Смысл существования

Мирио был солнцем, невероятно теплым и ярким. Мирио был бутоном ириса ранним утром, что вот-вот раскроет свои лепестки-мечты. Он — освежающая роса, и он — уютный костёр ночью. Руки Мирио — ветки вишнёвого дерева, а пальцы Тамаки — ядовитый плющ, что переплелся с ними. Горячее дыхание Мирио — туман, а Тамаки — ёж, что заблудился в нём. Улыбка Мирио — перевёрнутая радуга, а Тамаки — мечтатель, что бежит к её краю-ямочке, пытаясь найти там дюжину золотых монет, а находит счастье. Тамаки больше не может представить свою жизнь без этого парня. Он глубоко засел где-то меж рёбер и радостно машет ногами внизу живота. Иначе никак не объяснить те чувства при каждом взгляде на него. Тогата вселил в него веру. В себя. И в окружающий мир. По-новому начертил мир и воссоздал его в новых красках. Именно новых. Амаджики никогда не забудет их первую встречу, не забудет те года восхищения чужим упорством и стремительностью. Этот парень никогда не сдавался и с улыбкой на лице продолжал тренироваться, даже тогда, когда никто не верил в него. Над ним смеялись, а он смеялся вместе с ними. Шли года, и он стал лучшим из них. Именно этого качества — упорства — Тамаки никогда не хватало, но каждый раз, когда Мирио хлопал его по плечу и говорил, что у того всё получится, что в следующий раз обязательно выйдет, Амаджики не мог не поверить в это. И он старался, ради него. Ради того, чтобы стать героем. Его героем. От Мирио веяло вдохновением. И Тамаки заразился им, будто вечной болезнью, что больно и медленно-долго сжимала в груди. Медово-сладко. Они гуляли вместе и делили теплый шарф, горячий лате и философские мысли. Если бы у Тамаки спросили, есть ли у него какая-то зависимость, он бы незамедлительно назвал имя самого солнечного человека на этой планете, и только через несколько минут вспомнил бы о кофе, который практически уже заменил ему воду. Стажировка проходила на одном дыхании. В этом году они втроём вместе с Неджиро патрулировали город, и им уже разрешалось самостоятельно начинать бой, встреть они злодея. Раньше для активных действий нужно было обязательно дожидаться кого-то из про-героев, но сейчас вся ответственность лежала на их уже совершенно не хрупких плечах. Они были готовы к этому. Но совершенно не были готовы к последствиям. Мирио всегда рвался в бой первым. Он был отважным и непредсказуемым. Противники никогда не могли определить, откуда он появится и нанесет удар. В неожиданности Тогата был сильнейшим. Но в любом правиле есть свои исключения. Или это произойшло по нелепой случайности, или же противник оказался достаточно умён, чтобы просчитать его тактику, но Тогату схватили, нет, не так. Его руку расщепили на атомы, лишь коснувшись её. И когда улицу пронзил режущий крик, злодей в чумной маске вбился всей ладонью в грудь Мирио, выжигая его кожу, мышцы, кости и так бешено колотящееся сердце дотла. Оно исчезло. И Тамаки уже видит злодея сквозь огромную, ужасную, кровоточащую, пульсирующую плотью вокруг… дыру. Архитектор отбрасывает ненужное тело в сторону. Мёртвое тело. Тот крик был не от Тогаты… *** С того инцидента прошло уже три дня. И сегодня его будут хоронить. Тамаки не верил в то, что произошло. Его солнце погасло. Его цветок ириса так и не распустился. Его Мирио умер. Его Мирио больше нет. Слезы сами текли по щекам. Тамаки задыхался. Он никогда больше не увидит этой теплой улыбки и не услышит подбадривающего звонкого голоса, не увидит его спящим на паре после долгой тренировки, не запустит свои пальцы в золотистые шелковистые волосы. Больше никогда они не будут разговаривать о героях и гулять, вместе обедать и слушать музыку. Никогда не поцелуются снова и не прикоснутся подушечками пальцев к горящим от смущения щекам. Никогда. Тамаки ненавидел себя. Лучше бы на месте Мирио оказался он. Лучше бы убили его, нежели забрали жизнь такого прекрасного человека, как Тогата. Ведь Амаджики не стоил ничего. Абсолютно ничего. Он не подавал больших надежд и никогда не рвался к победе. А Мирио мог стать лучшим, он мог жить и спасать людей. Мог ходить на пары и есть любимую еду, мог жить чудесной жизнью, завести семью, даже если без Тамаки. Всё равно. Он мог бы. Он мог бы жить. Если бы Амаджики сделал хоть что-то... Всхлипы переходят на хриплый, почти неслышный крик, и Тамаки срывается с места. Он бежит к Мирио. Мирио — живой. Он его не отпустит в иной мир. Нет, нет. Тамаки спасёт его. Конечно же. Мирио будет жить. И Тамаки станет его героем, как и обещал. Он не знал, сколько времени бежал к тому злосчастному гробу, он не видел ничего вокруг. Его мысли были заняты только одним человеком. И когда Тамаки снова увидел его бледное, посиневшее лицо, что пробирало от холода до костей, он прильнул к чужим губам, положив руку на то место, где когда-то сбивчиво стучало сердце. — Ты возродишься во мне, — прошептал хрипло в полуоткрытые уста и улыбнулся, — Ведь для этого я и был рождён. Амаджики кусает нижнюю губу Мирио и, запивая чужой остывшей кровью, проглатывает её. Больше его в этом мире не существует.