Ублюдок. Моральный, но любимый.

Задолбал. Вить, как ты меня задолбал! Возвращаюсь из универа: ты сосешься с каким-то малолеткой. Надо на тебя заяву скатать. Но нет, я же люблю тебя, кобель… А тогда, в постели, у тебя весь член был в крови. Кобель. Ублюдок, порвал кого-то. Наверное, опять же мальчика. Ты поплатишься за измены, я отомщу тебе, сукин сын… Вот только как? Дать кому-нибудь? Нет. Сочтешь шлюхой. Я терплю. Я уже не замечаю чужой крови, я уже не замечаю внимания на поспешно собиравшихся, испуганных и заплаканных мальчиков. Мне плевать. Я ведь люблю тебя, кобель… Вот ты возвращаешься. Типа с работы. Быть может, ты за деньги со всеми трахаешься?! Я готовлю ужин. Сегодня скудновато: рис с овощами. Ты как всегда подошел сзади, как всегда ущипнул… Я уже привык, мне уже не больно. По рукам пробежали мурашки, когда ты стал целовать мою шею. -Милый, я потушу индейку, скоро готово будет, - говорю тихо дрожащим голосом. На его шее засос. И помада. На баб перешел? Или это какой-то извращенец? -Я душ приму. Так устал сегодня. Он поцеловал меня в губы. Мерзко стало. Устал он… От чего, тварь?! -Хорошо, милый, - только на эти два слова у меня хватало сил. Я не могу ему ничего сказать. Мне страшно. Он не раз избивал меня за малейшее неподчинение. А если убьет? Никто ведь не узнает. Пропущу пары – никто не заметит, я часто пропускаю. С родителями не общаюсь: отказались от меня, узнав о моей «неправильной» ориентации. Выбора нет. Я просто подчиняюсь ему. Я его пленник, его раб. Я послушно исполняю свою пассивную роль. Потому что я люблю его. Мясо потушилось. Я поставил тарелку с едой на стол. -Милый, все готово! Вышел он голым. И, шлепая мокрыми ногами по паркету, прошел на кухню -Солнышко, кушай осторожно. Я сегодня целый день занимался уборкой. -Хорошо. И конечно же он накрошил хлеба на пол. Я вздохнул и сел напротив. Сейчас он захочет секса, да. Он не понимает, что я устаю не меньше его. -Я покушал! Жду тебя в спальне… Как знал! Надоел. У него на уме только секс. У меня уже дыра больше, чем у актеров гей-порно. Я вымыл посуду и, еле переставляя ноги, пошел к нему. -Антон… Тошь… Иди ко мне… Он поманил пальцем к себе. Я послушно лег. -Витюшь, я тебя люблю Я стал водить пальчиком по его груди. -Ага, - ответил он безразлично. -Я тебе не нужен! Я просто шлюха, да?! У тебя кто-то есть?! -Солнце, не надо… Я отвернулся и заплакал. -Отвали… Иди трахайся с другими… Вместо того, чтобы извиняться, он встал с кровати и стал одеваться. -Меня задолбали твои слезы! -А меня заебали твои измены! Я уже рыдал. -У тебя совсем никаких чувств ко мне не осталось? Он промолчал и надел куртку. -Не звони мне. Я не отвечу, - сказал он и ушел. -И не собирался! Убирайся! Кобель! Ушел… Оставил меня одного… Да и пошел ты! «Нас» теперь нет…