Восемьдесят седьмой.

Три доллара двадцать три цента. Сумма, которая в восемьдесят седьмом не стоит ничего. «Капля за каплей, монета за монетой» — именно таким принципом действовал парень, откладывая каждый день по одному центу. С небольшой сутулостью он склонился над монетками, рассматривая на каждой свой орнамент. Курсы на доллар меняются с каждой секундой, что известно любому человеку в Америке. А к этому довольно сложно привыкнуть. Теперь уже нет того кусочка ароматной сырной пиццы, которую можно было купить всего за доллар. Практически каждый второй в этом городе очень беден. Выживание на пятьдесят долларов в месяц было очень несладким. Не экономя свои денежные средства, раньше на эту сумму можно было спокойно прожить, и даже поужинать в престижном ресторане. Куча монеток аккуратно падают в замшевый мешочек, он убирает их подальше, в самую непримечательную тумбочку. Подпоясывает свой самый обычный белый ситцевый фартук такого же цвета ленточкой, прикрепленной к нему. Один из самых дешевых во всей стране. Волосы аккуратно убирает в хвост. Работать официантом довольно престижно на данный момент в Нью-Йорке. А особенно в местной пиццерии, где управляющий очень добр и великодушен. Бонни здесь работает не так давно, зато очень качественно. Управляющий это приметил сразу, так как помимо своей основной работы, он может и во всякий удобный случай, хм-м, помыть пол, к примеру. Реставрация прошла на ура, и теперь заведение готово открыться заново уже с новыми качествами и даже названием. Кредиты не обошли владельца стороной, и он смог покрыть ими огромный банкрот, который получил в далеком семидесятом. Теперь она вновь открывается, новая и свежая! Бонни бежит по лестнице, с интересом разглядывая темные бордовые обои. Старый цвет, зеленый, не очень сильно привлекал его внимание. На обоях также висят картины детей, запечатанные в рамки. Их разнообразие больше всего привлекает отдельную часть людей. Самой милейшей и приятной частью новой пиццерии был именно этот уголок с неразборчивыми каракулями ребенка. Лестница, по которой спускался Бонни, была выполнена из темного дуба авторской работы. Столики были расставлены в таком порядке, в каком нужно было непосредственно официантам. Бонни уже знал, кто обычно сидит за тем или иным столом: на втором, что поближе к сцене, любят сидеть маленькие детки, которые только вышли из детского сада, уже дальше, на четвертых и пятых — подростки из местной школы. За восьмым и девятым свое время проводят уставшие гуманитарии, которые очень любят приходить сюда, дабы насладиться теплой атмосферой пиццерии, а на самых последних, десятых-двенадцатых — сами работники. Сцена была самой неотреставрированной частью в этом заведении. Так бы надо было брать еще один кредит только для того, чтобы отремонтировать саму сцену. Как считал владелец Фредди, она еще пригодна прослужить пять лет. Небольшая, на невысокой платформе. Шторки все в пыли, грязного темно-зеленого цвета. Около шторок стояли стулья, а также прочие декорации для оформления. За ней — аппаратура и провода. Фокси стоял около входа. Такой же пассивный, как и все. Он уныло смотрел в окно, выкуривая одну сигарету за другой. Бонни заметил, что его белки глаз немного покраснели. Это сразу насторожило парня. Немного нахмурил брови, отчего они просто встали в форму домика, не принимая злорадного вида. -Привет, — произнес сухо Бонни, окидывая друга холодным взглядом. -И тебе не хворать, — на веселе ответил Фокс, придерживая свою большую черную пиратскую шляпу. -Ты пил? — откровенно, без всяких церемоний. Фоксимильян был сторонником плохих привычек. Еще с самого детства детский дом приучил его к суровой жизни. Чтобы снять с себя огромную часть стресса, приходилось частенько пренебрегать к плохим действиям. По началу был просто кофеин, таблетки от головной боли. Уже в возрасте одиннадцати лет Фокси узнал о прочих методах. Сигареты и алкоголь прочно закрепились в жизни парня. Он позволял на выходных хорошо себе выпить, а потом уже приходить работать на веселе. О курении вообще даже не стоит говорить. -Нет, у меня просто хорошее настроение, — потрепал рукой волосы парня. -На этот раз облажался, дружок. Игриво смотрит на Бонни, словно читает очень интересную книжку. Немного усмехается над тем, как его взгляд немного тускнеет, некоторые части мышц напрягаются все больше с каждой секундой. Как руки немного начали холодеть. Это Фокси ощутил, когда случайно прикоснулся к ладони парня. Брови поднял, вздохнул. -Я за тебя переживаю, дурак, — отвернулся от Фокси к окну. Каждый вечер можно вспоминать их былые школьные времена. Вместе с Фоксом Бонни еще с первого класса. Те ощущения невозможно забыть. За эти лихие девять лет они достигли немногого. С бурей эмоций можно вспоминать, как они первый раз закурили, выпили семидесяти градусов ый неразведенный спирт, как развели одноклассницу на интимные фотографии. Правда, не каждому по силу преодолеть грань задорного возраста подростков. Если Бонни немного поумнел, смог понять ценность сей жизни, начал бережно относиться к своим вещам и деньгам, то Фокси, попросту говоря, завис в этих шестидесятых. Бонни все же тащит друга дальше, чтобы и он тоже преодолел эту грань. -Здравствуйте, — Бонни и Фокси тут же встали с подоконника, выпрямили свои спины. Фредди в этом заведении побаивается каждый. Если на первый взгляд он такой добрый, то на деле тот еще жгучий человек. Он запросто может понизить зарплату, заранее не предупреждая об этом. Или вообще, уволить за непослушание. Его вкусы в одежде несравнимы ни с чем. Он может выглядеть очень дорого, тратя на это сущий пустяк. Впрочем, как и сейчас: волосы аккуратно уложены назад, при этом закреплены лаком, глаза светятся небесным голубым, губы сомкнуты. Плечи очень большие и упругие. На них довольно хорошо сидит бежевая рубашка хорошего качества. Жилетка коричневого цвета была застегнута лишь на одну пуговку. На ней прикреплен бейджик с пометкой «Владелец». Штаны строгие черного цвета, немного подвернуты. А обувь — сверкающие лакированные туфли. -Приветствуем, сэр, — Бонни немного облокотился на стенку, опуская взгляд вниз, словно в чем-то провинившись. Перед Фредди такое поведение было очень свойственным. Ты даже не представляешь, что может произойти в эти секунды. Фазбер непредсказуем, невозможно по одному его голосу понять, что он сделает сейчас: похвалит тебя или же лишит половины ежемесячного заработка. Мужчина с ухмылкой смотрит на двоих, которые все так же непринужденно смотрят в пол. -Я хочу вас поблагодарить. За неделю вашей смены вы очень хорошо потрудились над оформлением сцены и столиков. Также сделали несколько концертных программ. Я все-таки добавлю к вашей зарплате еще двадцать долларов. Не подведите в работе, — немного улыбается, протягивает руку, чтобы ее пожать. Смотрит на сотрудников. Видит их малейший шок. Глаза бегают по всем границам периметра пиццерии, а пальцы рук сами по себе уже сжались в «крепкий замок». Бонни поднимает глаза, смотрит в лицо владельцу, немного прикусывая губу. Фокси немного помотал головой. -Спасибо, однако, — пожимает руку Фредди. -Мы постараемся. Бонни толкает Фокси в сторону. Как-никак, а запах алкоголя от Фоксимильяна можно учуять даже за десять метров. Но на голосе это не отображалось, что не могло не нарадовать. Фредди уходит на кухню, наблюдая за работой поваров. -Фух-х, пронесло, — Бонни падает на подоконник, иронично машет руками, мол, плохо ему. -Да что ты паришься? — Фокси поднимает одну бровь, сложив руки на груди. -Немного же, всего три стопки текилы. -Работать пошли, три стопки! Посетители как-никак, а ждут. Бонни очень переживал за друга. Очень боялся, что его вышвырнут с работы за его зависимость к алкоголю. Фокс уже и не раз попадался Фредди под руку, но Бонни каждый раз уверял, что Фокси — очень хороший работник. Тот, в свою очередь, пытался побороть в Бонни эту идеальность. Ибо даже сам Фредди, как знал Фокси, позволяет выпить одну-две стопки за вечер. В мыслях уже крутились моменты того, как Фред вообще спивается по выходным. Ведь сами выходные у того длятся больше двух дней. И он безумно желал того, чтобы Бонни не показывался очень примерным. Хотя, если бы Бонни курил в тайне от начальства, и если бы он попался им на глаза… Тут даже штрафом не отделаешься. Ведь работа с детьми — вещь очень деликатная, требующая безумных правил. -Здравствуйте. Я буду вас обслуживать. Что желаете, мисс? — Бонни приветливо смотрит на девушку, протягивая меню. В душу, конечно, словно окурок тушили, но парень категорически не хотел показывать это на люди, и уж тем более — Фазберу. Девушка задумчиво взглянула на буклет меню. -Давайте пиццу «четыре сыра», кусочка два. И еще напиток «Montreal». -Оу, -Бонни задумчиво взглянул на стоп-лист, который находился в кармане фартука. -Боюсь, пиццы «четыре сыра» сейчас нет. Но могу предложить отличную замену, с пармезаном. Помимо него, здесь так же есть еще несколько видов сыров. И к тому же, цены практически совпадают. -Ну, — протяжно сказала девушка. -Хорошо. -Отлично. Спасибо за ваш заказ, мисс. Будет выполнено через десять минут, — уходит на кухню. Тем временем Фокси готовился к своему выходу на сцену. Черный с узорами пиратский пиджак был довольно жарким для такого времени. Темные сапоги были велики, куплены специально на несколько размеров больше, дабы сохранились на приемлемое количество сезонов. На голове пиратская треуголка, обрамленная золотистой тканью. А на глазу пиратская повязка, которая не меняется уже из года в год. В голове повторяет слова своей речи. Как-никак, а сейчас первый выход с отпуска. --Фокси, Фокси! — голос детей слышен везде, где только можно. Стоит рядом с шторкой. Медленно вздыхает, прикрывает глаза. Неявную боль в виске Фокси всегда игнорировал, но уже на протяжении года она его постоянно мучала. Боязнь сцены хоть и ушла, но некоторые придатки остались. Например, чрезмерное волнение того, что ты облажаешься перед народом. Выдох. -Йо-хо-хо! — словно на канате прокатился до сцены. -Повеселимся, салаги? Дети вовсю смеются, резвятся, совершенно не понимая чувств парня. В голове немного смутно. Фокси ссылался на алкоголь, который впервые ударил так сильно в голову. Но где-то в глубине понимал, что алкоголь тут вообще неуместен. -Сегодня у нас еще одна очередная увлекательная история! Мы отправимся в небывалое путешествие в самую опасную точку на земле — Атлантический океан! Как вы знаете, пираты мои, именно здесь находится жуткий Бермудский треугольник, который таит в себе очень много тайн и мифов… Бонни стоял у самого крайнего стола, наблюдая за нелепостью парня. То, как дети берут его шляпу, осторожно надевая и «утопая» в ней, как он приветливо улыбается каждому, кто задает Фоксу вопрос. И то, как он умеет все это делать. Ведь настроение у него не очень хорошее. По некоторым морщинкам на лице можно определить, что другу немного плохо. Это также видно по довольно неестественного оттенка и тона кожи. Веснушек практически не видно. Немного ухмыляется. Один из мальчиков тянет бедного паренька за темный кафтан, другой же сидит у него на плечах, стуча по спине. -К-хм, пираты мои, — Бонни немного ужаснулся голосу парня, настолько груб и низок в тоне. -Я объявляю конкурс на лучший рисунок пиратского корабля. Приз стоящий для юных мореплавателей! — немного подмигивает сорванцу, который тянет его. Голос хмур, болезнен. Бонни пытался узнать, что у того на душе, но все тщетно. С поста уходить нельзя. Друг держится за рот, убегает в уборную. Уши кролика немного повисли, носик задергался. Мнет руки, смотрит в угол комнаты. Около виска уже образовалась небольшая капелька холодного пота, которая уже собиралась стекать вдоль по скуле. Фокс изо всех ног пытается убежать. Убежать прочь от этого балагана и детей! Вероятнее всего, доза алкоголя была немного больше, чем положено. В горле и желудке стоит невыносимая горечь, и даже боль. Подходит к раковине. Два пальца быстро попадают в его рот, дабы вызвать рвотный рефлекс. Ничего. Мозг даже немного мутнеет, парень не понимает, где он и что делает. В отражении зеркал слишком бледен, а глаза уже не светятся тем лучезарным светом, какой был ранее. Губы так же заливаются бордовым, вызывая бурный объемный прилив крови в мозг. Закрывает глаза, прикусывая губы. Алая струйка крови побежала поперек губ, к подбородку. -Фокси, Фокси! — неуклюже поворачивается в сторону, откровенно злым взглядом смотрит на собеседников. Дети, словно зомби плетутся за ним. Одна девочка успевает даже попасть камушком по голове больного. Окончательно, это выбешивает. -Эй, ты, — голос очень грубый и холодный. Детки сразу же разбежались, осталась лишь та девочка. Ее карие глазки с интересом разглядывали лиса: его очертания лица, уши, руки. Тот, словно с цепи сорвался. Медленно подходит к ней. Уже нет той привычной милой улыбки, которую Фокси на себя все время надевал. Даже цвет глаз стал отдавать темным буро-зеленым цветом. Девочка хотела бы закричать, но не смогла. От одного взгляда парня на нее, она теряла дар речи. Уже подпирает стенку. Фокс прерывно дышит, в один такт с юной особой. Немного оскалился. -Здравствуй. Она с ужасом смотрит на него, его пиджак. Не издает ни звука. Боже, да она готова в обморок упасть от сия действий. -Тебя манерам не учили?! Кулаком стукнул по стенке. Штукатурка немного осыпалась, в стене появилась небольшая трещина. Некоторые морщинки даже подрагиваются на его лице. Капелька стекает с его виска, вдоль по вычерченным скулам. -Жаль, что ты их вообще не узнаешь. *FRAAAAMMC* Один миг, — и все! Кровь стекает по щекам, весь пиджак и рубашка в темно-алом цвете. Во рту присутствует привкус железа, а также человеческой плоти. Немного поматывает головой, смотрит на свои руки. Взгляд бегает из одного места в другое, глаза влажнеют. Ну да, не каждый же день ты убиваешь юных девочек. Переводит их на труп юной особы. Лобная часть прокусана, мерзость. Ее руки что-то сжимали. Огромных два пореза, очень больших. Видны даже рельефы зубов Фоксимильяна: острые, точные. Внутри все красное, кровь течет очень быстро. -Что здесь произошло?! — Бонни вбегает в помещение, с ужасом смотрит на сию картину. -О мой Бог! Фокси сидит спиной к другу. Истерично кричит. -Это не я! Я не хотел! Бонни подходит чуть ближе. Не обращает внимания на девочку, все внимание направлено на Фокси. Дрожащей рукой обнимает его, другой притрагивается к окровавленным рукам Фокси. -Я тебе верю. Так и сидят. Бонни еще анализирует все произошедшее, ни на секунду не отпуская рук Фокси, тот смотрит вверх, сдерживая слезы. Он знал. Знал, что такой момент рано или поздно случится. Что Фокси все же сорвется, причем не на шутку. Слышат приближающиеся шаги. Немного непонятные. Если Фредди ходит четко и быстро, то того человека можно сравнить с черепахой. Дверь отворяется. Сердца двух друзей начинают биться сильнее, оба сжимают руки. Смотрят в глаза друг другу, словно обмениваясь нужной информацией. Женщина, которая дошла до туалета стоит в шоке. Видит труп. Разглядывает в нем свою внучку. -Ох, сердце! — падает на колени, быстро дыша. Ее морщинистое лицо немного подрагивается, обеими руками она держится за левую часть груди. Секунды две… Уже слышен сокрушительный грохот. Понятно, что женщина тоже погибла. Парни поворачиваются к ней. -Наверняка, бабушка ее, — сухо проговаривает Бонни. -Пошли, хотя бы помоем все тут.