4 августа 20ХХ года.
Двери закрылись. Никон. Человек, переживший целую эпоху, ушёл. Теперь их осталось трое. Дарина, Алан и Кеша.***
В составе администрации все чаще нарастали конфликты, и очень часто одна сторона защищала участника, а вторая норовилась забанить виновника. В частности, Кеша яро защищала своего возлюбленного, Марка, от своей правой руки, обосновывая, что Дарина испытывает к нему личную неприязнь и ничего более. В это же время Дарина видела явные нарушения правил, и хотела правосудия. Если честно, Добровольскую выводило из себя такое халатное поведение главного администратора на нарушения. Казалось бы, что эти бытовые ссоры ни к чему и не привели бы, но не тут-то было.16 сентября 20ХХ года.
В кабинете главного администратора тишина и покой, и только тихий звук тиканья часов иногда возвращал в реальность. Кажется, ничего уже не могло испортить эту идиллию, как тут в дверь раздались нервные и быстрые стуки. Не дождавшись ответа изнутри, персона, жаждавшая чего-то от Иннокентии, ворвалась в кабинет, нарушая тишину цоканьем каблуков. Девушкой, которая посмела нарушить тишину, оказалась Дарина, и явно она была не в лучшем расположении духа, прямо с порога кабинета начиная повышать голос: — Меня это уже достало. Какого черта твой Марк позволяет себе издеваться надо мной? Какого черта он творит? Какого черта он докапывается до меня, так похабно обращается со мной? Не находишь в этом немного НЕнормального? Меня обижает, задевает такое обращение. — Дарина, — вмешалась в разговор Розенштейн, — подожди.. — Нет, Кешенька, выслушай меня. Извините, почему он влезает в мои разговоры с участниками, просто начиная меня обсирать с головы до ног? Нет, конечно, ты сейчас скажешь, что бы я не отвечала на это. Но извините. Это вымораживает. Я считаю это оскорбительным по отношению ко мне. И, пожалуйста, не говори, что это "личная неприязнь к нему". Это уже переходит все границы. Все. В этот раз я не собираюсь этого терпеть. — Но Марк.. — опять начала Кеша, но Добровольская её перебила. — А помнишь я на собрании администраторов говорила про нарастающую жижу? Она прогрессирует же. Или только я это вижу? — Я поняла тебя, — спокойным тоном начала Розенштейн, тем самым пытаясь успокоить Дарину, — Спасибо, что сказала. Знаешь... главное, игнорируй его, не лезь с ним в диалог, не приставай к нему и все прочее.. — Я не собираюсь больше этого терпеть! — крикнула Дарина, ударив об стол папками с документами, — Либо ты принимаешь меры, либо потом пожалеешь. И это, заметь, не угроза. Потому что настанет большой пиздец. — Мм. Хорошо, если я замечу ещё что-то подобное, то приму меры. Можешь идти. Добровольская лишь вскинула брови. Собрав все бумаги, та, развернувшись, вышла из кабинета главного администратора, хлопнув дверью настолько сильно, насколько это было возможно. Тишина. Иннокентия выдохнула, пытаясь осознать, что только что было. Стоя у панорамного окна и погрузившись в мысли, она даже не услышала, как открылась дверь и кабинет тихо проскользнул Марк. Парень тихо подошёл со спины и нежно обнял администратора, зарываясь носом в её шелковистых волосах. Кажется, следующие часы эти двое точно проведут с удовольствием.***
24 сентября 20ХХ года. 15:44 по местному времени.
В очередной раз Марк шутит в сторону Дарины, что её сильно задевает, и припомнив слова Кеши о том, что «если я замечу ещё что-то подобное, то приму меры», направляется прямиком к ней, вламываясь без очереди и оставляя ждать снаружи кабинета Крыгу и Кастл, которые опять ссорятся. Опять. — Ну и что ты на это скажешь? — спросила Дарина, с телефона проигрывая запись с диктофона, где Марк шутит на счёт её девственности, — Опять закроешь глазки, погладишь его по головке, а мне скажешь «не обращай внимания»? — М.. Мне кажется, что тебя это не задело, — произнесла Розенштейн тихо, саркастично улыбнувшись. — Ну да, хорошо шутить про девственность, когда у тебя муж. — И что ты предлагаешь мне сделать? — Даже не знаю. Кажется, ты говорила, что примешь меры. Или мне кажется? — Да, но.. Ты оставила мой вопрос на счёт есть ли ещё что-либо, волнующее тебя по этому поводу без ответа. — Извините, что я пытаюсь совмещать личную жизнь с админством. Извините, что я уже столько лет пахаю на ДИЛ, и вижу впервые такое непристойное отношение ко мне. Извините, что я такая натура, которую можно задеть ТАКОЙ шуткой. — Я не вижу здесь вины Марка. — Не видишь? Хорошо. Надеюсь, ты потом увидишь тот пиздец, который обрушится на твой любимый ДИЛ. Дарина ушла. На этаже воцарилась тишина, а Крыга и Кастл сидели в полнейшем шоке после услышанного разговора администраторов. Добровольская заперлась у себя в кабинете, тихо начав собирать вещи. Без внимания не осталась одна фотография, на которой была собрана её семья. Семья, ради которой стоило бы остаться, но дальше терпеть нельзя было. Собрав все необходимые вещи в рюкзак, Добровольская, переодевшись в повседневную одежду, оставила бейджик с надписью «Дарина Добровольская. Администратор. Правая рука главного администратора.» на столе, и покинула кабинет. Чтобы остаться незамеченной та вышла через чёрной ход, находящийся под лестницей, рядом со столовой ДИЛа. Ушла. Ушла навсегда. Пропажа была замечена только к ночи, и к этому времени уже весь ДИЛ стоял на ушах. Никто и не думал, что Дарина, вложившая в это общество больше, чем просто душу, могла просто так взять и уйти. Телефон Добровольской был недоступен. Некоторые жители ДИЛа места себе не находили, принимая очередную дозу успокоительного. А Дарине было хорошо. Она ушла туда, где о её местонахождении могли знать только несколько человек. Этими людьми оказалась её семья: Крыга, Леся. Только они знали, что с девушкой все хорошо, она в безопасности, и только они знали, как можно связаться с Дариной.***
— Вот чего ты добилась, Кеша, — громко заявил Крыга на ужине. Его слова быстро разлетелись по столовой, и Розенштейн нервно сжала вилку в руке, — Мы для тебя уже не важны, да? Твоё общество трещит по швам, а ты даже проблемы решить не можешь. Какой-то паренёк с плохим прошлым для тебя важнее администрации, верно? — Что ты несёшь? — вдруг вступился Марк, кинув гневный взгляд в сторону Георгия. — Будто ты не знаешь, что происходит. Из-за тебя, жалкий подсосник Кеши, ушли уже как минимум двое человек. Никон и Дарина. Ты этого добивался? Молодец, добился, а что будет с другими? — Крыга, прекрати немедленно.. — вдруг влезла в разговор Кеша. Её голос дрожал, кажется, та была в не меньшем шоке, по сравнению с остальными. — И даже сейчас ты мне указываешь, что делать. Я не хочу, что бы мной управляла такая, как ты. Тебе промыли мозги, и ты даже не понимаешь, что происходит. Одумайся. — Крыга.. — уже вступился Алан, — пожалуйста.. — Я не собираюсь молчать! — крикнул Георгий, со злости взяв в руку стакан воды и швырнув его в сторону стола администрации. Стакан разлетелся на мелкие осколки, а в помещении повисла тишина, — ты не представляешь, к чему это может привести, — сказал Крыга и покинул помещение, уходя к себе в комнату.***
24 сентября 20ХХ года.
ДИЛ покинул еще один человек. Человек, потративший большую часть жизни на усовершенствование ДИЛа, и получивший вот такой нож в спину. Дарина. Теперь их осталось двое. Алан и Кеша.