Когда ты вернёшься?

Всё было кончено. Хаотик Инферно утеряла половину своего ужасающего антуража. А всё потому, что некому теперь было любоваться яркими переливами лавы и безудержными танцами пламени. Никто не сможет оценить красоту распотрошённых небоскрёбов или превратить их в ещё большие руины. У этого места больше нет сердца. Ифрита порвали на куски, и Преисподняя будто бы лишилась собственного хозяина. Теперь здесь оставался разве что Эггман Нега. Хаотик Инферно явно не вызовет у него восторга или того благоговейного ощущения нахождения дома, да и некогда, наверное, любоваться, когда тебя пригвоздило к земле обломками зданий. Никто и не думал вызволять противного старика, потому что он заслужил подобную участь. Может, его сожрут здешние твари. Возможно, он сам сдохнет от голода или полученных травм. Всем было глубоко плевать: одной проблемой стало меньше. Хотя опыт, конечно, подсказывал, что твари вроде него по своей природе являются довольно живучими. Но даже если ему и повезёт выжить, выбраться из Хаотик Инферно без изумрудов хаоса — та ещё задачка. — Наконец, будущее в безопасности. Снова. Эспио, давай возвращаться, пока портал не закрылся, — за всем своим пафосом Силвер скрыл восторг от победы в напряжённом сражении. Он всегда был готов надрать зад силам зла ради того, чтобы вернуться восвояси и увидеть не усовершенствованную версию захолустья, которое они сейчас собирались покинуть раз и навсегда, а, например, нежную голубую лазурь, радующую глаз зелень растений или никем не тронутые высотки. Эспио отделался всего одним словом, кажется, тоже вполне довольный. Но белый ёж решил, что одной его броской фразы и последовавшего после неё распоряжения будет катастрофически мало и даже несправедливо по отношению к чужому вкладу в победу, и потому добавил: — И спасибо за то, что помог. — Нет. Это я должен благодарить тебя. Ведь и ты спас наш мир от уничтожения. — Хах, ну, я думаю, что пора уходить. Надеюсь, новое будущее будет счастливым. — Береги себя, Силвер. — Ты тоже. Если честно, обмен любезностями — однозначно не то, чего желал бы хранитель будущего после всего, что случилось с ним и Эспио. Но признаться в этом никак не мог. Когда неловкое молчание разрушила зашелестевшая бормотанием Вектора рация, желтоглазый хмыкнул и поднял хамелеона в воздух, унося вместе с собой в искрящуюся червоточину. По всем законам жанра портал посветился ещё несколько мгновений, а затем сомкнулся подобно тяжёлым векам. Две пары ног плавно опустились на знакомые мобианские земли, и Силвер достал изумруд хаоса, задумчиво вглядываясь в его прозрачные грани. Возвращаться к своему одиночеству не хотелось от слова "совсем". Поток новых мыслей, тесно связанных со стоящим рядом загадочным существом, попросту сожрёт его. Особенно, если возвращения в прошлое придётся ждать несколько лет. Будто бы почувствовав чужие метания, Эспио с долей сожаления произнёс: — Значит, ты уходишь. — Ну... да, — ёж повёл ухом в сторону завораживающего голоса, а затем и вовсе повернул голову, — а что? — Не подумай, что я тебя задерживаю. Просто я хотел- — ДА! — на этот раз справиться с эмоциями оказалось куда сложнее, и телекинетик глупо улыбнулся, — то есть. Эм. Что ты там хотел? — Может, ещё немного времени проведём вместе? Ответ и без того был очевиден. Силвер без лишних слов убрал изумруд куда подальше. Это приключение действительно перевернуло мир белого ежа с ног на голову. Его первый визит в прошлое казался совершенно иным. Возможно, потому, что рядом была Блэйз, и он ощущал себя несколько уверенней при наличии верной боевой подруги. Теперь же хранитель будущего остался в полном одиночестве, и неуверенность начала потихоньку пускать свои корни. Тем не менее, когда к его миссии примкнул лиловый хамелеон, что-то изменилось. Поначалу телекинетик даже противился новому компаньону и кичился личными совершенством и самостоятельностью, однако затем, с каждым заданием да и вообще любым взаимодействием, негатив стал сходить на нет. И даже более того. В один момент Силвер осознал, что его вынужденный спутник вызывает какие-то новые, ранее абсолютно не изведанные чувства. Издалека Эспио казался настоящим ниндзя, холодным и недосягаемым. Но совместное времяпровождение показало, что за этим амплуа, оказывается, скрываются надёжность и склонность к заботе. Ящер всегда помогал, когда того требовала ситуация, и не только в бою. Он мастерски обрабатывал раны, вселял уверенность в моменты тягостных сомнений, а ещё... Его объятия были чертовски приятными. Никто из всех, с кем хранителю времени довелось иметь знакомство, не поднимал такую бурю эмоций, как Эспио. Даже Блэйз. Она была совсем другой. Белый ёж сильно тосковал после того, как кошка исчезла, и изнывал от одиночества, но теперь... появился он. И у Силвера даже не нашлось желания отрицать новую привязанность, хоть после потери подруги и выплывали новые страхи, с этим связанные. Ему было слишком одиноко. Он нуждался в ком-то. Однако, предположить, чувствует ли то же самое Эспио, было едва ли возможно. Всё сложилось как нельзя лучше. Будто бы сама судьба пришла к заключению, что помимо постоянных испытаний Силверу необходимо дать хоть что-то хорошее. Ёж был доволен своим выбором остаться в прошлом ещё ненадолго.

***

Дело близилось к вечеру. Солнце неторопливо сползало вниз, чтобы скрыться где-то за горизонтом. Лучше всего подобное зрелище было наблюдать у воды. Эспио привёл своего напарника на мыс, и они долго и заворожённо глядели на то, как небосвод искажался во множестве оттенков, пока тьма не поглотила и его, и энергичное Ярило. Мятежные волны бросались на скалы, а ветер колыхал траву и нагонял вечернюю прохладу, но вся совокупность происходящего скорее удваивала сложившееся в душе умиротворение, чем нарушала спокойствие. Телекинетик настолько увлёкся созерцанием природы, что упустил из виду тот факт, что хамелеон куда-то подевался. Впрочем, это лишь ещё раз подтверждало высокий профессионализм ящера в отношении исчезновений. А может, так было даже к лучшему. Правда, Силвера чуть инфаркт не хватил, когда прямо перед ним ни с того ни с сего стал парить какой-то цветок. Эспио быстро отключил природную маскировку и, тихо посмеявшись, произнёс: — Извини, привычка. Это тебе. Говорят, что азалия некогда служила символом застенчивой влюблённости, а также печали, связанной с одиночеством. Разумеется, белый ёж в жизни не слышал о подобных тонкостях, поэтому сей невообразимо трогательный символизм так и остался незамеченным. Тем не менее, момент нельзя было считать упущенным: свою романтику жест утерять никак не мог, и по реакции Силвера стало заметно, что всё не зря. — Оу. Эм. Спасибо, — застенчиво протянул ёж, а затем, почесав затылок, забрал нежно-розовое соцветие из чужой ладони, поднося его к носу. Запах оказался едва различимым, но телекинетика это нисколько не расстроило, ибо за действием, казалось бы, демонстрирующим любопытство, он скрыл накатившее смущение. Сердце взяло разгон, буквально через пару секунд достигая готовности выскочить из груди, как щепки разломав препятствия из лёгких, костяной тюрьмы и мягких тканей. Неужели он тоже...? Да нет, бред какой-то. Беззвучно выпустив воздух, хранитель времени заправил цветок за одну из боковых иголок. Эспио опустился совсем рядом, устремляя взгляд в сторону горизонта, практически окончательно поглотившего жалкие остатки солнца. Он тоже никак не мог отогнать от себя волнение, хоть и успешно пресекал его внешние проявления. Уже давно никто не вызывал у ниндзя такого интереса, как Силвер. С ним приятно было сражаться плечом к плечу, о нём хотелось заботиться, а ещё... узнать как можно ближе. Долгое время хамелеон тешил себя исключительно фантазиями в плане развития отношений в нужном ключе, но затем пришёл к мысли, что ничего не потеряет, если признается телекинетику в своих чувствах. Всё-таки, белый ёж совсем не частый гость здесь, а задушить всю вызванную им бурю эмоций гораздо проще, когда ты, во-первых, отвергнут, а во-вторых, когда предмет твоих воздыханий находится далеко от тебя. Например, в другой области пространственно-временного континуума. Убрав из головы всяческие иллюстрации плохих концовок после грядущего откровения, ниндзя собрался с силами и озвучил хайку, которое придумал ещё с полчаса назад: — Омут эмоций / Меня совсем поглотил. / Безнадёжно тону. Силвер повернул голову в сторону компаньона и озадаченно свёл брови к переносице. Он только-только пришёл в себя, но этот чёртов мастер исчезновений опять разворошил утихомирившиеся чувства. И организм в придачу... — Что... Что ты имеешь в виду, Эспио? Лиловый хамелеон вздохнул. Мало кто мог по достоинству оценить его философию, склонность к поэзии и романтике. Белый ёж был далеко не первым, так что, сильного расстройства это не вызывало. Разве что подбавило масла в огонь беспокойства. Его ладони вспотели, но, к счастью, это легко утаилось с помощью перчаток. — Ты нравишься мне. Больше, чем друг или напарник, — с поразительным спокойствием отчеканил ящер, заглядывая в янтарные глаза своего собеседника и внимательно отслеживая реакцию. Мелкий испуг. Смущение. Волнение. Единственное, что сумел выдавить из себя телекинетик — "ох" в известной одному ему интонации, а затем он опустил взгляд. — Если хочешь отступить — сделай это сейчас, — посоветовал ниндзя, поджимая губы. — Но я не хочу... отступать, — ответил Силвер, выныривая из пучины собственных мыслей. На самом деле, он с трудом верил в реальность происходящего и хотел бы как следует себя ущипнуть, но это выглядело бы совсем глупо. — Серьёзно? — Эспио приподнял одну из бровей, в этот же момент ощущая, как в душе разливается океан спокойствия по потрескавшейся от знойных переживаний суше. — Да, — ёж кивнул, а потом, наконец осознав, что больше можно вообще не прятаться за выстроенным образом недотроги, придвинулся к обретённому избраннику и заключил его в объятия, — ты тоже нравишься мне. Хамелеон не сумел найти нужных слов. Он лишь пододвинулся ближе и обнял ёжика в ответ, максимально осторожно утыкаясь подбородком в шелковистую белоснежную шерсть. Количество тепла заметно увеличилось, и никто из двоих не захотел отстраняться. Они просидели так до тех пор, пока не стало окончательно холодно. Когда на коже показались мурашки, Эспио отдалился, заглядывая Силверу в глаза и печально осведомляясь: — Когда ты собираешься уходить? — Не сейчас, — живо отрезал телекинетик, а затем добавил, — думаю, даже не сегодня. А что, — тут он игриво сощурился, — у тебя есть ещё место, куда бы ты хотел меня сводить? — Это вряд ли, — ящер усмехнулся, но тут же осознал вероятную негативность сказанного, и неловко затараторил, — то есть. Я бы хотел погулять с тобой где-нибудь ещё. Но сейчас у меня нет идей. Я просто хочу перебраться в местечко потеплее. Силвера всегда забавляла эта удивительная особенность хамелеона в один прекрасный момент впадать в смятение и терять всю свою самоуверенность и хладнокровность, отвечая неуклюже, иногда коротко и односложно, а ещё частенько невпопад. Ёж не сдержался и захохотал, снова обнимая Эспио. — Хорошо. Конечно. Пойдём.