Драбблы от Смерти

      Вновь ты избиваешь меня. Вновь ты поливаешь меня грязью. Словно я мусорка для твоих слов. Но как бы то ни было, мне нравится это. Это приводит меня в экстаз.       Твои слова, твои действия возбуждают меня. Мне нравится, когда ты злишься, когда ты рассержен на меня. Когда ты горишь желанием врезать мне. Убить. Уничтожить. — Ты отвратителен, — вновь говоришь ты.       Я знаю. Знаю, знаю, знаю. Ты говоришь это всегда. Каждую нашу встречу. Всегда, когда мы остаёмся наедине. Когда остаёмся только ты и я. Может часть Камукуры в тебе всё же осталась?.. — Я знаю, Хината-кун, — с улыбкой произнёс я. И теперь удар прошёлся по лицу. Ногой. — Я не разрешал тебе называть моё имя, — люблю, когда ты так говоришь. Это так заводит.. — Прости, Хинаточка, я не хотел задеть тебя, — опять. Опять ты ударил меня ногой, но в живот, с удвоенной силой. Словно удар током. Я сейчас кончу, честное слово... Ты прекрасен... — Заткнись, ничтожество, — повтори это! Скажи ещё раз! При этом избивая, нанося колотые раны, ломая кости, выдирая их из суставов!       Ты резко нависаешь сверху. — Хината-кун, ты не должен находиться на моём уровне, на уровне мусора, — ты лишь недовольно цокнул. — Просто заткнись, — сказал ты и нагнулся к моей шее. Чт… Арггххх!       Ты укусил меня. Попадая прямо в метку в виде синяка! С одной стороны это больно, а с другой нестерпимо приятно.       Ещё. Укуси ещё раз, чтоб кровь хлынула ручьями! Прошу!       Я, кажется, сам того не замечая, простонал. То ли от боли, то ли от наслаждения. Может даже от того и другого. Забавно.       О да, прекрасно. Замечательно. Это чувство прекрасно. Твои зубы покусывают мою кожу, аж кровь пошла. Косая улыбка воссияла на моём лице. Чертовски приятно...       Твоя рука соскальзывает под мою рубашку. Ты зажимаешь мой сосок меж своих пальцев, но резко впиваешься своими ногтями в мою грудь.       Эта сладкая-сладкая боль прекрасна. Она словно указатель на пути к надежде.       Это чувство перебороть трудно. Моё влечение к тебе. Нет, скорее к тому, кем ты становишься ночью.       Этот единственный красный глаз так и говорит о том, что ты опасен. Словно огромный восклицательный знак, предупреждающий о том, что ты - самый настоящий вулкан, который вот-вот извергнёт всю накопившеюся лаву. Может, эта опасность и влечёт меня?       Я тону в этой реке безумно-сладкой боли. Эта река как болото, болото, в котором можно легко утонуть, если пытаешься выбраться.       Твой тускло-зелёный глаз олицетворяет болото, в котором я тону.       Твоя вторая рука падает мне на шею, и ты сжимаешь моё горло.       Воздуха категорически не хватало, но мне это даже нравится. Это прекрасно.       Ты опустил руку. Ха? Уже всё? Обидно немного… — Хината-кун, прошу, сделай мне больно, — из моего рта уже текла маленькая струйка слюны. — Заткнись, Нагито, — процедил сквозь зубы ты.       Ты назвал меня по имени? О, как это мило.       Ты говоришь о том, что ненавидишь меня, но я-то знаю, что ты просто не хочешь признавать собственных чувств. Твоя ненависть - лишь отрицание истины. — Хината-кун, признайся, ты же любишь меня, и даже если бы захотел, то не убил бы меня, верно? — я издал нервный смешок. — Да, ты угадал, я до безумия тебя люблю, но когда-нибудь я тебя прикончу, — о нет, это просто слова, на самом же деле ты бы этого не допустил. Даже когда ты вводишь лезвие ножа в моё тело, ты всё равно знаешь меру и время. Ты всегда вынемал его до того, как я потеряю сознание. Все раны, которые ты нанёс и нанесёшь - не смертельны. — Хината-кун, я же знаю, ты никогда это не сделаешь, — ты ударил меня по лицу. — Заткнись, лучше поработай ротиком немного по-другому, я намерен смыть всю твою грязь со своих рук, — ты силой запихнул свои пальцы в мой рот. Это забавно. Хоть и вкусно.       Ты запихиваешь их всё глубже и глубже, а дышать всё трудней и трудней.       Твои пальцы медленно покидают пределы моего рта, растягивая слюну по всей шее. — Надо будет это как-нибудь повторить, — произносишь ты, вставая с меня. — О чём ты? Тебе же не нравится мусор, — ты лишь берёшь те же пальцы, которое ты пихал мне в рот и... Облизываешь? — Мусор вроде тебя меня устраивает, — отвечаешь ты, и ты покидаешь комнату, оставляя меня в лежать на полу, медленно оттаивать от льда шока.