***
Берлин погрузился во мрак. Люди спешили домой к семьям или домашним животным, старички заняли места у телевизоров, дилеры спешили на встречи с клиентами, педофилы хватали маленьких девочек и мальчиков, а подростки распивали пиво в парках. Генрих лениво ждал, когда вспыхнет зеленым светофор и он спокойно проедет несколько кварталов до своего дома. — Четыре, три, два…- Главная тема фильма «Обитель Зла», стоявшая на телефонном звонке, вырвала его из раздумий. Он проехал переход и ответил на звонок, взяв телефон в левую руку. — Ало, Генрих Шуппе у телефона — произнес он незнакомому номеру. Ответом послужили шорохи неизвестного происхождения, заставившие его вслушаться. — Vier, acht, eins, zwei, drei, fünf, eins… — Достаточно отчетливо и размеренно произносил детский голос. Шуппе ощутил как кровь стынет в жилах. Трубку давно бросили, но цифры все еще эхом разносились в его голове. Он сбил кошку. Животное умерло, но вывело его из транса и заставило вернуться мыслями на дорогу. Генриха трясло всю дорогу. Не раз этот детский голос раскрывал дела. Всегда отслеживали этот номер, который вечно был другим и лежал внутри дешевого кнопочного телефона, на какой-нибудь лужайке. Он запомнил цифры, прекрасно зная, что чудесный детский голос анонимного ребенка впредь не скажет ничего по этому делу.***
Подвал наполнялся ароматами, становилось душно, от чего Вагнеру стало хуже. Он уже давно сидел в углу и смотрел, как его любовник возиться с духами: пропускает через сито, заливает кипятком, смешивает. Шесть раз он выливал духи в раковину в последний момент, перед добавлением глаз. Он создавал шедевр. В конце концов, он решил добавить бергамота и жасмина. Получилось: он поймал нить и начал быстро смешивать ингридиенты, смешивая их с отменным винным спиртом. Джеку дурнело. Он тихо простонал и подпер голову рукой, от чего сразу услышал «Выйди из подвала на улицу. Отдышись, покури», но он знал, если встанет — упадет. Остин не смел отрываться от изготовления, так как это могло все испортить. Он слил ароматный кипяток в колбу и засунул глазное яблоко в чесноко-давилку. Он быстро выдавил всю стекловидную жидкость в парфюм, и накрыв крышкой, оставил остывать. Он вернулся к своему рабу и приподнял его голову за подбородок. — Ты как? — Остин было не особо обеспокоен, но тащить тушу Вагнера до машины не особо хотелось. — Порядок — Прошептал мужчина и медленно поднялся, от чего в его глазах ненадолго потемнело. Остин помог ему подняться по лестнице и выйти из подвала и оставил на кухне, после чего вернулся в свою мастерскую, ожидая остывания духов. Морт взял одну из книг Агаты Криссти и присел в небольшое кресло.***
Маленький Ангел сидит и горюет по своей любимой сестричке. Корби дал слабину, плача в своей кровати. Его тельце содрогалось, белки глаз краснели, а слезы стекали по щекам. Никто и никогда не верил этому ангелку. Не поверят и сейчас. Это приносило ему боль, ведь он не мог кому-либо рассказать о том, что узнал сегодня. Все считали его ангелком. Туповатый ангел — сказочник. Вот кем считали его родители и старый почитатель детишек из соседнего дома Ральф Голлинц, учителя и друзья. Он таким не был, и лишь два близнеца осознавали это…