Наши юные смешные голоса

— Ты хочешь сказать, что вместо того, чтобы отправляться на восток и там перегруппироваться, мы всё это время как идиоты тащились на юг непонятно зачем? Нервно ходивший вдоль остывающего кострища Жан раздражённо пнул бревно, служившее сиденьем для Ал и Берта, у которых от его мельтешения кружилась голова. Бертольд страдальчески поморщился, но ничего не сказал. Когда Кирштайн кипятился, лучшим выходом было промолчать и подождать, пока он успокоится настолько, что начнёт прислушиваться к чужим словам. Правда, кажется, у Ал была немного иная точка зрения. — Именно, — девушка поджала губы, благоразумно не упоминая, кому принадлежала идея идти на юг. Она не раз предупреждала сокомандников, что отвратительно слышит с недосыпа, но, как всегда, никто ей не внял. И вот что из этого вышло. Вечером они должны были быть на полигоне с отчётом, только вот солнце уже клонилось к горизонту, а команда находилась за энное количество километров от Кадеткорпуса. В едва ли не противоположной стороне. Общую мысль ёмко выразил Жан: — Шадис нам головы открутит, когда мы явимся под утро, завалив задание. Он был мрачен и зол. Меньше всего ему хотелось облажаться с миссией накануне общих зачётов — стрессов и так хватало, а тут ещё и это… Возможно, инструктор даже был меньшей из всех возникающих проблем. Куда паршивее было то, что задание существенно сказывалось на итоговых результатах кадетов, а вот этого Жан допустить никак не мог. Неожиданно подал голос Бертольд, которого угнетала тяжёлая атмосфера: — Думаю, если выйдем сейчас, то доберёмся к утру… Это не так плохо. Жан посмотрел на него с раздражением, и Берт пожалел о том, что всё-таки решился вставить слово. Но надо же было что-то делать! Да и оставаться здесь, в мрачном лесу, с нервничающими сокомандниками совсем не хотелось. — Кстати, напомните-ка мне… — начал Жан, и Ал сделалось не по себе. Она подозревала, что с учётом стопроцентно проваленной миссии Кирштайн вполне может начать искать виноватых, и вот, пожалуйте… — Кто вообще решил, что нам надо идти на юг?.. Молчать было бессмысленно. В конце концов, их тут всего трое, и явно не молчаливый Бертольд полдороги упорно убеждал их лидера, что им нужно идти совсем в другом направлении. Ал скривилась. Конечно, это была идиотская случайность, и она вовсе не хотела портить команде результаты накануне зачётов, но любое объяснение здесь выглядело дурацким оправданием. И Столлен смирилась с последствиями. Конечно, Жан смертельно обидится на неё и, возможно, перестанет разговаривать с ней до конца обучения, но приходилось признавать свои ошибки. В конце концов, в отличие от неё, он действительно старался всё это время. И прилагал все усилия ради конечного результата. Она уже открыла рот, чтобы повиниться и попросить прощения, однако продолжить ей не дали. Тихий Бертольд, молчавший почти всю дорогу, внимательно посмотрел на неё и негромко произнёс: — Надо поднажать, и, может, успеем хотя бы к ночи… Наверное. Слова его прозвучали не слишком уверенно, но, похоже, это дало Жану повод задуматься. К изумлению Ал, он неожиданно остыл и, видимо, быстро что-то просчитав в уме, велел им немедленно собираться в дорогу. Наверное, решил, что у них всё же остаётся какой-то шанс. Натягивая на спину оттягивавший плечи рюкзак и предвкушая безумные гонки по лесу без единого привала, Ал думала вовсе не о том, как будет оправдываться перед извергающим огонь инструктором. Она думала о том, как будет благодарить Бертольда, спасшего её от неминуемых разборок.