— Тебе приходилось пересекать океан, Дональд?
— Нет.
— О, когда вокруг одна лишь вода и земли не увидать. Когда нет даже надежды в ближайшие дни увидеть землю. Оказаться у руля своей судьбы — я хочу повторить это еще раз.
— Хочу побывать на Пьяцца-дель-Кампо в Сиене, ощутить напряжение, когда мимо несется десять скакунов. Хочу еще раз поужинать в Париже в Лябрози на площади Вогезов. Выпить еще бутылку вина, а потом еще одну. Ощутить жар женского тела на прохладных простынях. Еще одну ночь джаза в первом ряду. Хочу встреч на высшем уровне и кубинских сигар. Хочу не спеша наслаждаться солнечным светом. Вновь подниматься на стену. Взбираться на башню. Покорять реки. Рассматривать фрески. Хочу, сидя в саду, прочесть еще одну хорошую книгу. Но больше всего я хочу спать.
***
Mick Jenkins — Drowning (feat. Badbadnotgood) — песня
Дональд открыл глаза и недоуменно огляделся. Он в больнице. Хотя не это его удивило — последние события он помнил хорошо, как и сопровождающую их боль. К сожалению. И ничего странного, что он очнулся в больничной палате, не было. Поразило в данной ситуации агента то, что оказался он в, наверное, самой шикарной одноместной палате этой больницы. Конечно, агентство никогда не жалело денег на здоровье своих сотрудников, и их всегда в случае необходимости располагали в отличных палатах на одного… Но в этот раз все действительно было на самом высоком уровне.
Дон нахмурился, вспоминая. Кажется, в самое первое мгновение, как он открыл глаза, мимо окна в его палату промелькнула спина Дэмбе. Мужчина еще раз обвел обстановку взглядом и усмехнулся. Ну тогда все понятно. Дэмбе — дорогая палата — все логично. А между ними одна небезызвестная личность в шикарной шляпе. Присутствие Реддингтона делает любое уравнение до безобразия убедительным, даже если ранее оно таковым не являлось. А тут (еще раз) все логично.
Машина, которую прислали через полторы недели, в день выписки, была не менее шикарна. И пусть водитель напоследок оставил ему лаконичную карточку с надписью «Такси» и номером телефона, Дональд понимал, что это такси совсем не простое. Черный и явно бронированный автомобиль с затонированными окнами вряд ли предназначался для простых людей. К коим относится и сам Дон.
Мужчина хмыкнул, глуша внутреннее самодовольство, и резко затормозил в паре метров от своей квартиры, потому что на этом сюрпризы не заканчивались. Около двери с номером 32 стоял незнакомец. Курьер, судя по форме. В руках у него была коробка пиццы и целый пакет контейнеров с едой. Пришлось впустить того в квартиру и попросить оставить все на кухне. Сам Дональд, будучи на костылях, сейчас кроме себя самого больше ничего не мог переносить на расстояние из точки А в точку Б.
Курьер исчез из квартиры так же тихо и неожиданно, как появился. А Дон открыл первым же делом коробку с пиццей и с наслаждением вдохнул вкусный запах. В больнице, конечно, кормили отменно, но вредную для желудка пищу врачи предоставлять отказывались. «Пицца от Ника» — значился веселый логотип на верхней крышки коробки, с обратной стороны которой неожиданно обнаружилась приклеенная записка.
«Приятного аппетита, Дональд.
До встречи в офисе через десять дней».
Светлые брови в удивлении взметнулись вверх. Кажется, его пятидневный отпуск чуть продлевается.
— Какие мы вежливые, — не удержался и фыркнул агент, когда его взгляд в очередной раз за вечер скользнул по двум строчкам каллиграфического почерка.
***
Тот факт, что Редингтон не сдержит свое «обещание» о встрече, Дональд понял, как только вошел в штаб — почтовое отделение. Его встретить вышли все, кроме Элизабет Кин. Отсутствие напарника говорило о двух вещах: во-первых, Рэймонд вернулся, если можно так сказать, после недавнего инцидента с захватом заложников, а во-вторых, эта парочка вновь уехала куда-то по таинственной наводке бывшего военного.
— Ну и черт с тобой, — философски пожал плечами Ресслер и с головой ушел в работу. Благо, заняться было чем. За время его вынужденного отсутствия дел накопилось предостаточно и, конечно, в первую очередь бумажных. На столе агента было две папки документов на рассмотрение, на подпись, на выброс и так далее.
Пару дней коллеги его не трогали: позволяли разобраться с делами и вернуться в рабочий ритм. А после возвратилась Кин, и у них появилось новое дело. С этих пор Реддингтона на «почте» не видели. Тот ужесточил собственные условия, мол, «я говорю только с Элизабет Кин» и принципиально им следовал.
К сожалению для Дональда, это «правило» не распространялось на его дом. Этот удручающий факт агент узнал одним поздним вечером, возвращаясь после работы. Дело с Алхимиком было наконец закрыто, и сейчас хотелось просто отдохнуть. Однако у судьбы, похоже, были иные планы.
Ресслер смерил хмурым взглядом незваного довольного (или даже самодовольного) гостя, нагло вторгнувшегося в его квартиру раньше самого хозяина.
— Ладно хоть замок не повредили, — буркнул Дон, сбрасывая с себя куртку.
В его гостиной играл приглушенный джаз (Рэд серьезно притащил в его дом аппаратуру и пластинки?) и соблазнительно пахло мясом. Казалось, что шипящие стейки только-только были разложены искусными поварами по тарелкам и приправлены овощами.
— Присаживайся, Дональд, — благосклонно кивнул ему Реддингтон, словно это он, Дон, пришел к нему на ужин, а не наоборот.
— Что за мания меня кормить? — недовольно отозвался светловолосый мужчина, но к еде все же приступил с плохо скрываемым удовольствием.
— После той ужасной кровопотери тебе нужно восстанавливаться.
— Уже. Той еды, что принес твой курьер, было более чем достаточно. Кажется, у меня еще что-то осталось.
Рэд покачал головой и беспечно отмахнулся вилкой.
— Что бы не осталось, можешь смело выбросить. Продукты явно уже испортились.
Ресслер пожал плечами — смысла отвечать что-либо не было. А Реддингтон завел свою очередную шарманку о чудесном вечере из прошлого в милом заведении «Лябрози» на площади Вогезов, о том, как там душевно, и…
Дональд нахмурился. Кажется, это название он уже где-то слышал.
— Лябрози? — переспросил он.
— М?
— Ты кажется уже упоминал это заведение. Тогда…
— А да, действительно. Ну, раз так, то я просто обязан не только о нем рассказать, но и показать.
Ресслер вновь философски пожал плечами, не обращая внимание на очередное добродушное предложение Реддингтона.
***
И, как оказалось, зря он это сделал.
— Куда мы летим? — даже несведущий в происходящем человек со стороны легко бы мог догадаться, что, судя по тону, Дональд Ресслер уже не в первый раз за последний час задает этот вопрос. В душе мужчина давно признался, что ответа (вменяемого ответа) он так и не получит, но чисто из-за упрямства продолжал допытываться.
Хозяина самолета, кажется, это только забавляло. Реддингтон (а это был это он) как всегда отшучивался в свойственной только ему манере, рассуждал о доверии, предлагал насладиться великолепным карпом под вино и не волноваться. Дональда преступник читал, как открытую книгу (хотя сам Ресслер надеялся, что это не совсем так), и агента это несомненно злило.
Около часа назад, не успел Ресслер толком проснуться и сесть за работу, как Купер лично заявился в его кабинет и приказал (да-да, именно приказал) ехать в аэропорт. Где его, конечно же, ждал Реддингтон. К сожалению, Дональд так и не смог выяснить, что тот сказал его боссу и куда они в конце концов направляются. Оставалось недовольно разглядывать безоблачное небо в иллюминаторе и вспоминать те прекрасные времена, когда этот «консьерж преступного мира» его принципиально не замечал.
К сожалению, полет продлился дольше, чем хотелось бы Дональду. Организм приказал своему хозяину наслаждаться полетом на частном самолете и, раз выдался шанс, наконец выспаться. И Ресслер действительно выспался. Когда он очнулся, самолет стремительно шел на посадку, а часы показывали, что полет занял семь с лишним часов.
Где была совершена посадка, стало очевидным, как только автомобиль вклинился в поток машин, стремящихся в город. Разговоры из соседних автомобилей, вывески, в конце концов, сами автономера — все указывало на то, что они…
— Париж?
Реддингтон поднял голову от папки с бумагами, в которую Дон даже не пытался заглянуть, и коротко улыбнулся. Отвечать смысла не было.
— Я нужен Вам здесь для какого-то дела?
— Нет, — Рэд отдал Дэмбе бумаги и развернулся к Ресслеру всем корпусом, на сколько это было возможно в салоне. — Дональд, Вы когда-нибудь были в Париже?
— Нет. С чего бы?
— О-о, — с явным наслаждением протянул Рэймонд, видимо вспоминая что-то хорошее, связанное с этим городом.
«О-о,» — мысленно передразнил его вынужденный спутник.
— Это волшебный город. В него невозможно влюбиться и невозможно не влюбиться в кого-то, когда ты здесь. Помнится, однажды…
«Ну, началось».
— … Лет десять назад, решил я отдохнуть от всей этой суеты, что нас окружает каждый день. Тогда мы как раз провернули одну сделку… и чуть было не посадили сами себе на хвост один отряд очень настойчивых и упорных агентов ФБР, — он послал смеющийся взгляд в сторону одного из упомянутых личностей. — Но все, к счастью, прошло на высшем уровне, и за это стоило себя похвалить. Так вот, сижу я однажды в одном безымянном кафе на очередной узкой улочке — я тогда, кстати, даже заблудился — как мимо пробегает одна юная девушка. Словно бабочка. Я мгновенно влюбился в нее, как мальчишка, и судьба дала мне шанс. Эта юная нимфа упала рядом с моим столиком. Это были чудесные десять дней.
Дональд фыркнул и покачал головой, воздержавшись от иных комментариев. Он был уверен
— Реддингтону это и не надо, тот, кажется, просто наслаждается вниманием к себе. Тем более, невозможно даже предположить, рассказал ли преступник хоть одну реальную историю о себе или это все выдумки. Отчего-то ему хотелось, чтобы хоть часть этих баек была реальной — тогда можно было бы хотя бы попытаться понять причину некоторых поступков Реддингтона.
Дэмбе повернулся с переднего сиденья и что-то негромко обронил. Рэймонд согласно кивнул, и вскоре машина остановилась.
«Park Hyatt Paris-Vendôme» — значилось на вывеске.
«Paris-Vendôme? Серьезно?», — Ресслер покачал головой и вошел в здание. Стоило переступить порог, как их уже встречал сам владелец отеля на пару с управляющим. Оба широко улыбались и чуть ли не кланялись гостям. Они с вежливым интересом окинули одинаковым беглым взглядом Дональда и сосредоточили все свое внимание на Реддингтоне.
— Митер Ларуш! — воскликнул владелец на ломаном английском. — Мы рады Вашему визиту, очень рады! Все самое лучшее для наших дорогих гостей!
— Мистер Форман, — Рэд дружелюбно рассмеялся, пожимая руку владельцу сие заведения. — Как и обещал, вернулся в милые ручки леди Жарон. Воспоминания о массаже у нее спасали меня в самые скучные дни в Атланте.
Форман от слов Рэддингтона как-то нервно дернулся и переглянулся с управляющим.
— Что-то не так? — эти гляделки конечно же не стали ни для кого секретом. — Я и своему коллеге обещал парочку изумительных сеансов от леди Жаро, — Рэд кивнул на молчавшего в сторонке Ресслера.
— Мистер Ларуш… к сожалению, леди Жаро уже полгода как у нас не работает, нам очень жаль. Но! Мы обязательно найдем ей замену, Вы не беспокойтесь! Для наших гостей все самое лучшее.
— Я в этом даже не сомневался, — все с той же дружелюбной улыбкой покивал Рэймонд и направился все же к лифту, где его уже ждал Демдбе с чемоданами. Дональд все так же молча отправился следом. Рэд никогда не объяснял происходящее вокруг, и порой приходилось соображать очень быстро, чтобы понять, как вести себя. Но… кажется, сейчас они просто заселялись в отель, а потому мужчина за ненадобностью (да и просто из вредности) молчал.
Стоило им троим оказаться в лифте, как Рэддингтон недовольно нахмурился.
— Узнай, в чем дело, — коротко бросил он Дэмбе, тот ответил внимательным взглядом и кивнул. Уже через час вся информация будет на столе его босса.
Дональд и в этот раз решил не вмешиваться. Судя по тону, Рэддингтон не из праздного любопытства интересуется судьбой какой-то там массажистки из французского отеля.
Менее чем через сорок минут они снова оказались в машине и вновь куда-то поехали. За прошедшее время Ресслер успел только принять душ и слегка вздремнуть. Даже перекусить не успел и сейчас молился, чтобы его живот «не заговорил» в тишине салона.
— Куда мы все же едем?
— Кажется, я Вам однажды рассказывал, Дональд, об одном чудном ресторане «Лямбрози»…
Ресслер мысленно скорчил рожицу и вздохнул — Рэддингтон в последнее время принципиально отказывался обращаться к нему никак иначе, кроме как по имени. Но тут его осенило.
— Так мы приехали в Париж только для того, чтобы Вы показали свой любимый ресторан? Серьезно? Реддингтон?!
— Именно.
— И никаких встреч?
— Никаких.
— Но… почему?
— Почему — что, Дональд?
Машина уже остановилась, но Рэймонд не спешил ее покидать. Он смотрел в упор на недоумевающего агента напротив, и его губы подрагивали, желая растянуться в улыбке против воли хозяева.
— Тебя это забавляет?
— Главное, чтобы это забавляло тебя, Дональд.
— Ничуть. Я не люблю, когда не понимаю, что происходит.
— Знаю, — закивал Рэд. — Оттого еще веселее.
Дверь открылась, приглашая окунуться в атмосферу веселья, что царила на площади. Людей вокруг было достаточно много: кто-то прогуливался, кто-то спешил или сидел, читая книгу. Однако ощущения столпотворения почему-то не возникало.
Восхваляемый Реддингтоном ресторан уже одним своим внешним фасадом заявлял о роскоши вкупе с комфортом и баснословными ценами. К удивлению Ресслера, внутри было не менее многолюдно, чем на улице. Вечер только начинался, а все столики уже были заняты.
— Мистер Ваззири, рады снова видеть Вас в нашем заведении.
Встречать их вышел управляющий. Ну конечно.
— О, вы со спутником? Чудесно. Мы как раз забронировали для вас столик с чудесным романтичным пейзажем. Вам понравится!
Управляющий был эксцентричным французом и своим напором и любвеобилием в первые секунды просто ошеломил Дональда. А потому он не успел опровергнуть догадку того об их отношениях с Рэдом. К сожалению, Рэймонд оказался шустрее: он рассмеялся, крепко обнял управляющего, словно они были закадычными друзьями, и бросил пару фраз на французском, при этом загадочно оглядывая Дона.
Управляющий что-то не менее радостно ответил также — на неизвестном для Дональда французском — будучи довольным, что они перешли на его родной язык, и повел к заказанному столику. По пути он не переставал о чем-то рассказывать и чуть ли не размахивал руками, в которых при этом крепко держал меню.
Заказанный столик оказался, наверное, в самой лучшей точке ресторана. Будучи круглой формы, он располагался в самом углу, где вместо стен были панорамные окна с чудесными видом на небольшой парк.
— Хорошего вечера, господа, — пожелал им управляющий на английском, улыбнулся Дональду и просто-напросто испарился среди гостей. В дальнейшем, на протяжении всего вечера, агент мельком замечал его в разных уголках зала, но как тот перемещался с такой скоростью — уловить так и не смог.
А Реддингтон тем временем был в своей стихии. Он рассказывал историю возникновения этой площади, самого ресторана (не забыл упомянуть парочку забавных историй, в которые они попали вместе с шеф-поваром), много улыбался и недвусмысленно шутил. И будь Дональд девушкой, он бы несомненно был польщен той лавиной внимания, что была направлена на него в этот вечер.
Что-то мягко коснулось его запястья, заставляя Ресслера вздрогнуть от неожиданности и вернуться на грешную землю из собственных грез.
Напротив за столик по прежнему располагался Реддингтон. Только теперь он не сидел, откинувшись на спинку удобного стула, а наоборот — подался всем корпусом вперед. И да — несильно при этом сжимал его, Дональда, пальцы.
— Ты меня совсем не слушаешь, Дональд.
— Слушаю, — лениво возмутился мужчина. — Ты рассказывал, что сейчас мы сидим в шикарном здании семнадцатого века и…
Реддингтон негромко рассмеялся и покачал головой.
— Что?
— Я рассказывал об этом десять минут назад.
— Да? — и все же Дональд смутился, пусть и впервые за этот вечер.
— Ну да ладно, — махнул рукой Ред. — И так поздно, а этот перелет должен был утомить, так что поели — можно и отдохнуть.
***
Путь обратно как всегда пролетел незаметно. Только в этот раз после завтрака в одном уютном французском ресторанчике Дональд растянулся на диване в личном самолете «консьержа преступного мира» и без каких-либо угрызений совести проспал большую часть полета.
Вернувшись в свою квартиру, агент как никогда остро почувствовал контраст между своей жизнь и жизнью таких людей как Реймонд Реддингтон. Казалось, тот живет играюче, с вечной улыбкой на лице, и его «работа» действительно приносит ему удовольствие.
Не то чтобы Дональд не любил свою должность, это вовсе не так — он гордился, тем что достиг, и действительно был этому рад. Просто обнаружив на столике в гостиной сигары «Louixs» в специальном деревянной ларце, мужчина отчего-то почувствовал, что с удовольствием прогулял бы завтрашний рабочий день.
***
Dream On — Aerosmith
На протяжение следующих полутора месяцев Дональд Ресслер регулярно получал посылки. Это мог быть и белый непроницаемый конверт с двумя билетами в театр, так и большая коробка с десятком бутылок бургундского вина DRC Romanée Conti 1934 года.
Наверное, именно это посылка заставила Дона серьезно задуматься, что же происходит. Покапавшись в интернете, агент выяснил не только стоимость одной бутылки, но и узнал, что данное вино считается лучшим для романтических встреч. Намек был очевиден.
Ресслер отставил бокал с вином и шумно выдохнул. За прошедшее время они ни разу не виделись: Реддингтон категорически отказывался приходить на «почту» и передавал все сообщения исключительно через Лиз. Тем не менее, преступник не забывал о нем и регулярно присылал подарки. Которые Дон принимал. Но сейчас — это вино словно витало в воздухе безмолвным вопросом о продолжении. Более откровенном продолжении.
— Никогда бы не подумал, что Рэда интересует собственный пол, — фыркнул Ресслер и откинул все мысли прочь. То есть постарался откинуть.
И неизвестно, сколько бы продолжалась эта безызвестность, но пару недель спустя Реймонд Реддингтон возник в кабинете Купера как ни в чем не бывало. И конечно, получил обвинение, что он замешан в исчезновении Даяны Фаулер. И, опять же, конечно, в ответ лишь пожал плечами.
— А вообще, — всплеснул тот руками, — мне нужен Дональд.
— Я? — Ресслер недоуменно переглянулся с Лиз.
— Именно. Я рассказал Элизабет данные по новому делу, а пока вы, господа, вникаете в его суть, мы с Доном встретимся с одним моим информатором. Он должен дать больше данных.
— Эм… Нет, я никуда не поеду, мне лучше остаться здесь.
— Не стоит меня бояться, агент Ресслер, — Реддингтон шагнул к нему ближе и коротко улыбнулся. — Я не кусаюсь.
— Этого мне только не хватало, — коротко бросил Ресслер и покинул кабинет босса.
Конечно, о его желаниях никто не спрашивал. Ехать — значит, ехать. Взять чемодан и пальто — дело пары минут, и вот он уже на улице идет прямо к очередному шикарному автомобилю, где его ждут. Дэмбе захлопнул за ним дверь и расположился за рулем. Машина мягко тронулась.
Даже через десять минут езды Дональд так и не рискнул посмотреть на Рэймонда, хотя и ругал себя за трусость. Но пересилить себя и посмотреть на рядом сидящего человека он не мог. Потому что иначе придется разговаривать, обсуждать дело с тем, кто совсем недавно сделал ему недвусмысленное предложение и теперь явно ожидал ответа.
В салоне до самого самолета царила тишина, а Ресслеру впервые было все равно, какое расследование они ведут.
Мысли такого рода, как «Дон, хватит париться, ты не баба, чтобы тебе делать подобные предложения — поэтому можешь забыть» и «да пошел он, консьерж фигов», помогали только первые два дня. А сейчас вблизи самого объекта размышления они были вовсе неэффективны. Непривычное молчание со стороны Рэда и ухмыки Дэмбе совсем не делали ситуацию проще.
— Так куда мы летим? — через полчаса после взлета хриплым и более-менее ровным голосом поинтересовался агент Ресслер.
— Сиена, — Реддингтон легко подхватил игру и сделал вид, будто это не они молчали всю дорогу, а просто продолжили прерванный пять минут назад разговор. — Италия.
— И что за информатор нас ждет?
— Тайный, — Рэд ответил своей заговорщицкой улыбкой, заставив мужчину покачать головой и вздохнуть.
Следующие полдня вздохи, а именно вздохи восхищения, срывались с губ Дональда не единожды. То ли информатор опаздывал, то ли встреча была запланирована на вечер, но только сойдя с самолета Реддингтон потащил их с Дэмбе «наслаждаться искусством и просвещаться».
И, конечно же, в первую очередь они прибыли на Пьяцца-дель-Кампо — центральную площадь Сиены. Площадь знаменитую за пределами Италии не только историей и архитектурой, но и пышными праздниками, захватывающими дух скачками. Дональд всего этого не знал и Реддингтон, по-видимому догадываясь об этом, рассказывал об истории Сиены и ее центральной площади, не умолкая.
Персональная экскурсия началась с Палаццо Публико — то есть бывшей королевской резиденция 12—16 веков — со знаменитой стометровой башней Торре-дель-Манджа.
— Видите эту мраморную Капеллу ди Пьяцца, Дональд? Так вот, будет вам известно, жители Сиены заложили ее еще в середине 14 века в качестве благодарности Богородице за окончание чумной эпидемии. Хотя, к сожалению, — Рэд прискорбно развел руками, словно на самом деле сожалел, — Капелла с тех пор перестраивалась не раз, и вряд ли мы сможем узреть ее первоначальный вариант…
— О, а вот мой любимый Фонтант Радости. Я люблю здесь наслаждаться восходом солнца и горячим кофе. Хотите бросить монетку, агент Ресслер? Нет, ну ладно…
— А вот Сиенский собор. Или как его еще называют — Дуомо. Дуомо является общепризнанным эталоном итальянской готики. Правда красиво?
— Да, очень.
Сиенский собор действительно потрясал дух. Пусть это было не самое высокое здание, которое встречалось Дональду, но казалось, оно словно возвышается над людьми, подавляя их своим величием. Серые стены с резными каменными завитками притягивали взгляд, и чем дольше ты в них всматривался, тем больше видел.
Отчего-то на несколько минут Ресслера охватило ощущение, что все люди — мелкие недолговечные букашки. Они постоянно бегут куда-то, суетятся, стремятся к недостижимым целям и порой сами не знают, чего хотят. Агент всегда знал, чего он хочет. И сейчас, стоя в центре необычной площади в одном из городов Италии, Дон не жалел ни о чем. Он был рад тому, кем стал и кем является, в конце концов.
Мимолетно взглянув на стоящего рядом одного из самых разыскиваемых преступников и поймав его ответный взгляд, Дональд не удержался и неожиданно для самого себя улыбнулся.
— Добрый день, господа, — раздался голос позади, и в этот момент Ресслер впервые, наверное, увидел, как Реддингтон что-то зло выдохнул и с трудом сдержал раздражение. Но когда «консьерж» развернулся к прервавшему их незнакомцу, на его губах застыла безукоризненно вежливая улыбка.
— Честер! Рад, что ты смог освободить для меня место в своем загруженном графике!
— А у меня разве был выбор? — скупо улыбнулся Честер и пожал плечами. Он представлял собой достаточно высокого мужчину лет сорока с совершенно незапоминающимся лицом. Фигура у него была чересчур костлявая, на взгляд Дональда, но тот достаточно неплохо скрывал это под слоем одежды. Тем более на дворе хоть и стояла ранняя весна, зима все еще не уступала права, и люди продолжали кутаться в теплые куртки и шубы.
— Присядем?
— Так что вам нужно, Реддингтон? — по-деловому осведомился Честер.
Дональд даже подозревал, что это какое-то кодовое имя. А еще он подозревал, что ни сам Честер, ни тем более Реддингтон не в восторге от их сотрудничества. Но, кажется, у первого не было выбора, а второму было либо весело, либо лучшего специалиста он найти не мог. Так или иначе, сейчас они втроем в силу одного лишь желания Рэда сидели на лавочке в Сиене (или вчетвером, если учитывать маячевшего недалеко Дэмбе).
— Мне нужны бумаги, что недавно передал тебе на хранения Хэмиш, — не стал тянуть быка за рога Рэймонд. Честер заметно вздрогнул.
— Нет.
— Хорошо, перефразирую: мне необходимо увидеть эти документы.
— И все же нет. Кто это?
— Кто? — делано изумился Рэд и кинул взгляд на агента Ресслера. — А, Вы о Джереми? Он мой переводчик.
— И какие же языки знает Ваш переводчик? — попытался перевести объект внимания в разговоре Честер, но Реддингтон его идею не поддержал.
— Бумаги.
Забавно. На памяти Дональда, Рэд никогда не ограждал его от разговора со своими партнерами. Наоборот, он порой всего парой слов так подставлял агента, что тот чудом мог выкрутиться.
— Вы не понимаете, я не могу, — попытался тем временем надавить на жалость Честер.
Рэймонд участливо покивал головой и протянул руку куда-то в сторону. Буквально через мгновение Дэмбе вложил работающий телефон в руку своего босса.
— Все сделали? Отлично. Прошу, — Рэд с довольной улыбкой передал аппарат не желающему сотрудничать мужчине. Честер приложил предложенный телефон к уху и ему хватило секунды, чтобы смертельно побледнеть.
— Вы не посмеете им навредить! — было заметно, что Честер едва сдерживается, чтобы не вскочить на ноги и броситься либо на Реддингтона, либо прочь отсюда.
— Я все смею, Честер, — жестко обронил Реймонд. Его взгляд заметно потяжелел, атмосфера заметно накалилась.
— Они убьют меня и мою семью.
— Или это сделаю я. Или защищу, — Реддингтон обвел взглядом людей, прогуливающихся поблизости, доброжелательно улыбнулся одной забавной девчушке и перевел взгляд на Честера.
***
Дональд провел по ершику мокрых волос и передернул плечами. По разгоряченному после душа телу пробежал легкий сквозняк, вызывая толпу мурашек по влажной коже. Мужчина скинул с бедер полотенце и прошел в спальню, оставляя после себя влажные следы на полу. На кровати гостиничного номера лежало нижнее белье и безумно мягкий синий халат, а в смежной гостиной, судя по легкому джазу, уже расположился довольный окружающим миром и собой в частности консьерж преступного мира.
Поборов в себе трусливую мысль не выходить, Ресслер потуже завязал пояс халата, натянул тапочки и толкнул дверь в гостиную.
— Немного скотча на сон грядущий? — с легкой улыбкой в голосе поприветствовал его Реддингтон.
Лица его агент не видел, но догадывался, что оно выражало собой удовлетворенность. Так и было. Когда Рэймонд обернулся, он выглядел уставшим, но довольным проделанной работой человеком. Словно простой рабочий после тяжелого дня на фабрике или глубоко под землей пришел домой, где его ждет семья. На несколько мгновений Дон замер. Неужели Рэймонд на самом деле на столько сильно расслабляется с ним.
И Дэмбе в номере не наблюдается. Хотя — Ресслер бросил взгляд в сторону коридора — не удивительно, если вечный телохранитель сейчас стоит за дверью. И не один.
— С удовольствием. Спасибо.
— Так что это была за встреча? — поинтересовался Дональд минут через десять любования ночным городом под музыкальное сопровождение. — Ведь она никак не связана с новым делом? Зачем ты вообще меня сюда привез?
Реддингтон вскинул на него растерянный взгляд, но практически тут же моргнул, приходя в себя, и улыбнулся.
— С чего ты решил, Дональд, что эта встреча не касается нового расследования?
Ответ «иначе бы ты взял с собой Кин» крутился на языке, но агенту гордость не позволяла его озвучить. Иного ответа не находилось, а потому оставалось лишь пожать плечами.
— Изначально, — все же соизволил хоть что-то объяснить Рэд, — мы на самом деле летели сюда за одной информацией. Однако еще до посадки Лиз сообщила мне, что вышла на другого информатора. Ну, а я решил самолет зря не разворачивать и назначил другую встречу. И экскурсию провели. Только не говори, что тебе город не понравился, Дональд? — делано обиженно закончил мужчина.
— Понравился, — не стал скрывать очевидного Ресслер. — И… ты интересно рассказываешь. Не думал переквалифицироваться в гиды?
— И потерять возможность видеть тебя каждый день? Ну уж нет, — коротко хохотнул Рэймонд. — Только если ты переедешь сюда со мной и будешь ждать после работы каждый вечер, тогда я еще подумаю.
— Тут мало говорят на английском, а мне чужие языки сложно даются.
— Так значит, насчет остального возражений нет?
Ресслер бросил на Рэддингтона недоуменный взгляд и поджал губы. Было видно, что ответил он, особо не задумываясь над смыслом слов. Какая-то неуверенность повисла в воздухе, но Дон вздохнул, собираясь с силами и оборачиваясь к подошедшему Рэду всем корпусом.
— Мы же оба знаем, что это все равно невозможно. Ни выдуманный переезд сюда, ни что-либо еще.
— Отчего же?
— Ты правда не понимаешь? Могу привести в пример сотню причин.
— Понимаю. А еще понимаю, что какие бы отговорки ты не назвал, все сводится к одному. И дело не в том, что я преступник, а в том, что твоя совесть не позволяет тебе быть со мной.
— Предлагаешь попросить мою совесть заткнуться? — нервно хмыкнул Ресслер.
— Именно. Знал я как-то одного парня, столкнулся с ним в Турции. Был он тогда бродягой, загибался от жары без возможности спрятаться в тени собственного дома. А буквально месяцев через пять, когда я шел по своим делам по одной из индийских улочек, вся толпа вдруг раздвинулась и мимо величаво проехал большой автомобиль, а за рулем я увидел того парня. И он был счастлив.
— И что же изменилось? — Дональд глотнул еще немного виски и, почувствовав, что руки немного дрожат, отставил бокал на подоконник.
— Его принципы, — пожал плечами Рэймонд и подошел совсем вплотную. Ресслер тяжело сглотнул, ощутив на своем лице его тихое дыхание. Взгляд сам собой уткнулся в пол.
— Я никогда не смогу встать на твою сторону, — едва громче шепота произнес он.
— Я этого и не прошу, Дональд, — так же тихо ответил Рэд. Коснулся кончиками пальцев его щеки, скользнул до подбородка и остановился широкой горячей ладонью у него на затылке.
— Я прошу перестать метаться и найти золотую середину.
— Разве она есть?
— Да. Здесь и сейчас.
Дональд давно вышел из подросткового возраста, но когда чужое дыхание приблизилось критически близко и запечатлелось у него на губах, колени резко ослабли. Пришлось ухватиться из последних сил за подоконник, чтобы не упасть.
Рука случайно коснулась чего-то холодного и постороннего, а секунду спустя послышался звук удара стекла о пол. Бокал. Ресслер от неожиданности вздрогнул и разорвал поцелуй. Реддингтон же, казалось, и вовсе не обратил на посторонние звуки внимание. Наоборот, воспользовавшись моментом впился ему в шею. Дональд зашипел сквозь зуба и откинул голову назад, стукнувшись макушкой об окно. Как-то все неаккуратно получается — пронеслось у него в голове. Рэймонд глухо рассмеялся — кажется он произнес это вслух.
— Идем тогда в спальню, — предложил Рэд, отстраняясь. Ответить мужчина не решился, просто кивнул. Путь до спальни прошел не менее весело. Кажется, они задели торшер.
В спальне горел ночник. Он слабо освещал комнату, позволяя угадать лишь очертание предметов вокруг и партнера напротив. Любовникам этого было достаточно. Оба уже были обнажены: сбросить халаты было делом пары секунд.
Признаться, Ресслер боялся. Конечно, по-молодости у него было пару раз с парнями, но это было очень давно, совсем в другой жизни. И напор, страсть Реддингтона хоть и возбуждала неимоверно, до звездочек в глазах, а ожидание длившееся последний месяц подгоняло обоих — расслабиться полностью не получалось.
— Доверься мне, Дональд, — Рэймонд замер, склонившись над ним. — Все будет хорошо.
И действительно, все было хорошо. Даже более того, все было чудесно. Сложно было поверить, что от банальной дрочки друг другу может перехватывать дыхание до тихого хрипа и шума в ушах. Наверное, все дело в том, что достигнуть разрядки Рэймонд не позволял очень и очень долго. Он доводил все эмоции до напряженного предела и в самой последний момент ослаблял давление. И, наверное, Дональд бы умер от такого богатого спектра ощущений, но вдруг ничто не закончилось, а наоборот усилилось в стократ, когда чужая рука толкнула его за грань: и именно в этот момент, в момент, когда наслаждение достигает наивысшей точки, все твое существо концентрируется на партнере, и ты будто весь замираешь, а после счастливо расслабляешься, понимая, что ему с тобой хорошо.
Сложно сказать, сколько времени прошло. Они еще некоторое время лежали в постели и время от времени касались друг друга: чужого плеча или запястья; просто чтобы убедиться, что все по-настоящему.
В дверь деликатно постучали. Ресслер вздрогнул, выныривая из полудремы. Мелькнула мысль, что стоило бы уйти к себе. Но тихий шепот его переубедил:
— Останься.
Дональд кивнул и окончательно провалился в сон.
***
Ресслер накинул полотенце на бедра, прошелся расческой по волосам и вышел из ванной. Из кухни доносился умопомрачительный аромат кофе, который успел приготовиться в новенькой кофемашине за те пять минут, пока Дон был в душе. Когда пару недель назад Реддингтон притащил ее со словами «извини, Дональд, но пить растворимый кофе у тебя по утрам я больше не могу», мужчина даже не особо возражал. Во-первых, новая кофемашина — это хорошо, а во-вторых, за прошедшие два месяца он уже стал привыкать к таким подаркам.
«Главное, чтобы Рэд не разошелся», — порой мелькало в голове, а то с Реддингтона станет подарить ему кофейню или открыть ее у него под окном.
И да, время от времени он называл преступника просто и по-домашнему — Рэд. Тот в такие момент замирал, а после одаривал его короткой, но счастливой улыбкой.
К слову, за эти два месяца Реддингтон на почте так и не появлялся, вел дела через Кин и брал ее в поездки по разным странам. Лиз же успела развестись с мужем и сейчас по самую макушку добровольно закопалась в работе. А Ред ее развлекал. И как ни странно, Дональд нисколько не ревновал. Потому что знал, что ночь — другая, и он вновь проснется от того, что кровать прогибается под весом чужого тела.
Да, с тех пор как они стали ближе, для Ресслера словно приподнялась завеса, скрывающая настоящую жизнь Реймонда Реддингтона. Тот, кажется, мог не спать целыми сутками, разрешая свои или чьи-то проблемы. А мог сорваться и улететь на день на необитаемый остров, прихватив при этом, конечно же, его — Дональда. Купер при этом странно посматривал, приподнимал брови на очередную шутку-присказку или отмазку Ремонда и помалкивал.
Для Дональда такой ритм жизни был в новинку. Он не привык, когда жизнь раскачивалась из стороны в сторону, а матросы (в данном случае в лице Реддингтона) весело свистели. И, как ни странно, у преступника все было под жестким контролем.
Ресслер покачал головой и прищурился, когда солнце ослепило ему на глаза. На дворе стоял жаркий июль, а на душе было легко и спокойно. Не задумываться, что с их странными отношениями станет завтра, было сложно, но приятно. Рэд, кажется, действительно был готов пойти на многое ради их личного спокойствия.
Часы на кухонной тумбочке показали, что стоило поторопиться. Агент одним глотком допил кофе, положил в рот последний кусок тоста и на ходу стал натягивать рубашку. Уже через семь минут он ехал в своем автомобиле. Точнее — в корпоративной, своего железного коня у него не было. Реймонд, правда, как-то предлагал подарить ему машину, и Ресслер до сих пор не мог точно понять, как смог откреститься от такого подарка. Хотя подозревал, что все еще впереди.
К сожалению, далеко мужчина не уехал. Через пару кварталов он вдруг увидел, как на обочине дрались двое мальчишек лет по двенадцать. Хотел было проехать мимо, но, увидев, что у одного по виску стекает кровь, решил остановиться. Зря, как показала практика.
— Эй! Что происходит?
Хотелось спросить «что за шум, а драки нет?», но подумалось, что это несколько другая ситуация.
Мальчики, тем временем, кажется и не заметили его появления. Пришлось применить грубую силу. Ресслер схватил одного парня за ворот рубахи и потянул в сторону. Тот зарычал, словно дикое животное, и попытался отнять его руку от собственной шеи. Безуспешно, надо сказать.
Мужчина перевел взгляд на второго участника происшествия.
— Ты в порядке?
Парень быстро закивал. Но агент этого уже не видел: в глазах резко помутнело.
— Что за черт?
Последнее, что почувствовал Дональд, это запоздалая боль в запястье от иглы.
***
Очнулся агент Ресслер в холодном сыром помещении, где практически не было света, если не считать тусклой лампочки в нескольких метрах. Когда глаза привыкли к темноте, оказалось, что это заброшенный ангар, продуваемый всеми возможными ветрами. И висел он чуть ли не в самом центре, подвешенный к потолку за руки. До пола было около метра, а кисти рук и пальцы так сильно онемели, что уже даже боли невозможно было почувствовать. Видимо, долго уже он здесь висит. Эту нерадостную догадку подтвердил и человек, который сидел напротив в удобном кресле.
— Рад, что вы пришли в себя, агент Ресслер. Я уже устал ждать, — наигранно утомленно протянул незнакомец. Он был очень высок, но при этом достаточно крупен, но в темноте было сложно понять, то ли он был полным, то ли накаченным. Однако комплекция похитителя — не то, что интересовало Дональда на данный момент.
— Вы кто?
— О, — обрадовался незнакомец, — я тот, кто убьет тебя и Реддингтона.
Тишина. Легкий смешок.
— Ну, удачи, — Ресслер пожал плечами, если бы мог.
Незнакомец его юмор оценил и покивал головой.
— Истерика от осознания безысходности, понимаю-понимаю. Но я все же представлюсь, если вы не против. Меня зовут Андре Хемиш. Реддингтон сильно усложняет мне жизнь последние пару лет, а потому я решил усложнить — его. В идеале — убить, но это как пойдет.
Кто такой Хэмиш, Ресслер не знал и даже на мгновение пожалел, что не узнал. Впрочем, он хорошо помнил, как Реддингтон требовал у одного человека некие бумаги, которые ему передал на хранение Хэмиш. Видимо, бумаги Рэд получил, а результат очевиден — он, Дональд, похищен и висит под потолком, не пойми где. Он только надеялся, что находится на территории хотя бы Штатов.
Со стороны входа послышались гулкие шаги. Хэмиш оборвал свою речь и торжествующе улыбнулся.
— Ваш с Реддингтоном конец близок.
— Как и твой.
Хэмиш только усмехнулся, он был уверен в своей победе.
— Сэр, — к ним подошел высокий юноша со стеклянным жутким взглядом, — Реддингтон получил сообщение, но… по нашим данным он не покинул вечеринку и будто не собирается делать это в ближайшее время.
Самодовольство тут же слетело с лица преступника. Мелькнула мысль, что Реймонд никогда не теряется в таких ситуациях.
— Вы уверены, что наше сообщение дошло?
— Да, сэр. Однако, вопреки нашим предположением, не получило того отклика, которого мы ожидали.
— Вот как, — Хэмиш окинул Ресслера презрительным взглядом и прицокнул, — значит, Рэд не так уж заинтересован в благополучной судьбе своей игрушки.
Дональд запрокинул голову вверх и часто заморгал, пытаясь сдержать непонятные эмоции, которые нахлынули на него волной. Обиды среди них не было. Хотя агент догадывался, что это чувство появится позже, когда все разрешится и он окажется в спокойной обстановке. Ну что ж, и из такой передряги выбирались.
Ресслер глубоко выдохнул и посмотрел на Хэмиша. Как раз вовремя, тот закончил разговор с помощником, пропустив минуту растерянности Дона, но теперь вновь обратил на него внимание.
— Кажется, я немного ошибся, — протянул он, — конец Рэда чуть отодвигается, а вот твой…
Мужчина направил свой любимый пистолет с хромированной ручкой на Ресслера и склонил голову к плечу.
— Прощайте, агент Ресслер.
Прозвучал оглушительный выстрел, и в следующее мгновение Дональд почувствовал, как обе его стопы столкнулись с бетонным полом. Веревка, на которой он висел, была разорвана одним очень метким выстрелом. От неудачного падения правую стопу пронзила сильная боль, но Ресслер не дал себе ни секунды передышки, сразу же бросившись на Хэмиша. Тот, не успев толком среагировать, не смог устоять на ногах и упал на бок, выпуская из рук оружие, когда Дон сделал ему подсечку под колени.
Завязалась драка. Дональд чувствовал, как к его потной коже пристает мелках бетонная крошка, как она попадает в глаза, слышал звуки выстрелов и потасовки, которые скорее всего происходили уже за пределами ангара.
Однако единственное, на чем он был сосредоточен — попытка задержать Хэмиша со связанными руками и не дать ему добраться до пистолета. К несчастью, тот был намного больше и тяжелее Ресслера и не был ослаблен после пыток и многочасового подвешивания за руки.
— Черт с тобой! — рыкнул преступник, когда Ресслер в очередной раз сильном дернул его на себя за штанину. — Придушу собственными руками, даже приятнее будет.
Но не успел тот толком подняться и развернуться к Дону всем корпусом, как его плечо прошила очередная за этот вечер пуля, отбрасывая чуть в сторону. Этого времени было достаточно, чтобы несколько человек успело к ним приблизиться. Двое скрутило Хэмиша, еще трое отправились в другой конец ангара, а один остановился рядом с Ресслером.
— Дональд.
Кто-то помог перевернуться ему на спину и приподнял голову. Реддингтон.
***
Ресслер откинул голову на спинку кресла и поморщился, когда в шее что-то неприятно хрустнуло. Впервые за три недели работы он самостоятельно написал отчет Куперу. Хотя нет не так — ему позволили написать этот отчет.
К сожалению, когда он очнулся в больнице (где же еще) после похищения, к его большому удивлению и опасению, в гипсе оказалась не только поврежденная лодыжка, но и обе руки.
— Что за черт? — поинтересовался сам у себя Дональд, недоуменная вертя в воздухе нефункционирующими кистями рук.
— Повреждения рук оказались несколько сильнее, чем предполагалось изначально, — послышалась голос от окна. Не подозревающий, что в палате есть еще кто-то, Дональд, от неожиданности шарахнулся в сторону и (не смешно!) чуть было не упал с высокой больничный койки.
Реддингтон.
— Мне сделали операцию? — осторожно поинтересовался он, когда Рэд поправил ему подушку за спиной и расположился в кресле напротив.
— Нет, только сильное растяжение мышц. Придется пару недель походить так, и все будет хорошо.
То ли Рэймонд соврал и было что-то еще с его руками, то ли это его извечный максимализм, но Купер по возвращению его на работу в первую очередь запретил брать в руки ручку (!!!). Мол, всех отчетов Лиз будет пока достаточно. Ресслер крутил пальцем у виска и довольный уходил домой пораньше под подозрительные взгляды Кин.
Как ни странно, но о его очевидных теперь отношениях с Рэймондом никто даже не заикался.
«Запугал он их что ли, » — подумалось как-то Дональду, когда его напарница ушла на встречу с «важным информатором», а остальная часть команды с сочувствием на него посмотрела, но никак, опять же, не прокомментировала.
Во второй раз эта же догадка посетила его светлую (во всех смыслах) голову, когда Купер мимолетно заметил, что Рэд принес какой-то коньяк, когда заходил поговорить. Тут же захлопнувшийся рот босса явно намекнул, что разговор был о нем самом — агенте Ресслере.
— Ты их запугал или задарил подарками, чтобы молчали? — поинтересовался пару дней спустя Дональд, когда Рэймонд вернулся с очередной своей деловой поездки. К слову, как-то Дон пошутил, что тот летает на самолете чаще, чем ездит на машине. И судя по задумчиво взгляду Дэмбе — это было не так уж далеко от истины.
— Почему сразу запугал-то? — Реддингтон звякнул кубиками льда и улыбнулся. — Просто попросил особо не напрягать тебя с писаниной в соответствии с рекомендацией врача и не лезть не в свое дело. Кстати, как тебе леди Жаро?
Ресслер закатил глаза на такую грубую попытку перевести тему, но на провокации поддался.
— Очень даже неплохо.
— Ох, не будь занудой, Дональд! Ее руки творят чудеса!
Жаро — была той самой массажисткой, к которой Реддингтон рекомендовал сходить в одном небезызвестном отеле в Париже и которую по неопределенным причинам уволили. Сам Дональд о массажистке забыл уже через пару часов, а вот Рэд, напротив, решил проверить информацию.
Ничего подозрительного он не нашел. Зато, к своему огорчению (или даже к радости), выяснил, что женщина попала в сложную финансовую ситуацию, которая совпала с ее увольнением. И, воспользовавшись моментом, нанял ее к себе на работу. У леди Жаро мгновенно образовалась очередь на долгое время вперед в лице Реддингтона, Ресслера и еще парочки ребят из команды Рэда.
После больницы женщина помогала Ресслеру восстанавливаться, за что он был действительно благодарен.
Реймонд же в первое время, кажется, совсем не присутствовал в стране. Преступник постоянно разъезжал по миру и порой за сутки мог сменить до трех стран. В саму суть проблемы Ресслер не внедрялся, но оказалось, что за похитившими его людьми стояла еще пара группировок. И все они хотели убрать или хотя бы надавить на Реймонда Реддингтона, что, впрочем, в очередной раз не получилось. Ред расправился со всеми. И умудрился это сделать таким образом, что ни про какие разборки информация в поле зрения ФБР не попала.
Команде оставалось только вздохнуть с облегчением.
***
В то утро Ресслер проснулся один, прислушался к тишине квартиры и понял, что Рэд все еще не вернулся. Признаться, агент давно привык к присутствию этого мужчины в своей жизни. На дворе стояла золотая осень, а значит, прошел год с тех пор, как начались их странные отношения. Лето же было жарким. Во всех смыслах. Кин наконец добралась до своего «мужа» (опять же — во всех смыслах), чуть его не убила, а после отпустила на вольные хлеба. Но если Дональд правильно догадался о причине отсутствия Реддингтона, то эта ситуация еще больше закрутилась.
Как ни странно, но сам себе Дон давно признался, что Реймонд — константа его жизни. Странная такая константа, которая регулярно пропадает по всем частям света и самым забытым странам, а после также регулярно возвращается. Мужчина с улыбкой подумал, что ради него Рэд нарушил одно из своих извечных правил: не ночевать более двух раз на одном месте. И на душе от этого становилось спокойнее.
Прямо на пороге «почты» Ресслер столкнулся с Лизз и с явным недоумением уставился на девушку.
— Что? — смутилась его напарница.
— Ты разве не с Реддингтоном должна была быть?
— Нет. Он позвонил утром и сказал, что решил устроить отпуск себе и заодно всем нам.
— Но Купер вредничает и не хочет отпускать нас отдыхать, — влез громким, но шепотом Арам.
— Арам! — тут же раздалось со стороны лестницы, ведущей к кабинету начальства. — Я все слышу! Ресслер, зайди.
— Кому отпуск, а кому двойная нагрузка, — пробурчал Дональд, прикрывая за собой дверь в кабинет босса. — Сэр?
— Не знаю, что на этот раз задумал Реддингтон, видимо ему жить скучно, когда все спокойно… Хотя, — Купер как-то странно посмотрел на своего сотрудника, — может, и не скучно. В любом случае, Дэмбе ждет тебе на улице.
— Новое задание, сэр? Куда на этот раз?
— Понятия не имею, — судя по тону Купера, тот был очень недоволен этим незнанием. — Сообщи, как узнаешь, хотя бы в какую страну вы направляетесь.
— Да, сэр.
На улице Дональда действительно ждал Дэмбе на очередном ауди. А в аэропорту в частном самолете его ожидал Реддингтон.
— Избегаешь Купера? — вместо приветствия поинтересовался Дональд.
— Если бы я появился в его кабинете, то не смог бы оттуда уйти без допроса с пристрастием, а у нас график, — Реддингтон отложил в сторону бумаги и, положив ладонь на затылок Дона, потянул на себя. — Иди-ка сюда.
— Так что за задание на этот раз? — осведомился Ресслер спустя какой-то время — после того, как оба перекусили легким завтраком.
— Научиться ходить под парусом.
— Что?
— Помнишь, год назад я «пообещал», что мы пересечем океан?
Дональд нахмурился и что-то стал пересчитывать в уме, шевеля губами. Реддингтон не мешал. А мужчина тем временем вспоминал тот монолог, произнесенный Рэдом, пока они были в заточении в стеклянной клетке, где Дон истекал кровью и прощался с жизнью. Но как ни странно, те слова Реддингтона он запомнил очень четко. Ведь именно с них все началось. И если этот монолог разложить в форме «списка дел» — то получается, что осталось всего пара пунктов, и один из них…
— Подожди… Так значит, у тебя есть не только твой «черный список», но и тот, что ты озвучил? — потрясение Ресслера было не передать словами.
— Не волнуйся, как только закончится один список желаний, мы с тобой составим новый. Хватит на целую жизнь, обещаю.
