После пожара в Лесной Долине, многие шрамы зажили, некоторые свела лазером. Но были и такие, которые сильно выделялись на моей смуглой коже.       Иван намёк понял и больше глупых вопросов не задавал.       — А ты чего хотел, собственно? — опомнилась я, поворачиваясь к нему.       — Хотел поговорить насчёт Виктории, — мужчина неловко переступил с ноги на ногу. — Я испытываю к ней некоторую симпатию. А она заглядывается на Дэймоса, который, в свою очередь, подбивает клинья к тебе. А ты всё ещё переживаешь насчёт Димы.       — В доме, который построил Джэк, — закончила я, присев на край кровати.       — А Дима, кстати, переживает насчёт тебя, — Зеклос сел прямо на пол. — Но сейчас не в этом дело. Нам надо как-то отвадить Вику от Дэймоса.       — Ваня, — с угрозой в голосе сказала я, — когда-то мы это уже проходили! И чем всё обернулось?!       — Надо что-то придумать! — заламывал руки друг.       — Мы обязательно придумаем, — пообещала я, поглядывая на часы. — Но именно сейчас мне надо бежать.       — Далече ли собралась на ночь глядя прекрасная Мерилэль? — по-доброму спросил Зеклос.       — Хочу пройтись с Дэймосом. Он обещал показать что-то прикольное недалеко от кузницы, — ответила я, не ожидая подвоха.       Но тут лицо Ивана изменилось и стало похоже на лицо строгой мамочки, отчитывающей дочь:       — Роуз! Вы слегка поругались с Беликовым, а ты уже бежишь на свидание с другим?       — Алё, дружище! — я помахала мужчине рукой. — Откуда такой тон? Во-первых, я не маленькая глупая девочка. Во-вторых, я сама могу принимать решение с кем, во сколько и где мне быть. И, в-третьих, тебе не кажется, что неприлично лезть в чужую личную жизнь? Наши отношения с Дмитрием — это наши отношения, я уже тебе это говорила. А Дэймос… С чего ты решил, будто я иду на свидание?!       — Такое платье на простую прогулку не надевают! — высказался Иван. — И я, как мужчина, вижу, каким взглядом на тебя смотрит Дэймос.       — Такое платье приходится надеть, потому что альтернативы костюмерная мне не предложила! — огрызнулась я.       Но, как ни странно, лицо Зеклоса смягчилось.       — Просто я переживаю за тебя и Диму. Вы не очень хорошо расстались. Точнее, вы и не расстались. Когда я последний раз с ним говорил, он воспринимал происходящее, как затянувшуюся ссору, — пояснил друг. — Да и ты явно не поставила точку в ваших отношениях. Пойми меня правильно, Роуз, Дмитрий — мой давний и близкий друг. Я знаю его много лет. И, поверь, зная тебя, можно сделать вывод, что вы идеальная пара. Просто сами этого пока не понимаете.       — Конечно, — скривилась я. — Только знаешь, что? Я здесь, а Беликов — нет. И вообще, лучше бы ты мне штаны одолжил, чем мозги жрать!       — Штаны? — оживился друг. — Ой, у меня как раз есть одни! Они мне маловаты! Сейчас принесу!       Стараниями Зеклоса, через пятнадцать минут я вышла из вожатского домика. Друг пожаловал мне со своего барского плеча не только штаники, но и достаточно маленькую рубашку с коротким рукавом. Свободные льняные штаны пришлось подвязать тонкой плетёной верёвкой, а на рубашку накинуть плащ, поскольку вечера в Зачарованном Лесу выдавались прохладные.       Спустившись со ступеней, я огляделась.       — Ты пунктуальна, — раздался тихий голос, а я вздрогнула.       — Господи, Дэймос! — выдохнула, увидев, как мужчина выходит на свет из темени леса. — Так от разрыва сердца умереть можно. Давно ждёшь?       — Пару минут, — улыбнулся он и протянул руку. — Сегодня отличная погода, идём.       Вкладывая пальцы в огромную ладонь мужчины, я обернулась на домик и увидела в окне недовольное лицо Зеклоса. Ну и пошёл нафиг. Только мне решать, как жить.       Улыбнувшись Дэймосу, позволила увлечь себя по еле различимой во тьме тропинке.       Почти весь путь до кузницы мы не разговаривали. Лишь когда пришли, Дэймос участливо поинтересовался, не замёрзла ли я. И, получив мой отрицательный ответ, мужчина продолжил путь через лес.       — А куда мы всё же идём? — настороженно спросила я, понимая, что ушли мы достаточно далеко в лес. — Мне пора начинать переживать?       — Нет, — засмеялся мужчина. — Уже скоро. Смотри.       Он бережно приобнял меня за талию и подтолкнул вперёд.       Я оказалась на небольшой лесной поляне. Сквозь облака проглядывала луна, а впереди шумела река. Когда я опустила взгляд вниз, то потрясённо ахнула: по всей поляне были раскиданы маленькие светящиеся точки, будто крохотные алмазики в траве.       — Какая красота! Но что это? — спросила чуть слышно, присаживаясь на корточки, чтобы рассмотреть чудо поближе.       — Это поляна светлячков, — так же тихо ответил Дэймос. — Много лет назад я бродил по этому лесу не в лучшем состоянии. И нашёл это место. С тех пор оно стало для меня особенным.       — Потрясающе! — выдохнула я, вставая.       Сотни маленьких огоньков мерцали в темноте на листьях и стеблях, покачиваемые лёгким ветерком.       — Идём, — Дэймос вновь взял меня за руку и потянул вперёд.       Я же, как ребёнок, подпрыгивала от восторга.       Тропы здесь почти не было, поэтому я, как могла, старалась идти след в след за Дэймосом, иначе длинные стебли травы путались в ногах, заставляя спотыкаться.       Под небольшим уклоном наш путь шёл к реке.       Остановившись у кромки воды, я вновь оглянулась: огоньков у воды стало меньше, но красота от этого не исчезла. Дэймос взглянул на небо и сказал с улыбкой:       — А вот сейчас, Роуз, ты увидишь настоящее волшебство.       Облако начало уплывать и открыло луну. Мир вокруг преобразился: по реке пробежали серебристые всполохи, лунный свет заиграл на деревьях, а трава стала отливать серебром, и в ней зеленоватым светом тут и там горели огоньки светлячков.       Меня настолько потрясло происходящее, что показалось, я попала в сказку.       — Дэймос, — прошептала, поворачиваясь к мужчине, — это неописуемо прекрасно! Никогда не видела подобной красоты!       Кузнец стоял в шаге от меня и улыбался.       — Знал, что тебе понравится, — в его голосе мне послышалось напряжение.       И вдруг он сделал шаг вперёд, одной рукой обхватил меня за талию, вторая его рука легла мне на затылок, и губы обжёг поцелуй. Осторожный и лёгкий.       Дезориентированная происходящим, я замерла. В голове было так пусто, что происходящее показалось продолжением какого-то странного сна.       И ласковый поцелуй стал голодным, а Дэймос буквально вжал меня в себя.       Сознание сигнализировало об опасности и неправильности происходящего. Я уверенно и настойчиво отстранилась. Дэймос не удерживал и отпустил сразу же.       — Не надо было, — недовольно пробормотала я, делая шаг назад.       — Знаю, — пожал плечами мужчина, но во взгляде его я не увидела ни капли раскаяния. — Извини. Я понимаю, что в твоих предыдущих отношениях всё было крайне непросто… Но твой парень полный дурак, что упустил тебя.       — Он не дурак, — тут же произнесла я. — И в моих предыдущих отношениях ещё не расставлены все точки. Не хочу начинать что-то новое, пока не закончу старое. Не делай так больше, хорошо?       — Не могу обещать, — Дэймос покачал головой. — Ты особенная, Роуз. В тебе есть внутренний свет. Я не мог остаться в стороне.       — Мне лестно, но… — замялась я, думая, как бы не обидеть его.       — Но я понял, — мягко сказал мужчина и дотронулся до моей руки. — Поцелуи только с твоего согласия, окей.       Вдруг, неожиданно для самой себя, я рассмеялась. Внутри снова появилось чувство лёгкости.       — Ты невыносим, — хихикнула, шутливо стукнув Дэймоса по плечу.       — Да, временами, — согласился мужчина. — Давай присядем и полюбуемся красотой. Ночь скоротечна, а волшебство, увы, не вечно.       Так мы и просидели на берегу реки почти до рассвета.       В вожатский домик старались пробраться тихо, но в гостиной нас встретил сонный и злой Зеклос.       — Доброе утречко, — пискнула я и постаралась скрыться в своей комнате.       — А ну стоять! — гавкнул Иван, и я замерла на месте. — Ты смотрела на время?!       Я закатила глаза и увидела, с каким удивлением Дэймос смотрит на разворачивающийся скандал.       — Дэймос, знакомься, это, — махнула рукой на Зеклоса, — мой небиологический папаня. Он всё время на страже моей нравственности.       — Интересно тут у вас, — протянул кузнец.       — Я не папаша! — возмутился Иван. — Я пытаюсь помочь!       — Когда лезешь не в своё дело, то это не помощь, — заворчала, зевая, Виктория, которая выползла на шум из своей комнаты. — От тебя было бы больше пользы, если б ты не лез. О, Дэймос, привет! — встрепенулась вдруг девушка, лучезарно улыбнувшись Дэймосу.       Зеклоса знатно перекосило.       — Ребята, не ссорьтесь, — кузнец поднял руки в примиряющем жесте.       И тут громким голосом солиста немецкой группы Раммштайн завопил мой телефон.       Присутствующие сразу обратили всё внимание на трезвонящий смартфон. Я же, взглянув на имя звонившего, впала в ступор.       На весь экран развёрнулась фотка мокрого улыбающегося Дмитрия. Я хорошо помнила, как сделала эту фотографию. Мы дурачились весь вечер, а затем устроили водные баталии. И я успела запечатлеть момент, когда мокрый до нитки Беликов признавал своё поражение и… И снова признавался мне в любви.       Но я напрочь забыла, что это фото стоит на звонке.       В груди стало невыносимо давить, что пришлось прижать свободную руку к солнечному сплетению. Я запоздало поняла, что трое присутствующих смотрят на меня. Осуждение, любопытство и тревога.       — Я… Мне… Надо ответить на вызов, — бессвязно пробормотала я и сломя голову бросилась к себе в комнату.       Закрыв дверь, дрожащими пальцами нажала на зелёную трубочку на экране.       — Я слушаю, — тихо сказала собеседнику.       — Здравствуй, Роза.       Чёрт возьми. Да слова заставили всё внутри задрожать. Кончики пальцев сразу похолодели, а ноги начали натурально подкашиваться.       Как? И почему? Как и почему этот мужчина так на меня действует?       — Привет, — прошелестела я в ответ.       На другом конце повисла тишина.       — Как у тебя дела? — наконец, произнёс Дмитрий.       — Нормально, — пожала плечами, будто он мог меня видеть. — Вот, в лагере сейчас. Вожатой работаю.       — Конечно, ты же давно собиралась, — я была уверена, что Беликов сейчас кивнул головой.       — А ты? Как ты? — спросила с содроганием.       — Очень устал.       От его слов у меня в глазах защипало. Никогда ещё я не слышала такой уставшей интонации у Дмитрия. Беликов относился к той категории людей, которые не признавались в своих слабостях ни себе, ни, тем более, окружающим.       Я прикусила губу и шумно выдохнула. А потом взгляд упал на настенные часы — почти 7 утра.       — Ты слишком много работаешь, — мягко сказала Дмитрию. — У тебя сейчас, получается, уже 6 часов вечера. Постарайся лечь пораньше и тупо поплевать в потолок.       Беликов тихо засмеялся.       — Спасибо за заботу, Роза, но сейчас у меня почти полночь, — и снова уставший голос. — Я сейчас в Токио.       — В Токио? — изумилась я. — Как тебя туда занесло?       — Партнёры по бизнесу заявили, что возникли некоторые проблемы. Пришлось сорваться с места.       — Кру-у-у-у-уто, — протянула я.       — Через пару недель я буду в Штатах, — огорошил Дмитрий. — И я очень хочу с тобой встретиться, Роза.       От низкого голоса с русским акцентом по коже прошёл полк мурашек. А последнюю фразу Дмитрий сказал с такой интонацией, что мне стало неописуемо жарко.       — Через пару недель? — переспросила я, лихорадочно облизывая вмиг пересохшие губы.       — Да. Я должен буду посетить несколько важных мероприятий. И планирую задержаться в Штатах на пару недель.       Слова Беликова стали полной неожиданностью. Я беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах сразу осознать, что он только что сказал.       — Ничего себе, — выдавила я через силу.       — Сам в шоке, — усмехнулся мужчина. — Мы сможем встретиться?       — Я в лагере, — мысли путались в голове. — Но через пару недель тут пересменка. Думаю, у меня получится вырваться на некоторое время.       — Отлично, — довольно сказал Беликов.       — Тогда будем на созвоне?       — Конечно, Роза. Буду ждать нашей встречи.       — И я… И я тоже, — протянула и, пожелав Дмитрию спокойной ночи, нажала на кнопку завершения вызова.       Потупи́в в одну точку с десяток минут, встрепенулась и высунула голову в холл.       В кресле сидел Дэймос, задумчиво подпирал рукой подбородок и смотрел в никуда.       — Ты живой? — я подошла к мужчине и бережно коснулась его плеча.       Он поднял на меня задумчивый взор и тяжело вздохнул.       — И как ты только общаешься с этими двумя истеричками? — покачал головой он.       — Вика и Ваня хорошие люди, — встала я на защиту друзей. — Просто у всех бывает ПМС. И эти двое не исключение. Кстати, где они оба?       — Где-то здесь, — мужчина неопределенно махнул рукой. — Знаешь, надо их двоих запереть где-нибудь в кладовке, чтобы только одна дверь, да и то, закрытая. И пусть себе разбираются.       — Себя закрой в сортире, — раздалось ворчание.       Я и Дэймос одновременно подняли головы и увидели Ивана, который с мрачным видом, скрестив руки на груди, опирался на косяк двери, ведущей в его комнату.       — Вот видишь, — Дэймос со страдальческим видом повернулся ко мне, — я же говорю, что истерички.       Зеклос хотел возмутиться, но я перебила:       — Стоп. Цапаясь друг с другом, мы делу не поможем. Где Вика?       — Ускакала, — сквозь зубы процедил Иван. — А к какой из рас — предположить не возьмусь. У неё тут весь лагерь друзей. Роуз, а давай нажрёмся?       Я хотела уже согласиться, тем более, планировала поделиться с Зеклосом исходом разговора с Дмитрием, а делать это при Дэймосе не хотела от слова совсем. Но кузнец убил все планы на корню.       — Спаивать Роуз я не позволю, — строго сказал, как отрезал. — Тем более, ты, — обратился он к Зеклосу, — и Виктория нестабильны. В нашем отряде должен быть хоть один адекватно мыслящий человек. Я разрываюсь между кузницей и отрядом, но такова моя роль. Потому надежда остаётся только на Роуз и её здравомыслие. Как и трезвость во всех смыслах.       — Поняла, поняла, — я виновато подняла руки в примиряющем жесте, — никаких пьянок до пересменки. Зеклос — конь педальный, но он тоже всё понимает.       — Чего это я педальный? — возник друг.       Но я лишь отмахнулась.       — Вот и отлично, — Дэймос хлопнул ладонями по коленям и встал. — Тогда я отправлюсь в кузницу. К завтраку постараюсь прийти, но у меня работы не початый край. Роуз, увидимся, — быстро протараторил он и, к моему и Зеклосовскому удивлению, тепло чмокнул меня в щёку.       Не дожидаясь ответных реплик, мужчина скрылся за входной дверью.       Я взглянула на недобро прищурившегося Ивана и тяжко вздохнула:       — Исповедь за чашкой кофе тебя устроит?       — Пойду ставить чайник, — пробормотал друг.       А я поняла, что поспать мне сегодня точно не судьба.