Приятное «нечто»

Эдди, ещё толком не успевший отойти от объятий Морфея и не открывший слипшиеся ресницами веки, продолжал мирно сопеть на только вчера застланной кровати. Простыни неудивительно приятно пахли лавандой и, кажется, шалфеем, а из едва прикрытых окон слабо пробивался дневной летний ветерок. Он нежно и для простого человека едва ощутимо омывал своими невидимыми волнами обнаженное тело бесстыдно представленное миру «в чём мать родила». Ощущения от этого будоражили кровь, заставляя кожу слабо дрожать от неосознанного удовольствия. Конечно, это не смогло укрыться от блуждающего внутри тела существа. «Доброе утро, Эдди», — до невозможности низкие басы инопланетного страшилы оглушили своей частотой бедную заспанную голову парня, заставляя резко и в какой-то мере дискомфортно раскрыть веки. — Просил же так не делать, когда я только спросонья, — недовольно пробурчал Брок накрывая рукой лоб, где собирались неприятные звуковые волны. Голову вновь поразило ехидными смешками. «Помнишь, ты просил меня быть вежливым? Как же я мог отказать тебе в такой смешной просьбе?», — парень не мог этого видеть, но был уверен, что монстр внутри него насмешливо скалился, словно малое дитя, вкусившее сладость людской забавы. Это заставило его обреченно застонать. — Ты невыносим, — Брок попытался состроить недовольный голос, чтобы со всей присущей ему важностью начать наставление о том, как важно ценить человеческие пространство и мнение, но сонный зевок испортил всю серьезность ситуации. «Неужели так устал за прошедшую неделю?», — искренне поинтересовался симбиот. — «Обычно мы просыпаемся намного раньше». — Ты следишь за тем во сколько я поднимаю свою задницу с постели? «Я слежу за всеми процессами в твоём организме», — на мгновение низкие басы где-то глубоко в голове замолчали, но только на какое-то мгновение, а затем всё продолжилось: — «Не забыл, Эдди, "Мы Веном"? Мы единое целое». Парень прикрыл глаза, тяжело выдохнул и ненавязчиво потёр кончиками пальцев свербевшую переносицу. В последнее время эти слова больше походили на молитву, чем на дружеское напоминание. Хотя можно ли назвать эти отношения дружбой? Или отношениями в целом? Когда-то Эдди, размышляя о факте существования или возможного отсутствия небытия, поймал самого себя на мысли: «А каково это — иметь внутри себя инопланетное "нечто"?». Приятно? Да, именно оно. Возможно, не с самого начала, но всё больше Брок стал задумываться о том, что это приятно. Всё больше омерзительность и неестественность положения теряли свою актуальность. Да, к сожалению, поедание кого бы то ни было стало неприятной необходимостью. Но Эдди не хотелось на этом зацикливаться. Достаточно было просто сказать себе, что все эти гнусные люди были плохими парнями, которые за свою жизнь ограбили, обманули, а большинство и убили, простых невинных людей в намного превышающем количестве, и парню в каком-то смысле становилось легче. Это было маленькое зло для избежания более колоссального. Те люди заслужили свою хоть и жестокую, но кару. Симбиот не соврал. Они действительно слишком долго валялись в отключке. Дело близилось к концу обеда, если верить часам, одиноко стоявшим на слегка потертой прикроватной тумбочке. Нужно было вставать, идти в ванну и приводить себя и тело в порядок. Эдди, в который раз широко зевнув, лениво перевернулся на другую сторону кровати, пообещав себе, что ещё пять минут понежится на чистых простынях, а затем обязательно выполнит шаблонную задачу под названием «душ». Но, к сожалению или счастью, не суждено ему было отправится в душ так скоро. — Чёрт, — раздосадованно прошептал парень и нахмурился. Утренняя эрекция, которую прежде он почему-то не почувствовал, — последнее, что ему сейчас нужно. Брок не верил своим собственным мыслям, но с появлением в своём организме инопланетного разумного существа он стал в каком-то смысле ненавидеть человеческую репродуктивную систему, которая последние месяцы проявляла себя особенно активно. Да, у Эдди конечно стояло по утрам и довольно часто ещё до появления Венома, но с ним всё было по-другому. Его нельзя было попросить выйти в другую комнату или отвернуться. Такое действо как дрочка, по своей природе и так интимное, стало чем-то дико личным и не могло касаться их обоих, какой бы крепкий симбиоз их не связывал. Да и вообще, когда мозг думает о том что за тобой кто-то наблюдает, а в частности чёрный чудик с чёрт знает скольким количеством огромных и острых зубов, которые он так и норовит показать в жуткой, зловещей усмешке, становится как-то не по себе и кончить является невозможным. «Помочь?», — снова голову распирает уже успевший прижиться в ней бас. В этот раз, помимо злой насмешки, в нем звучал оттенок сильного и едва скрытого энтузиазма, от которого у парня свело поясницу. — Даже не думай, паразит несчастный! — огрызнулся парень, жмурясь и гоняя кулак по всей полости разгорячённой плоти. Только все попытки снять с себя едва ли не болезненное напряжение были тщетны. «Паразит?!», — возмущённо воскликнул оскорбленный симбиот. — «Извинись, если хочешь добиться желаемого». — Что ты имеешь в виду? — учащенно дыша, парень с недоумением прекратил бесполезный акт рукоблудия. «"Я слежу за всеми процессами в твоём организме"», — иронично процитировал сам себя. — Вот же ж, кусок инопланетного… — Брок оборвал сам себя, решив, что не стоит подливать масла в огонь новым оскорблением, учитывая ещё тот факт, что сам пытался воспитать в себе невежеское существо. Продолжать мастурбировать при Веноме он больше не хотел. — Ладно, извини. Я был не прав, хотя… это уже не имеет сути… пойду приму холодный душ. Парень уже хотел было встать, но колени странно и одновременно знакомо скрутило, будто ноги были ему уже не подвластны. Так же резко, как их скрутило, Брока перекинуло на другой бок кровати, да так, что парню пришлось упереться одной рукой в подушки, а другой в невысокое быльце кровати, чтобы не удариться головой о стенку, ноги же были согнуты в коленях, которые в свою очередь словно пригвоздили к матрасу. — Что ты делаешь? — не на шутку перепугался собственным мыслям парень, попытавшись воспротивиться инопланетному страшиле. — Совсем уже спятил? Мы так не договаривались! «Мы вообще ни о чём не договаривались, Эдди», — искусительно хриплый бас показался слишком уж волнительным и напрягающим. Эдди нервно сглотнул, пытаясь убрать из головы представления о том, что сейчас будет. — «Расслабься или я сам это сделаю». Холодный пот в одну секунду окатил всё тело. Стало до невозможности жарко и душно, будто кто-то выкачал весь воздух из помещения. Расслабиться не представлялось возможным. Но напряжение было недолгим. Только Эдди почувствовал, как черные тонкие нити неоднородной космической массы медленно переползают под самой кожей, время от времени выступая за её поверхность, разгоняя от самой макушки до ногтей пальцев ног сладкую эйфорию, тело расслабленно обмякло, не теряя своего установленного положения. Крупная дрожь от будоражащих ощущений в несколько огромных волн окатила позвоночник. «Мы сплетены одними из самых крепких нитей в космосе», — прозвучало в голове прежде, чем Брок успел сдержать полустон-полувсхлип, когда почувствовал тёплое прикосновение влажных чёрных языков к собственному члену. — «Мы симбиоз». Происходящее казалось до чёртиков немыслимым, определённо аморальным и омерзительным, но как же Эдди было приятно. Чувствовать как инопланетное существо нежно обволакивает его фаллос, как неоднородные нити двигаются по всей длине, стягивая за собой нежную кожицу, как не сильно сжимают пульсирующую налитую кровью плоть, как те влажно ласкают маленькое отверстие уретры, слегка проникая внутрь канала, но не принося за этим дискомфорта — чувствовать всё это было… интересно. Да, Эдди мысленно карал себя за такие мысли, но ему становилось любопытно, способен ли Веном на что-то большее? А тот, словно прочитав его мысли, пошёл дальше, выходя за границы дозволенного (хотя никто и не дозволял). Чёрные нити аккуратно переползли на обратную сторону таза, к туго сжатому анусу, обволакивая своей тёплой влагой то напрягающуюся, то расслабляющуюся промежность. «Вторжение», — мысленно подумал Эдди и засмеялся, как сумасшедший. Хотя каким ему ещё нужно быть, как не сумасшедшим, когда ему нравится секс с инопланетным «нечто». Разве что только отбитым психом. Смех прекратился, когда тело накрыл мощный нервный импульс, вызванный стимуляцией какой-то эрогенной точки внутри него. Грёбанный инопланетный извращенец добрался до простаты. На этот раз Брок сдержаться не смог — застонал открыто, в голос, да так, что у самого уши заложило, а поясница судорожно дернулась. Всё было слишком хорошо, слишком сладко… Новая волна удовольствия, пальцы дрожали, пытаясь сжать кроватное быльце и подушку, будто это последние остатки адекватности как минимум хотя бы в этом помещении. А потом ещё одна волна и ещё… Позвоночник, что змея, извивается, как у искусной гимнастки на сцене, мурашки бегают табуном по всему телу, а чёрные бесстыдные нити не прекращают своих ласковых и влажных манипуляций, уделяя особое внимание уретре и простате. — Дай… мне… кончить, — пытаясь глотать воздух, сквозь стоны и сумасшедшую отдышку, просит Брок, — извращенец… космический… Парень сразу почувствовал, как инопланетный наглец попытался незаметно обвиться вокруг набухшей от напряжения мошонки, в идее лишний раз поиздеваться над хозяином, чтобы тот не мог кончить. Как минимум это могло послужить наказанием за невзначай брошенного — «паразита». «Если хочешь кончить — кончи», — усмехнулся замеченный за шалостью симбиот ослабляя свою тугую хватку. Чёрные нити с ещё большей интенсивностью и напором заласкали всё, чего только касались и парень не выдержал — оглушительный гортанный стон оттолкнулся от стен и осел где-то в районе потолка, колени немощно задрожали, а ноги обессиленно разъехались. Поглощенный чувством эйфории Эдди упал лицом в подушки, вытирая о чистую ткань крупные капельки испарины. Запачканная вязкой спермой простынь теперь не казалась такой чистой и свежей. Симбиот озорно засмеялся.