Когда человек влюбляется, то начинает с того, что обманывает себя самого.
А кончает тем, что обманывает других.
Оскар Уайльд
***
До чувствительного слуха оборотня почти без перерыва доносились и шум, и ор, и гам, и крики девочек, которые, судя по звону посуды, снова разбили часть нашего сервиза. При этом я мог детально расслышать каждое слово сестры, живой и невредимой, и которая еще пару дней назад клятвенно уверяла меня, что никогда больше не доставит мне неприятностей: она кричала на Костю, из-за которого якобы наши тарелки из дорогого фарфора уменьшились на энное количество штук. Я мог услышать смех Даниэля, шелест бумажных страниц, когда Костя в ответ на обвинения лишь сбросил со стола книгу с рецептами, якобы абсолютно случайно. Меня самого пробрал смех, когда Нат прошептал что-то не совсем цензурное, а Айлин зевнула, наверняка скривив перед этим бледные тонкие губы в раздражении и закатив глаза на ребячество моей сестры и Кости. Да уж, даже обычный вечер в компании «Птиц» может обернуться катастрофой, и вот вам яркий тому пример: Даша и Костя уже успели поссориться из-за тарелки, разбросать по полу бумагу и даже словесно поцапаться, словно собаки. Я еле удержался от того, чтобы громко фыркнуть, призывая их обоих к молчанию: все равно не услышали бы. Ну, может, только Даша смогла бы различить сквозь крики и причитания Даниэля мое тихое предупреждение, но она была лишь щенком, который только-только начал познавать мир в гармонии со своим животным «я» — и она еле-еле могла контролировать превращения, а говорить о том, чтобы услышать тихое фырканье из другого зала, и говорить не стоило! До подобного уровня контроля ей как до наших родителей, которые проводили переговоры где-то в Австралии. Из кухни вновь донесся грохот — я сильнее смежил веки, стараясь выглядеть максимально безобидно, чтобы если что дать понять: я не при делах, я тут не причем, меня тут даже нет! Может, не стоило вообще приглашать «Птиц» домой, чтобы отпраздновать наше возвращение почти-что-из-мертвых? Ну точнее, возвращение Даши, ее подруг и Рината из Бездны и всех остальных — из мира на грани жизни и смерти. В этом так-то даже смысла особо и не было! Точнее, смысл-то, конечно, был: повод весомый ведь, да? и что-то давненько мы не собирались, а потому и прийти сюда одной дружной компанией было идеей довольно здравой и интересной. Вот только Арс вместе с эльфом из Авалона, чье имя я как-то сразу и забыл, ушли на улицу, то ли чтобы унять гнев после того, как Костя обмолвился с ним всего одним взглядом, не словом даже (это камень в огород Арса), то ли чтобы побольше разузнать об окрестностях и найти новые травы (или чем еще там занимаются эльфы?) Георгий растворился в темноте второго этажа, Ринат вроде как тоже пошел туда, вроде как на поиски библиотеки, и компанию ему — конечно же! — составил Матвей по понятным нам всем причинам. Правда, его успели перехватить Лев и Денис, которые сразу же утянули его в сторону подвала. Наверняка Лев опять услышал какой-то слух от прислуги и решил проверить его. Как уже стало понятно по шуму, девочки во главе с Даниэлем и Натом оккупировали кухню, якобы пытаясь сварганить что-то к обеду — Костя тоже пошел за ними, вот только причину назвать он так и не потрудился. Правда, у меня возникла мысль, что за девочками он пошел исключительно затем, чтобы поиграться на их нервах за меня бедного-тире-несчастного. Мстит, да так, что умудряется еще и меня с моим острым слухом привести в состояние крайнего раздражения! Снова раздался шум — я даже не вздрогнул, погруженный в себя настолько, что мог бы услышать, как шелестят листья под лапами Арса, решившего побегать в облике зверя по лесной чаще вокруг дома. О да, крики из соседней комнаты были громкими, а для меня они казались в разы громче — но я все равно остался лежать ровно, не двигая ни единым пальцем. Ведь если я каким-либо образом покажу, что проснулся, наверняка ведь тоже приплетут к труду и обороне! А двигаться так лень, знаете ли! Лежать на диванчике для прислуги в небольшом помещеньице за кухней было очень удобно — комната для персонала была обставлена недурно, а уж мягкость единственного на все помещение дивана поражала! Я скорее почувствовал, чем увидел, как в пустой из-за раскрытой нараспашку двери проём высунулась голова Даши — а потом я услышал ее голос и шаги по направлению к себе: — Я знаю, что ты не спишь! Пожалуйста, скажи своему парню отстать от нас и перестать путаться под ногами! — шипение у нее вышло знатное. А тот факт, что она раскусила меня на раз-два и того почти вызвал у меня улыбку: все-таки я недооценил эту мелкую вошку. Я в самом деле собирался ответить, сказать, может, чтобы сами без меня разбирались, но меня прервал еще один шорох — видимо, кто-то не совсем аккуратно плюхнулся в кресло рядом с изголовьем дивана, около моей головы. — Да ладно тебе, пускай поспит, — послышался голос Кости совсем рядом со мной. Запах мятной пасты снова ударил прямиком в нос, в самом деле выдавая в говорившем мага воздуха. — Ты… Боги, неужели ты в самом деле думаешь, что он так и не проснулся? О да, с его-то слухом только и спать мёртвым сном, — Даша в целом, конечно, была права: я — будущий глава нашего клана, предводитель всех оборотней, и само собой разумеется, что я в состоянии проснуться от любого чиха из-за довольно чуткого сна. Вдруг что-то неожиданно упало прямо около дивана, на котором я лежал. Не прошло и секунды, а я уже был на ногах и разглядывал обстановку в попытках отыскать неведомую опасность: ухмыляющаяся сестра невинно хлопала глазками, ногой пытаясь скрыть от меня осколки чего-то, что еще пару секунд назад было моей чашкой, хорошо хоть не любимой. Костя же еле сдерживал смех, видимо, не желая со мной ссориться. Мне сразу стало ясно, кто же был зачинщиком и инициатором моего пробуждения. С кухни опять раздалась громкие попытки Ната успокоить своего Автора Судеб, который отчего-то очень громко ругаться, и шипение воды, пролившейся на раскалённую плиту. Видимо, у тех тоже день не задался, раз уж они, судя по звукам, готовы поубивать то ли друг друга, то ли первого попавшегося на глаза. Я пару раз хлопнул глазами, смаргивая синий блеск с глаз, и легонько ударил Костю по лбу, чтобы тот не решил, будто я оставлю его поступок без внимания (раз уж даже не попытался помешать моей сестре, значит, он не лучше нее). Даша, заметив мой довольно устрашающий, как по мне, взгляд, только фыркнула и поспешила обратно на кухню, чтобы, видимо, «проконтролировать» свою кухонную команду. — Кость, — мягко позвал я, садясь рядом с парнем и притягивая того к себе на колени. Костя мурлыкнул себе под нос и прильнул ближе, кладя голову мне на плечо и прикрывая от удовольствия глаза. — Может, пиццу заказать? Парень недоуменно вскинул голову: он явно не понял, к чем я это предложил, если у нас на кухне пять кулинаров, которые во всю что-то готовят… Хотя, можно было считать, что четыре, ведь вряд ли бестелесный Нат мог помочь хоть чем-то, помимо разговоров. Вспомнив, что кроме Ната и его Автора на кухне также магичат три девчонки, одной из которых была моя непутевая сестра, известная своим буйным нравом… я невольно вздрогнул: да какое там «четыре»! настоящих поваров там едва ли два наберется! Не то чтобы я сильно доверял Вите, но она хотя бы яичницу умела готовить в отличие от Даши и Айлин, которые разве что в играх на кнопки нажимать и могли! — Допустим, один-то Даниэль и справится с задачей — приготовить еды на десять с хвостиком человек, но… сейчас он буквально находится в эпицентре бури, окруженный тремя девчонками! Хорошо хоть ты ушел, иначе катастрофа была бы обеспечена: слышал я эти ваши споры, из-за которых полегло три тарелки, хрустальный бокал и еще минимум глав пять из книги рецептов — пожалел бы ты старину Даниэля! — я рассмеялся, когда почувствовал болезненный тычок под ребра: Костя никогда не скупился на физическую силу, особенно зная о моей супер-дупер (как он сам это называл) регенерации. Я слегка сжал его бока, пока в голове вертелась глупая детская колыбельная, мол, придёт серенький волчок и укусит за бочок. Мне в самом деле захотелось укусить Костю за аппетитный участок кожи, оставить след от укуса, слизать капли пота и поцеловать местечко рядом с рёбрами: дёсна зачесались, грозясь увеличиться, прорезать чувствительную плоть, порвать ее, уступая место клыкам. Я сумел сдержать внутреннего зверя, только когда отвел взгляд от аппетитного бочка и перевел его на чужие глаза: — Поэтому… спрошу еще раз: так что, будем заказывать пиццу? Я знаю номер отличного ресторанчика, там такую пепперони готовят — пальчики оближешь! Костя на секунду замер, может, тоже завороженный моим взглядом, в котором отражался дверной проём и его собственное лицо. В следующую секунду он улыбнулся, ближе прижимаясь ко мне, смотря своими невозможно голубыми глазами прямо в душу — в тот же миг я почувствовал, как сильно бьётся его сердце, пока моё собственное остается в полном покое из-за отменного контроля.Интересно: а если бы не я родился первым,
если бы Даше была уготована судьба стать наследницей нашей матери…
Стало бы и моё сердце заходиться в бешеном ритме
от одного взгляда на Костю?
***
— Зачем я вообще согласился на это? — страдальчески прошептал Денис, оглядываясь на лестницу, которая вела наверх, к свету и друзьям, к стае, которую хотелось снова обнюхать, выискивая любые признаки лжи и обмана — двух ароматов, которые Денис на дух не переносил, живя с каждым из них бок о бок в самом прямом смысле этого слова: Лев в последнее время начал врать всё чаще, говоря о каких-то «важных делах», а в конечном итоге возвращаясь в их общую комнату, пропахший женскими духами и клубничной смазкой. Денис снова кинул взгляд на их сцепленные руки — и сжал ладонь Льва сильнее, не привлекая внимание, а скорее в очередной раз для себя убеждаясь, что его лучший друг все еще здесь, он не бросил его одного в темноте огромного подвала семьи Голубевых, а остался рядом, чтобы вместе пройти этот довольно тернистый путь. Причем «тернистый» в самом прямом смысле, ведь в подвале Голубевых было не только темно и мокро, в нем не только паутина висела неопрятными комочками белых нитей в углах, но и по всем коридорам были расставлены ловушки, которые пройти могли лишь «избранные»: те, с кем Валера согласился бы поделиться безопасными местами, внутри которых можно было бы передвигаться без боязни пораниться или лишиться какой-либо части тела. И разумеется, Валера дал местоположение этих сейвов одному лишь Льву: и то только потому, что одному кицунэ огня и было необходимо это знание. Лев всегда был искателем приключений, он всегда жаждал найти что-то новое даже в привычном и обыденном. Он всегда… искал новых ощущений — и именно сегодня, когда владелец дома наконец объявился, он и решил воспользоваться любезно врученной ему картой, на которой были отмечены безопасные места. И всё для того, чтобы… — А зачем мы сюда спустились? — наконец решил-таки спросить Денис, снова сжимая чужую руку. Теплая рука Льва дарила знакомый уют. Денис с радостью бы насладился этим моментом наедине со Львом, которых становилось все меньше и меньше. Тепло чужого тела всегда приводило его неспокойную душу в покой. — Я хочу кое-что проверить: слышал, что если встать в определенном уголке, то якобы в другой части этого хранилища откроется незаметный лаз! И сейчас мы этот слух и проверим! — Лев радостно оскалился, на его голове вновь вспыхнули рыжие огненные ушки, которые освещали им путь вперед, в чернильную мглу, где хранились бесчисленные артефакты семьи Голубевых, их секреты и тайны, при этом скрытые настолько прочными замками, что взломать их не представлялось возможным. — От кого ты вообще мог это услышать? — тихонько прошептал Денис, боясь привлечь внимание хранителей этого места, чей топот был слышен даже от входа в «подземелье». — От прислуги, конечно же! От кого еще, а’море? — знакомое прозвище заставило лисьи уши Дениса вспыхнуть синим светом перед тем, как погаснуть. Он не слышал его чуть меньше года по непонятным причинам, которые выведать не получалось, как бы Денис ни старался. Денис промолчал, все равно чувствуя, как его сердце предательски сдается в плен чужой улыбки и руки, которая продолжала дарить его холодным конечностям живительное тепло. Впрочем, Лев, похоже, совершенно не ждал его ответа: они продолжали быстро отдаляться от света, погружаясь в темноту, поглощающую любые звуки, кроме дыхания хранителей и охранников, а еще их предупреждающего рыка. Каждый громкий звук заставлял Дениса мелко вздрагивать от страха и жаться ближе к давно уже ставшему родным источнику тепла — ко Льву, который продолжал весело болтать о всякой ерунде, не стоящей внимания, вглядываясь в серую тьму по сторонам в попытках отыскать то, что могло бы привлечь его лучшего друга — что-то, чего сам Денис никогда бы не понял. Когда над его головой вспыхнули несколько огненных светлячков-шариков, Денис вздрогнул, но сразу же выпрямился, когда понял, что это дело рук Льва — Льва, который улыбался, глядя ему прямо в глаза, через секунду уже разглядывая своды пещеры, на которых висели картины, описывающие всю историю семьи Голубевых, всякие безделушки в виде амулетов и артефактов, хранящихся под строжайшим контролем монстров, служащих им много поколений, и другие дубликаты разных магических предметов. Да-да, именно дубликаты: понятное дело Голубевы не были настолько глупы, чтобы хранить в своем подвале, пусть и охраняемом не хуже Лувра, такие ценные вещи. Денис уже мог сказать, что за картинами не было никаких сейфов, а вон те часы, вроде как скрытые слоем стекла в попытке защитить те от воровства, он сам и дарил маме Валеры на Новый год, и в них не было ничего магического! Конечно, в этом месте могли быть свои тайны, и они были здесь со стопроцентной вероятностью — недаром ведь Лев притащил своего лучшего друга сюда, чтобы проверить один из секретиков! Наверняка какой-то из них существовал в самом деле: может даже, именно тот, ради которого они сегодня сюда и спустились. — А теперь, а’море, стой в этом углу и не двигайся! — неожиданно Лев остановился и напоследок улыбнулся своему другу, махнув огненным хвостом и скрываясь за следующим поворотом. Денис даже не успел возмутиться, как уже стоял посреди кучи ненастоящих сокровищ. В одиночестве. Хорошо хоть хитрый лис додумался оставить ему шарики-светяшки! — Мне достался худший напарник на свете, — испуганно прошептал в пустоту Денис, отступая назад до тех пор, пока не упёрся в деревянную поверхность шкафа. Судя по всему, он сделал это слишком резко и сильно, потому что по его телу прошлась дрожь, а сверху упал… тетрис? Маленькая коробочка и вправду оказалась похожа на популярную игру. Заинтересованный, парень нажал на большую красную кнопку, которая, по идее, должна была включить эту странную штуковину. На чёрном экране белым шрифтом вспыхнула надпись: «Начать новую игру?» Видимо, этой вещицей всё же оказалась приставка. Чуть современнее, чем тетрис (кто в него играл в двадцать первом-то веке?), но более старая, чем плейстейшн — наличие этой штуки в подземелье почему-то не особо и удивило: Денис здраво решил, что где, если не здесь должны были храниться старые и вроде-как-древние вещицы. Вот только назвать покрытую сеткой мелких трещин игрушку «сокровищем» язык не поворачивался. Но другого способа, как скрасить скуку, Денис бы все равно не нашел, поэтому придётся довольствоваться… этим. Поэтому Денис бесстрашно и без единого сомнения нажал на кнопку «Play». Хотя бы за игрой время ожидания Льва пройдет быстрее. На экране высветилось что-то вроде анкеты с множеством вопросов, на которые давалось несколько вариантов ответов. Пролистав половину, Денис остановился на последних: там уже вариантов не давалось и нужно было писать ответы самостоятельно. Первый вопрос, за который зацепился голубой взгляд Дениса, звучал так: «Вы верите в любовь?» Денис немного покраснел и прижал ладонь к пылающему лицу. Конечно, он верил! Пусть и не был особо уверен, что его нынешняя влюблённость того стоила: она приносила ему только боль и отчаяние. И в такую любовь верить не особо-то и хотелось. Но в чистую, взаимную и… настоящую, в ту, которую придумали и описали в сказках, в такую, которой у него (и ни у кого другого, в принципе) никогда и быть не должно… Верить в неё очень и очень хотелось. Но именно что «верить» — да и только. Но и то эта самая вера тлела в его груди неясным, уже наполовину затушенным пламенем. А все потому, что Денис перестал мечтать о том, чтобы переболеть своей влюбленностью или влюбиться в другого, лет так в десять. Сейчас ему почти восемнадцать. «Вы верите в любовь?» — продолжал гореть вопрос. «Нет», — лишь слегка дрожащими пальцами напечатал в графу ответа Денис. «Вы влюблены?» — моментально вспыхнула новая строчка. «Да. Безумно», — Денис не задумываясь тыкнул на нужную кнопочку, одну из двух. Тихий грустный смех разнесся по пещере. Денис так хотел бы разбить что-нибудь или, наконец, открыться, вывернуть душу наизнанку перед тем, кто вызывал столько разных чувств и эмоций сразу. Он так хотел выговориться хоть кому-то!.. Но вокруг лежали на мягких подушечках неприкосновенные дубликаты, а одиночество сжимало холодные руки на чужой бледной шее. Темнота, казалось, стала ещё гуще вокруг того места, где стоял Денис. Он даже протянул руку, но она беспомощно упала, когда почувствовала знакомую пустоту. «Поздравляю! вы открыли дополнительный уровень вопросов! Продолжить игру?» »…Да», — спустя секунду раздумий согласился Денис. Новый вопрос вызвал у него непроизвольную дрожь: «Вы хотите умереть?» Он не знал ответа на этот вопрос. Может, когда-то давно, лет в двенадцать, он и хотел бы увидеть глаза возлюбленного, когда тот нашел бы его бездыханное тело, хотел бы понаблюдать за тем, как тот будет невидяще пытаться искать пульс, которого уже не было. Хотел бы ощутить мягкие и осторожные прикосновения к своей коже, которая уже никогда не сможет этого почувствовать… «Нет», — в итоге уверенно напечатал Денис. «Поздравляю! Вы получили +10 баллов опыта! Получена новая функция: ЛЖЕЦ! Удачной игры!» Рука Дениса с тихим стуком упала на колени, а сердце сжалось от страха. Как она узнала?.. «Продолжить игру?» Горло будто сдавило железными тисками. Денис сжал в руке приставку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Страх сковал сердце, распространяясь на всё тело, не давая нажать на проклятое «нет», снова появившееся в вариантах ответов. Денис не сразу понял, что дрожит. Через пару минут, не сумев успокоиться, он ещё сильнее сжал руки, на время забыв, что у него в руках приставка. Послышался тихий хруст. — Вы хотите закончить игру? — механический голос из динамиков в темноте прозвучал неожиданно, он казался безжизненным и приводил в тихий ужас Дениса, привыкшего уже к тишине. Приставка выпала из его вмиг ослабевших рук. Не замечая ничего вокруг, Денис схватил себя за предплечье, начиная раскачиваться взад-вперёд, надеясь, что это движение поможет ему успокоиться. В полумраке начало казаться, будто недавно нанесенные раны снова открылись, несмотря на то что Денис перевязывал их буквально сегодня утром и не заметил ни единого пятнышка крови. Его руки также казались еще и черными от теней, скалящих спиленные клыки из каждой щели. — Нет-нет-нет… Только не снова! — Денис устал от этих кошмаров, которые какого-то черта теперь выбрались из снов в реальность! «Получены новые очки опыта +15! Увеличивайте уровень, отвечая на вопросы! Если правильно ответите на три из них, то сможете победить!» — снова раздался безжизненный голос, напоминающий Денису о ком-то знакомом… «Начать?» — подумать подольше ему не дал всё тот же голос. Денис долго не мог понять, почему его рот сам собой открылся, хотя он не хотел ничего говорить: — Да. «Вопрос №1: Хотите ли вы любить?» Денис зажмурился от боли, не в состоянии вымолвить ни слова. Необъяснимый страх сковал его тело, не давая пошевелиться. Хотелось встать, уйти, бросить игру (это ведь игра, верно?) и никогда не возвращаться. Плевать на Льва, который будет ждать, что его друг вновь послушается его, плевать на собственные чувства — сейчас главное сбежать, да побыстрее! Подальше от этих теней и безжизненного голоса, который рассказывал ему об играх и правилах. Да, потом ему будет плохо, Дениса сожрет совесть, но даже это лучше, чем бояться своих мыслей, своей тени. Он не хочет отвечать! Пожалуйста, пожалуйста — просто заберите его отсюда! — Нет, — все равно произнесли за него его же губы. «Вопрос №2», — прошелестел тихий голос, и замолчал, загружая ответы. Денису показалось или… боль немного отступила после того, как он ответил на первый вопрос? «Вы хотели бы изменить свои чувства к возлюбленному на противоположные?» — наконец раздался вопрос. Денис задохнулся, не зная, что ответить — да, понятное дело любить слишком больно, нечеловечески сложно. Да, он не раз и не два раздумывал над тем, чтобы уехать, когда была возможность, а всё потому, что… ненавидеть было бы намного проще, чем любить. Любовь ослепляет, заставляет чувствовать себя нужным, когда это не так, она ударяет в голову, и вот ты уже придумываешь любые отговорки тому, почему твой любимый «он» выбирает постоянно свои «важные дела», а не ваши совместные вечера кино. Конечно, было бы намного проще, если бы у Дениса каждый раз, когда он начинал искать оправдания Льву, трещали кости, разрывая кожу, вспарывая плоть, чтобы у него кровь лилась могучими потоками (правда, недолго), похожая на вино (багряно-алое, блестящее, которое так и хочется выпить). О, было бы намного проще, если бы он ненавидел. Потому что тогда бы Денис не просыпался посередине ночи в одиночестве, не кричал бы от ужаса и неверия, не задыхался бы от картинок, где Лев уходит от него, пока в голове Дениса мелькает мысль, внезапная, как вспышка молнии: он заслужил. О да, ненавидеть легко. А все потому, что ненависть съедает сразу, моментально, стоит только увидеть предмет ненависти. И сразу начинаются словесные перепалки, адреналин бьёт в голову, иногда доходит до драк. Кровь, боль, стиснутые зубы, вывихнутые суставы, сломанные кости, — всё это становится результатом ненависти, и всегда при это так весело, что можно в приступе смеха задохнуться. Истерики, битая посуда, смешки и презрение — как выбитое клеймо на сердце, потому что… Почему же?.. Ненавидеть легко. Любить — в миллиарды раз сложнее. Но эти чувства ведь так похожи… и как тут выбрать лишь одно из них? «Ваш ответ?» — поторопил его знакомый безжизненный голос. Но его любовь… она ведь всегда была рядом, была его частью… Неужели он так просто откажется от неё? Определенно… — Нет, — удается промолвить ему. На время повисла неловкая тишина, прерываемая только прерывистым дыханием Дениса и его, как он думал, слишком громкими мыслями. Боль почти утихла, видимо, из-за того, что он все же смог ответить верно — но ему всё равно казалось, что у него не получится и пальцем пошевелить, пока он не ответит на последний вопрос правильно. Вот только… что значит «правильно»? Для системы, может, правильно, если он скажет то, что она хочет? Чтобы он говорил, как сильно любит, не хочет умирать; что для него главная цель и единственное желание — жить рядом со своей любовью. Или он всё же должен сказать правду? «Вы готовы ответить на последний вопрос?» Определённо — — Да. «Вопрос №3: Вы готовы умереть за свою любовь?» Почти утихшая боль сразу усилилась в несколько тысяч раз. Почти прозвучавший ответ застрял в горле, и Денис не смог произнести ни звука. Всё, что он мог делать — хрипеть и задыхаться, глотая крики и непролитые слёзы. Крупная дрожь сотрясла его тело. Он зажмурился, призывая всю свою выдержку, чтобы произнести проклятое — — Да! «Поздравляю! Вы прошли игру! За это вы получили +75 очков опыта. Ваш уровень повысился до МАСТЕРА». Сжигающая заживо боль прошла так же быстро, как и появилась. Пару секунд Денис ещё ощущал её отголоски во всём теле, и горло жгло тысячами игл. Нестерпимо хотелось пить, лишь бы быстрее убрать железный привкус крови изо рта. Денис отбросил игру в сторону (наконец-то он смог это сделать!) и обхватил себя руками, пытаясь согреться. Потом он на трясущихся ногах встал, поворачиваясь спиной к приставке, ощущая от неё тьму и холод. Через секунду он убежал к выходу — туда, где его ждал долгожданный свет и родная водная гладь. Как жаль, что именно в этот момент экран загорелся синими искрами и — — раздался знакомый безразличный ко всему голос. — Ура! Вы смогли закончить игру! Но если вы так хотите умереть за вашу любовь, то… Почему бы не выполнить выше желание? Время до конца игры... 30:00:00 29:23:59 Денис около входа вздрогнул и поспешил быстрее подняться наверх по каменной лестнице, желая убраться подальше от места, где хранилась чудовищная штуковина. Но почему? Почему он так яростно желал сбежать? Не только от страха ведь, но и от себя, и (в самую первую очередь) от правды. Почему же? Ответ был просто как дважды-два: Денис попросту трижды… солгал.***
— Как насчёт этой книги? Ринат неопределённо пожал плечами, даже не пытаясь разглядеть название: ему было абсолютно плевать на какие-то там книги, которые ему показывал Георгий, а всё почему? Да потому что Ринат хотел насладиться библиотекой в одиночестве, один, понимаете? Но Георгий сорвал его планы, всё продолжая пытаться начать разговор, в котором Ринат не хотел принимать никакого участия. Да почему ж этот парень все никак не оставит его в покое! — Мне нужно с тобой поговорить, — наконец перестал тянуть хвоста за хвост Георгий, ставя на место небольшой том стихов Серебряного века. Ринат послушно кивнул, давая понять, что слушает, и перевёл взгляд с парня на полки, борясь с желанием закатить глаза. «Давай, вывали на меня все, что хотел, и уходи! Мне нужно подумать о… обо всем, короче! Я до сих пор не свыкся с мыслью, что встречался с самим Правителем Бездны, Артуром Пендрагоном и… Нужно еще Матвея найти и поговорить с ним об этих, как их там, родственных душах. Все равно лучше, чем избегать его», — да, Ринат в самом деле перестал разговаривать с Матвеем после того, как они вернулись из Авалона. Делать это оказалось гораздо легче, чем Ринат думал, особенно с учетом того, что у него появился напарник: и оказывается, вся эта канитель с особенной связью была намного более приятной, чем могло показаться на первый взгляд. Тем более у Рината было так много общего с Микой, что он даже не заметил отсутствие Матвея в своей жизни! Он обедал с эльфом, делал с ним уроки, сидел за одной партой и даже жил с ним в одной комнате, иногда всю ночь проведя за разговорами о травах и зельях! Всё-таки любовь и правда была не для него. Всё эти недопонимания, страдания души и бессонные ночи из-за мыслей об этом нифига не идеальном «нём»… Это так утомляет. — Скажу прямо, — прервал чужой поток мыслей Георгий, серьёзно глядя на полку прямо перед собой и скрещивая руки на груди, видимо, не зная, чем занять руки. — Я хочу, чтобы ты мне помог кое с чем. Ринат поднял бровь и кивнул, показывая, что понял, взглядом призывая продолжить. — Я предлагаю тебе вступить со мной в отношения. Погоди! Фиктивные отношения, фиктивные! — увидев выражение лица Рината, Георгий примирительно поднял руки. — Ну, если говорить прямо. Я не предлагаю спать со мной или выйти замуж, вовсе нет. Мы будем играть на публику. Если быть более точным, я хочу добиться кое-чьей реакции. Мне нужно, чтобы он понял, что ему будет лучше со мной, а не с… ним. Ринат наклонил голову к плечу, обдумывая эти слова. Он, конечно, сразу понял, о ком именно говорит Георгий: это было понятно по интонации, с которой он говорил о «нем», вот только… Проведя с «Птицами» уже целый месяц, Ринат с уверенностью мог сказать: если Арс был влюблен в Костю без каких-либо сомнений, то Георгий… по одним только взглядам, которые он кидал на своего напарника, виляющего невидимым хвостом при виде Кости, можно было догадаться о кое-чем довольно-таки грустном. — Ты влюблен в Арсения, да? — вздохнул устало Ринат, впрочем, не отрицая тот факт, что ситуация Георгия вызывала в нем жалость. Пока все были убеждены, что он соперничает с Арсом за любовь одного… он был влюблен в своего же «соперника» — того, кто был бы только рад оставить его позади, как только Костя попросил бы. Черт, если они в самом деле решат сыграть в «парочку», это никому из «Птиц» не понравится же: ни Арсению, который наверняка посчитает подобное предательством (как же так, его напарник и соперник — да и вдруг меняет его на другого!), ни Косте, который лишится одного из своих якобы «фанатов», ни Валере, который будет переживать, как бы эта «любовь» внутри стаи не разрушила ее. Хотя, казалось бы, какого черта Ринат стал частью этой самой стаи? Когда он успел-то? В момент, когда вылечил Матвея? Когда спас их от высшего демона, выглядящего скорее оживленной куклой, а не истинным, полным сил и энергии существом? Или когда Матвей пересел к нему за столик в столовой в один из первых дней после их возвращения, а затем к нему подсел его брат, к тому Арсений, а за ними потянулись и остальные? — Я… Договорить Ринату не дал телефонный звонок — мелодичная трель только усиливалась и, похоже, в ближайшее время не собиралась стихать. Георгий тихо фыркнул и стукнул ладонью по стеллажу, даже не пытаясь сдержать свой гнев. Растения в кадках, стоящих по углам комнаты, зашевелились — листья склонились к земле, бутоны распустились за секунду, а стебли некоторых цветов заскрежетали по полу, выдавая истинные чувства мага земли. Из-за неосторожного действия Георгия одна книга упала на пол и у неё вылетело несколько страниц неестественно жёлтого цвета. Обложка настолько выцвела, что прочитать название было невозможно. Георгий пару раз моргнул и уже было потянулся вниз, чтобы взять книгу в руки — но телефонный звонок раздался еще раз. Ринат устало закатил глаза и подтолкнул парня к выходу: — Меня уже достал твой рингтон. Ответь, а я пока уберу следы твоего гнева на место. Георгий благодарно кивнул, в его глазах мелькнула знакомая искорка света, которую Ринат не раз и не два видел во взгляде его брата. Вместо того чтобы углубиться в собственные мысли и докопаться до истины, Ринат отвернулся от Георгия, который в это время вытащил из кармана приталенных синих джинс телефон последней модели и нажал на зелёную кнопку, принимая звонок. Когда Ринат двинулся вперёд, подходя ближе к полке, с которой и свалилась старинная книга, произошло сразу несколько вещей: дверь, в которую вышел Георгий, закрылась, и в этот момент некроманта прижали к стене, сердито дыша ему куда-то в шею. Тёплое дыхание казалось обжигающим на нежной коже, привыкшей к прохладе библиотеки. Ринат не мог понять, кто же решил так несмешно пошутить, ровно до следующих слов: — Что ты хотел ему ответить? — разъярённое шипение было довольно неразборчивым, но не для Рината, который моментально узнал обладателя голоса: — Матвей? Ч-что ты здесь делаешь? — Ринат никогда прежде не запинался, но в это секунду, чувствуя на чувствительной коже горячее дыхание и в деталях представляя, как горят огни в глазах Матвея… Ему стало страшно — всего на секунду. — Я задал вопрос! — но после этих слов его будто парализовало. Именно таким тоном к нему обращались браться, когда Ринат возвращался через десять минут после отбоя, именно эти слова они повторяли раз за разом, когда Ринат слова вымолвить не мог, задыхаясь от рыданий или боли. Воспоминания вызвали неконтролируемую дрожь — правда, Матвей, кажется, решил, что Ринат с ним играется, потому что… Когда он не получил ответа даже после небольшой паузы, Матвей только сильнее вдавил Рината в дверь. Тот сглотнул, чувствуя, как дыхание застревает в глотке, как в горле чешется от невыплаканных слез — братья точно также прижимали его к твердым поверхностям, когда он был слишком громким, из-за чего монстры во время их патрулей запросто могли бы их засечь. Вот только если братья защищали его таким образом, выбивая из легких весь воздух, когда они резко вдавливали его в стену — все для того чтобы защитить его, то Матвей… Матвей, кажется, просто чего-то хотел. Ощущения Рината вмиг обострились после этой мысли, и он почти взаправду почуял резкий аромат дыма, исходящий от горячего тела, прижимающего его к стеллажу. Матвей тихо зарычал, явно разозленный долгим молчанием. Ринат всего секунду терялся в догадках, а потом до него резко дошло: получается, Матвей слышал весь их разговор с Георгием. И неужели он… ревновал? К собственному брату? — Разумеется, я бы отказался. Ненавижу врать, так ещё и Костя наверняка стал бы меня ненавидеть. А оно мне надо? Парень не успел перевести дух, как его вдавили в стену ещё сильнее, снова вызывая неконтролируемый приступ страха — вот, в следующую секунду послышится безжизненный вой какой-нибудь твари, и им придется бежать по сырой после дождя земле, придется вглядываться в тьму, лишь бы найти долгожданный выход с кладбища… Подавив испуганный вздох, Ринат попытался обернуться, но его лицо прижали к доскам — сразу же сработал очередной триггер, напоминающий о том, как наставница Рината учила его драться, при этом абсолютно безуспешно. Неожиданно Ринат почувствовал, как сзади к нему прижимается что-то большое и… горячее. «Боги, пожалуйста, просто пожалуйста, пусть это будет телефон», — пронеслось в его мыслях за секунду до того, как Рината стремительно развернули спиной к полкам. Его быстро схватили за руки, чтобы зафиксировать их над его же головой. Посмотрев в чужие глаза, в которых горели рыжие всполохи пламени, Ринат сглотнул и понял — его задница явно нашла себе приключения. Опять! — Эм… Ну раз я ответил на твой вопрос, то, может, о-отпустишь меня? — он снова начал заикаться, пусть он уже и перестал чувствовать удушающий страх от того, что он не мог пошевелить и пальцем. Матвей же молча всматривался в чужие глаза, будто именно в них можно найти все ответы на невысказанные вопросы — и у него тут же мелькнула мысль о том, как устал от вранья. На вечеринке он просто воспользовался расположением Рината, а сейчас… даже сейчас он просто сжимает чужие запястья, чувствует запах страха, даже не будучи оборотнем, и… «Я больше этого не вынесу», — эти чувства съедали его, потому что Матвей уже не мог представить свою жизнь без всех этих взглядов из-под длинной челки, румянца на щеках и сжатых от неодобрения губ. О, как же Матвей хочет ещё раз ощутить их вкус, то, как чужой язык будет мягко скользить по его небу, щекам и зубам, как он же будет слизывать капли пота с его кожи. Матвей не любил отказывать себе в удовольствии (поэтому-то он и не сказал «нет» пьяному Ринату, поэтому-то он так и не сказал Арсению правду о чувствах его брата) — и в этот раз тоже не отказал. Он тихо зашипел нечто нечленораздельное и прижал Рината ближе к своему телу, вдыхая терпкий запах чужого одеколона. И пусть Матвей почему-то был уверен, что некромант не пользуется духами, он все равно раз за разом говорил в своих мыслях только о том вкусном запахе, который манил прикоснуться к бледной шее. «Мне нужен только он», — в такт с сердцем билась мысль. Ринат тихо пискнул, когда Матвей поцеловал его, сразу же пытаясь протолкнуть в чужой рот свой язык — Ринат еле сдержался от того, чтобы не прикусить его зубами. «Я не хочу его обидеть. Один поцелуй и все!» — подумал Ринат, прикрывая глаза и отдаваясь поцелую. Его сердце снова сжалось от каких-то далеких, но отчего-то чрезмерно близких воспоминаний, слишком интимных для того, чтобы помнить их во всех красках. В следующую секунду в его голове вспыхнул образ разгоряченного тела над ним: лицо размыто, а крепкая шея маячит перед глазами — ему так не хотелось отрываться от смуглой кожи, на которой виднелись красные пятна от поцелуев. «О, так вот что произошло на той вечеринке», — Ринат в самом деле вспомнил. И поцелуй, что вызвал интерес, и глаза с яркими огнями внутри, и даже жжение в шее, куда вцепились чужие пальцы, лишая воздуха — но при этом не вызывая ни капли страха. Дальше воспоминания путались, оставляя размытые картинки кровати, хриплого голоса, который просил расслабиться, прохладные из-за смазки пальцы и неконтролируемое жжение сзади. Сбоку виднеется чужая рука, которая воспламеняется от накативших чувств (неужели так долго терпел?). Но огонь тут же гаснет, а в голове потом лишь шум и пустота, которую заполняют хриплые нечастые стоны, короткие, задушенные и такие рычащие, что хочется слышать их вечно, скрип кровати и отдаленный грохот музыки, которая осталась позади. Ринат помнит резкую боль, такое же неожиданное наслаждение и трясущиеся колени, когда он стоял на четвереньках, а чужой член проникал быстро и глубоко. Ринат вспоминает горящие в темноте красным глаза, горячее дыхание ему на ухо, чужой упругий язык, который пытается вылизать его полностью: от мокрого лба до напряжённых пальцев на ногах. Ринат помнит, как выгибался на огромной двуспальной кровати, как его громкие глубокие стоны возбуждали второго человека на постели, как он цеплялся руками за мужские плечи, за спинку кровати и за простыни. Помнит, как просил больше, как жажда становилась невыносимой, а солнце начинало медленно подниматься из-за горизонта, как потолок расплывался перед глазами от усталости, а ноги разъезжались в стороны, как зазывно кусал чужие губы и вел себя совсем не так, как обычно. Но тогда Ринат был пьян, и пусть то чувство лёгкости ему нравилось, пусть он и хотел бы ещё долго чувствовать заполненность, то, как бедра дрожат, а пальцы сжимают простынь… Ему не хотелось повторять подобную ошибку: спать с кем-то только потому, что тело предало его. На вечеринке он уже поддался своему внутреннему демону, который шептал сладким голосом «еще, сильнее, глубже», о котором его предупреждали родители и братья — Ринат уже однажды попался на крючок, угодил в сети похоти и гордыни, он уже переспал с незнакомцем, которого уже никогда не увидит. И снова наступать на те же грабли, на этот раз поддавшись очарованию Матвея, который смотрел на него знакомыми, но все еще пугающими, не теми глазами, в которых застыли вечные муки в Бездне? О нет, не-а, Ринат не станет совершать ту же ошибку! Он на собственном горьком опыте познал последствия подобного глупого выбора: ни к чему хорошему это не привело. Матвей наконец оторвался от чужих губ — и в его взгляде мелькает что-то, о чем Ринат лишь читал, то, что он никогда прежде не видел. Он замечает во взгляде Матвея, в неуверенно приподнятых бровях, в прикушенной губе и сжатых в кулак пальцах что-то, что напоминало о любви. Ринату начало казаться, что если они продолжат, то это чувство окажется абсолютно взаимно. Но он не хотел ведь проверять! И Ринат так ничего и не сделал, отвернувшись как раз в момент, когда Матвей открыл было рот, чтобы извиниться. Но уже поздно: момент упущен, поэтому Матвей просто сделал шаг назад, сразу же наступая на книгу, которую его брат уронил пятью минутами ранее. Он кинул взгляд вниз и сразу же наклонился, чтобы поднять разорванные страницы с пола. Ринат же решил, что вот он — идеальный момент, когда они могли бы поговорить о родственных душах! — Знаешь, — прервал мысли Рината хриплый голос. Матвей откашлялся и продолжил: — Мы можем поговорить обо всем, что ты захочешь, позже. Хорошо? «Ты любовь всей моей жизни», — к сожалению, не добавил Матвей, когда нужно было кричать об этом во весь голос.***
Гнетущую атмосферу, которая повисла в воздухе, казалось, можно было ощутить физически. Когда Ринат и Матвей только вошли в комнату, им даже показалось, что кто-то умер. Но это же бред, верно? Нат и Даниэль спокойно сидели на диване позади остальных и немного обеспокоенно поглядывали на собравшихся, правда, Ринат успел заметить, как Автор Судеб кинул довольно грозный взгляд на девочек — ситуацию это яснее не делало, но наблюдением некромант остался доволен. — Итак, — нервно улыбнулся он, внутренне чувствуя, что лучше как-то разрядить обстановку. Или если и портить настроение, то всем и полностью. — Что случилось? Почему все вы такие, — быстрый взгляд на бледного, дрожащего Дениса, — подавленные? Не сразу послышался тихий ответ Кости: — Нам… пришло письмо. — И? — надавил Ринат, периферическим зрением улавливая, как Айлин пялится в телефон. Ее взгляд быстро бегал по строчкам, пока в один момент не замер, видимо, наткнувшись на что-то интересное. За своими рассуждениями Ринат почти пропустил объяснение Валеры: — После того как Лев и Денис вернулись из подвала, — Ринат хотел бы спросить «какого черта?», но Валера уже продолжил, — к нам пришёл курьер и передал это. Оборотень кивнул на раскрытый конверт, лежащий на столе, и в его взгляде ясно читалась бессильная ярость. Что же могло так сильно вывести Валеру из себя? Что написано в этом письме? — И что же там такого? — озвучил его мысли Матвей, серьёзно хмурясь и скрещивая руки на груди. Было видно, как в его глазах зарождается голубоватое пламя ярости, а на кончиках пальцев вспыхивает огонь размером со спичечную головку. — Там… — Костя замялся, не зная, как объяснить лучше. Правильные слова так и не пришли ему на ум, поэтому маг замолчал. — Угроза, — Валера сказал это с самым бесстрастным видом, на который только был способен, но при этом Ринат все равно смог прочитать в его расслабленной позе напряжение и гнев, который ему удавалось скрыть довольно неплохо. — Проще самим увидеть. Когда письмо попало ему в руки, Ринат на секунду замялся. Он боялся увидеть содержимое, потому что, судя по ошарашенным лицам остальных, там ничего весёлого не было. Глубоко вздохнув, он всё же решился и… распечатал письмо, которое гласило:«У нас ваши друзья. Оборотень из семейства Горновых и эльф из Авалона.
Если хотите получить их живыми и невредимыми, то лучше поторопитесь и…
Принесите нам Вечное Пламя, а не то…
Ваши друзья больше никогда не увидят солнце.
Потому что… трудно видеть без глаз, верно?»
Ринат тяжело сглотнул от потрясения, и его рука, в которой он держал конверт, мелко задрожала. Это и вправду не похоже на шутку… Но что это тогда? И кому в голову могло прийти подобное? Зачем? И почему именно они?.. — Что же нам делать? — немного испуганно спросила Даша, сжимая своё предплечье и с надеждой поглядывая на брата. Валера вздохнул и выдохнул, пытаясь придумать ответ. — Разумеется, придётся найти, что они просят, и вернуть наших друзей! Или просто ворваться и забрать их! — прошипел Костя, хмуро поглядывая на Матвея и Рината, которые сидели непозволительно близко друг к другу. Вдруг Ринат ощутил отблески знакомой энергии на задней части письма и на конверте. Пусть это было не особо заметно, но парень был некромантом, которые очень чувствительны к изменениям энергии. Возможно, он сможет понять, откуда она взялась? — Ты тоже заметил едва заметное присутствие тёмной магии? — спросил Костя, смотря на Рината. Когда тот кивнул, Костя устало вздохнул, ведь подтверждение его мыслей не привело ни к чему хорошему. Раньше Костя бы не смог уловить изменения в чужом поведении и уж тем более правильно их истолковать, но, похоже, Ринат стал доверять им, раз перестал скрывать свои настоящие эмоции, потому что уверенно сказал: — Да. На это заявление шум мгновенно стих. Все принялись разглядывать их вдвоем, будто бы ответы на все вопросы были изображены у них на лицах. Но ощущения Рината сводились лишь к странным неясным образам, не имеющими чёткости. Лишь к кромешной темноте, где либо ты — либо тебя. Костя тоже кивнул в ответ на невысказанный вопрос: — Я маг воздуха, поэтому могу уловить отпечатки ауры писавшего, которая осталась на листе. И не скажу, что у него добрые намерения. — Я… т-тоже чувствую, — раздался неуверенный голос Даши. — У меня более обострённый нюх, потому что я оборотень и маг воздуха. Поэтому точно могу сказать, что писал мужчина. Но… не похоже, чтобы его заставляли. Так что, скорее всего, это враг. И… я вроде как видела эту ауру раньше, она такая знакомая… Но почти сразу после своих слов Даша мотнула головой, будто стряхивая с себя оцепенение. Ее глаза заволокла непонятная пелена, которая почти сразу же рассеялась. Девушка замолчала, и никто так и не решился уточнить у нее о подозрениях, раз уж она выглядела так неуверенно и напугано. Только Айлин внимательно уставилась на нее, но тоже так ничего и не сказала. Все замолчали. Даже всегда спокойный Нат выглядел озадаченно. И не похоже, что он мог узнать, где они находятся. Иначе давно бы это сделал. — Я бы мог вам помочь, — начал Даниэль, постукивая своим дневником по бедру, будто не зная, как перестать нервничать. — Но я не могу. Настроение упало ещё ниже. — Обычно я интуитивно чувствую, что нужно писать и про кого. Мысли, идеи, образы — всё это просто появляется в моей голове. Мне остается только записывать их. Поэтому мне и не нравится название моей профессии. «Автор Судеб» только звучит пафосно, а на деле… Я ничего не придумываю сам. Просто исполняю поручения и желания Сверху. И сейчас я ничего не слышу, ничего не чувствую. Значит, у меня нет права вам помогать. Видимо, кому-то слишком скучно, и они решают поразвлечься за счёт ваших страданий. Никому не понравился тон, которым Даниэль только что разрушил их единственную надежду на мирное разрешение этого конфликта. Похоже, что им всё-таки придётся найти это Вечное Пламя. «Хм… какое-то знакомое название», — подумал Ринат. — «Я точно где-то его видел». — Так… что это за огонь-то такой? — Даша передёрнула плечами и оглядела всех присутствующих взглядом, в котором смешались страх и волнение. — Я, если что, не знаю. Нет, я правда понятия не имею, — сразу предупредил Матвей, закатывая глаза на взгляды остальных. — Если я маг огня, это не значит, что у нас есть отдельная секта, в которой поклоняются какому-то бессмертному нерушимому костру. Резко в памяти всплыли горящие огнём глаза Матвея и книга, раскрытая на нужной странице. Почти выцветшие буквы еле складывались в понятные слова, поэтому разобрать их было довольно сложно, тем более по памяти. Ринату же ничего не оставалось, кроме как начать копаться в воспоминаниях. Заглавие, написанное большими (некогда чёрными-чёрными) выцветшими буквами, гласило ведь следующее: Вечное Пламя. Высший перечень артефактов. — Я знаю, где можно найти информацию про этот огонь, — на губах Рината заиграла уверенная ухмылка, которая заставила Матвея нервно сглотнуть и снова пожелать почувствовать эти пухлые губы на вкус.