Пять чувств.

Пять чувств шиноби, как правило, обострены. Это вызвано тем, что продолжительность жизни ниндзя зависит от того, насколько хорошо он использует свои сенсоры. Выследить врага можно по запаху, по шуму, по мелькнувшей за деревом тени... Сакура оторвалась от книги и зажмурилась, пытаясь снять напряжение глаз. Затем она подбросила веток в костёр, на что последний ответил озорным треском. Такого освещения было недостаточно для чтения, но куноичи было банально нечем занять себя. Темнота подобралась слишком быстро, укутав небо в звездную мантию, поэтому ей пришлось остановиться и организовать место для ночлега. Обидно... до деревни, где была назначена ее миссия, оставалось совсем немного, если Сакура, конечно, не заплутала. Она развернула карту с маршрутом и вцепилась глазами в жирную точку, оставленную в листе полдня назад. В командных миссиях Харуно по собственной инициативе брала на себя ориентирование на местности. Не потому, что очень любила этим заниматься, но из чувства превосходства. Она отчего-то получала невообразимое удовольствие, наблюдая, как Саске-кун покорно поворачивал туда, куда она покажет рукой. В пору занять себя чем угодно, лишь бы не мыслями. Однако Сакура облокотилась на камень, чуть прикрывая глаза ни то от усталости ни то от скуки. «Ниндзя приспособились использовать свои пять чувств наиболее эффективно,» — припомнила она себе, и фраза в голове разожгла давнее воспоминание. Это была одна из самых первых миссий седьмой команды. Обстоятельств она не запомнила, но удержала в уме, что, когда команда разделилась, Сакура интуитивно пошла за Саске, чтобы найти его и быть полезной. Словом, мелькнуть перед глазами. Угадала. Ловко перескакивая с ветки на ветку и высматривая сокомандника, не успела отреагировать на то, что кто-то схватил ее под грудь и увлёк за зелёный занавес дерева. — Саске-кун! — они сидели на одной из веток. Учиха захлопнул ей рот рукой и сердито нахмурился, словно приходилось объяснять что-то непонятливой и глупой. — Зачем так орать! — шипел он. Тут же стиснул зубы, скорчившись от боли. Сакура сделала рваный жест рукой в сторону его футболки, догадавшись, что причина его боли скрывалась именно там, где она темнела от кровавого пятна, и, не получив сопротивления, подняла край одежды. Рана, довольно глубокая, с засохшей темной плазмой, продолжала кровоточить, разъедая болью. — Почему не обработал сразу? — обеспокоенно шепнула она. По правде говоря, он бы занялся этим, если бы не догадался, что Сакура сейчас кинется его искать, а враги найдут ее. — У меня закончились бинты, — соврал он, позволяя ей тихо копаться в аптечке в поисках бинтов и кровоостанавливающего. Воспоминание и смущало и веселило ее, потому она едва слышно засмеялась, а повзрослевшее за годы милое личико налилось краской и запылало. Но вместе с шорохом листвы кровь снова отхлынула от лица, и глаза широко открылись. Что-то, промелькнув перед ней, с глухим стуком врезалось в ближнее дерево, зацепив и оторвав лоскут одежды. Кунай. Сакуре не нужно было объяснять дважды: если не убежит — попадёт в драку, если пострадает в драке — не сможет оказать помощь нуждающийся в ней деревне. Она не знала, со сколькими придётся вступить в схватку, риск не был оправданным, и она, потушив костёр и подхватив вещи, дернулась с места. Дорога леса разворачивалась перед ней, от быстрого бега стволы деревьев становились бегущими полосами. К тому же, она могла видеть лес лишь в нескольких метрах вокруг, а потому только прислушивалась к шороху травы и собственному сердцу, быстро отбивающему удары. Она остановилась и прислушалась. Кто-то идёт... Саске часто напоминал ей, что в такой местности слишком опасно убегать, лучше спрятаться и переждать. Куноичи уже приметила рядом добрый, густой куст и за полсекунды перемахнула в копну листьев, скрыв следы своего присутствия. —Дура, не ходи одна, там темно... Подожди меня. — Нашёл? — голос отдавал старческой хрипотцой и не выражал явной инициативы. — Нет, — похоже, его напарник — совсем юноша. Говорил скучающе, и однозначно выдавал раздражение. — Нужно быть идиотом, чтобы остаться здесь во время зачистки. — Мне уже тяжело ощущать чакру, но у тебя тонкое чутье, поэтому доложу Орочимару-сама, что с зачисткой покончено, — сказал старик, после чего Сакура услышала его тихие, удаляющиеся шаги. А где же второй? Она рассудительно не стала выпускать чакру, чтобы не выдать себя, но чуть высунула голову над кустом. Никого. — Сакура, что ты здесь делаешь? Все внутри стихло — кровь застыла, сердце остановилось и тело ослабло. “За спиной...” — девушка обернулась. Лицо юноши, безупречно белое в тусклом свете уродливой луны. Полуопущены веки, сомкнуты губы. Он стоит перед ней и разъедает пустым взглядом чёрных глаз. — Всех, кто пересекает эту территорию, приказано убить. Зачем ты пришла? — Саске вынимает катану из ножен. В этом лице не отыщется ни капли жалости. За два года Учиха так никого и не убил. Рука не поднималась, но убийство бывшей подруги, пожалуй, развеяло бы его сомнения. Однако он медлит, стоит и надеется, что не она станет его первой жертвой. Что сейчас Сакура убежит, испугавшись, а он не попытается догнать ее. Так чего же она не двигается? Харуно медленно поднимается, и Саске крепче обхватывает меч. «Неужели решила сражаться?» — он криво улыбается, оскалив зубы, но эту Сакуру не узнает — она не плачет и не бежит, ее левый глаз, представленный луне, слабо светится зелёным огоньком, и смотрит прямо в сердце. Учиха схватил ее за запястье, вздёрнув руку вверх, заставил Сакуру сократить расстояние между двумя шиноби и прошептал над самым ухом. — Уходи, Сакура. Я не собираюсь возиться с тобой, — он предупреждающим жестом сильнее сжал пальцы. Его голос от злости стал ниже, от чего по спине Сакуры пошли мурашки. Она сжала губы и стыдливо опустила глаза, затем неуверенно посмотрела на него. Меланхоличный взгляд чёрных глаз встретился с её. — Раздражаешь, — он устало выдохнул, одной рукой обхватил ее колени, другую положил на спину и поднял, словно ребёнка. Он понимал, что если Харуно в одиночку отправили на задание, значит она в состоянии сама скрыться с охраняемой территории, но в душе было неспокойно. — Отпусти меня, Саске-кун. Я никуда не уйду! — тихо, но настойчиво говорила она. — Я уже сказал им, что никого не нашёл. Если тебя найдут, у меня будут проблемы. Не становись обузой, — Учиха применил технику бесшумного шага и быстро двинулся в сторону выхода из леса. В гуще деревьев он больше не мог опираться на своё чутьё чакры, и глаза заалели, изобразив узор трёх томоэ. Сакура послушала его и просто приобняла за плечи, чтобы удержаться. Знакомый жест. Каждый раз, когда напарнику приходилось тащить ее, раненую или уставшую, на себе, она чувствовала себя в безопасности и засыпала. «Не становиться обузой,» — она всхлипнула и тут же одернула себя. В душе бушевали злость на себя, обида, но в то же время радость от того, что ее старый друг жив и, каким бы холодным ни выглядел, остался таким же добрым и милосердным. — Может Саске ушёл к водопаду? — послышался тяжелый мужской голос. Искомый вместе со своим грузом одним рывком запрыгнул на ветку большого кустистого дерева и затаился. Сакура догадалась скрыть чакру, и теперь юноша сидел, прислонившись спиной к стволу и прижимая подругу за талию к себе так, словно она могла совершить какую-нибудь глупость, стоит ее отпустить. — Да запросто. Он терпеть не может сидеть в этой пещере. Но если не найдём, Орочимару будет в бешенстве — поищем в обычных местах. Они продолжали говорить, в то время как их голоса становились все тише. Вскоре все стихло. — Идем дальш... — Саске-кун. — Розоволосая решительно перебила его. — Почему ты защищаешь меня? Очевидно не потому, что я доставляю тебе проблемы. Так и есть, иначе не было бы смысла так опекать ее, но ответа не последовало. Взгляд Саске стал тяжелым и грустный. Рука юноши опустилась с талии девушки на бедро, поглаживая его большим пальцем. Куноичи застыла, и он, судорожно вздохнув, наклонился вперёд. Когда губы почти соприкоснулись, Сакура посмотрела ему в глаза. Они налились слезами. В следующую секунду что-то острое вонзилось ей в предплечье. Не больно, но тело начало тяжелеть и перестало слушаться. Сакура посмотрела на него в немом ужасе и, не сумев произнести хоть что-нибудь, обмякла в его руках. — Не нужно больше искать меня... — он с горечью поцеловал ее в лоб и подхватил на руки. Завтра Сакура ничего не вспомнит об этой встрече — все лучше, чем снова причинить ей боль...