На перекрестке

По идеальному сценарию самой романтичной голливудской истории он бы остановился у заснеженных ворот и его взгляд замер бы на темных окнах старинного особняка, в одной из спален которого юная девушка не могла заснуть, ее сердце разрывалось бы от боли обманутых надежд. Услышав звук подъехавшей машины она подошла бы к окну, раздвинула шторы и, узнав подъехавшего, выбежала бы к нему. Он бы подхватил ее на руки, закружил в своих объятиях, их губы слились в поцелуе и снежинки осыпали бы их белым золотом. Любые слова и объяснения казались бы лишними... Глядя на ее окна и не решаясь посигналить или позвонить Алевтине, Николай ощущал всю тяжесть предстоящего разговора. Уверенность в правильности выбранного времени рассеивалась. Уезжая из дома, ободренный поддержкой сына, он был настроен решительно: нельзя медлить и ожидать более подходящего момента. Егор, его маленький Егорушка... Николай усмехнулся: среди замечаний по поведению в дневнике и попытках сына самоутвердиться среди ровесников отец не заметил, когда сын начал разбираться в женской психологии и давать советы по отношениям мужчины и женщины... Николай никогда не думал, как может быть сложно нажать на кнопку с символом телефонной трубки... -Майор Борзова, слушаю,- сонный голос не оставил сомнений, что девушка спала. -Алевтина, я у тебя внизу. Открой, нам надо поговорить. Сейчас. -Коля, уезжай. Я не хочу. -Знаю, поздно. Разбудил,- выдохнул в трубку мужчина,- открой, пожалуйста. Не заставляй меня шуметь, сигналить, бить твои стекла. Я никуда не уеду. Прости, но именно сейчас нам надо поговорить. Алевтина сбросила звонок. Прошло несколько минут. Николай смотрел на окна второго этажа, свет в которых так и не зажегся. Он ждал, будучи уверенным, что Алевтина не могла вновь лечь спать. Прошло достаточно времени, чтобы одеться и спуститься вниз. Но ворота так и не открылись. Ночная темень позволяла девушке наблюдать из окна за машиной, но водителя она не видела. То, что он не уедет, было очевидным. Но и на повторный разговор она не решалась. И только когда Николай вышел из машины и поднял взгляд к ее окнам, ей пришлось накинуть пальто и спуститься вниз. Дверь открылась и мужчина зашел во двор. -Аля, Алевтина, прости. Ночь на дворе, но я не мог заснуть. Так не должно быть: я, наверное, как-то не так объяснил и ты не поняла. -Коля, я все поняла. Не надо мне заново повторять. Я действительно спала и если у тебя все, спокойной ночи. Николай взял женщину за плечи, обеспокоенно заглянул в ее глаза. -Если ты все поняла, тогда я ничего не понимаю. Ты мне не веришь? Или тебе все равно? Ты же умная женщина, из-за какой-то глупости мы не можем потерять друг друга! Я не виноват, неужели ты не понимаешь? Алевтина молчала. Что он должен ей сказать, чтобы убедить в случайности произошедшего? -Аля, я тебе уже объяснил, что это была учительница моего сына. Ну случайно мы встретились в больнице. Ты же тоже там была. Неужели ты допускаешь, что я мог что-то такое сделать, когда ты рядом? Аля, ты меня слышишь? Да, мы знакомы. Она меня в последнее время часто вызывала в школу. Как я мог вести себя с ней? Вежливо, учтиво, соглашаясь с ней во всем касательно учебы и поведения Егора. Но все было только о сыне. Откуда я мог знать, что она глаз на меня положила? Аля, я, когда уже после инцидента в больнице зашел в школу забрать документы сына, извинился перед ней. Как бы то ни было, я ей нагрубил, наговорил мало приятного. Знаешь, я ее даже понимаю. Она одинокая женщина в поисках своей второй половинки. Начиталась романтических историй, профдеформация. Вот и приняла меня за того, кого искала. А то, что я не предпринимал никаких действий, не ухажиал, она приняла за мою нерешительность. Вот и сделала первый шаг. Но я здесь причем? Я то ни сном, ни духом. В любом случае, мы больше не увидемся: она перешла в другую школу. Николай пытался оправдаться, повторял вновь, что он не виноват и кроме нее ему никто не нужен. Алевтина же молчала, никак не реагируя на эмоциональную речь любимого. -Господи, Аля, ну как мне тебя убедить? Мне что-ли попытаться найти свидетелей? Может кто-то рядом проходил, видел нас... Аля, и видеокамер там точно нет на лестнице. Ну почему ты не веришь? Все же очевидно! Хочешь, я ее притащу к тебе? Она повторит мои слова- я тебе гарантирую! Все было именно так, как я тебе рассказал. Горохов начинал терять терпение: что еще он мог сказать или сделать? -Хочешь с ней поговорить? Я не думаю, что она решиться врать. Хотя ты все равно не поверишь!- усмехнулся мужчина, - Что что, а нужные мне показания я умею выбивать и ты это прекрасно знаешь! Даже если она повторит мои слова, сомнения все равно не рассеятся, да? Ты ведь не поверишь до конца! Не поверишь, не поверишь... Что мне тебе еще сказать? Как мне тебе доказать, что так все и было и я не предавал тебя, а? Николай отпустил безмолвную девушку. Казалось, все его аргументы закончились. -Аля, ты должна мне верить! Понимаешь, просто поверить! Мы же работаем вместе, неужели ты меня так и не узнала? Неужели ты веришь, что я способен на предательство? Не такой я человек, понимаешь? Ты же хорошо разбираешься в людях! Ну спроси парней наших, они знают меня намного больше твоего, они поручатся. Пойми, Аля, ты для меня... - и глядя на Алевтину, его вдруг осенило:- Аля! Точно! Ты должна понять! Понять, понимаешь? Не поверить, а понять, почему я не мог тебя предать! Николай отступил на шаг назад, отвернулся в сторону и тяжело дышал, выпуская пар наружу. Неожиданная догадка обнадежила его и, собираясь с мыслями, он подошел вплотную к любимой девушке, взял ее за плечи. -Алевтина, родная моя, любимая. Не знаю, как правильно объяснить тебе, я же не готовился. Ты должна понять, почему в принципе невозможно, чтобы я тебе вот так изменил или вел двойную игру или что-то в этом роде. То, что началось между нами, для меня очень важно и я дорожу тобой и нашими отношениями. Наверное, я это как-то неправильно делаю, неумело. Но, уверяю тебя, искренне, всем сердцем. Пойми, я же детдомовский. Я не знаю, что такое семья, любовь в классическом счастливом варианте, а наша работа показывает примеры совсем не идеальных любовных отношений. Ты, парни наши, вообще большинство людей растут в семьях или хотя бы с матерями. Они с детства знают, что такое любовь. И учаться как ее проявлять и принимать, как строить отношения. А у меня не было такого перед глазами. Я точно знаю что такое дружба, поддержка, команда. А еще что такое предательство, криминал. В моем детстве были воспитателя и нянечки, многие из которых заботились и опекали нас, но это не материнская любовь- это не одно и тоже. И друзья, такие же брошенные на произвол судьбы и никому ненужные дети. И мы наугад выбирали друзей и учились быть друг за друга. Но потом жизнь меня со всеми друзьями моего детства развела: почти все сели, кое-кто погиб. Это была дружба или предательство. А вот любовь... Мало кому из детдомовцев удается создать семьи, и еще меньше кому- счастливые семьи. Именно потому, что мы не знаем, как строить отношения. И если вдруг получается, то мы ценим это больше, чем кто-либо другой. И я такой же. Я никогда не думал, даже не надеялся, что смогу полюбить и тем более что кто-то сможет полюбить меня. Поэтому когда я познакомился со Светой, моей женой, - Коля запнулся, не будучи уверенным, стоит ли упоминать ее, но увидел, что Алевтина никак не отреагировала, продолжил: -я не знал, как себя вести. Я, конечно, не совсем дикий, но все было неловко, неумело. Нас Макс познакомил. Думаю, он и помог в начале. Слава Богу, Света поняла меня сразу, и тогда и потом, когда мы уже поженились, она была инициатором романтики. Я, конечно, всегда все поддерживал, но мне было сложно. Походы в кино, поездка в Москву, ужины при свечах- это все придумывала она. И еще с нашей работой, задержкой до поздна и неожиданными вызовами- так часто я все портил. Всегда сожалею об этом, но тогда я очень старался на работе. А она, она была очень терпеливая. Только потом я осознал, сколько души она вложила в нашу семью, сколько любви, нежности, заботы. И, увы, я, наверное, не всегда ее достаточно благодарил за все. Но одно было точно и я надеюсь, что она это тоже знала: она и Егорка были для меня самыми главными. Я для них... за них... на все был готов. И то, что мне выпало счастье иметь семью, любить и быть любимым, я всегда буду благодарить Бога, Вселенную и ее, Свету, буду помнить ее. Она была огромным подарком для меня, я ее точно не заслужил. Понимаешь, я был счастлив. Счаслив, что у меня была любимая женщина. И я безумно дорожил ею, и ее любовь была для меня огромной драгоценностью. И никаких мыслей о других женщинах даже не возникало. Ни о каких мимолетных интрижках или разовых историях. Была только она... А я ее не сберег. Нам судьба отмерила так мало... Казалось, Николай говорил сам с собой, быстро, почти без пауз, не замечая ничего вокруг. Последние фразы с болью в голосе. Возможно, впервые за многие годы он решился кому-то это все рассказать. Взгляд мужчины вдруг сконцентрировался на Алевтине: быть может он зря упомянул о своей покойной жене? А если это только еще больше отдалит их друг от друга? -Я дорожил тем, что имел. Быть может, недостаточно, и иногда пренебрегал временем с женой ради работы. Но точно знаю, что она была единственной и по-другому быть не могло. Не знаю, если бы она была сейчас жива, как бы все сложилось. Но слово даю: я ее никогда не предал бы и не изменял. А когда ее не стало, для меня все закончилось. Клянусь, ни разу после у меня и в мыслях не было об отношениях с кем-либо... до встречи с тобой. Я даже не допускал мысли, что это может повториться еще раз. Что Бог мне даст шанс вновь любить. Уже то, что это однажды случилось, что хоть и недолго, но у меня была семья, я считаю себя счастливым человеком. Остался Егор, мой сын, мой мальчик, память о жене, он- вся моя жизнь. Он- единственная ценность, смысл всего остального. О нем забочусь и только ему вся моя любовь, стараюсь дать максимум того, что могу. Ты знаешь, что не всегда получается. А женщины... это стало физиологией. Я навсегда оставил надежду быть вновь с кем-то. Эту страницу своей жизни я закрыл. Осталась только память о нескольких счастливых годах моей жизни и черты любимой женщины в сыне, он на нее очень похож. Вот, такая история. То, что для меня было всегда важным и чем я очень дорожил, не сберег. Алевтина все еще молчала, никак не реагируя на длинную речь Николая. Но он видел ее глаза: казалось, она где-то далеко, возможно, во сне, и только внимательный неотрывный взгляд создавал ощущение маленького узкого коридора между ними, через который его слова доходят до ее сердца и этот невидимый коридор давал шанс, что она его слушает, понимает и у него есть надежда. -Когда ты появилась в отделе, моя жизнь состояла из Егора, работы и воскресных пикников с парнями. Тихо, спокойно, скучно. Случайные одноразовые встречи с женщинами я даже не брал в расчет: не давал телефона и ни у кого не брал: я не искал отношений. Ты же ворвалась в мою жизнь, перевернув все с ног на голову. Кто бы мне тогда сказал, чем ты станешь для меня. В самом начале даже о симпатии сложно было говорить. Вспомни: только злость, раздражение. Ты заняла место Макса, нарушила нашу спокойную размеренную жизнь. Как же ты бесила нас тогда! Мы решили тебя продавить жестко, по-мужски, выжить не только из отдела, но вообще из Нижнего. Мы тебя и так, и эдак. Твой телефон знакомой журналистке дал я- хотели побесить тебя, выбить из равновесия и,- невесело усмехнулся,- кстати, идея с бомбой была моей, как и симкарта... прости, это было мерзко. Но тогда все способы борьбы с тобой казались правильными. -Так вот кто у нас самый креативный в отделе!- наконец хоть как-то отреагировала женщина. -Какой есть,- подернул плечами Горохов, -прости и поверь, совсем не горжусь тем, как вел себя с тобой раньше. Ты изменила меня, и не только меня, но и парней. И наше отношение и к жизни, и к работе. Ты напомнила нам, для чего мы служим в органах. -Как вы узнали о моем...- чуть не сказала "свидании", но быстро спохватилась девушка, -моей встрече в гостинице? Вы что- следили за мной? Компромат искали? -Да нет, это опять я,- виновато произнес Николай, -я в то утро чуть раньше приехал к управлению. Припарковался на улице и болтал с Максом, когда увидел твое... э... похищение. И я моментально отреагировал: поехал вслед за вами. А в гостинице без труда узнал на кого забронирован номер и уже с приехавшими парнями сложили два и два. -Понятно. А вам не лучше было бы без меня? Похитили и ладно... -Как бы к тебе не относились, мы не настолько подлецы, чтобы позволить тебе реально вляпаться во что-то серьезное. Тем более попасть в беду,- и уже с ехидцей добавил: -нам же потом тебя искать... -Никаких благородных мотивов. В то время я тоже от вас ничего хорошего не ожидала. -Ну да,- все также невесело констатировал Коля, - прости. Поверь, за все те поступки сейчас очень стыдно. И не только мне. Но тогда... впрочем, ты не сломалась. А уверенно и настойчиво делала свою работу и вынуждала нас шевелиться. Каждое дело у нас тогда было как в пинг понге: то ты нас, то мы тебя. Или это нам так казалось? Но хоть и не сразу, нам пришлось признать твой профессиональный уровень. Ты видела какие-то нюансы, которые проходили мимо нас. И тем не менее мы не сдавались и каждый раз старались тебя подставить. Ты и бесила, и злила... я тогда еле сдержал себя, когда ты, заметив следы рукоприкладства на морде одного, отстранила меня от расследования и доложила Пырову... или когда обвинила меня, что я того малолетку приложил- как же я кипел тогда! Знаешь, тогда, вечером, после задержания Сорокина, мы сидели у нас, хотели помянуть Серегу Никитина, друга моего, налили водку, и все молчали- ком в горле, Антон первый сказал, что если бы не ты, мы сидели бы вместе с убийцей Сереги и пили... как ты вообще догадалась то? Антоха был прав и мы все это понимали, но еще не были готовы признать поражение. В тот вечер мы почти не говорили, но именно ты не позволила нам совершить большую ошибку. А я? Мне же Серега был как брат, я с ним столько лет в паре работал. Мы ни на секунду не засомневались в подсунутой нам версии... А ты, абсолютно нейтральное лицо, трезво оценила факты и, главное, засомневалась. Спасибо тебе. Но даже после этого мы все еще боролись с тобой. Окончательную точку в этой борьбе ты поставила, когда задержала Макса и его брата. Я тебя просто ненавидел, т.к. думал, что ты воспользовалась ситуацией и подставила Макса. А мы все? У нас даже на секунду не возникла мысль провести расследование, мы дружно бросились пытаться отмазать друга, замять дело. А ты не испугалась ни нас, ни давления Шумова, ни нейтралитета Пырова... Ты даже не представляешь, как нас отчитывал Пыров потом! Он приказал привести Макса, нас построил и рассказал о твоем расследовании в одиночку, о том, как ты защищала Макса, как отбивала его от Шумова, как сама задержала убийцу и даже не позволила уволить Макса, хотя для этого были все основания. Аля, это после всего, что мы сделали! Пыров никогда раньше не орал на нас так! И заверил, что если кто-то из нас еще хоть раз пойдет против тебя, может немедленно писать рапорт. Мы в тот вечер даже пить не смогли, сидели как истуканы, молчали, пока Макс первый не сказал, что утром идет к тебе и с той минуты все, кто против тебя, против него. Как будто это было непонятно. Мы сами уже поняли, как сильно в тебе ошибались. С того дня все изменилось: ты стала нам не только коллегой и боевым товарищем, но и другом. Я не знаю точно, когда я начал видеть в тебе что-то большее. То, что ты красивая женщина, это мы заметили сразу. Но из-за всей той неприязни симпатии не было. А потом как-будто пелена спала с моих глаз. Я увидел в тебе совершенно другого человека. А чувства... не назову точной даты. Все пришло постепенно, я сам не заметил, как влюбился. Но я тебе уже говорил, что не искал отношений. И никого к себе близко не подпускал. Поэтому я долго сопротивлялся, но это оказалось сильнее меня. И даже когда понял, что люблю, был уверен в бесперспективности наших отношений. К тому же в тот момент ты была не одна. Знала бы ты, как меня задела должность трудовика, а то, что ты даже моего отчества не помнишь, вообще взбесило по полной!- с усмешкой вспомнил Коля. Алевтина тоже улыбнулась, вспомнив нелепую встречу с ветеринаром. Действительно смешно и глупо. Она смотрела в глаза любимого мужчины, удивляясь, что совсем не замечала его особого отношения. Впрочем, тогда она была полна надежд на другого мужчину и была влюблена. -Аля, каждый день я находился с тобой рядом, видел, как ты относишься не только к нам, коллегам, но ко всем, даже подозреваемым, меня тянуло к тебе все больше. Я постоянно думал о тебе, но не мог сделать первый шаг. Даже Макс психовал, хотел сам с тобой поговорить. Я же боялся, не верил, что вновь смог полюбить и уж тем более, что ты обратила на меня внимание. Я помню те минуты, когда мы врача-стрелка ловили с поличным, ты задремала. Я любовался тобой спящей, ты была расслаблена и неимоверно красива. Тогда впервые я почуствовал, что многое отдал бы, если бы мог просыпаться с тобой каждое утро. И тогда же я впервые дотронулся до тебя, твоих волос,- Николай нежно, как тогда, провел рукой по волосам девушки, -после этого я потерял покой. Помнишь тот вечер, когда я тебе впервые признался? Я даже не сказал чего-то главного, был готов к твоему отказу, сам дал тебе возможность сказать мне нет. Думал, так будет легче нам обоим- сразу обозначить границы. Оба оглянулись на ворота: именно здесь холодным зимним вечером прозвучало первое признание. -Знаешь, если бы тогда оттолкнула меня, я бы больше не возвращался к этой теме. Я боялся как твоего положительного ответа, так и отрицательного. Но то, как ты ответила, меня поразило до глубины души: я тоже был неуверен, тоже боялся ошибиться, но не мог больше держать все в себе. Понимаешь, ты чувствовала тоже самое! В тот момент я успокоился: я готов был ждать. После задержания Шумова, когда я тебя успокаивал, ты мне доверилась, я понял, что сделаю все, чтобы сберечь нашу любовь. Я люблю тебя, понимаешь? И если жизнь подарила мне шанс вновь любить и быть любимым, я буду беречь наши отношения, оберегать, сделаю все от меня зависящее для нас. Я никогда не надеялся на второй шанс и раз это случилось, неужели ты думаешь я смогу это променять на что-то другое? Или буду рисковать? Пойми: мне не нужно много женщин и связей, я не ходок. Мне нужна только ты, одна, единственная, навсегда... Николай с отчаянием заглядывал в глаза девушки. Она молчала и он не понимал, что она чувствует. И в душе паниковал, что даже эта исповедь ее не убедила, она не поверила и это конец всему. -Аля, любимая, неужели ты все еще не веришь мне? Неужели не понимаешь, что я всю жизнь буду благодарить судьбу за встречу с тобой, буду любить и лелеять нашу любовь? Они смотрели друг другу в глаза: она молчала, он же, казалось, умолял взглядом... -Коля, я замерзла, - прошептала Алевтина. -В смысле? Не понял,- Николай, как-будто очнувшись от тяжелого сна, окинул фигуру девушки взглядом: она стояла на снегу в тапочках и пижаме, с накинутым на плечи пальто,- Господи, я тебя еще и заморозил. Мужчина подхватил ее на руки и понес в дом. -Я сама могу идти, поставь меня, -сопротивлялась Аля. Коля посадил ее на кровать, снял пальто и укутал в одеяло. Оглянулся в поисках чайника. В маленькой комнате все было под рукой и даже чайник был полон воды, оставалось только включить кнопку. -Ну вот, сейчас ты заболеешь и это опять мой косяк, -усевшись на пол, он начал усиленно растирать холодные ноги, -почему ты стояла, молчала, терпела? Николай натянул одеяло повыше, стараясь закутать девушку поплотнее. Их глаза оказались совсем рядом, губы, казалось, чувствовали дыхание друг друга... -Согрей меня... -Сейчас, сейчас, моя хорошая, чайник закипит, попьешь горячего чая. У тебя есть малиновое варенье, нет, лучше коньяк?- хлопотал Коля. -Потом чай, согрей меня... ты согрей...