Ангел-хранитель

Наташе всё ужасно надоело. Что бы она не делала, как бы она не старалась привлечь внимание брата — всё было без толку. Почему? Почему он не любил её? Что она всё это время делала неправильно? Арловская сидела во дворе и тихо плакала, обняв свои колени. Её нож лежал рядом с ней. Дрожащей рукой она взяла его и медленно начала наносить первый порез. На секунду Арловская почувствовала… лёгкость? Возможно. Тёмно-вишнёвые струйки крови стекали по её запястью и капали на зелёную траву. Наташа уставилась на свою руку и моргнула сквозь солёные слёзы. Вдруг, она внезапно рассердилась. Беларусь не была проблемой. Он — был. Но по какой-то причине её брат это отрицал. Иван был слишком упрямым. Она знала, что не сможет переубедить его. Никто не сможет. Арловская снова почувствовала жгучую боль, грусть, и отчаяние. Канада отменил все свои важные встречи, чтобы проверить Наталью. Точно так же он делал это на прошлой неделе. Мэттью и без магии был невидимым. Он просто был. Или даже только существовал. Он смотрел на Наташу лишь издалека, и каждый раз Канада чувствовал, как его сердце разрывалось на части, и он так хотел подойти к ней, чтобы стать её спасителем. Но он не мог. Мэттью всё так же оставался на своем месте, лишь с тоской наблюдая за ней. И каждый раз звуки её рыданий эхом отражались в его голове. Сегодня всё было по другому. Он поплелся вперед к ней, всё ещё глядя на её запястье. Канада молчал. Он не издал ни звука, чтобы дать понять ей, что он тут. Теперь он стоял за Арловской, затаив дыхание. Наталья посмотрела на свою руку и сжала челюсть. Она закрыла глаза и снова подняла лезвие, чтобы сделать ещё более глубокий порез. Тут Мэттью не выдержал. Он подорвался с места и быстро схватил её за руку, не давая ей резать себя. Наташа ахнула, но ничего не сказала. Она не стала оглядываться назад, ведь она прекрасно знала, что это он. Её плечи задрожали, когда она тихо всхлипнула и пробормотала, так, чтобы только он услышал: — …Спасибо, …мой ангел-хранитель. Канада убрал нож и сел сзади неё, обняв Наталью за талию. Она откинулась на спину, прижимаясь к его груди, всхлипывая и бормоча извинения. От него пахло свежим зимним воздухом и пшеницей. И Арловская почувствовала его тепло в своих объятиях. Да, Мэттью не был её братом. Но она совсем не жаловалась. И, кажется, впервые за долгое время Наташа по-настоящему и счастливо улыбнулась.