Обманом обручённая

      Буйным цветом, густой тенистой зеленью богат дворцовый сад Ванахейма в середине лета. Хоть и ухаживают за ним исправно, хозяева не считают нужным подстригать ровно кусты да цветы по линиям высаживать. Растут те где придётся, но в дикости их, в аромате сладком обволакивающем и таится главное очарование.       Двое детей, двое царевичей из чужого мира бегают по саду, оторвавшись от присмотра. В таком обилии зелени это куда проще, чем в родном Асгарде. Там над садом трудится не один десяток искуснейших садовников, и поражает он воображение гармонией и простотой.       Крики, смех, шутки и передразнивания — всё как обычно у братьев.       — Не догонишь!.. — подначивает старший, Тор, отвешивая брату несильный — по его меркам — подзатыльник. И срывается в бега.       Локи мчится за ним, надеясь догнать, хотя удаётся это редко. И едва не врезается в спину резко остановившегося брата. Такой момент упускать грешно: Тору возвращается подзатыльник, довеском — ещё и пинок. Тот не реагирует, и Локи с любопытством выглядывает из-за спины старшего.       И поспешно отступает назад, скрываясь за более широким братом.       — Я тоже хочу с вами играть!..       Девочка. Не старше их. Белое платье успело обзавестись пятном на коленке — и разорванным подолом.       — Вот ещё! — презрительно фыркает Тор. — Девчонок не берём!       Он делает было шаг в сторону, надеясь обойти неожиданную преграду. Но та с недюжинным проворством вновь загораживает ему проход, молитвенно сложив ручки у подбородка:       — Пожалуйста!.. Мне совсем не с кем играть. Брат уже почти совсем взрослый, — тяжёлый, явно скопированный у старших вздох. — А близнецы говорят, что им третий не нужен, и меня не принимают. — Личико становится совсем печальным, и Тор, намеревавшийся было сурово прошествовать мимо, хмурится.       Он совершенно не хочет брать в нагрузку к слабосильному брату ещё и девчонку. Но… царевичам ведь тоже не разрешали общаться с другими детьми во дворце. И хотя Локи — тот ещё выдумщик и проказник, порой братья уставали друг от друга.       — Хорошо, — неохотно соглашается Тор. — Но если ты начнёшь ныть — тут же выбываешь из игры! — сразу добавляет он.       —  Не буду, – серьёзно заверяет девочка. — Я не плакала, даже когда опрокинула себе на ногу мамину любимую вазу. А она была тяжё-о-лая… Меня зовут Сигюн, кстати. — Она протягивает ладошку Тору.       Тот не соображает, что её стоит пожать. Мало кто ведёт себя с наследником Асгарда как с равным. Не дождавшись ответа, Сигюн опускает руку.       — Я Тор, сын Одина, царевич Асгарда. Старший. — Тор приосанивается, как всегда, когда его представляют или он сам представляется кому-то.       — А это мой брат… — продолжает было он, наконец вспомнив о младшем. Локи перебивает, выйдя наконец из ступора:       — Я Локи, я тоже сын Одина! И тоже асгардский царевич!..       — А моего папу зовут Бальдр, — поддерживает беседу о родителях Сигюн. Царские титулы не производят на неё особого впечатления. Вон, близнецы тоже при титулах, а задаваки ещё те…       Взглянув на Тора, девочка с некоторым сомнением протягивает руку Локи.       Тот, не медля, протягивает в ответ свою. А потом, поддавшись внезапному порыву, поворачивает её ладонь и, сам не зная, что на него нашло, неумело прижимается губами к маленькой ручке.       — Пфф, манеры, — нетерпеливо переступает с ноги на ногу Тор, будто застоявшийся жеребец. — Побежали лучше к тому водопаду! Кто первый, тот выиграл!       И срывается с места, как ветер.       Локи и Сигюн, смущённо разъединив руки, мгновение смотрят в разные стороны. А потом как по команде одновременно бросаются догонять наследника Асгарда. Алая его рубашка уже мелькает далеко впереди.              — Что, пыхтите, малявки? — ехидничает Тор, бодро взбираясь на скалу, откуда низвергается водопад.       — И ничего мы не пыхтим, — задыхаясь, выговаривает Локи.       Тор хмыкает. Но упорство брата вызывает у него уважение, хоть он и не показывает виду.       Локи украдкой смотрит на упрямо лезущую за мальчишками Сигюн. Пятен на белом платье прибавилось, причёска растрепалась от бега. Вот такой — растрёпанной, со взмокшим лбом, но не сдающейся — она нравится Локи ещё больше.       Он отводит взгляд, стесняясь и не понимая сам себя.       Наконец они забираются на вершину. И молча любуются на открывшуюся картину. Сигюн уже была здесь, Тор не желает проявлять чувства открыто, а Локи стремится подражать Тору, хоть и всячески отрицает это на словах.       Блестящая струя низвергается вниз, омывая выступающие из воды тут и там камни. По краям водопада вьётся зелень. Сверкающие капли не успевают высыхать на ней, сменяясь новыми. А среди зелени проглядывают головки цветов.       — Как красиво, — всё-таки выдыхает Сигюн.       Тор молчит: он стоит ближе всех к обрыву, и рубашка его уже промокла от холодных брызг. Но отодвигаться от края он не торопится.       Локи не знает, что ему больше нравится: красота водопада — или восхищение во взгляде и голосе Сигюн.       – Ой, смотрите, — указывает она рукой вниз. — Все лилии белые, а эта красные! Прямо огнём горит!.. Как бы я хотела её сорвать… — она с сожалением замолкает, понимая, что спуститься на середину бурлящего водопада вряд ли получится. С другой же стороны к цветам не подобраться.       Локи, не успев ни подумать толком, ни взвесить последствия, к своему удивлению произносит:       — Я достану её для тебя. — И ступает на торчащий из воды скользкий камень.       Никто не успевает ни сказать что-то, ни остановить его. Балансируя на скользких камнях, ёжась от обдающей ноги ледяной воды, он медленно спускается всё ниже и ниже, стараясь не думать о том, что творит.       А ведь ещё надо вернуться…       — Локи! Вернись, дурак!..       Обычно почётная роль «дурака» в выяснении отношений братьев достаётся Тору, но в этот раз Локи согласен с такой характеристикой в свой адрес.       Некогда думать! Не сошёл ли он с ума, он решит позже. А сейчас — только тело. Удержаться на ногах при сильно плеснувшей волне. Встать на более устойчивый камень. Перепрыгнуть на слишком далёкий валун — а сверху казалось, камни стоят так близко друг к другу…       Зато красная лилия всё ближе, ближе…       Детская рука ложится на стебелёк. И в это же мгновение нога соскальзывает с мокрого камня. Неловко взмахнув руками, Локи не успевает восстановить равновесие и с криком падает в водопад.       Ледяная волна оглушает, вертит маленькое тело. Локи отчаянно барахтается, но с водопадом, пусть и не слишком большим, шутки плохи.       — Локи!.. — слаженный вопль двух глоток.       Тор всегда был громогласен. Но тонкий, срывающийся девчоночий голос перекрывает его, ударяя, кажется, в самое сердце.       Локи чувствует, что его начинает затягивать, и пугается по-настоящему. Инстинктивно машет руками над водой — и не сразу понимает, что уже второй раз с размаху ударился о что-то твёрдое.       Лёд схватывает воду, да так быстро и прочно, что взметнувшиеся было потоки застывают на весу прозрачным коньком.       Ничего не понимая, Локи выбирается на твёрдую поверхность.Поднимается на ноги. Смотрит на схваченные льдом застывшие гребни водопада, грозившие утащить его на дно и расплющить о камни.       — Ах!..       — Эм… Локи… ты…       Только взглянув на зажатую в кулаке лилию, Локи обращает внимание на собственную руку. Потому на вторую.       Он, конечно, замерз в ледяной воде, но ведь не настолько, чтобы стать синим?..              — Надо ему всё рассказать.       — Мы же планировали подождать до отрочества, Фригг.       Сжимаются в тревоге тонкие пальцы:       — Планировали. Но ты же видишь, как всё обернулось!.. Не хотела я ехать сюда, да ещё с детьми… Как чувствовала! Остались бы в Асгарде, ничего бы не было…       — Ты не сможешь оберегать его всю жизнь, — раздражённый нотки проскальзывают было в тоне царя Асгарда, но Один берёт себя в руки. — Мимир прекрасно справляется с обязанностями наместника, а нам необходима была эта поездка и именно всей семьёй! Ванахейм косо смотрит на наше величие. Нужно убедить его в нашей благонамеренности.       — Но они дети, мой царь, а не рычаги политического влияния.       Короткая улыбка:       — Они царевичи, дорогая. Каждому из них уготовано по трону, а это не похоже на увеселительную прогулку… И понесло же Локи в этот водопад!.. — вновь раздражённо выдыхает Один себе в бороду.       — Если бы не природа йотуна, он бы мог утонуть, — тихо отвечает царица.              Локи лежит в постели, натянув одеяло по самый нос.Он бы и с головой им укрылся, но под толстым одеялом дышать неудобно. Фригг потребовала после ледяного купания выпить горячий чай и укутаться в самое тёплое одеяло, какое нашлось во дворце.       В голове у царевича всё смешалось. Оказывается, мама с папой — вовсе не мама с папой. И он — не ас. Точнее, ас только наполовину…       Локи не всё понял из объяснений Одина — только то, что он не родной в семье. Что Фригг, и Один, и несносный, но любимый брат — на самом деле чужие. А его родной отец — царь ледяного Йотунхейма, и он, Локи, наследник этого страшного далёкого царства.       Скрипит дверь. Локи по-прежнему безучастно смотрит в расписной потолок дворца, машинально отмечая, что дома роспись другая. Более утончённая. Более благородная.       Тор меж тем неуверенно подходит к постели брата.       Брата ли?..       — Чего пришёл? — ровным голосом спрашивает Локи, не вылезая из-под одеяла.       Тор переступает с ноги на ногу, хмурится сильнее. Но напряжённая умственная работа не для него.       — Ты йотун! Ты как те чудовища, с которыми бился папа! Мой папа!..       Губы Локи дрожат. Глазам становится горячо. Он пытается сдержать слёзы, но смаргивает, и слезинка против воли скатывается вниз, холодя и одновременно обжигая кожу.       Он поспешно отворачивается. Мало того, что он ледяной монстр, так ещё и ревёт, как девчонка! Теперь брат точно откажется от него…       Брат ли?..       — Один и мой папа тоже, — упрямым, злым голосом произносит Локи. Он готов защищать свою потерянную, как ему кажется, семью. Свою принадлежность к ней. — И Фригг моя мама, — тише добавляет он и, не выдержав, громко шмыгает носом.       И, уткнувшись в подушку, беззвучно плачет.       Тор смотрит, как под одеялом сотрясаются плечи Локи от рыданий. Как взъерошились на затылке чёрные волосы. И Один, и Фригг, и он сам светловолосы. Как это он раньше не замечал, сколь непохож на остальную семью младший?..       Но это же Локи. Младший, нескладный, явно уступающий в развитии и силе. Тор шокирован открывшейся новостью, но разве может Локи — пакостник, проказник и безмерно восхищающийся им брат быть ужасным синим великаном?..       — Эй… — окликает Тор. Не получая ответа, повторяет громче: – Эй!..       — Что тебе надо от йотуна? — Локи разворачивается так быстро и так резко, что Тор непроизвольно отшатывается. — Ты же всегда их ненавидел, мечтал разделаться с ними, как только вырастешь!.. Меня тоже убьёшь? А может, прямо сейчас и сделаешь это?!..       Лицо младшего перекошено: от слёз, от злости, от невыплаканной до конца боли. Локи некрасив сейчас, и, хотя лицо его привычно бледно, Тору на мгновение кажется, что брат выглядит ужаснее, чем во втором своём облике.       Но сердце Тора, детское ещё сердце не настолько закостенело, не прониклось в нужной мере враждой к ледяным гигантам, что усиленно вкладывал в головы царевичей наставник по истории девяти миров. Недоглядел Один вещим глазом, что приставлен оказался к его детям приверженец старых порядков, лично бившийся когда-то в Йотунхейме. Сам Всеотец поддерживал более спокойное отношение к йотунам, в своё время планируя возвести на трон Ледяного царства приёмного сына.       Прямодушный же Тор частенько старался сбежать со скучных уроков. И, как ни странно, это обернулось на пользу обоим царевичам.       А может, и не им одним.       — Я вообще-то хотел сказать… что ты мой брат, — заявляет наконец Тор, не имея силы видеть неведомого врага в родиче.       Локи, вновь было уткнувшийся в подушку, медленно поворачивается. На лицо падает влажная от пота и слёз чёрная прядка. Он не торопится её убирать, смотря на Тора сквозь завесу волос.       — Ты мой брат, Локи, — уверенно повторяет старший. — Даже если синий. Может, если ты по-прежнему будешь жить у нас, тебя можно будет вылечить от синевы?..              На столике рядом с кроватью стоит злополучная красная лилия. Локи берёт её, вертит в руках. Цветок чуть помят, но свеж и благоухающ, будто только что сорванный.       Воровато оглянувшись, Локи укрывает цветок стянутым со стула плащом. И, также оглядываясь, выходит из покоев.       И буквально за следующим поворотом сталкивается с Сигюн.       — Что ты тут делаешь?       — Как ты?       Оба вопроса звучат практически одновременно. Локи отводит взгляд. Сигюн, тоже отвернувшись, прыскает. Чуть помедлив, говорит:       — Я шла тебя проведать. Как ты после водопада?       Локи небрежно машет рукой:       — Да что мне какой-то водопад!.. Я дома в Асгарде и не в таких купался.       Сигюн смотрит на него с удивлением и восторгом. И царевичу кажется — он готов проиграть Тору любой спор, да что там — готов отправиться в ледяной Йотунхейм, будь он неладен, лишь бы она продолжала вот так на него смотреть.       — Ты больше не синий? А ты ещё что-нибудь заморозить сможешь?.. — с любопытством спрашивает девочка. Сигюн ещё не рассказывали в подробностях об устройстве девяти мирах и их жителях, лишь в общих чертах о ветвях Игдрассиля. Потому она не связала изменившийся облик Локи с ледяными великанами.       Не желая делиться тем печальным, что сам недавно узнал, Локи достаёт злополучную лилию и протягивает девочке.       — Это тебе. Мы скоро уедем домой. Вот. На память. — Он переступает с ноги на ногу.       Сигюн поднимает счастливое лицо.       — Ты всё-таки её достал. Спасибо. Мне никто ещё не дарил цветов.       Не выдержав, младший царевич Асгарда краснеет. И, стремясь перебить охватившее непонятное смущение, торопливо говорит:       — Я её немного заколдовал, она должна простоять долго. Дольше, чем обычные цветы. Я маме дарил прошлым летом, у неё в покоях до сих стоит, не вянет. Может, и твой простоит… сколько-нибудь.       Сигюн задумчиво вертит в руках лилию. Смотрит на Локи. Вздыхает:       — Значит, вы уже уезжаете?       — Да, — печально отзывается тот. — Мама сказала, что через два дня.       Личико Сигюн оживляется:       — Ну хотя бы два дня ещё есть. С вами так весело было играть!..       Локи мрачнеет. «С вами весело…» Может, ей понравился Тор? Который постоянно всем нравится. Наследный царевич трона девяти миров. Он-то не йотун, не приёмыш в родной семье… Ещё и бегает быстрее, и дерётся лучше, и…       — Может, пойдём прямо сейчас и поиграем? — предлагает Сигюн, не замечая, какие горести терзают её собеседника. — Знаешь, — осторожно добавляет она, — можно даже не ждать твоего брата. Я его боюсь. А тебя — нет, — добавляет она уже с улыбкой.       Мрачность Локи тает быстрее, чем набежавшее облачко в ветреный день. Он задорно улыбается в ответ.       — Мы ещё увидимся, Сигюн, — с невесть откуда взявшейся уверенностью произносит он. — Вот увидишь.       Девочка смеётся, протягивая ему руку.       В другой её ладошке крепко зажата красная лилия.