Я (не) ненавижу вас

      Десять лет назад       — А вам не кажется, что это уже слишком?! — возмутилась я, глядя на то, как педагог по истории выставляет мои вещи за дверь аудитории.       Весь поток студентов замер в предвкушении дальнейших разборок.       — Вы ведете себя отвратительно! Обязательно доложу о вашем поведении декану, — девушка нахмурила брови, и ее алые губы сжались в тонкую полоску.       Не сказать, что я отбилась от рук. Я не та, кто любит конфликтовать с преподавателями, но эта стерва напросилась сама. Каждую пару она задавала мне вопросы, будто намеренно пыталась завалить и не допустить до экзамена. И вот однажды я просто решила поспорить с ней, что сильно ее разозлило.       Ирина Дмитриевна самый молодой преподаватель на нашей кафедре. Ей двадцать пять лет. Выглядит так, что даст фору моим одногруппницам. Она чертовски привлекательна, но ужасная заноза в моей заднице. Я еще никогда никого так ненавидела в своей жизни. Иногда я думала, а, может, ну ее — прогуляю пары, меньше проблем. Но, увы, у меня их появится еще больше, поскольку даже вне ее пар она умудряется достать меня из-под земли. К тому же мне не хочется доставлять ей такого удовольствия.       Теперь я здесь, стою перед закрытой дверью, за которой послышался голос Ирины Дмитриевны, продолжающей лекцию. Подняв сумку с пола, я направилась в кофейню, заглушить свою злость чашечкой капучино.       Третий курс журфака. Мне уже хочется получить свой диплом и уйти подальше, чтобы не видеть эту дамочку. Мои друзья сказали, что после того, как Невская меня выгнала, она была сама не своя.       «Интересно, что вдруг? Совесть проснулась? Наворотила дел, а теперь волнуется? С чего бы?»       Тем не менее, на следующей неделе я пришла к ней на пару. Она сделала вид, что меня не заметила, хотя каждые пять минут я чувствовала, как прожигает меня взглядом.       Странно, но историчка перестала меня дергать. В какой-то момент мне стало не хватать наших перепалок. Пара закончилась, и я решила подойти к ней.       — Ирина Дмитриевна, а как же вопросы? Я все ждала, когда вы их зададите, — съязвила я, устроившись напротив ее стола.       — Что тебе от меня нужно, Полонская? — педагог устремила на меня свои карие глаза.       — Что мне нужно от вас? Ради Бога, Ирина Дмитриевна. Это я хотела задать вам этот вопрос, так как ни одной пары не обходилось без внимания к моей персоне. Чем же я вам так насолила? — скрестив руки на груди, спросила я.       — Это обычная проверка усвоенного материала, – она опустила взгляд на конспекты лекций и надела очки.       — О-о, извините, не знала, что у вас в группе есть всего лишь одна Полонская, — ее ответ привел меня в бешенство.       — Я тебя не держу больше, — она указала на дверь.       — Как же я вас ненавижу, Ирина Дмитриевна! — подойдя к ее столу и наклонившись к ней, процедила я и направилась к выходу.       — И да, не забудь подготовиться к следующей встрече. Проверим твои знания и внимательность, — ее голос заставил меня повернуть голову.       — Не сомневайтесь, я буду готова, как никогда, — скривив лицо в любезной улыбке, я вышла.       «Стерва! Кем она себя возомнила?!»       Я проштудировала все темы, что были заданы, и на паре блистала познаниями. Безусловно, Невская докапывалась, но она не смогла меня подловить даже на мелочах. Мои одногруппники заранее запасались попкорном перед занятиями с Ириной и занимали вакантные места, чтобы насладиться интересным зрелищем. В этот раз вся аудитория мне аплодировала. Кто-то болтал о том, что я ее «уделала» и «счет в пользу Полонской».       Педагог была явно не удовлетворена сложившейся ситуацией, ведь она искала тот самый момент, чтобы заварить очередной конфликт, а я в свою очередь хотела ей показать, что не так уж и просто со мной тягаться. Я не боялась ее жалоб, так как знала, что она никуда не пойдет на меня докладывать. Это ее личный интерес, ее личная борьба, но меня больше всего удивило то, насколько историчка неравнодушна ко мне.       — А, может, она из этих? — спросил Марк.       — Хочешь сказать, что Невской нравятся женщины, а я этого не заметила? — уставившись на друга, спросила я.       — Ах, ну, да. Тебе же лучше знать, — по-доброму подколол он. — Просто хотел сказать, что, возможно, ты ее привлекаешь, поэтому она и пытается всячески показать это.       — Да не, бред какой-то. Станет Ирина этим заниматься? Я думаю, дело в том, что ей до этого никто не перечил, не спорил с ней и не пытался доказать обратное, — сказала я и отпила кофе.       — Все может быть, но она точно не оставит тебя в покое.       Через минуту в столовую зашла Ирина Дмитриевна. Я проводила преподавательницу глазами.       — Почему она такая стерва? — я вновь обратилась к Марку.       — Будто тебе самой это не нравится, — ответил он. — Ты все время только о ней и говоришь, а еще на ней не останется живого места, если ты сейчас не прекратишь на нее пялиться!       — Ладно-ладно, сдаюсь!       Рассуждения друга не выходили из моей головы в последующие несколько дней. Мне, и правда, нравилось выводить Невскую из себя. Мне нравилось то, как она сжимает губы, когда раздражена мной, как повышается ее голос и как властно она смотрит на меня, выставляя за дверь. Не поймите меня неправильно, но это заводит. Это азарт, игра, в которую мы обе играем. Кто кого? Но разве это говорит о том, что она мне нравится? Да, она красивая девушка, но только от ее вида у меня начинает закипать кровь.       — Полонская! Опять мух ловим? — голос педагога раздался в ушах.       — Ах, если бы, Ирина Дмитриевна! Думаю вот, какой вопрос вы зададите мне следующим, — я внимательно посмотрела на нее и увидела, как та сняла очки и потерла переносицу.       — Пара закончена. Все свободны, — произнесла она и принялась стирать записи с доски.       Я сидела до последнего студента, и историчка это заметила.       — Полонская, к тебе это тоже относится, — она развернулась, отряхнув руки.       Я подошла к ней и достала влажные салфетки из сумки.       — Вот, держите, — протянув одну, сказала я.       — Глядите-ка, какая забота, — ирония в ее ответе заставила меня улыбнуться.       — Кому же, как не мне, о вас позаботиться? Вам ведь больше не с кем здесь поспорить, кроме меня, — ответила я в той же манере.       Она взяла салфетку из моей руки, коснувшись нескольких пальцев. Я замерла и почувствовала, будто ситуация вышла из-под контроля.       — Что-то не так? — послышалось рядом.       — Нет, все в полном порядке. До свидания, Ирина Дмитриевна, — не останавливаясь, я выбежала из аудитории.       «Какого черта сейчас было??»       Все это казалось забавным, пока не приобрело обратный характер. Неужели Марк был прав?       На пару недель я выпала из жизни университета. Слегла на больничный и приходила в себя после непонятного ощущения. Она мне звонила, хотя какой преподаватель будет просто так звонить студенту, чтобы узнать, почему он не присутствовал на парах? Она всеми так интересуется, или я у нее в списке «избранных»?       В любом случае я была так рада, что могу отдохнуть в эти дни от всего. Правда, к концу второй недели мне стало любопытно, как поживает моя заноза. Марк сказал, что ничего интересного не происходило. Она сухо читала лекции и давала задания.       — Слушай, давай уже выходи, без тебя так скучно, — голос друга раздался в телефонной трубке.       — Что, больше никто не желает с ней «пободаться»? — я улыбнулась.       — Нет, ты же знаешь, все ждут только тебя.       — Хорошо, так уж и быть. Завтра буду.       Все вошло в свой привычный ритм. Мы спорили с Невской, радовали публику, я забыла о том случае после пары и спокойно продолжала действовать на нервы преподавательнице.       — Я тут подумала, если я выставлю ее сумку за дверь, как сделала она с моей, она сильно разозлится? – сказала я всерьез.       — Ты чего, она будет в ярости! Сразу поведет тебя к декану, — ответил Марк.       — Отлично, давно мы не веселились, а?       Я уже прокрутила в своей голове этот день, пару истории, как я выбегаю с ее сумкой. Я сидела и улыбалась. Да, я сошла с ума или что-то в этом роде, но кажется, мы с ней застряли на определенном этапе, а нужно двигаться дальше. Осталось лишь чуть-чуть подождать.       Я снова заставила ее злиться. Она с довольной ухмылкой поставила мне не сдачу на промежуточной аттестации. А в моих мыслях шел отсчет времени: «Десять…Девять…Восемь…Семь…». Невская не подозревала, что я была полностью готова к зачету, что я нарочно делала вид, что не знаю, о чем идет речь. Она светилась, наслаждаясь своей победой, но для этого было рановато. «Три…Два…Один…»       — Знаете, иногда и студенты могут преподать урок, — встав со стула, я одной рукой схватила ее сумку и, добравшись до двери, открыла, поставив ее за пределы аудитории.       Ребята потеряли дар речи. Кто-то смотрел на меня как на полоумную, а кто-то уважал за храбрость и сопротивление. Сказать, что Ирина вышла из себя, это не сказать ничего. Да, я негодяйка, хамка, бессовестная, но позволяла я это себе лишь по отношению к ней. Почему? Потому что она не препятствовала. Я стояла в дверях и наблюдала за тем, как педагог мчится ко мне на своих каблуках, как тяжело дышит ее грудь в этой белой рубашке. Прядь волос тряслась от каждого шага. Я не боялась, я предвкушала ее гнев так же, как она мое несносное поведение.       — Полонская, что ты себе позволяешь?! — Ирина Дмитриевна закрыла за собой дверь, оставив студентов перешептываться внутри.       — В точности то же, что и вы, — я нагло смотрела в ее глаза, что доставило мне массу удовольствия.       — Терпеть не могу твои выходки! — в коридоре не было ни души, но она говорила шепотом и негодовала.       — А мне кажется, что вам нравится, — бросила я, не думая о последствиях.       Невская вскинула бровь и прижала меня к стене.       — Знаешь, — начала она. — Твой промах в том, что ты все-таки плохо меня знаешь.       Она обжигала дыханием мое ухо, а ее тело буквально вдавливало мое. И я впервые ощутила невероятное желание. Я захотела ее прямо здесь и сейчас.       — Бери свои вещи, мы идем к декану, — похоже, она была не настроена возвращаться к лекции.       Отпустив меня, она подняла сумку и ждала моего возвращения.       Пока мы шли к декану, я успела рассмотреть ее с головы до ног.       — Неприлично так глазеть на педагога, — внезапно сказала Ирина, даже не обернувшись.       — Да не смотрю я на вас вовсе, – огрызнулась в ответ. — Больно вы мне нужны!       — Видимо, нужна, — девушка остановилась около двери в кабинет.       — Даже если и так, сами виноваты. Нечего быть такой привлекательной, — я сохранила невозмутимость, но внутри все отчаянно билось от волнения.       — Проходи уже, Полонская, — она открыла дверь, и краем глаза я заметила улыбку на ее лице.       В итоге декан заставил меня извиниться перед Ириной Дмитриевной за свое девиантное* поведение. Он хотел, чтобы я получила какое-то наказание, но Невская убедила его, что лично позаботится об этом. В качестве "наказания" я должна была оставаться с ней после пар и помогать с проверкой эссе и тестирований. Хитрая дамочка, знала, что выбрать. Теперь мы будем видеться почти каждый день, и мне нужно будет вести себя как пай-девочка, что я не собираюсь делать, конечно. Она думает, что властна надо мной, но я поспешу ее огорчить.       — Сегодня жду тебя после пар, есть одно дело, — Ирина Дмитриевна остановила меня в коридоре.       — Дело? Какие же у нас с вами могут быть дела? — я понимала, что заигрываю с ней, но мне хотелось увидеть ее реакцию.       — Ты со всеми преподавателями флиртуешь? — смотрит на меня, не отрывая глаз.       — Хорошо, приду я. Разве у меня есть выбор?       — Выбор есть всегда, только последствия могут быть разными, — Ирина накинула на плечо сумку.       — И что же будет, если я не приду к вам?       — Лучше не испытывай судьбу, – она подмигнула и удалилась.       ***       — Тук-тук, можно? — я заглянула в аудиторию, но, к своему удивлению, никого не застала.       — Проходи, — послышалось из соседнего помещения.       Из любопытства я слегка приоткрыла дверь кладовки и увидела, как Невская стоит на стремянке и перебирает книги на полке шкафа. Она не услышала, как я вошла, и, обернувшись, выронила на меня все книги, что держала в руках.       — Полонская! — вскрикнула педагог то ли от испуга за себя, то ли за меня.       Одна из них прилетела углом в лицевую кость, отчего под глазом сразу покраснело. Девушка спустилась вниз и присела рядом со мной на колени.       — Вот скажи, будет ли адекватный человек молча подходить к другому со спины, когда тот стоит на стремянке? — ее пальцы коснулись моего подбородка и приподняли голову вверх.       Теперь зрительного контакта было не избежать.       — Не знала, что вас так легко напугать, — я потерла ушибленное место. — Хотите сказать, я не адекватная?       — Возможно, — она слегка улыбнулась. — Сиди здесь, сейчас поищу мазь.       Она вышла из кладовки.       – Спасибо за честность! А насчет меня не беспокойтесь. Все хорошо, жить буду. Мазь не так уж и необходима, — я поднялась на ноги и отряхнула джинсы.       Ирина Дмитриевна вернулась, взяла одной рукой мой подбородок, а второй нанесла тонкий слой мази на вспухшее место.       — Ну, уж нет. А то потом скажешь, что я тебя умышленно забросала учебниками, — тихо ответила она.       — А это идея, — хмыкнула я, за что вскоре поплатилась. — Ау! Больно же!       — Я предупреждала, что не стоит испытывать судьбу, — она приподняла одну бровь.       — Вообще-то, я хотела помочь, а вы так со мной поступаете, — я закатила глаза.       — Неужели? С каких пор ты стала такой снисходительной ко мне? — педагог убрала тюбик и аккуратно подула на мое лицо.       — Не спрашивайте, сама не знаю, с чего я с вами такая добрая, — улыбнувшись, произнесла я. — Мне ведь так нравится выводить вас из себя.       — Не поверишь, но я только этого от тебя и жду. Каждый раз удивляюсь, сколько в тебе энергии и интереса.       — Думаете уговорить меня отступить? — я сделала шаг навстречу. — Знаете, в чем ваш промах? Вы просто-напросто меня недооцениваете.       — Вот как?       — Да. Может, дело в том, что я знаю, что вам нравится, когда я вас злю? И делаю я это, потому что уверена в вашей реакции. Не так уж и плохо я вас знаю, как оказалось, — прошептала я ей на ухо и была довольна развернувшейся беседой.       — А как же ненависть? — казалось, ее не смутили считанные миллиметры между нашими лицами.       — Я все так же вас ненавижу, Ирина Дмитриевна, — ответила я.       — И я тебя терпеть не могу, — она смотрела в мои глаза, пока этот зрительный контакт не прервал декан.       — Ирина Дмитриевна, вы здесь? — прозвучал голос с хрипотцой.       — Да, я тут. Разбираю книжные полки, заодно приобщаю нарушителя дисциплины к полезному труду, — девушка вручила мне стопку книг, и мы разошлись по разные стороны, будто были заняты этим все время.       — А, это правильно! Как раз хотел узнать, как она себя ведет, не доставляет проблем? — полноватый мужчина появился в дверном проеме и прошелся взглядом по помещению.       — Что вы, она белая и пушистая. Видимо, не с той ноги встала тогда. Думаю, что конфликт полностью исчерпан, — ответила Ирина, глядя на мое лицо, побитое книгой.       — Замечательно! Зайдите ко мне потом, как у вас будет время. Нужно обсудить по поводу учебного плана, — он кашлянул и выпрямился в спине.       — Хорошо, Александр Николаевич, я зайду.       Декан покинул аудиторию.       — И зачем вы дали такую лестную характеристику обо мне? — я отложила учебники в сторону. — Что, чувство вины за принесенную травму повлияло?       — Не надейся, просто надоело видеть твое довольное лицо каждый вечер.       — Так это можно исправить, я могу не приходить, — с энтузиазмом предложила я. — И я вам не буду больше надоедать, и вы не будете мне мозолить глаза.       — Звучит идеально, — сухой тон. — Можешь не надоедать с этой минуты, я не держу.       «Наша снежная королева задета?»       — Как скажете, — я схватила сумку и вышла из аудитории.       Почему-то мне стало больно. Что-то внутри начало скрести. Мне не хотелось уходить от нее. Это правда. Я была бы рада слышать и видеть, как она злится или подкалывает меня вновь. А сейчас эта странная пустота…       «Можешь не надоедать с этой минуты…Но я хочу надоедать!»       Мы виделись исключительно на парах, но она не обращала на мое присутствие ни малейшего внимания. Одногруппники загадочно переводили взгляд то на нее, то на меня.       — С ними явно что-то не так, — послышалось сзади. — Они даже ни разу не поспорили друг с другом сегодня.       Не знаю почему, но меня накрыло волной раздражения, которую не терпелось выплеснуть.       — Какое вам всем до этого дело? — прикрикнула я на них. — С чего вдруг вы стали интересоваться чужой личной жизнью, а не своей? Хотя чего я спрашиваю, ведь у большинства здесь присутствующих ее и так нет, верно?       Студенты вмиг замолчали. Невская прервала свою речь, но не сказала мне ни слова. Собрав свои вещи, я выбежала в коридор. Мне было все равно, будет ли она жаловаться, что подумают другие. Жаль, Марк в отъезде. Без него стало невыносимо одиноко.       — Эй, привет, — друг пребывал в хорошем настроении. — Как ты? Как там дела с историчкой, все еще цапаетесь?       — Привет, Марк, — протянула я в трубку. — Нет, не цапаемся. Она больше не реагирует на меня вообще. Вчера я накричала на ребят за то, что они сплетничали за моей спиной про наши взаимоотношения с Ириной Дмитриевной, а она даже ни слова не сказала. Абсолютно ничего!       — Ого, я смотрю, тебя это сильно задевает.       — Что? Нет! Просто я думала, что Невская как обычно выставит меня или что-то подобное, но она даже не пожаловалась. Это странно.       — Может, она сменила тактику? Видишь, как ты беспокоиться начала!       — Или я ей надоела…       — Так поговори с ней, зачем придумывать что-то? — Марк выдвинул разумное предложение, но был один небольшой нюанс.       — Она ведь спросит, почему меня это так волнует. Что я ей отвечу? Да, знаете, мне стало ужасно скучно без вас жить!       — Ты влюбилась в нее…       — Что ты сейчас сказал?       — Я сказал, что ты в нее влю-би-лась. Ты сама бы слышала себя со стороны!       — Это неправда. Я не чувствую к ней ничего.       — Долго будешь упрямиться? — как же я раздражаюсь, когда он прав.       — Что ты хочешь услышать? Да, да, я скучаю по ней, по нашим ссорам. Мне хочется, чтобы все было как раньше, — ответила я, думая об Ирине. — Мы флиртовали друг с другом, но скорее в шутку, чтобы спровоцировать.       — Хочешь мое мнение? Я больше чем уверен, что она начала испытывать к тебе что-то, поэтому сейчас всячески тебя избегает. Вы начали с ней эту игру, которая имела свои последствия, и она была к ним совершенно не готова. Может, я ошибаюсь, но стал бы человек, которому все равно, затевать подобное? Флиртовать, зная, что ты ее студентка, а потом делать вид, что тебя нет? Конечно, есть процент того, что ей стало неинтересно, но я бы на твоем месте не спешил с выводами и узнал, как на самом деле она к тебе относится.       — Спасибо, дружище. Боюсь, я не смогу к ней подойти.       — Кто-то струсил перед ответственным шагом? Историчка-то ладно, но ты? Если не попробуешь ты, то не попробует никто, а жалеть будете потом обе.       — Господи, Марк, откуда ты набрал столько мудрости?       — Особой мудрости не нужно, чтобы видеть то, что я вижу. Если ты к ней не сходишь, пойду я!       — Так, давай без угроз тут! Схожу я, обещаю. Ты лучше возвращайся быстрее, нас ждет поход в кино, помнишь? Заодно познакомишь меня со своей девушкой.       — Ага, чтобы ты ее потом у меня отбила? — его приятный смех.       — Только об этом и мечтаю, Марк.       — Ладно, скоро увидимся. Не забудь поговорить с Ириной!       — Не забуду.       — Пока, Маш.       — До встречи!       ***       Колени предательски задрожали перед входом в ее аудиторию. Я сосчитала до десяти и дернула ручку, но та не поддалась.       «Значит, не судьба!»       — Ты долго собиралась гипнотизировать дверь? — я услышала стук каблуков и обернулась.       — Я почти открыла, это вы помешали мне сосредоточиться, — ответила я.       «Что за бред я несу?»       — Ну-ну, что-то мне не особо верится. Позволь, я лучше по старинке, чтобы наверняка, — девушка достала ключ, и через пару секунд дверь открылась. — Вуаля, и никакой магии!       Я начала переживать, слова улетучились, в голове один сумбур. Мне нужно было лучше готовиться. Хотя не уверена, что это как-то мне помогло бы.       — Что застыла? Войдешь или как? — она пригласила жестом внутрь.       Кивнув, я зашла вместе с ней.       — У тебя ко мне какие-то вопросы? — Ирина Дмитриевна поставила сумку на стол и взглянула на меня.       — Я…Я думала вам все еще нужна помощь с книгами, — море неловкости.       — Ты серьезно помочь или как тогда, в сторону отложишь? — в ее голосе прозвучала усмешка.       — Серьезно. Я разберу шкаф, если вы не против, — скинув сумку на рядом стоявший стол, сказала я.       — Ну, что ж, прошу, — педагог открыла дверь в кладовку и включила свет. — Все в твоем распоряжении.       Пока я занималась сортировкой книг, Ирина работала над заданиями студентов. Не знаю, сколько прошло времени, но я успела разобрать только половину этого хаоса. Я старалась не думать о разговоре, но периодически ничего не могла с собой поделать. Стирая пыль с полок, я представила, как она заходит ко мне, как я прижимаю ее к шкафу и целую, но спустя пару минут сразу же оборвала эти мечтания.       — Ого, да тут скоро будет идеальный порядок, — ее фигура появилась в дверном проеме.       — Обожаю ваш сарказм, — хмуро бросила я в ответ. — Сколько лет этому хламу?       — Это вовсе не хлам, как ты говоришь, а нужные пособия и учебники, — Невская зашла внутрь, взяв в руки одну из книг. — И это был не сарказм, к твоему сведению.       — Настолько нужные, что на обложках едва различимо название книг! — я хмыкнула и поставила несколько штук на чистые полки.       — Перестань дерзить, Полонская! — она смерила меня недовольным взглядом.       «Ну, все! Достала ты меня!»       Я слезла со стремянки и демонстративно кинула тряпку на заваленный стол.       — С меня довольно! — Нет, я не просто возмутилась, я на нее крикнула. — Вы…Вы меня просто бесите!       Пока я распылялась, она внимательно наблюдала за сценой.       — Сначала вы подливаете масла в огонь, потом отступаете, а теперь будете мне еще и нотации читать?! — О, Боже, главное вовремя остановиться. — Перестаньте быть занозой!       Последнее сорвалось с губ ненамеренно, так как эмоции взяли верх.       — Хамка, — ответила Ирина. — Какая же ты хамка!       Она приблизилась ко мне.       — Твое поведение выходит за все возможные рамки, — еще шаг. — Я встречала проблемных студентов в своей жизни, но ты перешла все границы.       Она встала напротив, окружив меня своими руками.       — Не волнуйтесь, я переведусь, и вы меня больше не увидите, — процедила я.       — О, нет. Это слишком просто, дорогая. Я поработаю над твоими выходками, — она улыбнулась.       — Много чести для моей скромной персоны, — я чувствовала ее близость, которая с каждой минутой становилась все заметнее.       — Ничего, переживу как-нибудь, — прошептала она, глядя на мой застывший взгляд на ее губах.       Девушка замолчала, я не издавала ни звука. Мы стояли так, пока мое тело не начало реагировать на тесный контакт.       «Предатель! Я ведь ее ненавижу!»       — Пустите меня! — я дернулась в сторону выхода, но ее руки не дали пройти.       — Все так же не хочешь изменить свое отношение? — сказала педагог.       — И не подумаю, — я схватила ее руку, пытаясь убрать препятствие, но, черт, по ней не скажешь, что она такая сильная!       — Что ж, придется найти другие методы твоего воспитания, — она провела пальцами по моим волосам.       Мой организм задрожал от появившегося чувства.       «Сволочь! Ты не имеешь права поддаваться ей!»       — Перестаньте! Иначе я буду кричать, — нервозность повысилась, что не могло не порадовать историчку.       — Кричи, — спокойно ответила та. — Если тебе так хочется.       — Помоги… — ее рука накрыла мои губы так, что крик затерялся в ее ладони.       «Ты ведь так хотела этого. Она здесь, перед тобой. Возьми и сделай это!»       Но я продолжала возмущаться с заткнутым ртом, пока Невская не сменила руку на свои губы. Она уверенно поцеловала меня, и я не смогла сделать ни единого вдоха. Через какое-то время я пришла в себя и ответила на ее поцелуй, сжав руками ворот ее блузки.       — Я ненавижу вас, — говорила я ей снова и снова, но каждый раз фраза тонула в слиянии губ.       Когда почувствовала ее мягкий язык, я потеряла последние остатки разума. Ощутив власть, я толкнула ее к шкафу и прижала собой, увлекая в новый поцелуй, более раскованный, яркий.       — Я тебя терпеть не могу, — шумно выдыхая, прошептала Ирина.       Ее руки прижимали меня к себе, одна из которых забралась под футболку и царапала мне спину. Впервые в жизни я так сильно кого-то желала, и этим кто-то оказалась та, кого я безумно невзлюбила. Я прикасалась к ее шее, вдыхала запах ее духов и понимала, что любая мелочь в ней сводит меня с ума.       Тогда нас прервал звонок ее мобильного. Мы резко отпрянули друг от друга. Пока она разговаривала, я схватила вещи и ушла. Не потому, что мне этого хотелось. Я просто не знала, как вести себя дальше, что говорить. У меня горело все тело, вопившее от возмущения. Мне требовалась разрядка, которую я любезно себе предоставила.       В последующие дни она стала моим наваждением. Я вспоминала тот день от начала до конца и прокручивала по несколько раз. Первое время я не приходила на ее пары, а она и не звонила. Потом все же пришлось, так как висел экзамен на носу. Я тихо сидела в конце зала, изредка позволяя себе посмотреть на нее. Ирина Дмитриевна была все так же прекрасна. Хаотично уложенные волосы, темно-сиреневая блузка, черные брюки и каблуки. Ах, да, и очки, которые прибавляли сексуальности ее образу.       Я сдала экзамен, она не валила меня, не задавала лишних вопросов, не хотела поговорить со мной о том случае. Больше девушка не вела у нас ничего, я иногда пересекалась с ней в коридорах, но та даже не удостаивала меня взглядом.       «А как же мое воспитание, а?»       Мне казалось, что она получила желаемое и решила сделать вид, будто мы и не знали друг друга до этого. А что было бы, если бы я не ушла в тот день? Тем временем я закончила магистратуру, устроилась на работу, у меня появилась девушка. Жизнь пошла своим чередом. Вечерами я вспоминала ее, но понимала, что не стоит жить прошлым, и возвращалась к настоящему.       Настоящее время       Из-за переезда в другой город наши отношения с Юлей сошли на нет. Ей стало все равно, приеду ли я на выходные, напишу ли, как найду новую работу. Что касается переезда, то тогда одна компания предложила мне место с приличной зарплатой, карьерным ростом. Посоветовавшись с Юлей, я согласилась. Но оказалось, за всей этой сказкой скрывалась одна большая ложь – ни обещанной зарплаты, ни карьерного роста. Я предложила девушке переехать ко мне, начать новую жизнь, устроиться на работу, но вместо этого она захотела расстаться. В определенный момент мы обе поняли, что так будет лучше.       Сейчас я одна в чужом городе, пытаюсь построить свою жизнь с нуля. Сегодня мне предстояло собеседование на место редактора в местном издательстве. До этого я занималась тем, что писала статьи для всевозможных журналов, газет, путешествовала, собирая необходимую информацию. Но в последнее время я тяготела к стабильности, хотелось закрепиться, привыкнуть к городу и людям.       — Добрый день. Вы, я так понимаю, пришли к Андрею Павловичу? — пролепетала секретарша.       — Да, именно. У меня с ним была назначена встреча на час дня, — четко ответив, я поправила папку, которую держала в руках.       — Проходите, он вас уже ждет, — девушка указала на дверь с именной табличкой.       Начальник весьма заинтересованно слушал про мое образование, опыт работы, про те цели и ориентиры, к которым я стремилась. Его порадовал мой энтузиазм в работе, желание внести что-то новое. Андрей Павлович решил, не думая, принять меня к себе в штат.       — Только сперва нужно будет пройти испытательный срок. Ваши коллеги введут вас в курс дела. Давайте я сейчас как раз вас с ними познакомлю, — мужчина жестом попросил следовать за ним.       Мы миновали общий зал и подошли к одному из кабинетов. В это время из него как раз выходили.       — О, Ирина Дмитриевна! Как удачно, а я как раз к вам. Вот привел представить вашу новую коллегу, — сказал он, переводя взгляд с нее на меня.       Я замерла, уставившись в это знакомое до боли лицо моей исторички.       «Что эта женщина здесь делает?»       В ее глазах я читала тот же самый вопрос.       — Прошу любить и жаловать, Невская Ирина Дмитриевна. Она будет вашим непосредственным начальником. Если будут какие-либо трудности, обращайтесь к ней. Она специалист в своем деле, — он был явно горд. — Ирина Дмитриевна, а это…       — Не стоит, Андрей Павлович. Мы уже с знакомы с Марией Владимировной, — прервала женщина.       — Правда? Тем лучше! Тогда у вас точно не должно возникнуть никаких проблем, — он улыбнулся, посмотрел на часы и добавил, — прошу меня простить, но через пять минут будет совещание. Ирина Дмитриевна, могу я вас попросить показать Марии Владимировне ее рабочее место?       — Да, конечно. Никаких проблем, — Ирина не сводила с меня глаз. — Прошу.       Прошло десять лет, а она ничуть не изменилась. Все тот же деловой стиль, очки, которые она чаще всего носила на голове. Только я заметила небольшие морщинки у ее глаз, но это ничуть не мешало ее привлекательности.       — Никак не ожидала тебя здесь увидеть, — сказала моя новая начальница, пройдя в свой кабинет и усевшись в кресло.       — Это взаимно, Ирина Дмитриевна. Кто бы мог подумать, что из всех городов, куда я могла приехать, я встречу вас именно здесь? — я проследовала за ней.       — Да уж, прямо таки судьба-злодейка, — усмехнулась она, поправив ворот блузки.       Я не могла этого не заметить. На ней была сейчас та самая блузка, ворот которой я держала своими пальцами, когда ее целовала.       — О чем задумалась, Мария Владимировна? — уголок ее губ изогнулся в улыбке.       — Ни о чем, — я перевела взгляд на обстановку в кабинете.       Вполне уютное место с небольшим диванчиком рядом со стеллажом, по своему обычаю заваленному бумагами и прочими документами.       — Я смотрю, время идет, а ничего не меняется, — я подошла к полкам и усмехнулась.       — Хочешь помочь? — она соблазнительно приоткрыла рот.       — Боюсь, здесь и года не хватит, чтобы все это разобрать, — я качнула головой.       — А ты куда-то торопишься? — вот же стерва! — Времени у тебя предостаточно.       — Вы и здесь будете продолжать быть для меня занозой? — я вопросительно взглянула на Ирину.       — Вероятно, это неизбежно, — ее рука приблизилась к моему лицу и убрала волосы.       — Жаль, а я думала, мы с вами сработаемся, — ответив, я отошла к окну с закрытыми жалюзи.       — Твой кабинет напротив, на столе лежит план на первое время. Твоя помощь была бы очень кстати, — она подошла сзади, но не стала приближаться.       — Хорошо, я ознакомлюсь и приступлю к работе, — сказала я и вышла из кабинета.       «Черт бы ее побрал! Почему она? Почему именно здесь?»       Дни пролетали исключительно в рабочем режиме. Было некогда отвлекаться. Хотя я опять себя обманываю, я думаю о ней, сидя напротив. Ее окно, с моим появлением, стало всегда открыто, и теперь мало того, что она рядом, так я каждый раз невольно поднимаю глаза и обращаю внимание на то, как женщина сосредоточенно что-то пишет. Как она заправляет непослушные волосы. Один раз наши взгляды пересеклись, и она, тепло улыбнувшись, вернулась к работе.       — Не зайдешь на перерыв? — в дверях появилось ее лицо. — Я сделаю кофе.       — Я бы не отказалась. Если честно, в глазах уже рябит, — я потерла переносицу и пошла вслед за начальницей.       Она прикрыла дверь кабинета и закрыла окно. Помещение было наполнено ароматом кофе.       — Извини, не знала о твоих предпочтениях и заказала на свой вкус, — Ирина поставила передо мной коробочку с салатом и запеченной куриной грудкой.       — Ого, не думала, что наши вкусы в чем-то да совпадают, — я сдержала улыбку, видя то, как она была рада своему успеху.       Мы непринужденно беседовали о работе, о коллегах, компании. У Ирины Дмитриевны больше опыта, и она лучше знает, как найти подход к тому или иному сотруднику.       — Рано или поздно нам всем приходится контактировать друг с другом. Найти общий язык — залог успеха любой компании, — женщина сделала глоток кофе.       В мыслях появились картинки поцелуя и то, как мы жадно пытались «найти с ней общий язык». Ирина забрала у меня из рук салат и поставила на стол.       — А то вдруг уронишь в задумчивости, — губы растянулись в улыбке.       — Не стоило так переживать из-за какого-то салата, — я не хотела ее задевать, но это случилось.       «Не будь такой стервой, Маша. Она о тебе позаботилась, а ты…»       — Вообще-то я не хотела, чтобы потом на твоей одежде красовались жирные пятна, но раз так то… — она поднялась с дивана и подошла к столу. — Извини, но мне нужно работать.       «Вот же задница!»       Наглядный пример того, как не стоит поступать по отношению к человеку, который хотел как лучше.       — Извините, — я прикрыла глаза, сжимая пальцы от злости на саму себя. — Я не хотела вас как-то задеть. Это было по-свински.       — Не могу не согласиться, — она не подняла глаз. — А теперь позволь, я продолжу работать.       Говорят, достаточно одной секунды, чтобы разрушить то, что строилось годами. Иногда мы не подозреваем, что переходим грань, а после жалеем, что не держали язык за зубами. Очень тяжело контролировать свои всплески эмоций. Мы уже не те, что были десять лет назад. Этой женщине хочется тепла и понимания, а не пережитых детских игр. Ирина пыталась сделать шаг навстречу, надеясь на понимание, а я отреагировала как настоящее хамло. Нужно постараться все исправить.       Когда она ушла к нашему начальнику, я осторожно вошла в ее кабинет с конвертом в руке. Мне хотелось извиниться перед ней и, в качестве ответного жеста, пригласить в кафе после работы. Я положила его на стол, рядом с клавиатурой, чтобы он случайно не затерялся среди бумаг. Оставшееся время я ждала ее возвращения и нервно крутила в пальцах шариковую ручку. Наконец, она вернулась и села за стол. Я пыталась не смотреть, но когда увидела, как она взяла в руки конверт, сразу отвела глаза в сторону, будто поглощена работой.       Почему в таких ситуациях многие взрослые люди, я в том числе, ведут себя как малые дети? Нет бы, подойти к ней и сказать это лично, а не прикрываться письмом! Раздался стук. Ирина Дмитриевна вошла, не ожидая разрешения, и закрыла дверь. Окно так же не осталось без внимания.       — Не думала, что ты будешь отмазываться письмами, — она скрестила руки и прислонилась бедром к моему столу.       Я развернулась к ней, сидя в кресле, и встала.       — Я не отмазывалась, — прозвучало в ответ мое глупое оправдание.       — Конечно, проще ведь не смотреть человеку в глаза, — она держала передо мной раскрытый конверт.       — Я извинилась тогда, чтобы ты знала. А ты даже не посмотрела на меня! — возмутилась я.       — С каких это пор мы с тобой перешли на «ты»? Но да ладно. Я зашла сказать, что со мной такие вещи не работают. Если тебе есть, что сказать, то, пожалуйста — дверь напротив. Всегда открыта для вас, Мария Владимировна, — она выглядела чересчур серьезно.       Начальница развернулась, чтобы уйти, но я взяла ее руку и развернула к себе.       — Знаю, это было глупо. Прости, что тогда я показала себя не с лучшей стороны. Мне очень приятно, что ты решила протянуть мне руку, и в то же время жаль, что я так с тобой обошлась, — на этот раз я говорила искренне. — Просто это нелегко, встретить тебя снова. Мы запомнили друг друга теми, кем уже давно не являемся. Мне требовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мы обе здесь, что нас обеих связывает общее прошлое, о котором мы так и не обмолвились.       — А ты хочешь о нем поговорить? — ее губы чуть сжались.       — Я хочу немного большего, — прошептала я.       Приблизившись к женщине, я провела пальцем по ее щеке, в то время как она следовала за моим взглядом.       — Ты продолжаешь сводить меня с ума, даже спустя столько лет, — едва слышно сказала я в ее губы.       Ее рука легла на мою талию, а вторая коснулась щеки, и пальцы скрылись в моих волосах.       — Я знаю, — тихо ответила та. — Я не переставала думать о тебе с того дня, когда ты убежала. Я думала, что ты испугалась и не захотела во все это ввязываться. Я не хотела давить на тебя.       — Так, значит, ты все это время ждала, когда я приду? — я заглянула в ее глаза, в них отражалась пережитая тоска.       «Как долго же ты молчала, Невская»       — Да, я тебя ждала, но и подумать не могла, что в один день ты заявишься сюда.       — А я взяла и заявилась, — улыбнулась ей.       — Да уж, но над поведением еще нужно поработать, — Ирина не сдержала смеха.       — Прошу, поработай над этим, пожалуйста. Без твоего контроля я буду разбойничать, — мои руки прижали ее ближе, и я вдохнула запах духов.       — Кажется, я знаю, что делать, — мое ухо загорелось от ее шепота.       — Что же? — спросила я, задержав взгляд на ее губах.       — Хочешь?       — Да, я так давно об этом мечтала, — ответила я, понимая, о чем идет речь.       — Сперва подготовь для меня текст статьи, а потом, может быть, я подумаю насчет этого, — коварная улыбка.       Она снова направилась к выходу, но я развернула ее прямо перед дверью.       — Не так быстро, Ирина Дмитриевна…       Максимально сократив расстояние между телами, я коснулась ее губ. Я целовала эту женщину так, как не целовала никого прежде. В этом поцелуе я любила ее, заботилась о ней, оберегала и отдавала себя всю. Все, что было не высказано в прошлом, нашло отражение в настоящем. Она мягкая и такая страстная одновременно. Хватило нескольких секунд, чтобы потерять ощущение реальности.       Я пропустила тот момент, когда ее блузка стала чуть больше расстегнута. Она словно зависимость. Я не могла прекратить касаться ее шеи и ключицы.       — Маша, — выдохнула Ирина, прижимая мою голову ближе, запутывая пальцы в моих волосах.       Ей стоило немалых усилий, чтобы прервать мои действия и заставить посмотреть на нее.       — Я знаю, чего хотим мы обе, но нужно быть разумнее, — она провела большим пальцем по моей нижней губе. — Не здесь.       — Да, ты права. Не стоит сходить с ума, — я приходила в себя, заправляя прядь за ухо и застегивая пуговицы на ее блузке.       Мы обе выдохнули.       — Я пошла к себе, надо работать, — начальница взяла свое.       — Хорошо, я принесу текст, как закончу, — кивнула я и вернулась к рабочему месту. — Ирина Дмитриевна?       Она обернулась, остановившись в коридоре между кабинетами.       — Я все еще вас ненавижу, — крикнула ей с улыбкой, обнаружив на листке моего письма аккуратно выведенные слова: «Извинения приняты».       — Я все так же терпеть тебя не могу, Мария Владимировна, — она засмеялась и зашла в свой кабинет.       ***       Через год мы переехали во Францию. Работали в разных местах, что положительно сказывалось на продуктивности. Нам всегда было о чем поговорить, проводили все время вместе. И еще через год мы решили узаконить наши отношения. Стать семьей. В свои тридцать два года я стала женой и мамой двоих детей. Мы решили, если эко не получится, то мы возьмем ребенка из детского дома. Какое-то время искусственное оплодотворение не давало результатов. Ира поддерживала меня с самого начала. Она предложила кого-то удочерить, осчастливить хотя бы одного ребенка, подарить ему детство в семье, пускай и не в такой, в какой обычно принято обществом. Но у этого малыша прежде всего будет своя семья и свой дом, а главное любовь нас обеих.       В процессе удочерения выяснилось, что я беременна. Жена носилась со мной, как курица с яйцом, спрашивая, не болит ли что-то. Мы стали в два раза счастливее. Конечно, у нас были ссоры, мои истерики на фоне беременности. Моя жуткая ревность к ее молодой помощнице тушилась ее вниманием и теплотой. Однажды Ира сказала мне такие слова: «Сейчас я скажу тебе кое-что, что в себе несет полное доверие с моей стороны. Я люблю тебя. Люблю тебя такой, какая ты есть. Даже сейчас, когда ты на взводе и в очередной раз кидаешь в меня подушкой, когда ты просишь купить тебе посреди ночи твои любимые яблоки. Я не переживаю по поводу того, что ты набрала вес из-за беременности. Ты по-прежнему остаешься для меня самой очаровательной женщиной. Я люблю тебя, а значит, ты можешь полностью мне доверять».       Порой я все же говорила, что я ненавижу ее, а она уходила из дома, выкрикивая, что больше терпеть меня не может. Но все равно возвращалась, прижимала к себе, и больше мы старались не огрызаться друг на друга, потому что это жизнь, потому что дорожим. А когда ты любишь человека, ты сделаешь все, чтобы оказаться с ним рядом, чтобы его защитить и уберечь.       Постскриптум:       Куда бы ни забрасывала вас судьба, знайте, она всегда укажет вам верный путь.       * — это устойчивое поведение личности, отклоняющееся от общепринятых, наиболее распространённых и устоявшихся общественных норм.