And I understand why you're not afraid

Сколько раз в своей жизни вы сознательно предавали? Один? Наверняка и два раза наберется. А теперь представьте, что вы Пак Чимин и вы уже сбились со счета. Грустно, неправда ли? Чимин снова сидит в кабинке туалета, кажется, это место стало для него основной территорией пребывания. Он чувствует себя Плаксой Миртл, продолжающей жить в туалете и страдать о своих неверных решениях. В идеальном мире Чимина есть три вещи: любимый человек, настоящие друзья и водостойкая кометика. И сейчас беспощадно обливая лицо водой он с уверенностью ответит вам, что полностью проебался в двух первых пунктах, но все-таки спасибо Господу Богу за косметику. Он проводит подушечками пальцев под глазами и улыбается, он выглядит как и всегда отлично. — Привет.-Хосок неловко мнется, но все же решает обратить на себя внимание. Чимин смотрит на него сквозь зеркало, упираясь ладонями в раковину. Парень все так же стоит, перебирая в руках край школьной формы. — Ну, говори. — Что? — Если ты хочешь что-то сказать, то можешь уже начать, потому что я собираюсь идти в класс. — Ах, да...я...Спасибо, Ч-чимин. Пак закатывает глаза, смеясь себе под нос. Ухмылка дается ему с трудом и невозможно не заметить нотки горечи, что он вкладывает в нее. — Если ты думаешь, что этот случай повлияет на твою репутации в школе, то ты ошибаешься. Я никому не скажу.-Пак закидывает рюкзак на плечо. Хосок вздыхает и опускает глаза, все выходит как-то глупо, ведь Пак вроде как спас его шкуру, а тот беспокоится лишь о том, какие слушки девчонки обсуждают в кучках по углам. — Чимин! -он ловит его руку быстрее, чем тот успевает покинуть сортир, -Позволь мне угостить тебя кофе, в знак благодарности. Пак смотрит внимательно вглядываясь в сверкающие карамельные глаза напротив, ему правда хочется быть с Хосоком друзьями, будь он в другом положении, согласился бы даже не думая. Но сейчас он просто не может, даже не имеет права на дружбу с этим человеком. Парень смеется однокласснику в лицо. — Пожалуйста, больше не беспокой меня, ладно? Чимин ловит флешбеки, вспоминая ситуацию с Юнги на остановке. В прошлый раз после подобных слов ему пришлось повесить на себя почти невыполнимую задачу и подружиться с заблудшей душой. Он пытается выкрутить руку, но парень оказывается намного быстрее и с силой сжимает ее, а от его неуверенности не остается и следа. — Тогда мы просто пойдем и выпьем кофе. — Это что, свидание? -пищит Чимин, наверное скорее от неожиданности. — Пускай так и будет.- парень напротив широко распахивает глаза, -Мы сходим на свидание.

***

Паку неловко, но он принимает кофе от одноклассника, все же несколько раз предлагая заплатить самому и получая отказ. Они садятся в глубь кафе, где никто обычно не ходит, кроме проворных официантов бегающих от столика к столику. В воздухе витает запах шоколадного чизкейка и еще, немного, свежего хлеба. Приятно, даже очень, и располагает к не менее приятной беседе, но оба парня почему-то молчат. Точнее не «почему-то», а потому что один бездумно ляпнул, а другой поддержал и теперь они молчат в какой-то пекарне недалеко от школы и очень хотят провалиться в какую-нибудь яму и начать самозакапываться, как паучки. Очень быстро и всеми своими лапками. — Ну, я…-начинают оба, но в момент тут же замолкают. Чимин закусывает свою раскрасневшуюся губу, он лучше даст шанс Хосоку выговориться, чем сам взболтнет лишнего. — Я правда не знаю как они оказались у меня, я не употребляю… — Зачем ты говоришь мне все это? — Я подумал, что ты должен знать.-он кусает губу с внутренней стороны и школьнику хочется обнять его и расплакаться у него на плече. Но Чимин выдавливает лишь короткое «угум», кивая и отводя взгляд он замечает знакомую рубашку совсем недалеко. Юнги подпирает поясницей стойку, за которой посетители обычно делают заказ, одной ногой стоя на полу, а другой также опираясь и поддерживая равновесие. Тут не хватает лишь черного начищенного до блеска байка и шлема, зажатого меж плечом и боком. Ах, ну и живого человека, вместо заблудшей души. И тогда, Чимин, возможно, растаял бы прямо тут, словно пломбир на открытом солнце в плюс тридццать. — Чимин-а, ты выглядишь таким милым сегодня. Парень снова кивает, немного смущась от этих слов. Не будь Юнги, так по обычному и одновременно так по особенному стоящего неподалеку он смутился бы намного больше, пряча румяные щечки за крышкой стаканчика, но теперь он почему-то лишь чувствует какую-то сумасшедшую уверенность. — Сходим как-нибудь в кино? -выпаливает Пак, но не совсем соображает почему и зачем. Он просто вдыхает побольше воздуха и произносит, а Юнги все так же прожигает его взглядом. Хосок радостно кивает, улыбаясь самой яркой улыбкой из всех, что он имеет. Они заканчивают пить кофе и болтать и позже Хосок вызывается провожать Чимина до дома, без устали тарахтя о чем-то еще более маловажном, что не очень сильно интересует темноволосого. Присутствие Фантома было ощутимо до мурашек по коже, что пронзали насквозь, словно иголки, поэтому Чимин ликовал где-то глубоко внутри себя. Ему нравилось чувствовать этот его колючий взгляд на своей спине и знать, что тот раздражен. Это так странно, что ему нравится и кажется таким неправильным? — Сорок пять.-произносит Юнги, после того, как Чимин располагается на кровати с уроками. — И тебе привет.-парень не очень-то и удивляется видя того в своей комнате, лишь наклоняя голову вбок. — Ответ в этом примере сорок пять, -он тычет пальцем в книгу и ведет им по бумаге, — а в следующем девяносто три. Пак хмурит брови. — Я видел ответы на столе у вашей учительницы.-объясняется Фантом, присаживаясь на край кровати по-турецки. — И ты, конечно же, запомнил их все? Юнги кивает, зная, что теперь он управляет диалогом, что не может не быть приятным. — Ох, хен! Тогда скажи мне их. — Может быть я подумаю над этим, если ты согласен поиграть. Игра? Звучит очень заманчиво из уст этого парня, но Чимин изо всех сил старается держать себя в руках и откидывает лишние мысли тут же. — Конечно, легко! -он устраивается поудобнее на месте, обвивая пальцами лодыжки и подтягивая ноги ближе. — Я задаю вопрос, а ты должен будешь лишь честно ответить мне. Ну как? Чимин кивает болванчиком, почти захлебываясь воздухом, но вовремя выдыхает и только лишь это его спасает. — Ты ведь в старшей школе? -Юнги замолкает, лишь чтобы услышать тихое угуканье парня, — В каком классе? — В третьем. Я выпускник. — Ноль целых, пять десятых. Пак виснет на вишневых щеках парня напротив, явно не совсем переваривая поступающую информацию. Что-то слишком часто он стал выпадать из реальности с этим фантомом. — Чего? — Ответ. Легкий «ах» слетает с губ и он спешит записать, наклоняя голову и дуя пухлые розовые щечки, словно хомячок. Чимина хочется зажать у стены, или просто зажать в объятиях и никогда-никогда не отпускать больше. Хочется вдыхать его запах, ведя кончиком носа от ключицы к линии подбородка по гладкой карамельной коже. Хочется ластиться к нему, как кот, мурлыкать ему на ушко, ведь он выглядит как самый хрупкий малыш на свете. Да и просто так, хочется. — Тебе нравится твой одноклассник? Слова слетают сами, кажется обходя мимо тот отдел мозга, который отвечает за «переваривание и обдумывание информации», но Юнги не жалеет. — Он добрый.-Чимин аккуратно выводит цифры на бумаге карандашом. — Нет, ты хотел бы быть с ним ближе? — Это уже второй вопрос.-Чимин поднимает этот свой невинный кошачий взгляд, а Юнги ведет конкретно и он готов написать за него весь этот чертов тест. — Десять. Так что? -оне не терпелив, его грудь вздымается и отпускается чаще, чем стоило бы. — Возможно. Он неплохой парень. — Одиннадцать с половиной. На сколько неплохой? — А ты с какой целью интересуешься? — С целью вычисления пидорасов. Я их просто на дух не переношу. Младший хихикает, шурша карандашом по бумаге. Его подбородочек выглядят, как очень спелый персик, который хочется укусить, провести языком, слизывая сладкий фруктовый сок и снова укусить. — Он хороший на одиннадцать с половиной. — Из скольки? — Из одиннадцати с половиной. Юнги ворчит, тихо бубня ответ на следующий пример, а его губки складываются в трубочку, когда он говорит, что прическа того парня выглядит старомодно и он совсем не вписывается в этот век, а складочки меж его бровей делали его лицо еще более похожим на лицо младенца. Взгляд Чимина зависает и он все же почти превращается в лужицу, готовый ступить на край этой бесконечной пропасти неправильных поступков. «Нельзя, нельзя.» в голове, как на заевшей кассете проигрывается, но он не слушает, ведь Юнги шепчет так громко, оглушающе, а Чимин больше не в силах сдерживать свои порывы. Но Юнги как и всегда быстрее. Он уже давно прекратил разговаривать и заметил этот его тяжелый взгляд на своих губах и это единственный замок, который он беспощадно сломал вместе с остатками здравого разума. Он отчаянно хватается за чужую щеку, целуя так жадно, что искры из глаз и сердце в пятки. Кусает чужие губы, не жалея, а Чимин отвечает. Так неумело, не зная, куда деть язык он просовывает его в чужой рот, а Юнги показывает как нужно, посасывая его кончик. Школьник запускает руки в его светлые, мягкие волосы, а Юнги буквально держит того в своих руках, а себя в своих.почти… Фантом упирается коленом меж ног младшего, а Чимин мычит в разрывистый поцелуй, лишь подливая масла в огонь, и капилляры в глазах рвутся от этих тихих гортанных звуков. Но целоваться-это одно, а переходить границы дозволенного не готов еще никто. Юнги наваливается на Чимина всем телом и коротко чмокает. — Девяносто.-он сминает чужие губы снова, -сорок восемь, триста девяносто один… Пак лишь улыбается, зная, что сможет выудить все ответы позже, когда надышится этим мятным запахом чужой рубашки. А комната словно сужается до размеров кровати, которая, кстати совершенно не предназначена для двоих, но это лишь заставляет жаться ближе друг к другу. — К черту математику? — К черту.