Исключение из правил

Люди. Странные существа, придумывающие себе слишком много проблем на пустом месте. Существа, принявшие решение не изгнать или убить предателей, но держать их в клетках. Кажется они называют это… гуманностью. Да. Именно так. Наверное по этой причине этих отбросов и держат здесь, в почти клетках каменного замка, расположенного прямо посреди Северного моря. Здесь всегда дует ветер, а волны своим шумом вторят крикам.. корма. Ведь каждый заключенный здесь – пища для них. У Мрака не было настоящего имени. Он сам решил называть себя так, ведь прожив уже большую жизнь, смог осознать себя. Нет, не как личность. Как сущность. А раз он существует, то почему у него не может быть имени? Оно есть у той же бесполезной кошки, кою берегут местные авроры. Глупцы. Это неразумно, ведь весь тот «свет», что дает магам общение с этим вонючим куском шерсти, вскоре переходит к юным собратьям, которые еще не научились четко делить своих и чужих. Мрака всегда забавляло видеть, как они испуганными стайками почти мчатся прочь от особого тепла, что излучает это отвратительное заклинание. «Экспекто Патронум», или как его там. Глупышки. И стоило лишь об этом вспомнить, с одного из нижних ярусов резко и громогласно прозвучали два ненавистных каждому дементру слова, а после рядом уже пронеслась целая стая из молодняка, отчего Мрака обдало холодным воздухом. Такие забавные. - Эй! Услышав грозный окрик, Мрак медленно повернулся и подплыл к только что трансгрессировавшему магу. Тот был явно раздражен и даже зол, но… это не пугало. Сколь бы этот аврор не пытался казаться грозным, максимум, что он сможет сделать, так это – напугать. Маленький слабый человечек. - Ты! Это же ты, да? Тот самый, про которого говорил… Без труда дотянувшись до сознания новичка, дементр подкинул образ Питера Мак’Керога, коему «улыбнулось» возглавить смену на ближайшее время. -… да, он самый, - продолжил молодой маг с испугом, отчего Мрак издал звук, похожий на легкий скрежет, возникающий когда по металлу проводят ножом. Его каждый раз смешили такие перемены настроения у бравых и смелых хранителей порядка. – Слышь! Не смей так делать больше, отродье. Понял? Короче. Придержи свой молодняк. Они накинулись на Анну! Я понимаю, что заключенные уже вряд ли приносят вам должное количество пищи. Но это же не повод накидываться на девушку, когда она узнала о рождении племянника… Не успев закончить фразу, человек предсказуемо умолк и, отступив, кажется достал свою палочку. Всего-то и стоило чуть приблизиться, протянув вперед руку. Снова «посмеявшись», Мрак коснулся сознания аврора, заставляя понять, что все понял и, приблизившись к самому лицу, будто желая поцеловать, улетел прочь, двигаясь к стайке сбежавшего молодняка. Те нашлись быстро, ведь прятались там же, где и все в первые месяцы своей жизни. Проскользнув в обширную полузатопленную залу, что находилась под пыточными и именовалась для них легко и просто - «колыбелью», дементор начал касаться сознания каждого собрата. Не поучая и наказывая, нет. Больше проверяя, как они. Коварное заклинание особенно нетерпимо к молодым. Да, взрослого оно прогонит, а вот птенец может получить самые тяжелые травмы. Если точнее - сильнейшие ожоги. Мрак до последнего надеялся на то, в этот раз обошлось. Однако вскоре нашел раненого. Забившись в самый темный угол, тот тихо свистел и, кажется, дрожал. Подплыв к нему, Старший осторожно коснулся тонкой рукой головы, скрытой под тканью плаща, единственного "дара" местных магов, и невольно и сам свистнул, начав перетягивать на себя боль птенца. По телу шел дикий жар, сменявшийся после холодом, голодом и привычной пустотой. Это было неприятно, но терпимо. Даже тот же голод, что на мгновение коснулся его, вскоре был подавлен. И тут дело было даже не в опыте. Больше во времени и привычке скапливать «еду», не тратя весь запас разом. Это помогало выживать. Да, Мрак всегда ходил на грани голода, но это было рациональнее, чем насытить себя разом, начав после чувствовать, как тебя скручивает изнутри. Правда, сегодня эти самые запасы заметно иссякнут. Из-за действа не столь принятого в их общине. Шикнув на прочих, чтобы те уже приступили к работе, Мрак наклонился к раненому ближе. Чуть зашипев, он послал нужный образ в сознание новичка, а после приготовился к процедуре, при единственном упоминании которой у магов встают волосы дыбом. Томительные секунды ожидания, и вот уже у лица ощущается холод, а после дементор невольно застывает на месте. Все его естество сковывает дичайший коктейль самых разных эмоций, среди коих на первом месте страх, а перед внутренним взором проносятся счастливые и радостные воспоминания, сожранные до этого у заключенных. Это было неприятно. Мрак чувствовал, как его выворачивают наизнанку, но не мог и с места двинуться. В этом не было, на самом деле необходимости и, несмотря на нынешнее состояние, в глубине своей сущности он был спокоен. Он знал – даже если этот поцелуй не прервется, она его не убьет. Лишь высосет все то, что копилось долгие годы, оставив после то, с чем живет каждый дементр – голод. Не считая секунды, или даже минуты, Мрак все же резко отлетел в сторону, когда этот поцелуй прекратилась. Замерев на месте, он примерно прикинул, насколько иссушен и, пересилив свои инстинкты, вновь подлетел к птенцу. Коснувшись его головы, дементор издал щелкающий звук, удовлетворенный состоянием собрата, провел по теперь уже зажившему плечу, а после, пока того не видят люди, влепил сильную затрещину и угрожающе крикнул на слишком высокой для улавливания человеческим ухом чистоте, пугая и заставляя убегать от себя прочь. Проводив же внутренним взором напуганного птенца, Мрак вновь противно хохотнул. Чтобы после и самому прижаться к тому же самому углу, еще хранившему холод, погружаясь в свои думы. То, что произошло сейчас, есть его слабость. Отбор идет всегда и среди всех. И все же сегодня Мрак пошел против правил и устоев. Их становится все меньше. Даже старики умирают от голода, ведь сейчас сюда отправляют все меньше новых заключенных, а надяться на отправление в Министерство - глупо. Еще все чаще умирает и молодняк. Нет, не из-за таких оплошностей, как сегодня. Их убивают специально. Как же сложно быть одним из тех, кто решает, кого именно сегодня уничтожат. Запустят в комнату, из которой нет выхода, чтобы раз за разом поражать одним и тем же заклинанием, сжигая заживо. Ведь Мрак не может противиться воле начальника смены, а молодые никогда не пойдут против него. Но это все равно отвратно. Он не может противиться воле проклятого кольца-артефакта. Птенцы же не пойдут против Старшего из глубокого уважения и доверия. Они доверяют ему настолько слепо, что идут в эти камеры, несмотря на знание того, что никогда не вернутся. Они заставляют их убивать друг друга. Не своими руками, но своим приказом. Приказом, что имеет свои истоки в прихоти человека. Так охотники становятся жертвой, а после превращаются в миф. Мрак слышал о всех тех изменениях, что произошли ТАМ, наверху, в Министерстве. Слышал, но пока не говорил другим. Пусть поживут еще в слепом неведении и позабавят себя, подшучивая над аврорами и «хвастая» самым счастливым воспоминанием из своей коллекции друг перед другом. Пока у них есть еще время. Да, маги стали агрессивнее по отношению к ним, но время еще есть. Время до того дня, когда подпишут лишь одну жалкую бумагу, и каждого из них либо пустят на убой сразу, заставляя иссыхать от голодной смерти, либо уже после, поймав за попыткой хоть немного подкрепиться. Сколь люди жестоки. Кажется, один из них говорил о том, что «мы в ответе за тех, кого приручили». Приручили… не то слово. Создали. Это маги сделали их такими. Маги заставили тот страх и боль, что жили в стенах этого замка, обрести подобие плоти и жалкое подобие жизни. Маги создали механизмы, заставляющие подчиняться некоторым из них почти беспрекословно. Маги лишили их всего, оставив лишь сводящий с ума голод. И как издевку – возможность видеть и чувствовать поглощенные эмоции настолько реально, что они дарили ощущение настоящей ЖИЗНИ. Дарили прекрасную... иллюзию, что вскоре рассыпалась, забирая с собой столь желанное чувство того, что и такие как они имеют право на простое счастье. А ведь им в глубине естества хочется жить. Сейчас они уже не живут. Существуют, надеясь на то, что смогут встретить завтра. Опустив свои длинные руки, Мрак покинул их "колыбель" и вскоре уже бесцельно стал парить возле камер «старичков», даже не пытаясь забрать у многих из них воспоминания. Они почти пусты. Их разумом помутнен и счастье граничит с безумием и болью, что отравляют. Зачем же тогда делать больнее самому себе? Пусть уж у этих глупцов будет хоть небольшой луч надежды внутри. Луч, что станет лишь слаще, когда им, дементорам - «отродьям и демонам», наконец-то, дадут приказ оборвать жизнь. И они это сделают с радостью. Только после поцелуя маги поймут их суть. Поймут, но так и не смогут что-либо сказать другим, ведь ужас от осознания своего положения забирает всякие остатки разума. Люди. Странные существа. Существа, не понимающие своего счастья, ведь они могут... чувствовать, жить. И главное – умереть. Порой по своей воле. Иногда быстро, и даже не успев толком почувствовать боль. Счастливые мешки из плоти и кости, заставляющие страдать тех, кто не хотел для себя такой жизни. Издав угрожающий свист, Мрак вскоре полетел выше. На прошлой неделе им таки привезли новый корм. А это значит, что он, как один из Старших, имеет право начать трапезу первым. Не стоит заставлять прочих томиться. Они не посмеют напасть на Старшего. Это считается недопустимым, а потому они будут ждать своей очереди, то и дело пропуская вперед птенцов. Но голоду плевать на подобные традиции. Он уже уничтожает их изнутри.