Парфюм с запахом смерти

Он снился мне. Такой притягательный, горячий, как говорят, с перчинкой. Перчинкой, которая превращалась в адское пламя на моём языке, а потом танцевала там танго. Лэнгдон целует меня жарко, развязно, с невъебенно пошлым причмокиванием. Так, что внизу живота скручивает до скрежета, отдаваясь пульсациях в ступнях. Я стону, упиваясь жаром, хватаюсь за его шею, притягивая к себе как можно ближе. — Расскажи... - он дышит через раз, утыкаясь мне куда-то в висок; его пальцы до боли сжимают мою талию, проводят вверх по торчащим рёбрам, а потом хватаются за соски, сильно сжимая их. Я стону, чувствуя металлический привкус. Дьявол, до чего же он хорош, - расскажи мне, что тебя возбуждает? - я не слышу его, пребывая где-то далеко отсюда. Мне так хорошо, мне так ахуенно хорошо. Он полу-целует, полу-кусает меня в шею, продолжая издеваться над сосками. Я свожу ноги, пытаясь совладать с адским возбуждением. Резкий вдох, и я просыпаюсь - на часах четыре утра. В висках пульсировало, а горло сжималось в спазмах: настолько сильно хотелось пить. Отойдя от сна, я со страхом поняла, что мне снился Лэнгдон, такой дьявольский и притягательный. Я выпила стакан воды и прислонилась затылком к спинке кровати. После моего провального плана я не могла успокоиться несколько часов: меня била дрожь, а в голове сидела мысль о скорой кончине. Я была знакома с паническими атаками с 14 лет, но признаюсь, эта была самой сильной за всю мою жизнь. Мне было непонятно откуда он узнал о моём плане. Неужели он следит за мной? Но я никому не говорила о нём, даже Коко. Я держала его в своей голове, боясь проронить хоть одно слово. А вдруг... нет, это всё бред и глупые детские сказки. Лэнгдон сводил меня с ума всё больше: практически каждую минуту моя голова была занята мыслями о нём. Мне ужасно хотелось понять: зачем он здесь, кто он на самом деле и в чём заключается его истинное задание? А есть ли вообще кооператив? Вдруг даже Вильгемина попалась в его сети и не знает всего? От этих мыслей мне становилось плохо. Я чувствовала в нём зло, соблазнительное и прекрасное. Он будто спелое и сладкое яблоко на погибающем дереве, так и тянет надкусить и начать смаковать до сводящей челюсти. — Почему не спишь? - справа от меня послышался голос Коко, её взлохмаченная голова приподнималась над подушкой, а глаза образовывали маленькие щёлочки. — Мне плохой сон снился, - да, просто ахуительно плохой, Слоэн. — У тебя опять панические атаки? - она присела на край кровати, свесив ноги на холодный пол и тут же поёжилась. — Да, - смысла лгать не было, Коко сама видела днём начало моего приступа. После него я не выходила из комнаты, отсиживаясь в своём «убежище», - почему тебя это интересует? — Мы всё-таки не чужие друг другу люди. — И то верно, - я усмехнулась, закрыв глаза. На несколько минут в комнате повисло молчание, прерываемое лишь нашими дыханиями и тихим потрескиванием поленьев в камине; каждый был занят своими мыслями. — На станции стало неспокойно, - прошептала Коко. — Я знаю. И правда, с появлением Лэнгдона в стенах аванпоста повисло напряжение. Оно чувствовалось буквально во всём: в разговорах, в движениях, да даже в воздухе. Каждый хотел попасть в Святилище, и бóльшая часть готова была перегрызть друг другу глотки. Грустно. — Я боюсь смерти, - а вот это заявление Коко стало для меня открытием. Обычно она никогда не выдавала своих эмоций на это счёт и истерила только по поводу качества еды, количества света и температуры воды в аванпосте. А тут вот оно что... интересно. — Очень странно бояться этого, если учесть, что все мы давно умерли, - я усмехнулась, перебирая пальцами пододеяльник, - прежних нас уже нет. — Иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы не конец света. — О, кажется, знаю, - я хихикнула, - ты бы стала королевой инстаграмма. — Я тоже так думаю, у меня определённо был потенциал, - Коко горделиво подняла голову, как бы показывая, кто здесь мамочка. Пару секунд мы переглядывались друг с другом, а потом разразились в хохоте. Несмотря на все пороки Коко, она была далеко не глупой девочкой, как многие здесь считали. Иногда мне казалось, что она просто запуталась, потеряла саму себя в гонке за славой и спутала, где игра, а где реальная жизнь. И вот сейчас, когда все это стало уже никому не нужным, она не может выйти из роли стервы. — На самом деле я тоже об этом часто думаю. Мне до сих пор сложно осознавать, что от наших прошлых жизней остались лишь сгустки пепла, - я грустно улыбнулась, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы. Моя жизнь осталась наверху: работа, любимый человек, друзья, увлечения. Всё осталось там и потерялось во времени. Мы планировали свадьбу с моим парнем Питером. Он сделал мне предложение за несколько месяцев до армагеддона, и я была настолько счастлива, что ответила «да» без раздумий. Мы встречались с ним 5 лет и были друг для друга всем. А потом звонок отца, слёзы Коко и быстрые сборы на самолёт. Перед глазами до сих пор встаёт всепоглощающий взрыв. Он остался умирать где-то там, внизу. — Думаешь о Питере? — Да. Знаешь, иногда он приходит ко мне во снах и просит прощение за всё плохое. А я просто плачу, обняв его. — Папа рассказывал мне, что у вас была светлая Любовь, и он давно не видел такого. — Наверное. Мы снова замолчали. Я посмотрела на часы: половина пятого утра, до подъёма осталось три с половиной часа. — Знаешь, Мэриан, ты прости меня за всё. Я была сукой, - слова Коко ввели меня в ступор. Так, стоп, это точно Сен-Пьер Вандербилт? Если да, то ущипните меня, иначе я упаду в обморок. Сколько раз мне ещё придётся удивляться? — Ничего, я тоже не отличаюсь хорошим хара... Мои слова прервал пронзительный женский крик. Мы с Коко вскочили со своих мест, выбегая в коридор, но ничего не было видно, вокруг полумрак: все свечи погашены, лишь с первого уровня доносился слабый свет от камина. — Что за херня? - из своей комнаты вышел встревоженный Андре. — Ты нас спрашиваешь? - шикнула Коко, презрительно прищурив свои глаза. Остальные тоже повыбегали из своих комнат, на лицах каждого было смятение. — НЕТ, ОТПУСТИТЕ ЕГО! ОТПУСТИТЕ! ВЫ БОЛЬНЫ, ОТПУСТИТЕ ЕГО! Я сорвалась с места, выбегая на общую круговую площадку. Мне представилась ужасная картина: Кулак тащила окровавленного Тимоти. Он был без сознания и выглядел в её руках, словно тряпичная кукла. — Что здесь происходит? Что ты делаешь? - я подлетела к женщине, пытаясь вырвать из её лап бедного паренька, но она ударила меня по щеке, и я отлетела на пол Эмили испуганно присела возле меня, пытаясь поднять на ноги. — Всё в порядке, - я стёрла со своей губы кровь, - что произошло? — Мы... — Они занялись сексом, - из узкого коридора появилась Вильгемина. Она выплюнула это с таким отвращением в голосе, что ядом, который присутствовал в нём, можно было растворить пол. Однако ее лицо, как обычно, не выражало никаких эмоций, кроме чистого презрения, - Кулак, не забудь о девчонке. Грузная женщина коротко кивнула и резко притянула к себе хрупкое девичье тельце. Эмили смотрела на меня, пытаясь ухватиться за последнюю тростинку на выживание, но я ничего не могла сделать. — С тобой всё в порядке? - Коко сжала мои плечи, заглядывая в лицо, - боже, да у тебя же кровь. Я не обращала внимание на сестру, не отводя глаз от Вильгемины. Она вся сочилась от мнимого величия, упиваясь господством. Эмили и Тимоти увели, и нам оставалась слушать далёкие крики и мольбы о помощи. Все мы знали, что с ними сделают: их убьют выстрелом в голову, а тела выбросят наверх на съедение каннибалам. — Вильгемина, отпусти бедных детей, они ничего плохого тебе не сделали, - по лестнице медленно поднимался Лэнгдон. Создавалось ощущение, что он и не спал, настолько идеален был его внешний вид. Он быстро лизнул меня взглядом и нахмурился. Наверное, заметил кровь, - я, конечно, слышал о воздержании, но до последнего думал, что мне почудилось, - он усмехнулся, складывая руки за спиной. — Я лишь следую инструкциям кооператива, - её голос начал дрожать, она точно боялась гнева Лэнгдона, но тот, кажется, и не заметил ее страха, остановившись вплотную. Или не хотел замечать... Его лицо оставалось невозмутимым, лишь слегка приподнятые уголки губ говорили сами за себя - ситуация казалась ему абсурдной. — Хмм... странно, - он наигранно задумался, не переставая смотреть на Вильгемину - та чуть ли не дрожала под его взглядом, - я участвовал при их составлении и что-то не припомню пункта о воздержании. — Не дурите мне голову, я ещё не сошла с ума. — Уверены? - Лэнгдон прошёл вперёд к балкону и опустил взгляд вниз. Женщина нервно улыбнулась, бросая взгляды в нашу сторону. Мид шикнула на нас, пытаясь прогнать, она явно не хотела, чтобы мы видели позор Мисс Венейбл, - нет, Мириам, пусть остаются здесь. Всё же это общий вопрос, - женщина покорно отошла в сторону, сжимая губы в тонкую линию, - ну так что? - он обратил взгляд на Вильгемину, дожидаясь её ответа. Она хлопала ртом, словно рыба, выброшенная на сушу. Ей нечего было сказать, он поймал её с поличным и теперь выворачивал наизнанку грязную душонку перед всеми нами. — То есть всё это время нам врали? - Андре стоял, скрестив руки на груди. — Именно, - хохотнул Лэнгдон. — Интересно, о чем нам ещё не договаривали, - сказала я, не веря своим ушам. — О, Мисс Слоэн, а это мы ещё узнаем, - он опять посмотрел на меня, мазнув на этот раз взглядом мои голые ноги: я была в ночной рубашке чуть выше колена, - Вильгемина, пройдёмте ко мне в кабинет. Есть вопросы, которые нельзя откладывать в долгий ящик, - Лэнгдон слегка подтолкнул её в спину, от чего женщина вздрогнула, с силой сжимая в руках трость. Они удалились, оставляя нас стоять посреди коридора, окружённые тишиной. — Ну, чего встали? Идите в свои комнаты, представление окончено! Последнее, что я увидела - полный отвращения взгляд Мид.