***
Калеб молча наблюдал в щелку неплотно закрытой двери за тем, как Алиса собирает свои немногочисленные вещи и направляется к выходу. Когда девушка была уже в шаге от входной двери почтового отделения, он увидел, как вздрогнула ее спина и Алиса начала медленно оборачиваться. Парень успел тихо скрыться за стеной. Калеб был уверен – она почувствовала, что кто-то на нее смотрит. Он уже не раз замечал за девушкой такие фокусы: иногда она поднимала голову и бездумно смотрела на двери, которые через несколько минут открывал начальник, с порога объявляя, что у нее новое поручение, хотя до этого почти дремала, подперев бледную щеку рукой. Иногда Алиса, не глядя, раскладывала письма, ни разу не сделав ошибки, все время думая о чем-то своем. Она так удивляла Калеба, ведь была совершенно особенной. А еще имя ее. Красивое… Парень знал, что вся ее семья погибла в огне, а сама девушка долго лечилась, оправляясь от травмы. Но это, наверное, делало ее еще более уникальной в его глазах. Калеба не пугало то, что она была в психбольнице, да и подробностей парень не знал и решил, что у Алисы была просто затяжная депрессия. Он сегодня улыбнулся ей... Молодые люди пересекались на рабочем месте уже сотни раз, но так и не перекинулись и словом. Калеб стеснялся, а Алисе общение с другими людьми, казалось, было вообще без надобности. Она прекрасно чувствовала себя, просто постоянно думая о чем-то своем. Тем не менее, Алиса как-то умудрялась понимать его без слов, и они работали очень слаженно. Калеб не мог даже взгляда на ней задержать. Тогда девушка сразу поднимала голову, чтобы увидеть, как он усердно отводит взгляд в другую сторону. Это все было бы очень смешно, если бы не было так странно. Но сегодня Калеб улыбнулся ей. Открыто, хоть и совсем недолго, без причины. О, он чувствовал себя необычайно смелым. Хотя любой другой девушке парень мог как угодно строить глазки без опасений, с Алисой для него не все было так просто. Он не был уверен, правильно ли она поймет его, и поймет ли вообще. Эта девушка была не от мира сего, и молодой человек просто не знал, как же к ней подступиться. Как в той сказке о неведомой зверушке, которую на что только не ловили. Не смешно ли? Калеб не знал, что Алисе было совсем не до шуток и не до сказок. Она не пошла сразу к себе после работы, а задержалась возле барной стойки, где восседала няня. Та как всегда поощрительно улыбнулась Алисе и похлопала по стулу возле своего. Разговор был о чем-то отвлеченном; девушка и сама не знала, с чего бы это ей захотелось поболтать. Няня, как обычно, начала вспоминать свою бурную и тяжелую молодость. Она с мало скрываемой гордостью перечислила всех популярных в ее время парней, которых, по ее словам, свела с ума. Под конец повествования речь зашла о том, какой прекрасной и чистой была ее любовь – девушка удивилась, ведь няня сейчас торговала не самым чистым видом любви, если это вообще можно было назвать любовью. Но та не унималась, и почему-то ее слова Алисе запомнились еще надолго: – Девочка моя, любовь это такое прекрасное и одновременно жестокое чувство. Я могу сравнить ее разве что с пожаром внутри твоей души… – распиналась няня, не обращая внимания на вмиг изменившееся лицо Алисы. – Она может так больно обжечь, но дает больше света и тепла, чем что-либо другое на свете. А еще любовь похожа на безумие, ведь влюбленные часто решаются на безумные поступки… – тетка стала гротескно подмигивать Алисе. А той уже не хотелось ни болтать, ни, тем более, слушать, что говорит няня. Алиса вспомнила никогда не меркнущий образ горящего дома в своей памяти, который заразил болью все ее мечты, и ей стало страшно. Что если от огня вновь разгорится ее Страна Чудес? Что будет, если она станет безумной, если уже и так больна? Девушке стало страшно и больно от того, что любовь, о которой няня говорила так нежно, совсем не показалась ей привлекательной. В душе росла обида, ведь она должна была сама себя лишить права на чувства просто для того, чтобы все было нормально. Нормально и обыденно... Сразу вспомнился тот парень с почты, который улыбнулся ей. Что за ужас будет, если он вдруг влюбится в нее! Конец затишью в голове, крушение надежд на нормальную жизнь. Нет, это все было определенно не для нее, совсем не для Алисы. Ночь уже опустилась на обильно дымящий и "благоухающий" Лондон, а девушка все ворочалась в кровати, прижимая к себе потрепанного кролика – старого друга, который когда-то провел маленькую девочку хлипкой тропой сквозь ее собственное безумие. Калеб в то же время сидел в своей комнате в нескольких кварталах от "Русалки" и клятвенно обещал себе, что завтра позовет Алису куда-нибудь погулять, ну, или просто заговорит с ней на худой конец.***
Алиса не выспалась. Ей целую ночь снова снился пылающий дом. Но девушка на сей раз сама заходила туда, ведя за лапку кролика – обрекая их обоих на верную гибель. Это было ужасно – Алиса проснулась в холодном поту и долго уверяла себя, что она взрослый умный человек и что не может и не захочет добровольно свергать свой мир в огонь, делать безумные поступки, выбирать какую-то там романтичную боль вместо спокойной жизни. Сквозь огонь, боль и безумие она уже прошла и не хотела возвращаться обратно. Словно сомнамбула, девушка собралась и пошла на работу. Калеб пришел пораньше. Он уже ждал ее, все придумывая и передумывая, что он Алисе скажет. Начальник сегодня опаздывал, и парень надеялся, что у него будет хоть десять минут, чтобы поговорить с ней, если та вообще умеет говорить. Девушка еще до того, как войти в здание почты знала, что ее кто-то ждет. Алиса осторожно приоткрыла двери и наткнулась на Калеба. Тот не отводил взгляда, и она перепугалась и занервничала. Девушка совсем не хотела знать, что он ей скажет, но убежать было бы смешно, а пройти к рабочему месту невозможно, не приближаясь к парню, который стоял прямо на ее дороге. Пути к отступлению были отрезаны, Алиса готова была расплакаться. И самое худшее – она чувствовала, как внутри нее зашевелился ее мир. Мир сказки, которую она спасала от безумия с переменным успехом, и который не должен был врываться в настоящую жизнь. Ей казалось, что там внутри началась буря, и Алисе это совсем не нравилось, ведь, когда есть буря, есть молнии и гром, а от молнии может вспыхнуть все. И тут парень начал говорить: – Привет, Алиса… ты… – тут Калеб осекся. Он действительно увидел, как из волос девушки выскользнула ярко синяя бабочка. Взаправду бабочка, она пролетела пару метров и растворилась в воздухе, облачком синего дыма. Калеб перевел зачарованный взгляд на лицо девушки, а та увидела его глаза и впала в панику: – Нет, не надо огня. Хватит огня! Не нужно безумных поступков!!! Не надо боли… – последнее было сказано совсем слабо. Калеб растерялся, такой реакции на свои слова парень точно не ожидал. Он не понимал, чем напугал и расстроил девушку, но додуматься ни до чего не успел. Он увидел, как в глазах Алисы отражалось что-то яркое, что-то, чего в комнате не было. Она смотрела под ноги и беззвучно говорила с отчаянным выражением лица. А тогда почва пошатнулась… Все, что Калеб успел увидеть перед тем, как ухнуть куда-то вниз, это было как пол обрушился, а из-под него забило голубое свечение. А еще как Алиса, словно лебедь крылья, раскидывает руки и, теряя сознание, начинает медленно падать.