25 апреля 1986 года
По улице нового города Припять шёл Иван Брагинский. Рядом с ним бежала девочка, радостно припрыгивая. Припять подавала большие надежды. Она должна стать образцовым советским городом. Ровные ряды зданий, идеальные широкие улочки. И, конечно же, гордость города, находящаяся всего в паре километров от города. То, из-за чего город и был построен. Чернобыльская атомная электростанция. Планировалась огромная постройка из 6 блоков. А если все было бы хорошо, то и еще несколько. Такая мощность вполне могла осветить все СССР. Такого еще никто не делал. И вот, как раз для работников ЧАЭС и строился городок. Идеальное место с множеством школ, детских садов и домов. И для удобства бассейны, магазины, стадионы. Вместе с новым городом появилась и Катька Припятская - олицетворение места. Бойкая, веселая девчушка с зелеными глазами и мягкими каштановыми волосами. Она была в легком платье, ведь конец апреля был теплым, и жители одевались легко. В руках она тискала большого плюшевого мишку, которого подарил ей Брагинский. Все важные объекты, ЧАЭС и даже военный объект ЗГРЛС "Дуга", они уже посетили, и направлялись в новый парк, посмотреть на колесо обозрения, которое должны запустить на майские праздники и заодно покататься на других каруселях. После трудного дня, полного веселья и важных государственных поручений, теплым вечером Иван и Катя вернулись домой. Сам дом представлял из себя квартирку с видом на реку и красивый лес, который отделял город от станции. Ночью девочка пошла спать, выслушав сказку от Ивана и обняв мишку. Время перевалило за полночь, а олицетворение РСФСР никак не мог уснуть. Его одолевало смутное чувство беспокойства, и он не знал куда деться. Его отточенная веками интуиция вопила, призывала к действию. Ночью должен был пройти эксперимент на станции. Инженеров и руководителей Иван знал лично, поэтому не волновался насчет ошибок персонала. Когда стрелки часов приблизились к часу и 23 минутам страну охватила паника. Вскочив с дивана и отбросив в сторону книгу, он метнулся к окну. Несколько секунд и... 4-й энергоблок вспыхнул как свечка. Брагинский замер в оцепенении. Из спальни Кати раздался болезненный вздох. Союз метнулся к ней. Девочка уже явно не спала. Она беспомощно обхватила одной рукой медведя, а другой голову. Из-под ворота ночнушки расползалась по телу страшная гематома. Кожа посерела. Гладкие пышные волосы поникли и потеряли свой яркий цвет и объем. - Ваня... мне больно, - прошептала малышка едва слышно, - спаси моих людей от беды... - взмолилась она, подскочив и тут же упав назад. Из ее потемневших глаз полились слезы. - Хорошо... - вторил ей Брагинский, поднимая руки и пятясь назад. Секунда, Иван подорвался и мчался по улицам спящего города в сторону ЧАЭС. Людей срочно нужно спасать. Добежав до места, он заметил, что пожарные уже подъезжали. А прямо за ними скорая. Люди, успевшие выбежать, мельтешили перед зданием. Так же прямо на асфальте лежали люди без сознания, успешно вытащенные из обломков. Иван огляделся. В крыше блока зияла черная дыра. Там же, на площадке перед блоком около пролома, валялось нечто чёрное. Это был графит. Ядерная "начинка" реактора, источающая тонны радиации, которые разносил ветерок. Брагинского охватил ужас. Пожарные выбежали из машины. Анатолий Дятлов, заместитель главного инженера станции, раздавал указания. Вместе с пожарными и бригадой скорой олицетворение устремился спасать людей. Начался ад... Блок изнутри выглядел ещё хуже чем снаружи. Обломки крыши и оборудования придавили часть оставшегося персонала. Их товарищи пытались что-то сделать, исправить ужасную ошибку. Кто-то вытаскивал пострадавших, кто-то пробирался к технике, но в панике хватался за голову, понимая что сделать уже ничего нельзя. В руках одного инженера был дозиметр. Счётчик Гейгера пронзительно пищал среди всего этого хаоса. Значение перевалило за максимум, и прибор начал глючить. Команда новоприбывших кинулась помогать, прорываясь среди кусков бетона и проводов. Часть пожарных осталась вместе со скорой помогать людям, у которых проявились явные признаки острой лучевой болезни. Остальные продолжили движение вперёд. Прошерстив весь низ и больше никого живого не найдя, бригада вернулась назад. Только Иван слегка задержался в реакторном зале. На месте реактора была дыра. Вокруг графит. А потолок... А потолка не было. На его месте были яркие звёзды. Страшная радиация расползалась во внешний мир, заполняя все пространство и заражая все вокруг себя. Но не время стоять на месте и думать об этом. На крыше все ещё полыхал пожар, а время утекало. Выбравшись последним, Брагинский узнал, что первую бригаду пожарных так же увезли в медсанчасть из-за той же лучевой. Ещё одна бригада с вызванными из домов людей уже скидывала горящие материалы с крыши без всякого специального снаряжения. Иван схватил лопату и тоже включился в работу. Светало. Пожар почти потушили. Пожарные падали без сознания прямо на месте, и их увозили в медсанчасть, где они погибали от лучевой болезни. Помимо пожарных призвали солдат. Брагинский работал наравне с другими, игнорируя сильную боль в районе поясницы, усталость и беспокойство за людей, стиснув зубы. Он слышал немые крики своего народа, мучающихся пожарных и их жен... В голове крутилось лишь одно "Как там Катя?". Люди вокруг него сменялись, и только он один оставался на ногах долгое время. Всё. Основная часть работы закончена. Иван упал на землю в облегчении. Измученные врачи утащили его в машину скорой, чтобы оказать помощь и отвезти в больницу. Олицетворение не возражал, он тоже нуждался в отдыхе. Время уже было около двенадцати. На улицах ходили веселые, ничего не подозревающие жители города. Счастливых ребят отпустили с уроков, как им казалось, просто так. Вот они радостно побежали в парк. Никого не оповестили о трагедии. Люди не понимали, зачем солдаты в военной форме и в противогазах моют асфальт мыльным раствором. В медсанчасти ситуация была хуже чем на станции. В холле собрался обеспокоенный народ. В коридорах рыдали жены ликвидаторов. От лучевой болезни не спастись. Одежду пожарных скидывали прямо в подвал, куда уставший медперсонал боялся зайти. Иван отказывался от лечения и сам попытался пойти помогать, увидев эту печальную ситуацию. Мед брат настойчиво усадил его в кресло в холле, почти силой содрал одежду и дал такие драгоценные сейчас лекарства. После долгих уговоров, Брагинский все же сбежал из больницы. Еле передвигая ноги, он пошел в сторону квартиры, узнать как там олицетворение Припяти. В городе раздались оповещения о срочном выезде людей. Значит, правительство уже знает. Все сочли это за обычную поездку за город и пошли собирать вещи, гитары там, котелки, некоторые документы. На улице было много военных. Иван пытался двигаться настолько быстро, насколько ему позволяло его состояние. Он добрался до пятиэтажки, как раз тогда, когда народ с вещами выходил из подъезда. Взлетев на верхний этаж по лестнице, лифт не работал, Брагинский увидел лишь распахнутую дверь квартиры. Он осторожно вошёл в открытый проем. Было тихо. Даже очень. Из открытых окон доносился шум людей, не понимающих почему у них отбирают вещи. Вид из квартиры тоже был жутким. Ярко-зеленый лес постепенно становился рыжим, оттенка ржавчины, вбирая в себя первые удары радиации. Поясница продолжала ныть. Иван подошел к зеркалу и, повернувшись к нему полу боком, задрал край рубашки, выданной ему в больнице вместо его одежды. На его лице застыла гримаса непонимания и ужаса. Даже старые рваные шрамы, которые все еще не затянулись после Второй мировой войны, не казались такими страшными. Зудящее место представляло собой темную гематому, медленно расползавшуюся по телу. В помещении никого не было. Совершенно. Лишь часы тикали на стене, отсчитывая ускользающее время... Первые несколько месяцев в Припяти был хаос. Из окон выкидывали все вещи и увозили их закапывать. Небольшие деревенские дома закапывали целиком. Появилось много холмов, под которыми были захоронены вещи бывших жителей. Со всего СССР прислали солдат для устранения последствий аварии. Людям говорили, что радиация в пределах нормы, и намеренно завышали эти самые пределы. Больных из медсанчасти перевезли в другие больницы. Никто из уже бывших жителей не смог вернуться назад, домой, а все их вещи отобрали. Они скитались по стране, пока не нашли приют у родственников или им не помогло государство. Иван все это время торчал там. Правительство назначило его руководить процессом, ведь никто не должен был знать о настоящих подробностях аварии. Он помогал везде. И на станции, и на закапывании. А в свободное время искал Катю. Он чувствовал, что она не исчезла. Но так и не нашел... А потом СССР распался. Брагинский стал Российской федерацией и уже не мог бывать там так часто. Единственное, он слышал, что последние уезжающие видели из окна автобуса маленькую девочку с медведем в руках, печально смотрящую им вслед...Наши дни
Припять кажется мертвым городом. Заросшие некогда идеальные улочки, бетонные стены, пустые окна и квартиры. Везде разгром. Казалось, здесь время застыло ещё в тот 1986 год. Припять этакий призрак СССР. Но это не так. В этом месте все равно кипит жизнь. Радиационный фон понизился. Каждый день на ЧАЭС продолжают работать люди, строят большую арку над запертым в саркофаге четвертом энергоблоке. Охрана патрулирует местность. Для любопытных проводят экскурсии. Мародёры растаскивают оставшийся металл. И сталкеры бродят в поисках острых ощущений. Вот один из таких любителей осторожно ступает по тропе, внимательно смотря по сторонам, чтобы не попасться зорким охранникам. Земля изрыта кабанами, а за кустами мирно пасутся лошади Пржевальского. И лишь знаменитые припятские граффити безмолвно взирают на одинокого путника. Вдруг за его спиной раздался лёгкий шорох. Сталкер мгновенно отреагировал и резко повернулся, готовясь быстро убежать. За его спиной стояла маленькая девочка. Ее вид был печальным. Тёмно-серые поникшие волосы, тусклые глаза, серая, грязная кожа, изношенное платьице и потрёпанный плюшевый мишка с пуговицами-глазами, один из которых свисал, оторвавшись. - Привет! - сказала она. - П-привет, - запинаясь, ответил парень, - А что ты здесь делаешь? Заброшенный город не место для маленькой девочки... В ответ девочка лишь грустно улыбнулась и покачала головой. Потом указала пальцем куда-то за спину сталкера и прижала мишку к себе ещё крепче. Он посмотрел себе за спину, полуобернувшись. Послышался шум мотора подъезжающего джипа. Парень повернулся к девочке, но ее уже не было. И больше он ее не видел... Так и появилась легенда о маленькой девочке, бродящей по заброшенному городу. Даже говорят, что иногда можно услышать ее шепот "Спасибо... Спасибо...".